Если бы не Сперанская

В зале было настолько шумно, что уши начало закладывать практически сразу, однако веселью это не мешало. Лотерея прошла успешно и теперь практически весь Склиф громко поздравлял Куликова. Особенно, казалось, радовалась Нарочинская. Брагин улыбнулся мыслям о том, что вероятно она рада больше не тому, что Куликов выиграл квартиру, а тому, что он больше не появится у них. Честно говоря он и сам был этому крайне рад. Сам же виновник всеобщей радости до последнего не верил, пока не поднялся на сцену и не получил от Нины ключи. Тут уже его крик слышала, как минимум, вся Москва. С потолка хлопьями сыпались золотые конфетти, Брагин прижимался сзади к Нарочинской, глубоко вдыхая аромат её волос. С самого начала их странных, на тот момент, отношений он любил её запах. Любил подходить сзади, обвивать руками тонкую талию и утыкаться носом в затылок. А сейчас до последнего не верил, что может делать это постоянно. Ведь она с ним. Совсем. Навсегда. От одной мысли о том, что по своей глупости мог лишиться этого счастья, хотелось надавать себе сотню(тысячу!) подзатыльников. Никогда не умел извиняться словами, поэтому с тех пор как вернулся, окутывал её заботой и вниманием с ног до головы, чтобы поняла - он благодарен ей за этот шанс. А ещё больше он благодарен вселенной, которая после всего, что они пережили, преподнесла им главный подарок - маленькую жизнь, которая пряталась в едва округлившемся животе Марины. Положил на него ладони и потянулся к ушку: — Я так тебя люблю. От этого шепота у нее всегда ноги ватными становились и дыхание будто замедлялось. Обернулась и сердце буквально в пятки упало от одного его взгляда. Соскучилась по тем временем, когда он смотрел на нее так. С обожанием, заботой, желанием и… любовью. — Спасибо тебе. — Прошептал совсем рядом, чтобы слышала только она. — За что? — С улыбкой и легким смешком. Догадывалась, о чем он, но ждала пока озвучит. — За всё. — Выдохнул и вновь провел ладонью по её животу. А она даже и не думала сопротивляться. В первую беременность оторвала бы ему руки за такие нежности публично, но сейчас… Просто успокоилась и ловила дикий кайф, в уме считая каждую мурашку, бегущую под подушечками мужских пальцев. Двигались медленно, в такт какой-то спокойной мелодии, играющей из колонок. Было хорошо. Очень. Аккуратные движения рук, исследующие лицо, шею, руки и талию, скрытую белым пиджаком. Зарывается носом в волосы за ушком шепчет, обжигая кожу горячим дыханием: — Самая лучшая. — Рассмеялась и повернулась, чтобы взглянуть ему в глаза. Взглянуть и сказать всё одним взглядом. Прижимается лбом к его лбу и выдыхает, прикрывая глаза. На губах счастливая улыбка, а в голове лишь мысль о том, что всё наконец будет хорошо. — Так хочу тебя сейчас поцеловать… — Выдохнул ей прямо в губы, провел носом по скуле и вновь взглянул в глаза. Столько желания в них, обращенного к ней, она не видела очень давно. Соскучилась. Безумно. — Целуй… — Легкая улыбка и взгляд ненароком падает на его губы. Не выдержал, аккуратно прижал её к себе и прикоснулся к губам. Нежно, медленно, растягивая удовольствие. А она таяла быстрее, чем воск подожженной свечи. Ноги в миг стали ватными, а пальцы с аккуратным светлым маникюром сильнее впились в мужские плечи. Целовал её губы по очереди, не проникая языком и не давая ей сделать того же. Знал, что не сможет остановиться. Столько в нём было нежности к этой женщине. Любил её до потери пульса. Даже Особенно тогда, когда она выводила его из себя. В моменты многих их перепалок хотелось прижать её к стене и занять рот более интересным занятием. Что, собственно, он чаще всего и делал. Так успокоить его своенравную жену было проще всего. Брагин не любил с ней ругаться, спорить и вообще жить не мирно. Оторвавшись от её губ, он заглянул в небесно-голубые омуты и не смог найти слов. Как будто вмиг забыл