The Last Breath

Яркие медные волосы, почти рыжие, развивались на ветру подобно огню, разгорающемуся посреди пустыря, что отражался в чужих голубых, напуганных и отчаявшихся глазах. Языки его пламени будто достигли самогó ночного неба, раскинувшегося над ними. Однако звёзд видно не было. Тучи полностью заполонили небосвод, будто попутчики для чужого несчастья. Ветер бушевал, словно подбадривая пламя бушевать сильнее, но дождь отказывался пролиться, позволяя неизбежному и чему-то ужасному случиться. Его плечи до боли сжимали крепкой хваткой, а подбородок удерживали с такой силой, что ногти, пренадлежащие обладательнице отвратительно пахнущего парфюма прямо под носом, будто могли впиться в его челюсть, разрывая кожу на куски. Он не мог плакать. Это было словно табу в его жизни, которое он не мог нарушить. Он не мог кричать, ведь горле застрял большой комок, а из рта вырывался лишь глухой хрип. Он не мог помочь женщине, единственной, которой доверял и которая с гордым и стойким видом приняла свою судьбу. Она не позволит себе унижаться в последние секунды жизни. Пусть этот монстр смотрит, наслаждается, но она не обычная слабонервная и пугливая женщина. Она ни о чём не жалеет и если бы она вернулась назад, ровно на 7 лет назад, то поступила бы также. Языки пламени всё ближе подбирались к женскому телу, облизывая края рваной одежды и обжигая резанные раны, что уже покрылись тонкой корочкой. Но она даже не моршилась, будто не обращала внимания. Её взгляд был направлен лишь на одного человека, которого она ненавидела всей своей душой. И который усмехался той самой улыбкой, от которой по коже пробегал холодок. Мальчик, каким себя сейчас и ощущал молодой юноша, маленький и беспомощный в своей судьбе и происходящем, хотел было позвать её, обратить на себя её внимание, запомнить её навсегда, её взгляд, её голос, её лицо, но лишь бесвязные звуки и хрипы вырывались из его рта, что почти сразу заглушались пропахшей от крови женской рукой. Нет, она не была в крови. Но парень мог поклясться, что ощущал этот запах: запах чужой смерти. Но несчастная и такая гордая женщина все же обратила на него своё внимание, будто почувствовала эту отчаянную нужду. Медленно шевеля губами, она, словно молитву, произносила последние слова перед смертью, которые он не мог слышать, но уже знал наизусть. "Выживи, Абрам. Не дай себя сломать. Никогда не сдавайся и не переставай бежать. Не дай увидеть твои слёзы. Не дай заметить боль. Помни - нет борьбы, нет жизни. Делай всё, чтобы быть свободным." *** Натаниель не почувствовал того, как его тело безжизненной куклой свалилось на бетонный пол вонючего и сырого подвала их огромного дома. Однажды они с матерью когда-то сбежали отсюда. Он просто прикрыл затуманенные от боли глаза, будто это могло избавить его от боли. Отдалённые глухие шаги по бетонному полу медленно приближались к нему, заставляя и без того сильное гудение в ушах с новым рвением рвать его голову на куски. Видимо последовавший до этого удар битой всё же возымел последствия помимо кровоточащего виска. Он ощущал холод от пола и непонятную невесомость, будто всё тело анемело. Ему нравилось это ощущение накатившей лёгкости и пустоты, - явно накрученной, но его это особо не волновало - он позволял себе забыться в нём. В происходящем. В самом себе. – Натаниель - грубые пальцы зарылись в юношеские волосы, резким движением дёргая его голову вверх и вытягивая из блаженной пустоты. Он глухо промычал сквозь стиснутые губы от боли стянутых на голове волос - кусок дерьма, не смей отключаться, когда я веду с тобой диалог. Рыжий парень слабо приоткрыл глаза, желая показать всю ненависть в своих глазах к этому человеку. Рука на его затылке пропала раньше, чем он успел увидеть мужчину, и тут же был отброшен в сторону на несколько метров после сильного удара по лицу. Лёгкий стон раздался из разбитых в кровь губ. Но даже так, чуть ли не мордой в пол, Натаниэль умудрялся демонстрировать ненависть