Two young dreamers

      — Извольте, учитель, но я не могу сесть — в кабинете нет моего места, установленного судьбой!       В паре шагов от учительницы геометрии и алгебры стояла Фишль. Бессмертная, по мнению класса. Так близко к данной преподавательнице никто подходить не решался. А уж тем более что-то возражать ей…       Одноклассники продолжали разговаривать, шум нарастал. Поморщившись, Беннет снова попытался вникнуть в суть параграфа, да и вообще разобраться, что они проходят. Болтовня сбивала с толку, но паренёк не сдавался. И всё же, раздражённый крик вырвал его из порыва мыслей.       — А я что сделаю?! Ну нет у меня шести парт в этом ряду, только пять! Подсядь вон к кому-нибудь. Или совсем особенная чтоль?       Вот так всегда. К ним со всей душой, уже с таким красивым словом как «извольте» обращаешься, а они!.. Фишль, рукой откинув волосы назад, огляделась в поиске свободных мест. Такое нашлось. На последней парте у окна. Вместе с Беннетом, почти единогласно прозванным «ходячей неудачей» сего класса. Наверно, именно поэтому с ним никто не хотел сидеть. И то верно — только сумасшедшему придёт в голову садиться рядом с тем, у кого что ни урок физкультуры — то сломанный палец, что ни геометрия — теряются все угольники, линейки и циркули; тот просит у других ребят и теряет даже одолжённые, что ни стенгазету рисует — чихнёт, да так, что все ватманы разлетятся, и краски прольются. Иначе говоря, опасения были вполне обоснованы. Но у девушки других вариантов не было. Да и тем более — на её стороне сама судьба, ей нечего бояться! Гордо вскинув голову, Фишль хмыкнула и направилась к парте.       — Твоё имя должно быть Беннет?       Паренёк вздрогнул и только тут обратил внимание на подошедшую. Сверху вниз на него пронзительным взглядом смотрели яркие зелёные глаза с лёгкими синяками от недосыпа под ними. Вздёрнутый носик, упёртые в боки руки, длинные медового цвета волосы, собранные в два хвостика по бокам и распущенные сзади, идеальная осанка… На миг ему показалось, что перед ним стоит самая настоящая принцесса. Тот лишь медленно кивнул.       — А-ага… Беннет…       — Что ж, Беннет, отныне нити твоей судьбы пересекаются с моей — по воле их, теперь мы сидим вместе, — довольная произведённым эффектом, девушка громко поставила рюкзак на стол и села рядом, начиная готовиться к занятию.       — Не прошло и века, — проворчала учитель, — Пять минут от урока потеряли.       Беннет оторопело пялился на Фишль. Во-первых, к нему кто-то подсел. Не побоялся. А во-вторых… Мамочки, это же девочка… С ними надо как-то… По-особенному что ли..? Одно дело с пацанами — те любую ситуацию воспримут обыкновенно, всё поймут и дружно посмеются, а девочки… Они ж по-другому устроены! Совсем!.. Они ведь даже думают не так, как парни… Уф, спокойно. По крайней мере, нужно не ударить в грязь лицом и не опозориться…       — Изволь, Беннет — почему ты так смотришь на меня?       Кстати о позоре. Уже. Молодец, так держать!       — А, извини, пожалуйста, задумался!.. — нелепо улыбнулся он и уткнулся носом в тетрадь. Мамочки… Из-за того, что с ним почти не общаются, Беннет совсем разучился взаимодействию со сверстниками… А тут ещё и девочка… Причём такая… индивидуальная… Не похожая на остальных, с другим мировоззрением… Вдруг он выглядит как полный дурак?! Аккуратно покосившись и убедившись, что Фишль сейчас заинтересована чертежом, паренёк облегчённо вздохнул и потянулся за ручкой — записать тему урока.       Чёрт, снова не повезло.       Не пишет.       Все ручки не пишут.       Это издевательство какое-то! Он уже привык, что теряются линейки, циркули, угольники, что ручка пишет через раз, но чтобы не писало абсолютно ничего, так ещё и карандаш куда-то делся!.. Его отчаянию не было предела.       — Что стряслось, о юный отрок? — послышался знакомый голос. Беннет повернулся в сторону соседки по парте.       — Да так, пустяки!.. Ручки не пишут, карандаш куда-то делся…       — Судьба не жалует тебя? Что ж, мой долг, как принцессы Осуждения — благословить тебя и протянуть руку помощи! Ну, или просто ручку. Да благоволит тебе судьба! Используй сиё перо правосудия лишь в благих целях! — Фишль протянула своеобразную ручку в виде чёрного пера, в очин которого был вставлен стержень шариковой ручки. Интересная вещица…       — О! Большое спасибо, принцесса… Осуждения? Осуждения! Спасибо! — паренёк осторожно взял ручку и повертел её в руках. Ого… Настоящее перо… Фишль удобно таким писать.? Ну что за глупые вопросы! Если пишет — значит удобно! Высунув кончик языка, Беннет принялся старательно выводить тему в тетради.       — Класс! Отвал бошки просто! — восхищённо воскликнул он и тут же прикрыл рот рукой — слишком громко крикнул. Благо, никто не обратил внимания. «Принцесса Осуждения» лишь довольно улыбнулась на этот возглас.       Беннет сегодня в ударе! Очень ему везёт! Его не спросили по геометрии, к нему подсели, никто не услышал его восторженный вскрик, так ещё и ручкой поделились — даже просить не пришлось! Вот бы так каждый день!..       На физкультуру Фишль решила не идти — прогуляет. Всё равно последний урок. Да и не в состоянии она заниматься…       Накинув в раздевалке чёрную куртку и натянув сапоги, девушка дождалась момента, когда охранница отойдёт с поста, и быстро рванула с места, пулей вылетев из школы…       Она шла, понуро опустив голову. Слишком много мыслей. Причём, не самых приятных…       Начнём с самых мелочей. Во-первых — учительница алгебры и геометрии накричала. Да-да, обидно, сейчас заплачет, как маленькая, хнык-хнык. Неа, не бывать этому. Но всё равно неприятный осадок остался. Второе… Когда она уже перестанет вести себя так? В глазах других она выглядит как самовлюблённая тупица, использующая чуть ли не краснокнижные литературные слова — это она знает. Почему не быть, как все? Нет, как все она быть не сможет — она не так воспитана… Она не ругается через каждое слово — в её семье мат считается признаком неинтеллигентного и необразованного, недалекого человека. Да и слов чтобы заменить ругательство ей вполне хватало — особенно с её книжным словарным запасом, почёрпнутым из романов и толковых словарей… Чуждо ей и поведение сверстников, их бесконечные тусовки и ерунда, которой они забивают голову вместо учёбы…       А если она снимет маску всемогущей героини, чей образ был взят из книжки, прочитанной ещё в далеком детстве.? Тогда…       Она не знает. Элементарно не знает даже, кто она есть.       Она пропадёт, пропадёт, если перестанет вести себя так.       Пусть лучше ведёт себя так, чем настоящей собой, которую ещё надо раскопать из-под обломков сломанных надежд, разрезая руки в кровь от острых углов...       Нет у неё на это сил. Слишком много всего разгребать…       Фишль сидела на качелях, установленных на детской площадке, что находилась метрах в двухстах от школы. Оттолкнувшись ногой от земли, девушка взмыла в воздух, словно пытаясь выдернуть себя из пучины нерадостных мыслей, тянувших её на дно.       И при всём этом нужно продолжать быть идеалом. В своём понимании, конечно. Не подавать ни единого признака тоски, не становиться на путь курения и алкоголя, вести себя как ни в чём ни бывало… Да, у неё есть свои принципы, которым она никогда не уступит. Надеется, что никогда…       — Фи-и-ишль!       Ей послышалось? Да, определённо, она тут одна.       — Принцесса Осужде-е-ения!.. — вновь раздался крик.       Да что такое, чёрт возьми?!       