Мы связаны нашими душами...

Сколько себя помню, мне с самого детства снились странные сны. Необычная, очень красивая природа, переливающаяся множеством неоновых свечений; животные и птицы причудливых форм и телосложений. Количество различных цветов и окрасов просто зашкаливало. Это был отдельный мир. И в этом мире была своя раса, такая же особенная и удивительная. На'ви. Я довольно быстро смирилась с тем фактом, что мне снится вымышленная вселенная, ибо в детстве даже собственные родители считали меня выдумщицей, стоило мне только начать пересказывать свои сновидения. Меня даже водили к психологу, который после пары посещений выдал одно единственное предложение: «очень богатая фантазия». Ну и ладно. Мне даже было на руку, что меня просто считали странной. Не от мира сего. Ведь так можно было намного больше времени уделять своим мыслям и рассуждениям. Чувство, будто я нахожусь не на своём месте, преследовало меня абсолютно всегда и везде. А ещё я могла общаться с одним из тех на'ви. Не словами и даже не жестами, просто по глазам и мимике лица; мы будто понимали друг друга на духовном уровне. Он тоже снился мне довольно часто, кажется, и я ему снилась таким же образом. Мы наблюдали друг за другом на протяжении многих лет; росли, крепли и менялись, на частой основе встречаясь во снах. Я не знала его имени. Для меня этот на'ви стал «Сапфиром». Потому что цвет его кожи постоянно напоминал мне об этом драгоценном камне. У других его сородичей был такой же оттенок кожи, но Сапфир, в целом, был для меня особенным. Янтарные глаза всегда смотрели на меня с любопытством и необъяснимым теплом, казалось, будь у него возможность, он бы погладил меня по голове и прижал к себе, как плюшевую игрушку. Один вид Сапфира приносил мне душевное умиротворение, которого так не хватало в реальной жизни. К спокойствию окружающих меня людей, я перестала говорить о своих снах. Всё же я понимала, что нужно проживать жизнь в реальности, хоть этого мне не хотелось от слова совсем. Мне только исполнилось шестнадцать, когда адская боль пронзила мою грудную клетку. Чувства было не описать. Я рухнула на холодную плитку школьного кабинета, задыхаясь от нехватки воздуха. В глазах темнело, а ощущения будто глушились. Я не могла произнести ни единого слова, медленно теряя сознание, пока надо мной собралась толпа паникующих одноклассников и взволнованного учителя. Проваливаясь в темноту, я на сознательном уровне поняла одно: что-то случилось с Сапфиром. И от этого становилось страшно, просто безумно. Это родное существо для меня. Я слишком привыкла к этому на'ви, так что даже мимолётная мысль об угрозе его жизни, причиняла мне неописуемую боль. *** Цирея могла поклясться, что сама Эйва явилась ей. Нетейам погиб пару часов назад, и дочь главы водного клана осталась с его телом, пока Джейк и Нейтири сражались за своих детей. А потом начало происходить это... Сначала над Нетейамом возникло слабое свечение, заставившее Цирею настороженно застыть. Комок света всё увеличивался, пока полностью не накрыл тело Салли. – Эйва... – одними губами произнесла девушка, взирая на картину своими небесными глазами. От сгустка света веяло теплом и... жизнью? Да, это была жизненная сила, буквально скопившаяся вокруг старшего брата Ло'ака. Такая чистая энергия могла явиться только по воле самой Эйвы. Через какое-то время свечение мимолётно исчезло, оставив после себя резко задышавшего Нетейама и... земную девушку, бессознательно лежащую на глубоко вздымающейся груди Салли. Предела шоку просто не было. Самое адекватное, что могла сделать в этот момент Цирея – это вспомнить, что людям состав воздуха Пандоры не подходит, поэтому дочь главы водного клана быстро нырнула в воду, призывая своего илу и пытаясь найти среди обломков кораблей хотя бы одну кислородную маску. В голове был только один волнующий вопрос: как рассказать о случившемся семейству Салли, которое уже видело смерть Нетейама? *** Нейтири поддерживающе гладит старшего сына по макушке. – Земная девушка, о которой ты рассказывал... Это действительно она? Нетейам поджимает губы и кивает, не отрывая пристального взора от спящей