в глазах без капли смирения. – узнаю этот взгляд - мужчина опустился перед ним на корточки и с штрокой улыбкой, которая больше напоминала оскал зверя, оглядывал побитого им же парня - таким же взглядом на меня смотрела эта сука, перед тем как сгорела. Но ты не далеко от неё ушёл в своей ничтожности. Лёгкий щелчок пальцев и к Натану приблизился широкоплечий и высокий мужчина - верный помощник зверского убийцы - Патрик. Бесчисленные ночи собственное лицо Натаниэля, родное, насколько бы смешно это не звучало, и одновременно что чужое, являлось к нему в виде предизнаменования, терзая его мозг во снах. Он носил прозвище Балтиморского Мясника, вгоняя страх в людей своими кричащими на всё Пальметто преступлениями, но Натаниель знал его, как того кто породил его на свет. Как своего отца. В руках Натана оказалась сигарета, подожжённая Патриком, который тут же вернулся на своё прежнее место, прямо за своим хозяином. Он будто верный пёс, прекрывающий спину и готовый в любой момент перегрызть за своего господина руку, ногу. Или глотку. Его взгляд внимательных и холодных глаз упёрся в Натаниеля. Парень уже пытался вырваться из этого кошмара, но всё всегда заканчивались тем, что его, как побитого щенка, отбрасывали в сторону. В последнюю свою попытку ему поклялись незамедлительно переломать все конечности, или перерезать связки на ногах. – видимо годы дрессировки прошли зря, если ты до сих пор позволяешь себе так на меня смотреть - опасный огонёк блеснул в голубых глазах пока мужчина затягивался сигаретой. Грубо ухватив рукой за порванный воротник ободранной, в кровавых пятнах футболки, мужчина выдохнул дым от сигареты в лицо своего пасынка, заставляя того сморщиться в приступе кашля. Не успел Натаниель открыть глаза, как через мгновение с трудом подавил вырывающийся из горла крик, почувствовав как кожа на щеке разрывает от подпаленного кончика сигареты. Он крепко стиснул зубы, заставляя себя смотреть на этого человека. Ничего из того, что происходило сейчас, не было для него ново. Он мог это пережить. Так он себе твердил в детстве, в бегах и сейчас. Ещё до того, как он попал в руки своего "кошмара" над ним рьяно поиздевалась одна из подчинённых его отца. Лола, та ещё сумасшедшая сука, коей считал её Натаниель, изрядно украсила его тело множеством рваных и резанных ран от своих ногтей и не только. Натаниэль понятия не имел из чего были сделаны те ногти. Однако, в каком бы положении он сейчас ни был, сдаться означает окончательно сломаться. Он обещал своей матери, что ежедневно вбивала в него заученные наизусть слова, выдержать и выжить. Но к его удивлению, коего он смог ощутить, превозмогая боль, на этом его терзания были завершены. По крайней мере, Натану видимо наскучило избивать безвольный мешок с кровью. Хотя даже это звучало смешно. - Лола - Натан Веснински по деловому сцепил с рук перчатки, тут же отбрасывая их в сторону и поворачиваясь к подошедшей к нему женщине - проследи за щенком и постарайся больше не оставлять на нем следы. Сильно заметных. Девушка тут же кивнула, её глаза и оскал, озарившийся на лице, были для Натаниеля в виде немого обещания. Точно, его мать успела перед смертью подстрелить её бедному братцу член, полностью оставив того без возможности в дальнейшем им воспользоваться. Он не мог не знать значение этой улыбки, именно с этой улыбкой эта сумасшедшая женщина учила его потрошить трупы мёртвых животных и за малейшие нарушения дисциплины отрывалась на нём, заставляя возжелать саму смерть. Но даже факт того, что на нём ещё успеют отыграться не заставил его подавить ненависть в глазах и некий вызов. - ещё держишься, похвально - между зубов Натана оказалась очередная сигарета, которая совсем не мешала ему одарить Натаниеля своей фирменной многообещающей усмешкой - однако разочарование остаётся разочарованием до самого конца. Ты сломаешься. На этих словах мужчина развернулся на своих каблуках, подцепляя пальцами снятый до этого пиджак