вообще обо всем. Она была красива, расслаблена, но что больше всего нравилось Брагину - счастлива. Мелодия сменилась новой речью Нины, а Марина оставила мужа, направляясь к столику с напитками. В горле жутко пересохло, очень хотелось пить. — Привет, Марина. — Послышался знакомый, но так тщательно забытый ею голос. Обернувшись, она увидела того, с кем не сильно хотела пересекаться в этот вечер. — Ну привет, Ленок. — Сделав акцент на форме имени, которым называла её в далеком прошлом, блондинка сделала глоток из стакана с соком. — Не ожидала тебя тут увидеть, если честно. — Ты знаешь, я тоже. — Слегка едкая вышла улыбочка. — Не думала, что вы всё ещё вместе. — Любви, знаешь ли, преграды не страшны. — Не хотелось продолжать этот диалог, но и просто уйти было неприлично. — А я рада за вас. Вот правда. Я помню, как он смотрел на тебя тогда. Да и сейчас так-же смотрит. Будто и не было этих лет. — Улыбка на лице брюнетки показалась Марине настолько искренней, что она улыбнулась в ответ, опустив взгляд на стакан, но затем вновь подняла его на бывшую подругу. — Спасибо. А ты как? Замужем? — Да. У меня всё хорошо. Любящий муж, дети, любимая работа… — Всё, как ты и мечтала. — Слегка перебила Марина, не скрывая радости за нее. — И правда. Не хочешь шампанского? — Протянув ей бокал с шипящей жидкостью, спросила Михалева. — Нет-нет, я не пью, спасибо. — Не пьешь? Почему? — Удивленно приподняла брови. Марина в ответ лишь положила руку на свой едва округлившийся живот. Ткань пиджака прижалась к телу и всё стало более, чем заметно. — Ого! — С восторгом воскликнула женщина. — Поздравляю тебя… То есть вас! — Спасибо… — Улыбнувшись, Марина обернулась и заметила, как муж рукой зовет её к себе, стоящему в компании четы Пастуховых. — Ты прости, меня там зовут, я пойду. — Да, конечно, удачи тебе, Марин. — И тебе. Вновь улыбнувшись женщине, Марина поставила пустой стакан на столик и направилась к объекту своей безумной любви, который улыбался во все 32, что-то увлеченно рассказывая друзьям. — Сплетничаете тут? — Сразу прижавшись к Брагину и почувствовав его руку на своих плечах, спросила Нарочинская. — А как же! — Воскликнул Брагин возвращаясь к беседе, подключая Марину. Первое мероприятие в Склифе, прошедшее без всяких «но». Никого не убили, не ранили, не ограбили, не украли. Было непривычно. Казалось каждый в глубине души ждал подвоха, которого, к слову, так и не дождался. Вечер закончился на такой же приятной ноте, на которой начался. Все огромной толпой вышли на улицу, прощаясь и ожидая свой транспорт. Лишь по пути Марина поняла, что они едут вовсе не домой: — Брагин? — Он обернулся и заглянул ей в глаза. — Куда мы едем? — Сюрприз… — Прошептал и поцеловал её в кончик носа. Знакомое здание она увидела ещё издалека. Обычный, для многих, отель. Для многих, но не для них. Тот самый, в котором всё началось. Раньше они входили в него по отдельности, чтобы никто ничего не заподозрил. А теперь гордо держатся за руки, счастливо улыбаясь друг другу. На ресепшене берут ключ от того самого 620 и поднимаются на лифте, с которым у обоих были связаны разные, но одинаково пропитанные болью, воспоминания. Тогда - просто любовники, которых связывал лишь секс, без всяких обещаний и будущего. Сейчас - семья, связанная крепкой любовью и двумя маленькими человечками, плодами этой самой крепкой любви. Захлопнув дверь номера, Брагин тут же прижал жену к стене и впился губами ей в шею, носом втягивая такой родной и любимый запах. Руки судорожно осматривали особо мягкие места, иногда с силой сжимая. Марина лишь рассмеялась такой активности мужа и попыталась отодвинуть его голову, которая уже была в районе глубокого декольте её пиджака. — Брагин… — Сбито и невнятно пробормотала, но не успела закончить фразу, как мужская ладонь сжала полушарие груди, а губы настойчиво целовали ключицы. — Ну стой же ты, — Когда