Sauve et garde

— И пачку вишневых сигарет. Люди вокруг раздражали. От былых ощущений чего-то теплого и красочного, которые, казалось бы, присутствовали еще пару часов назад, сейчас вообще ничего не проявлялось. Наоборот, торопливый бег вокруг и копошение вокруг били по нервам. Люди не кажутся чем-то волшебным, теперь это просто другие личности, не касающиеся его. Порше выходит из магазина и сразу же закуривает первую сигарету. Она воспламеняется, источая такой терпкий и желанный аромат, который он не испытывал очень долгое время. В его годы все закуривали трубки с важным видом и вели беседы на слишком тяжелые темы в выглаженных костюмах за шестьдесят фунтов стерлингов. Сейчас же он в Бангкоке, пользуется другими бумажками и ведет совершенно другую жизнь. Если бы Порче не было восемнадцати и ему не продали сигареты, он бы вскрылся прямо в ближайшей канаве. Надо думать, куда податься дальше. С момента его ухода в зазеркалье прошло слишком много времени, чтобы он мог ориентироваться без помощи сознания Порче. Непонятные диалекты, тайские буквы, которые он не до конца может выговорить, проглатывая добрую половину звуков. Нет, он мог говорить свободно с точки зрения понимания и разговора, но вот произношение… Язык будто одубел и напрочь отказывался сотрудничать с сущностью. Английский акцент был слишком заметен. Ходить научился, значит и разговаривать нормально научится. Головные боли никуда не исчезли. Черт, это еще больше мешает адекватно функционировать. Таблетки, что он нашел в сумке Порче, никакого эффекта не дали, только остались противной горечью на языке. Он шел по дороге, изредка кидая взгляды на прохожих. Пару раз к нему подошли с просьбой взять какие-то непонятные для него бумажки, от которых он, скрепя зубами, не отказывался. Разноцветные буклеты на скидки в 3% в ближайшей оптике, несомненно, были очень полезны для сущности сейчас. Порше выключил телефон мальчика и кинул в самый дальний карман сумки. Не хватало, чтобы еще и Кимхан перманентно капал на мозги, когда узнает, что никакого экзамена у Порче сегодня вообще не было. Самым безопасным вариантом на ближайший час было просто поехать в дом Порче, переждать время экзамена, а там уже по ситуации. Порше ни при каких обстоятельствах не хотел пересекаться с Тирапаньякулами или другими знакомыми мальчика, точно не сегодня. И без них голова квадратная. Улицы были настолько однотипными, что парень иногда останавливался и ловил такую дикую деперсонализацию, что даже воспоминания не помогали. Тайланд стал таким пустым и холодным, отвратительно просто. Порше позволил себе выдохнуть только после хлопка входной двери. Он засчитает это в свою копилку маленьких побед потом. А домик ничего такой, только темновато немного. Конечно, на улице, неожиданно для теплого апреля, стояла осенняя холодная погода, а половина стен в главной комнате состояла