и покинул помещение с последовавшим за ним Патриком. Натаниель хотел огрызнуться, закричать, сказать, что угодно, но лишь плотно сжал губы, глядя на то, как закрывается железная дверь. Однако он подзабыл, кто ещё делил с ним пространство подвала, через который они бежали - в его голове успевала всплыть мысль о символике данного места - и через который его в итоге вернули. – надеюсь ты настроен на веселье - женщина появилась слишком быстро, слишком неожиданно, в слишком опасной близости приставив нож к его поддергивающейся от животного страха артерии, хоть внешне он и представлял из себя спокойствие. – ещё не закончила свою приветственную вечеринку, младший - прошептала она, крепко сжимая его подбородок свободной рукой и проводя своим мерзким языком по его ожогу, слизывая подступившую кровь. Боль была сильной. *** — и без фокусов, младший - с нотками стали в голосе проговорила Лола после длительного монолога о том, что надо делать по прибытие. Она восседала с ним рядом на соседнем сиденье и практически не отрывалась от своего телефона - только бросила во время последней фразы испытывающий взгляд - , что-то активно там набирая. Натаниель ничего не ответил, решив игнорировать подчинённых Натана напрочь. Меньше внимания на них, меньше потом новых побоев за свой острый язык, главное уметь во время останавливаться. Тело до сих пор болело после минувшей спустя неделю "вечеринки", которую Лола так великодушно устроила в честь вернувшегося пасынка её господина. Он уткнулся лбом в прохладную поверхность оконного стекла машины отстранённым взглядом наблюдая за тем, как бурлит обычная жизнь простых людей. Он уже давно перестал считать свою жизнь обычной. Вечные скитания, перестрелки, ранения, а после шрамы, это всё не жизнь обычного среднестатистического гражданина и уж тем более не жизнь обычного подростка. Мог ли он хотя бы представить себе о том, чтобы жить как все? Возможно. Иногда по ночам, в первый год их скитаний, он ещё мог позволить наивному себе помечтать о той спокойной жизни, где он был бы обычным ребёнком, ходил бы в обычную школу и имел бы кучу обычных друзей. Однако, чем дольше они бегали, чем больше на его теле появлялось шрамов от вечных столкновений с людьми Мясника, он всё глубже хоронил в себе эти никчёмные, наивные и ненужные мечты. Чёрный полированный автомобиль остановился напротив высоких ворот из тёмного железа, за которыми возвышался огромный и такой же чёрный, как сама команда, стадион. Дом и тюрьма для Воронов. Теперь и его. Не сказать, что при виде такого здания Натаниель не испытал никаких эмоций. Наоборот. Он ощутил лёгкую дрожь во всём теле и слабое покалывание на кончиках пальцев рук и ног, хотя внешне заставлял себя оставаться спокойным и равнодушным к происходящему. Натаниель не мог поверить, что то, ради чего казалось он и существовал, вновь станет частью его жизни. Однако, это не меняло того факта, что он находился в очень опасном положении, из которого нужно было выбираться. — Ромеро, поторопи этих индивидов, у нас нет времени здесь торчать - с раздражением бросила женщина, откидываясь на спинку кожанного сиденья и закидывая ногу на ногу. Она также окинула взглядом и ворота перед ними, и этот великолепный по виду стадион, только в отличие от Ната, её явно раздражало всё, что было связано с экси. Наконец-то, спустя долгих минут удушающей тишины и напряжения, ворота были открыты, разъехавшись по разные стороны и пропуская заявившихся на территорию гостей. Видимо охрана за это время предупредила хозяина здешнего места, ибо к удивлению Натаниеля их уже встречали, расположившись недалеко от входа в стадион. Он сразу распознал тренера Воронов, Тецудзи Морияму. Тот стоял с таким гордым и высокомерным видом, что Веснински даже скривился бы в отвращение. А вот Лола не стала себя сдерживаться, тут же сморщившись. Бросив «когда же ты отсохнешь старый хряч», она широко раскрыла пассажирскую дверь, покидая салон автомобиля и ленивой, но