ей наконец удалось оторвать эту озабоченную голову от своей груди, она посмотрела ему в глаза, подождала, пока он сосредоточится на её глазах и словах, а не том, что ниже и продолжила: — Полегче, пожалуйста. — Произнесла с улыбкой, а увидев непонимание в глазах мужчины, пояснила: — Не забывай о моем положении. Эти слова подействовали на Брагина как красный сигнал «стоп», он обнял её за талию и прислонился лбом к её лбу. — Прости. — Выдохнул и посмотрел на нее, покрывая мелкими поцелуями кончик носа. Вновь прикоснулся к её губам и проник под пиджак, поглаживая ладонями бока. Аккуратно подхватил на руки, чувствуя, как длинные ноги обняли его торс и направился в сторону спальни. Не спеша положил её на мягкую постель, не теряя времени расстегнул и стянул с нее пиджак. Под ним, как он уже понял чуть ранее, когда ощупывал грудь, ничего не было. — Очень предусмотрительно, Марина Владимировна. — Прошептал и спустился к груди, покрывая поцелуями каждый миллиметр любимого тела. Женские ладони сжимали покрывало под собой, кожа груди пылала от ласк, ноги подрагивали от нарастающего возбуждения, а дыхание стало таким тяжелым, словно она лежала, как минимум, под огромным булыжником. Губы Брагина спустились к поясу брюк, не забыв уделить внимание округлому животику, а пальцы ловко расстегнули их и стянули в низ, подцепив с собой и нижнее белье. Медленно, смотря прямо в голубой омут, он раздвинул её ноги и удобно умостился между них, целуя там, где она сейчас больше всего этого хотела. Круговые движения языка были настолько умелыми и отточенными, что громкие стоны наполнили спальню практически сразу. Интересно, насколько хорошая здесь звукоизоляция? В такие моменты Марина очень злилась на мужа за то, что он снова сбрил свои волосы. Потому что когда Марина по привычке хотела зарыться в них пальцами, они лишь заскользили по вспотевшей лысине. Дуэт из языка, пальцев и губ очень быстро сделали свое дело и она вскрикнула, выгибаясь навстречу мужу. Дождавшись, когда пульсация пройдёт, а женские ноги перестанут дрожать, Брагин поднялся вверх и вновь заглянул ей в глаза. Такая нежная, расслабленная и любимая. Не долго думая притянула его голову к себе, проникая языком в его рот, а руками судорожно скидывая мешающую (то есть всю) одежду с его тела. Безумно хотелось почувствовать ладонями тепло его тела. Провести кончиками пальцев дорожку от шеи, к груди и к животу, чувствуя, как подрагивают мышцы под пальцами. Взял её руки в свою ладонь и прижал к кровати, четко над головой, а затем, оставив поцелуй на лбу, медленно вошел, с упоением слушая протяжный стон. Темп увеличивался, дыхание всё больше сбивалось. Кровать, как и тогда, издавала жуткие скрипы, но они их уже не слышали. Стоны были громче. В разы. Покрывал поцелуями её лицо, шею, грудь. Всё, до чего только имел возможность дотянуться. А она могла лишь выгибаться под ним, прижимаясь обнаженным телом ближе к нему. Было хорошо, почти как раньше, только лучше. Она не отводила взгляд от него, позволяла целовать себя сколько угодно и куда угодно и точно знала, что после никуда не уйдет. И он больше не смотрел на нее со страхом, что когда закончится секс - закончатся и они. Последние толчки и финальные стоны заглушились в поцелуе. Тонкие кисти на свободе и тут же обнимают крепкую мужскую шею, укладывая его голову себе на грудь. Как всегда. После секса он любил лежать именно так. Слушать, как выравнивается её дыхание и успокаивается стук сердца. Только сейчас придерживал себя на локтях, чтобы никак не навредить жизни, сидящей внутри его жены. Перекатился набок и обнял её, прижимая к себе как можно крепче. Так и уснули. Спокойно, слушая размеренное дыхание друг друга. А на другом конце города, в помещении, откуда уже давно уехали все врачи Склифа, стояла разгневанная брюнетка. Не успела. Но ничего, она ещё нанесет удар, просто позже…