из огромных окон. Ладно, сущности так даже больше нравится. — Слой пыли раз, — протянул Порше, проводя ладонями по поверхностям, — слой пыли два… Как будто в комнату свою попал. «Своей» он по-хозяйски называл то помещение, где провел до неприличия много времени, на цепи, в заточении. То, что ему удалось ускользнуть таким простым способом — чуть ли не самое настоящее чудо. Он понял, что Порче будет легко заманить тогда, когда увидел в первый раз из окон своей башни, выходящего из машины Кимхана. Понял, что Порче будет легко заманить тогда, когда увидел эти странные поглядывания Кимхана в сторону мальчика. Тогда-то в голове сущности загорелась какая-то особо яркая лампочка надежды и непонятно откуда взявшейся чрезмерной уверенности. На кухне он не нашел ничего интересного, кроме сахарницы в форме человечка. Неожиданно для себя он понял, что как-то хочет есть. Он уже забыл про голод, банально потому что не ощущал его. Поставив чайник, он поплелся на второй этаж. На лестнице он дважды чуть ли не слетел вниз, вцепившись в перила. Жаль, что передвигаться также быстро, как в своем прошлом воплощении, он теперь не мог. Как только Порше вошел в комнату Че, его чуть не сбило с ног непонятное ощущение чего-то темного и ужасающего. Нет, он-то знал от кого может исходить такая тяжелая аура, проблема лишь в том, что ее здесь было до неприличия много. Складывалось впечатление, будто Кимхан вдоль и поперек исследовал каждую стену годами. Слишком сильно воздух потяжелел. Он, опираясь на все вокруг, дополз до кровати и увалился на нее мешком. Упав лицом в подушку, он почувствовал еле заметный аромат мужского адеколона с плотным запахом фастум-геля. Так себе сочетание. Надо подумать, что делать дальше. Судя по часам, мирно стоявшим на прикроватной тумбе, у него осталось полчаса до того, как закончится экзамен и плюс минус двадцать минут до того, как Кимхан начнет бить тревогу. Если так подумать, в человеческом обличии у него шансов столько, сколько людей на Марсе. Порче жил в окружении вампиров довольно долгое время, которого вполне хватит для того, чтобы без труда выследить мальчика по запаху. Даже если Кимхан не сможет этого сделать, вмешается Макао, который обдружился с Порче настолько, что с закрытыми глазами сможет найти его. Там же под ногами будет путаться и его старший брат — Вегас, и старший брат Че — Порш. На него будет такая крупная охота, что он не сможет убежать, если впрягутся все, а они впрягутся, ибо Кимхан не намерен делиться своей добычей. Он поднимет на уши весь род Тирапаньякул, лишь бы найти его. С другой же стороны, такое дикое беспокойство может быть Порше на руку. Раз уж к нему Ким не испытывал чего-то подобного, пусть тогда носится с каким-то школьником. Нет, он не ревнует, просто ему было непонятно, почему у него все это время было прав меньше, чем у какого-то мелкого засранца.