довольно опасной от бедра походкой приблизилась к собравшейся группе. Ромеро, что до этого только молчал, выразительно взглянул на Натаниеля сквозь зеркало и тот сразу понял, что ему нужно было, как можно скорее покинуть салон вслед за сукой. Он так и поступил. — младший, не заставляй меня помочь тебе дойти до сюда - развернувшись спиной к хозяевам Гнезда, - чего та даже не постеснялась, а скорее всего сделала с огромным удовольствием - с повышенным голосом произнесла Малькольм, растянув губы в опасной усмешке, явно намекавшей на прошлую их встречу в подвале. Угрозу Натаниель внял и осмыслил, однако скорости не прибавил, преодолевая и без того с большим трудом эти несколько метров. Каждое движение сопровождалось сильным натугом бинтов на раны и ожоги, однако лицо его оставалось нейтральным. Остановившись рядом с женщиной, он с напускным равнодушием окинул расположившихся по бокам членов команды, тут же натыкаясь на опасный блеск в глазах Рико Мориямы. Да. Капитана команды Воронов он тоже очень хорошо знал. Прошло всего ничего, а эту единицу на скуле ни с чем было нельзя перепутать. — Натаниель, - призвал к его вниманию тренер команды и будто вторя этому призыву несколько раз стукнул торостью об асфальт, о которую до этого опирался. Здесь парень в итоге не сдержался - звук был максимально раздражающим для ушей - и слегка скривил губы - надеюсь ты понимаешь, что мы итак слишком долго прождали тебя и не станешь вызывать дополнительные проблемы. Натаниель встретился с глазами мужчины, отвечая на испепиляющий и выжидающий взгляд. Он не хотел идти на поводу у устроенной здешней системы, подчиняться кому-то когда ещё месяц назад он был хоть и в бегах, но полностью свободен, это чувство буквально заставляло его задыхаться. Но он помнил, что главная его цель - выжить и сбежать, ради этого он был готов стерпеть унижения и прогнуться под ними. — да, тренер - смиренно склонил голову и процедил сквозь зубы, руки невольно сжались в кулаки, как бы сдерживая себя от необдуманных действий. — в этих стенах меня принято называть Мастер и это относится ко всем без исключения - в его голосе можно было различить сталь, которая ничем хорошим не грозит в будущем, а глаза мужчины выражали такое отвращение, будто он только что сказал самую очевидную вещь в его жизни, а он был слишком глуп, чтобы самому её осмыслить. — да,... Мастер - практически выплюнул Натаниель, однако Морияма этого не заметил, полностью довольный смиренностью нового члена команды. — так, у меня нет времени здесь торчать, закончите знакомство после моего ухода - с лёгким раздражением напомнила о своём присутствие Малькольм, выжидающе постукивая каблуком своих туфель и развернулась к парню, схватив того за плечо. Она сжала его, практически впиваясь ногтями в ещё не зажившие ожоги на плече - прекрасно осознавая, что доставляет нестерпимую боль Натаниелю - и наклонившись ближе, к самому уху прошипела: - теперь ты не наша проблема, младший. Надеюсь ты сгниешь здесь и перестанешь позорить своего отца своим существованием - её пальцы то сжимали, то разжимали плечо, от чего Натаниель попытался отстраниться, но хватка сучьей женщины не позволяла сдвинуться с места. По итогу она сама отпустила парня, отпихивая его от себя будто заразу и развернувшись направилась прочь к машине. Натаниель слегка пошатнулся, однако равновесие в итоге удержал. Он оглянулся, дабы увидеть то, как эта чёртова женщина запрыгивает в автомобиль и когда тот уже практически выезжал за ворота, с насмешкой отсалютовала ему, выглянув из окна. Не дав ему даже как-то осмыслить это и послать эту женщину хотя бы в мыслях далеко и надолго, как незнакомая рука свалилась ему на плечо, заставляя его чуть ли не прогнуться от неожиданной боли. — Натаниель, рад что ты наконец-то там где должен быть - его развернули к себе и он натолкнулся на лицо, выражающее напускную радость, самого капитана Воронов - мне уже не терпится познакомиться с тобой. Натаниель