человечки. Салли успел предположить сотни теорий по поводу появления здесь его знакомой по снам, пока сама она находилась в кислородной камере под наблюдением учёных и друзей на'ви. Сам Нетейам почти не покидает её, желая застать её пробуждение одним из первых. Та, что оживила его. Подарила ему второй шанс. В своих мыслях он звал её Севин*. Потому что она была действительно милой человечкой. Она снилась ему столько, сколько он себя помнит. Нетейам с придыханием рассказывал о ней родителям и бабушке. И если отец недоумённо смотрел на своего сына, то мама и бабушка почти одновременно переглядывались и улыбались. Их реакция всегда была для Нетейама загадкой. А сейчас она здесь. Прямо перед ним. Маленький человек, совсем хрупкий и слабый. Он легко поднимет её своей рукой... Как она здесь появилась? Каким образом смогла вернуть ему жизнь? Вопросов очень много, и ответы на них Нетейам ждал именно от неё. Севин не просыпается уже неделю. Она полностью здорова, но не спешит открыть свои глаза... чтобы снова посмотреть на него тем благодушным, тёплым взглядом. Нетейам не знает, как звучит её голос, но хотел бы услышать его. Хотя главное, определённо, не это. Они могли общаться и безмолвно. Глазами. И именно поэтому Нетейам так желал взглянуть в эти человеческие глаза. Нейтири тихо наблюдает за сыном, за его взглядом, сосредоточенном на этой девушке из Земли. И понимает одно: Нетейам пропал точно так же, как и она много лет назад, когда встретила Джейка. Ей было неважно, человек он или же аватар – они были обручены самой Эйвой, и этому перечить не мог абсолютно никто. Так и сейчас. Сама Эйва решила послать этого человека к её сыну, дабы дать второй шанс. Значит, всё было предрешено с самого их рождения. С того момента, как Эйва решила связать их духовно. Связать настолько крепко и сильно, что преграда в виде расстояния между их планетами была такой незначительной... С самого начала Эйва давала им возможность видеться во снах. Видеть друг друга. А сейчас Великая Мать и вовсе позволила им находиться вместе. Не это ли высший дар? Нетейам взбудоражено дёргается, когда веки девушки слегка дрожат. Приборы слежения за жизнеспособностью начинают подавать сигналы о состоянии организма и активности мозга. Нетейам чуть ли не прилипает к стеклянной преграде, ловя глазами все, даже мало заметные заметные движения лица. Её брови слегка хмурятся, и это вызывает на лице Нетейама глупую улыбку. Нейтири в последний раз кидает взгляд на сына и его духовную пару и тактично удаляется. Не стоит смущать сына, он и сам скоро поймёт, насколько сильно влип. Глаза человека медленно открываются, чтобы шокировано уставиться на Нетейама. Она не знает, что сказать. Она в смятении, и совсем не понимает, сон это или реальность. Перед ней Сапфир, только... в реальности. Живой и родной. Янтарные очи, как у чёрной пантеры, переливаются тёплым золотом. Сапфир смотрит на неё почти жадно, не желая, наверное, даже моргать. – Моя Севин... – голос от долгого молчания слегка хрипит, но Нетейам не обращает на это внимания. – Я ждал тебя. Севин... Она не знает, что означает это слово на языке на'ви, но звучит оно очень нежно. Она осматривает его лицо, каждый сантиметр. Подмечает, как нервно подрагивают его уши и мечется хвост из стороны в сторону. – Рада встретиться с тобой, Сапфир, – голос чуть приглушен из-за кислородной маски, да и стекло задерживает звук, но это не мешает Нетейаму полностью обратиться в слух, чтобы уловить каждое слово, которое она издаст. Он знает, что такое сапфир. По рассказам отца – это драгоценный камень синего цвета. Это... мило? Драгоценным его никогда не называли. Комната заполняется учёными, которые собираются как можно быстрее осмотреть проснувшуюся пациентку. Нетейам с усилием поворачивает голову в сторону подошедшего Норма. Тот слегка хлопает его по плечу и понимающе улыбается. – С ней всё будет нормально, Нетейам. Мы бы позволили вам ещё поболтать, но сначала анализы и проверка, понимаешь? Нетейам нехотя кивает и, бросив последний взгляд на родное лицо, покидает помещение. У него много вопросов, но он уверен: у них с ней будет ещё много времени.