***

145 лет назад. — Totally fucked up, — рычит Кимхан, раскинувшись на роскошной кровати, — что опять не так, господин ебучий граф? — Я призвал тебя для того, чтобы убрать правителя, а что сделал ты?! — изящная фигура агрессивными шагами отмеряла комнату последние полчаса с таким истерическим монологом, что у вампира закружилась голова, — куда ты его, черт тебя подери, смог спрятать, раз он сбежал? — Забываешься, — выплюнул Ким, выдохнув дым Кубинской сигары, — тон сбавь. — Как я могу, если из-за тебя я окажусь теперь в петле?! — продолжал возникать Порше, — я просил его просто припрятать, а потом снять всю кожу с мясом с костей. Это было настолько сложно? Кимхан слушал в полуха, о чем там кричал ему граф. Его порядком подзаебало такое отношение, ибо в самом начале он пришел для того, чтобы помочь Порше занять высокую должность в герцогстве. Но, как оказалось в процессе, статуса графа ему не хватает и он хочет больше. С каждым днем запросы все росли, а душа обесценивалась в геометрической прогрессии. Такой гнилой человек навряд-ли сможет его хорошо насытить, но сделка уже давно заключена и уйти он не может. — И поделом тебе блять, — не выдержал вампир, когда Порше приблизился к нему, занося звонкую пощечину. Руку сдавило настолько сильно, что граф поморщился от цепкой хватки. — Отпусти меня, — Ше барахтался в руках вампира настолько сильно, будто его сейчас накроет полноценная истерика, — ты должен мне подчиняться, а не ломать кости. — Успокойся для начала, — прошипел Кимхан, отпихнув от себя аристократа. Он перестал воспринимать его слова всерьез еще давно. Вот и сейчас, когда Порше натуральным образом сходит с ума, он просто садится за графский стол и берет в руки перо, рисуя на письме о незамедлительном прибытии графа к правителю какой-то незамысловатый рисунок. Он понимает, что тот никуда не поедет, ибо доведет сопровождающих в первый же час дороги, что они его высадят где-нибудь в лесу. Он готов вытерпеть все крики и истерики лишь бы получить свой приз. Граф настолько заигрался в правителя, что вампир решил этой же игрой закончить свое увлекательное путешествие по Англии. Не скрывался во время похищения герцога чуть ли не через главные ворота, демонстративно надел форму стражников именно графства Порше, а потом, после похищения, с первыми лучами солнца пришел сдаваться стражникам. Выдал все, что только мог с такой дрожью в голосе, что один из стражников не выдержал и завел его в свою комнату, дабы успокоить. Там-то вампир выкрутил все свое актерское мастерство на тысячу процентов. Захлебываясь слезами рассказывал, какой граф отвратительный человек, отметил на карте местоположение герцога, заверял о том, что ему стало жалко правителя и он специально спрятал того в заброшенной церкви под Божественную защиту, а не убил по приказу. Дрожащим голосом шептал о том, что его повесят за этот поступок, молил передать его жене и маленькому сыну, что он не хотел такого конца и все в таком роде. Стражники, как последние идиоты, верили каждому слову. Конечно, он сбежал при первой же возможности с доносом о том, что герцог мертв. Граф с необычайно веселым настроем лег спать, даже не подозревая о том, что его ждет утром. Вообще, сейчас Кимхан понимал, почему