с трудом сдержался от ехидного комментария, только кивнув и позволяя повести его к двери в стадионе, где уже поджидали их двое оставшихся парней. Тренера он уже не видел, что говорит о том, что мужчина не хотел больше тратить своё драгоценное время на него. Когда они приблизились, то Нат заметил на лицах парней похожие татуировки на лице, как у Рико. Числа. Если он правильно помнил, то двойка принадлежит Кевину Дэю. Однако тройка был ему не знаком. — перейду сразу к делу - его повели к открывшейся тройкой двери. Проход был настолько тёмный, что казалось они натолкнутся на стену, однако они просто резко перешли на ступени - благо подсвечиваемые светодиодной лентой - ведущие в самый низ стадиона, в это время Рико Морияма не переставал говорить - в Гнезде существуют правила, нарушение которых, могу заверить, приносит мало чего приятного. Ещё одну дверь перед ними открыл уже двойка, тут же отходя в сторону и пропуская их вперёд с слегка склоненной головой. Перед Натаниелем открылся длинный коридор, буквально весь чёрный. Пока его вели по пути, время от времени менявшемуся в направление, он внимательно вслушивался в поступающую ему информацию, не желая потом столкнуться с теми самыми наказаниями. Как оказалось, здесь действовала некая система пар и все наказания те должны принимать вместе, вне зависимости от того, если даже виноват только один. Гулять одному строго запрещено, только в компании от двух и более человек. Выходить из комнаты ночью строго запрещено. Каждое утро у них была утренняя тренировка, потом короткая дневная и самая длинная вечерняя. Опаздывать на тренировку строго запрещено. Правила основовались на том, что всё здесь было запрещено, даже казалось дышать здесь нужно было специально как-то по другому. — ну, думаю на этом всё и мне больше не придётся тебе ничего объяснять, будь паинькой и постарайся ничего не нарушать - рука что держала его мёртвой хваткой наконец-то покинула его плечи и теперь в его заложниках оказался Дэй, который ощутив на себе руку капитана еле заметно вздрогнул - ты состоишь в паре с Моро, потому он покажет тебе всё тут. А мы пойдём. Он одарил Натаниеля лёгкой и очередной натянуто дружелюбной улыбкой, - однако он всё равно смог различить в ней фальш - и в компании дерганной двойки покинул их, оставив Ната наедине с тем самым, как он понял, названным Моро. — пошли - с лёгким непонятным акцентом позвал его брюнет, направляясь в противоположном направлении от покинувшей их пары и Натаниель - он всё равно ничего здесь не знал и не мог самостоятельно сделать, даже выйти, как оказалось, было невозможно без специальных ключей - смиренно последовал за ним, однако старался держаться на безопасном расстоянии. Он не знал, кем является для него этот парень, товарищ по несчастью или тот кому нельзя было доверять, а потому старался быть настороже. Моро, имени которого он ещё не узнал, если им оно конечно и не являлось, остановился напротив одной из двери, тоже чёрной, как собственно и всё в этом месте. На ней висела белая - что заставило удивиться Ната - табличка с двумя именами. Жан Моро. Натаниель Веснински. Он понял, что его здесь уже давно ждали. Парень достал из кармана ключ и открыл дверь, первым в неё проходя и останавливаясь на входе, придерживая её перед Натаниелем, который настороженно и очень медленно прошёл внутрь, то и дело оглядываясь, словно загнанный зверь. Дверь за его спиной резко захлопнулась, заставляя того резко обернуться, и закрылась на замок. Нат с подозрением следил за тем, как Моро прошёл мимо него, будто он стал для него невидимкой, подходя к одной из кровати и стягивая через голову спортивную футболку с его именем и номером на спине. Напротив его кровати стояла ещё одна. Натаниель понял чья она и аккуратно приблизился к ней, медленно опускаясь на скрипучий матрас. — твоя одежда и форма для тренировок и специальная для выездных и домашних матчей находится в шкафу, третья и четвёртая полки