Девушка обернулась и притормозила качели. Позади нёсся… Беннет?! И, видимо, нёсся к ней…       — Фишль! Уф, — выдохнул он, — мамочки, как я бежал…       Фишль недоумевающе смотрела на одноклассника. Что ему нужно?       — Уф… Я ушёл с твоей ручкой! Потом только понял, что она у меня, и решил вернуть! Побежал тебя искать, а ты из школы выходила! Ну и я следом! И тут — вот неудача — охранница остановила! Она говорит, мол, куда несёшься?! А я ей в ответ: мне надо ручку отдать! Она такая: кому? Тут я понял, что чуть тебя не выдал, и ушёл в раздевалку, стал ждать, пока охранница уйдёт. А она не уходит! Пришлось через окно лезть… И все равно, спускаясь из окна даже первого этажа, я умудрился свалиться и подвернуть ногу! А ты почти ушла… Ну я и рванул, что было духу! Потом заблудился, и наконец, нашёл тебя! Фух… Вот ручка! Она целая!!! — воскликнул он в конце и протянул заветное перо.       — Ах, юный отрок, — усмехнулась Фишль, — твоей отваги нет предела, но, она, говорят, ничто без головы! Безусловно, героизм твой достоин восхищения, но был он слишком рискован и со стороны даже глуп, ибо подверг ты себя опасности… Возьми же трофей этот себе и помни, что безрассудно действовать — лишь рассмешить толпу народа. Да благоволит тебе судьба!       Та довольно взглянула на Беннета.       — Ничего не понял, — глупо улыбаясь, ответил он, — но сказано о-о-очень красиво!       — Твой поступок был оценён положительно, но все равно считается необдуманным. Оставь ручку себе и впредь не иди на такие жертвы, как прогул и подвёрнутая нога.       — Ох… Мне даже как-то неудобно такой подарок принимать… Такая замечательная ручка — я её не достоин!..       — У меня дома таких хоть пруд пруди, — зевнула Фишль, — Потому, бери себе и не возражай.       — Понял! — радостно кивнул тот, — Спасибо! Спасибо большое!!!       — Не стоит благодарности, — ответила девушка и даже немного приулыбнулась.       Прекрасные ощущения. Падает большими хлопьями снег, летая «белыми мухами», неярко светит солнце, величественно возвышаются огромные бело-персиковые шестнадцатиэтажные дома, словно огораживая тот дворик неприступной стеной. И Фишль… Сама грация, эталон восхищения и самая что ни есть настоящая принцесса… Она улыбается ему, Беннету! Беннету, с которым никто не хочет общаться! Беннету, единогласно прозванным «неудачей класса»! А тут — сама Фишль… И улыбается… По-доброму… Ну и он не дурак — тоже улыбается! Вот же повезло!!! Беннет изо всех старался ловить и запечатлить тот момент и ощущения, пока они не стали воспоминаниями. И все равно становилось грустно, от осознания того, что это не вечно… Не вечно то видение, в нём нельзя остаться навсегда…       — Ты бы шапку надел! — рассмеялась девушка, выдернув его из ступора, — Весь в снегу!       Беннет, осознав глупость своего положения, тоже невольно рассмеялся и полез за шапкой. Благо, её он не потерял.       — Так-то лучше, — улыбалась Фишль.       — А ты? У тебя у самой на голове снежное королевство, простудишься ещё!..       — Это тиара, которую мне, принцессе Осуждения, даровала с небес сама судьба! — расхохоталась она. Беннет юмор оценил и тоже засмеялся.       — Ты и без тиары принцесса! Накинь капюшон хоть!       Фишль, поджав губы, нехотя натянула на себя капюшон. Паренёк не смог сдержать улыбки, а дальше и смеха. Но тут же прикрыл рот рукой — мало ли, вдруг он оскорбил принцессу!.. Но та и сама расхохоталась.       Так они и смеялись. Звонко и непринуждённо, под вальс хлопьев белоснежного снега, в огорожённом от этого мира высокими домами-великанами, дворике.       — Давай дружить, Фишль?       Фишль, улыбнувшись так ярко, что казалось, затмила своей улыбкой солнце, кивнула

***

      В таком духе и возникла самая что ни есть настоящая дружба между простым, как считал Беннет, смертным и настоящей принцессой…