Порше истерит. Бумеранг в лице вампира ударил того по лицу без вазелина всем тем говном, что успел вытворить граф за свою короткую жизнь. — Мы сбежим, — выплеснул граф, сев на кровать, — мы сбежим. — Куда? — искренне поинтересовался Ким будничным тоном, не отрываясь от своего увлекательного занятия. — Далеко. Через Империи, — глаза Порше загорались с каждым словом, — на твою Родину. Ты говорил, что пришел ко мне из Королевства Тайланда, мы сбежим туда. — Пиздец у тебя планы, — усмехнулся Кимхан, смотря на свой шедевр, — ты хоть знаешь, где находится Тайланд? — Мы дойдем туда через границы Империй, — граф не слышал вампира, вынашивая свою гениальную идею. Вампир на это мог лишь закатить глаза с тяжелым вздохом. Он думал, что этот парень больше не сможет его удивить, но нет, есть куда стремиться. Это правда, Ким являлся сущностью Тайланда, какой черт дернул его отозваться на английские призывы он так и не понял, а сейчас еще и пожалел. В отличии от графа, он может в любой момент умыть руки и свалить домой, без души и с вечным долгом, но целый. — Ну иди, мне-то что? — спросил Кимхан, сворачивая из рисунка самолетик. — Ты проведешь меня до границ Империй, — решил Порше, — там мы пересечем… — Да ты затрахал со своими границами, — перебил того вампир, — сядь и успокойся, пока я тебя насильно не посадил. Порше наконец заткнулся. Вампир понимал, что он действительно попытается сбежать, но это будет выглядеть настолько провально, что Кимхан предпочтет добровольно сдаться стражникам, чем провести его до того самого сказочного Тайланда. К слову, в том сказочном Тайланде сейчас его должна ждать семья, а он упиздил черт знает куда и черт знает зачем.

***

наши дни. Воспоминания нахлынули так внезапно, что Порше отключился от настоящего. Сейчас он понимал, что тогда вел себя как сумасшедший, вот Кимхан и пытался справиться с ним таким способом. На матах, руганью, вечными недовольствами и бессмысленным бубнежом под нос. Вдруг грудь пронзила острая боль в области сердца. Это случилось настолько неожиданно, что Порше распахнул глаза и скрутился в позу эмбриона, схватившись за ткань футболки. Дыхание сбилось, каждый вдох отдавал новыми порциями горящей боли. В голове начали милькать непонятные мысли, точно не принадлежавшие Порше. Глаза начали слезиться, не давая ничего увидеть. По щекам покатилась соль, ноги занемели. Кажется, для двух душ одного тела было слишком мало. Порше своими воспоминаниями затуманил свой собственный разум, потеряв контроль над ситуацией. Каким-то образом Порче, сидящий грубоко внутри с зашитым ртом, смог проснуться и начать качать права на свое тело. Порше начал быстро шептать понятные лишь ему строки, выворачиваясь от пронзающей боли. Со временем боль отступала, но к горлу подкатывал противный ком, который не давал внятно проговаривать заговоры. Сущность внутри бесовала настолько, что он вскоре понял, что это бесполезно. Складывалось ощущение, будто кроме Порше и Порче есть еще кто-то третий, кто намного сильнее их обоих вместе взятых. Он замолк. Пытался вдохнуть как можно больше воздуха, обходя боль, но получалось хреново. Перед глазами все плыло и ходило ходуном, голова была не с телом. Он смирился с тем, что обречен на провал.