сверху - он наконец-то обернулся к нему лицом, с тем же подозрением оглядывая его с ног до головы, а Натаниель, наконец обратив на него внимание, с лёгким удивлением прошёлся взглядом по избитому телу парня, явно совсем недавно. — что... эти... - он запнулся тут же отводя взгляд в сторону и нервно одергивая рукава толстовки, что была на нём изначально надета и скрывала ужасы по хуже, чем были на чужой бледной коже. До его ушей донёсся ироничный хмык и парень со странным акцентом опустился на свою кровать, вперив в него пристальный взгляд. — Рико уже рассказал тебе о том, что за каждым нарушением правил, следует наказание - он медленно перевёл взгляд на своё тело и болезненно одернул плечами возвращая на него взгляд - наш капитан никого не щадит, потому старайся не доставлять проблем ни мне, ни себе. Поняв, что ответа он так и не получит, Моро встал с кровати и достав из шкафа полотенце ушёл в - Натаниель только тогда заметил две незнакомых двери, помимо входной - как он понял ванную комнату, предусмотрительно закрыв за собой дверь на замок. Натаниель посидел несколько секунд в тишине, пока за дверью не раздался звук стекающей воды и с лёгким стоном облакотился о стену, тут же скатываясь по ней на бок и утыкаясь лицом в подушку. Он лежал пару секунд в тишине и в какой-то момент даже уснул, однако его разбудила вещь, которую кинули прямо в его лицо, заставляя резко подскочить. Он не знал сколько проспал, но факт того, что он не почувствовал присутствие ещё одного человека в комнате его изрядно напряг, заставляя обратить на брюнет неуверенный взгляд. — собирайся, у нас сейчас будет дневная тренировка -  Моро, который в отличие от Натаниеля уже переоделся, отвернулся от него, укладывая свои вещи в шкаф. Он опасливо оглянулся, быстро анализируя обстановку, однако, помимо вредного соседа, ничего нового не было замечено и Нат с лёгким раздражением фыркнул себе под нос. Он поднял кинутую в него вещь и разглядел в ней спортивную форму. Черную. И судя по всему ту, что для тренировок. — слушай... А Моро... это имя? И... Ты иностранец? - он немного замялся, - ведь впервые заговорил с ним - удерживая в руках форму и разглядывая на ней свою фамилию и номер. Четыре. Рука невольно упала на собственное плечо, но тут же резко была одернута, заставляя чуть ли не шипеть от боли сквозь зубы. А парень с лёгким интересом оглянулся на него, явно удивлённый тем, что его сосед обладает речью, но тут же вернулся к своему делу. — меня зовут Жан, Моро это фамилия и да, я иностранец, а если точнее француз - в его голосе появилась грустная усмешка в перемешку с непонятной для Натаниеля яростью - даже казалось на его лице появилась какая-то уставшая улыбка, подстать той интонации с которой он об этом сказал, однако её он не видел и не мог утверждать, скорее всего сюда Жан попал тоже не по собственному желанию - прежде чем он наконец обернулся и выжидающе уставился на до сих пор не переодевшегося Натаниеля - переодевайся скорее, нам нельзя опаздывать, забыл? Последовал тяжёлый вздох, Нат хотел было возразить, но всё же стиснул зубы и подавил этот порыв, после наконец таки поднявшись и поворачиваясь к парню спиной. Он медленно стянул толстовку, а в след за ней, хоть и помедлив, футболку. Он кожей ощутил этот бегающий тяжёлый взгляд по его спине, плечам и рукам, полностью обмотанными бинтами. Однако тишина не нарушалась до тех пор пока тот наконец-то не переоделся. Форма состояла из футболки и шорт, доходивших до колен. Отсутствие возможности скрыть шрамы и бинты немного напрягала Ната, однако он постарался с этим смириться. Жан до сих пор молчал, когда он к нему обернулся, и уже разглядывал его не менее пристальным взглядом также покрытое повязками и шрамами лицо. И вновь никак не прокомментировал, чему Нат был искренне благодарен, хоть и относился до сих пор к парню с подозрением. — пошли, время уже поджимает - на этих словах он направился на выход и Нат смиренно последовал за ним.