***

145 лет назад. — А ты уверен, что это нам поможет? — спросил Порше, разглядывая длинные когти вампира, которые тянулись к пуговицам на его дорогой рубашке. — Как никогда, — заверил Кимхан, распахивая вид на подтянутую грудь графа. В графском саду как всегда мрачно. Лишь шепот двоих разрезал мертвую тишину. Ше отводил взгляд на землю, где вампир разложил понятный лишь ему алтарь. Они сняли самое большое зеркало в поместье, обокрали все канделябры и кухню, откуда вампир любезно одолжил самый острый нож. Порше крупно вздрогнул, когда когти впились в его плоть. Он успел прикусить язык, чтобы не закричать на все владения. Вампир на такую реакцию даже ухом не повел, продолжая что-то выцарапывать прямо на бледной коже. Его глаза в темноте светились отвратительно-страшным багровым цветом. Кровь запачкала ворот рубашки и пуговицы, но граф молчал. Корчился, выдавая на своем лице гримасы невообразимого ужаса, но держал язык за зубами. Красные глаза с лисьим прищуром оценили свою работу, отпустив плечи Порше. Тот свернулся пополам, пытаясь перетерпеть жгучую боль. Прикоснувшись, он ощутил на своих пальцах что-то очень липкое и пахнущее металлом. — Не трогай, — прошипел вампир, — просто стой. Кимхан ходил вокруг него с ножом, что-то агрессивно шептал, зажигал свечи. Пара капель воска попали на кожу графа, отчего тот стиснул челюсти еще сильнее. Голос вампира был таким непривычно холодным и глубоким, будто у того сейчас вообще не было чувств. — Посмотри на себя, — предложил тот, подняв зеркало с земли, — оцени мои старания. Граф не верил, что с помощью какого-то ритуала Ким сможет изменить его внешность, чтобы сбежать. Но все равно доверил свою плоть, кровь и право управлять им, словно тряпичной куклой или куском мяса. На него смотрело все то же бледное лицо, только теперь внимание приковывала часть тела ниже. На его шее и груди были выцарапаны непонятные иероглифы и пентаграмма, из которых сочилась темная кровь. На плечах застыли капли воска, кожа покрылась отвратительными бугорками холода. — Почему я не изменился? — спросил Порше, дотронувшись кровавыми руками до своего лица, — где эффект? Вампир в ответ молчал. Через зеркало граф заметил пронзающий холодный взгляд на себе. — Ну? — поторапливал тот, — почему я остался таким же, какой был? Тишина. Порше решил обернуться, лицом к лицу встретившись с вурдалаком. Тот не двигался вообще. Что-то в его глазах изменилось, они опустели окончательно. Казалось, будто перед графом стоит фарфоровая кукла, а не существо. — Посмотри еще раз, тогда увидишь, — прошептал Кимхан, вновь зажигая свечу, — просто плохо смотришь. Порше не спешил оборачиваться назад. Его внимание привлекли действия вампира — тот грел кухонный нож над пламенем свечи. Он не поднимал глаза на Ше, полностью увлеченный своим делом. Он все же отвел взгляд обратно к зеркалу. Пытался всмотреться как можно сильнее, прищурился настолько, что его глаза могли бы просто лопнуть. Он по прежнему ничего не замечал, его внешность никуда не делась. Порше хотел было обернуться с недовольствами на вурдалака, но не смог. Застыл, всматриваясь в него. Теперь он видел не только бордовое свечение, но и блеск металла. На его лице застыл жуткий оскал, который открывал вид на белоснежные и довольно длинные клыки. — Ритуал не закончен? — искренне надеялся Ше, — что-то еще нужно сделать? — Нужно, — подтвердил вампир. Он не хотел ничего делать. Его манера речи поменялась настолько, что сейчас отталкивала больше, чем просто пустой голос. Вдруг он ощутил резкое жжение в области шеи. Порше в ужасе отскочил, упав на грязную землю. Кимхан надвигался на него уверенными шагами, крепко держа в руках разогретый нож. Только граф хотел позвать на помощь стражу, как нож полетел прямо в него. Лезвие пронеслось в сантиметре от его лица, вонзившись в грунт. — Я говорил тебе, — начал вампир, — не издавать ни звука. Порше закрыл рот, плотно сомкнув губы. Грязными руками он схватил себя за плечи, будто это могло бы его спасти. Кровь на пальцах смешалась с грязью, превратившись в отвратительные комочки. Рубашка окрасилась в болотный оттенок, штаны разорвались в зоне колен. Вампир присел перед белоснежным от ужаса графом. Он терпел его слишком долго, чтобы это могло продолжаться дальше. Потянувшись длинными когтями, он схватил того за подбородок. — Ты там измениться хотел? — будничным тоном спросил Кимхан, уставившись на Порше, — хорошо, твой приказ будет исполнен, мой лорд. Голова Ше резко наклонилась в правую сторону. Звонкая пощечина прорезала тишину. Парень заскулил себе под нос в надежде, что вампир не услышит его. Увы, слух вурдалака уловил все ноты его юного голоса. — Ну чего ты трясешься? — спросил он, нежно взяв того за руки, будто вообще был не при делах, — все же хорошо, ты меняешься. Не хорошо. Порше пытался сфокусировать свой взгляд в темноте на чем-нибудь, но даже камни не хотели находиться в одном месте, пускаясь в полет. — Я из тебя вены по ниточке вытаскивать буду, — продолжал Кимхан, оглаживая когтями бледные худощавые руки, — станешь таким синеньким, красивеньким. В глазки мы тебе детские кубики с картинками вставим, никто тебя и не узнает. В подтверждение его словам, первый коготь спился в теплую людскую плоть.

***

наши дни. - Что значит "вышел из университета четыре часа назад"? - на одном выдохе произнес Ким. - По камерам видно, как он выходит за пределы универа через двадцать минут после того, как вы уехали, - Пит что-то быстро печатал на ноутбуке, иногда бубня себе под нос шифры и коды, - Кхун'Ким, никакой ошибки быть не может. Кимхан ждал в надежде на то, что у Порче просто сел телефон, а сам он стоит и ждет, пока за ним приедут. Как оказалось, в итоге просто потерял драгоценное время. Первым, к кому он мог обратиться по такому вопросу - Пит. Идти к Поршу было равносильно самоубийству, а другим он не мог доверять на все сто. - Ты можешь узнать, куда именно он пошел? - вампир сел рядом с телохранителем, уставившись в монитор. - Есть записи с камер университета, - пожал плечами тот, - можете пока что посмотреть их, я буду искать его по камерам с улиц. На второй ноутбук, стоявший немного дальше, пришли файлы. Кимхан незамедлительно повернулся к нему, скачивая абсолютно все. Он чувствовал, что что-то должно пойти сегодня не так, но не думал, что это коснется Порче. Листая файлы, он дошел до записей с камер за университетом. Ему это место было знакомо, именно там ему пришлось защищать интересы цыпленка в первый раз. Люди приходили и уходили, курили и смеялись, но его Че там не было. Вскоре он поставил видео на паузу, прищурившись. К курилке подошла та самая банда подростков, а через несколько минут под руки привели Порче. Ким не стал включать звук, полностью сосредоточив свое внимание на картинке. Он ждал, что сейчас его цыпленка начнут беспощадно избивать, а после оставят как есть, но нет. Первый удар, который нанес Че, стал слишком неожиданным. У вампира глаза чуть ли не на лоб полезли, когда он увидел это. - Пит, смотри, - похлопал он сидящего рядом телохранителя, - бери ориентир примерно на это время. И поручи своей группе найти мне каждого из этих отморозков и посадить в камеры, с ними я потом лично побеседую. - Как скажете, - кивнул мужчина, включив наушник для связи. Раздав приказы всем, кого посчитал нужным, Пит отвернулся назад к своему монитору, в то время как Кимхан поставил свою запись на паузу. Он не мог поверить в то, что Порче, которого он вроде как защищает, мог дать сам такой сильный отпор. Нет, он в это не поверит, пока не увидит что-то подобное вживую своими глазами. Мальчик не мог им словесно ответить, что тут говорить про кулаки? Что-то здесь было не так. - Он пошел в сторону маркетов, купил сигарет, - оповестил телохранитель, стукнув пару раз по клавишам, - после пошел в сторону дворов. Думаю, он дома. - Подожди, сигарет купил? - переспросил Кимхан, повернувшись к монитору Пита. Это его напрягло еще больше. Порче неоднократно давал ему понять, что у него пиздец какое табу насчет курения. Хоть он и не говорил ничего Кимхану, сам точно бы не взял эту привычку. Что же с тобой произошло, цыпленок? - А еще наши поймали тех хулиганов, - информировал Пит, громко хрустя пальцами, - они ждут вас в камерах. А насчет Че могу сказать, что он должен быть дома. Больше ему некуда идти. - Спасибо тебе большое, - Ким искренне сложил руки в благодарственном жесте, - я выдернул тебя в твой выходной... - Если дело касается Порче - я и в отпуск сорвусь. Думаю, сейчас я должен ехать и забирать его оттуда сюда? - Ты прав, поезжай туда и привези мне его. А я пока что побеседую с нынешним поколением.

***

Порше не двигался, пораженный. Руки скрутил отвратительный тремор, горло пересохло и превратилось в пустыню. Он лежал и просто терпел нарастающее жжение, не предпринимая больше попыток встать или обуздать эту боль. Он понимал, что Порче не хватит сил вытолкнуть его, но его присутствие было настолько болезненным, что в какой-то момент сущность пожалела, что решила использовать мальчика в своих целях. Он знал, что это не спа процедура, но понятия не имел, что это будет рвать его изнутри. До его ушей дошел противный лай соседских собак и звук мотора, который затих явно у ворот дома Порче. Этого еще не хватало. Скрип калитки не заставил себя долго ждать. Ну вот и все, сбежал, называется. - Порче? - дверь на первом этаже распахнулась, - ты здесь? Он не мог ничего ответить, даже если бы очень захотел. Горло просто не функционировало, будто в него засыпали опилки. До него дошло, что голос Кимхану не принадлежит, но и знакомым он не был. Кого же тогда отправили по его душу? Порше слышал аккуратные шаги по лестнице, тихие скрипы соседних дверей. Вскоре зашли и в комнату, где лежал сам он. - Порче, я так испугался за тебя, - мужчина подошел к сущности, которой сейчас вот вообще не в кайф видеть кого-то, - ты чего потерялся? Кхун'Ким всех на уши поднял... Порче?.. Че? - Дядя, - непонятно откуда прорезалось из его горла, - помоги мне. Это было последними словами мальчика перед тем, как он окончательно отключился. Пит занервничал еще больше, когда увидел красные щеки и закатившиеся глаза с парой лопнувших капилляр. Он незамедлительно позвонил в скорую со своего мобильного, а после приказал всем, кто был на связи, готовить врачей в особняке.

***

Кимхан вжимает педаль газа в пол, нарушая всевозможные правила дорожного движения. После звонка Пита из кареты скорой помощи, он бросил подростков в камерах и понесся к машине. Тогда его пытался тормознуть Кинн с вопросами о его состоянии, на что тот ответил короткое "потом" и отпихнул от себя брата. Первым, что всплыло в голове после объяснения телохранителя было то, что те отморозки смогли накачать его какой-нибудь дурью. Пит сразу же опровергнул это. Он всю дорогу винил себя в том, что не смог углядеть за своим мальчиком. Успокаивало лишь то, что Пит нашел его живым, а там уже надо молиться на руки врачей. Медикаментозный запах дал отрезвляющую пощечину, когда Ким влетел в здание, попутно накидывая халат. - Как он? - спросил вампир, только завидев Пита. - Сказали, что пацана приступ сердечный шарахнул, - цыкнул телохранитель, - бред какой-то. Откачали, но сейчас к нему не пускают никого, кроме родственников. - Поршу не звонил? - прищурился Кимхан, но получив отрицательный кивок, выдохнул, - правильно, не наводи шуму. Никому пока что не говори, можешь ехать на свой заслуженный выходной. Пит поклонился младшему сыну и зашагал в сторону выхода. Ким же сел на стул и стал ждать хоть кого-нибудь из врачей. Вокруг сидели такие же ждуны, как он. Некоторые плакали и успоивали друг друга, кто-то завалился на родные колени, пара человек плакали в телефон. На лице вампира не было ни одной эмоции, все находилось внутри. Непонятное жгучее беспокойство заволокло настолько, что заболела голова. Он старался выдохнуть, расслабиться, но все было бесполезно. Когда наконец вышел врач, он поднялся со своего места. - Вы пациенту кем приходитесь? - спросил мужчина, заполняя карту. - Лучший друг, - слукавил Кимхан, - что произошло? - Точного диагноза дать не можем, нужно точное обследование. У него произошел непонятный сбой, мы его с Божьей помощью завели. - Он пришел в себя? - Да, но нам ничего не говорит. Если хотите, можете заходить, но аккуратно. У него очень шаткое состояние. Врач пошел по другим палатам, а Ким приблизился к двери, за которой находился Порче. Он тихо приоткрыл ее и зашел в палату. Мальчик сидел на кровати в больничном одеянии, прикованный к своему месту тысячами трубочек. Как только на горизонте появился вампир, он предпочел опустить голову. - Я испугался за тебя, - прошептал он, - как ты себя чувствуешь? - Дерьмово, - ответил тот охрипшим голосом. Больше он ничего не сказал, да и вампир не смел спрашивать. На вид Порче было действительно плохо: он сливался с простыней, изредка моргал, глубоко дышал. Кимхан прошел дальше в палату и сел на стул для посетителей. Мальчик не обращал на него никакого внимания, устремив взгляд на свои пальцы. Те слабо хрустели, если он ими двигал. - Ничего не хочешь? - поинтересовался вампир, перехватив одну из рук Порче. - Не хочу, - он не сопротивлялся. Ким поглаживал большим пальцем ладонь мальчика, пытаясь перевести на себя его внимание. Тот никак не реагировал, лишь слабо сдавил чужие пальцы. - Какое сегодня число? - тихо спросил он. - 27 апреля, - ответил Кимхан, - а что? - Ничего, просто спросил. Он наконец перевел взгляд на вампира. Тот смотрел ему прямо в глаза, не отрываясь. На лице Че выступила слабая улыбка. Он потянул переплетенные пальцы на себя, раскрыв вторую руку. Вампир от неожиданности не успел схватиться за что-то, упав прямо в объятия мальчика. - Пожалуйста, предупреждай меня обо всем, - зашептал вампир в больничную рубашку. - Я хотел, - голос наконец прорезался, позволив ему спокойно говорить, - но не успел крикнуть. Больше вампиру ничего не нужно. Он вернул себе то, что по праву принадлежит ему. Но вот в порядке ли оно? Нет, не так. Что на это скажет Порше, который потерпел первое поражение.