Наруто. Последний филлер.

Time no need to rush We can make it right Coz we are meant to be You and I S Club 8 — Sundown Время не подгоняет нас Мы можем сделать всё правильно Потому что мы предназначены друг другу Ты и я (перевод)

      Какаши не опоздал на свидание. Сакура была удивлена, когда услышала стук в дверь ровно в назначенное время.       В этот раз она больше боялась опоздать сама. Девушка долго выбирала, что надеть. С одной стороны, это было свидание, и хотелось выглядеть по-особенному. С другой – они, во-первых, шли в парк, а не в ресторан, а во-вторых, её охватывала паника при мысли о том, что они и так будут привлекать внимание. Статус Какаши накладывал отпечаток публичности на любые его действия, поэтому хотелось пока придержать от других то, что они теперь вместе. Поколебавшись, Сакура остановила свой выбор на чёрном ципао с вышивкой и белых бриджах. Ципао она купила в день, когда Ино предложила шопингом отметить начало новой жизни, убедившись, что затянувшаяся хандра Сакуры наконец отступила. И с тех пор ни разу не была повода его надеть. Для повседневной носки оно было слишком нарядным, а для торжественных случаев – недостаточно.       Для свидания оно подходило идеально! К тому же в нём ощущался некий символизм: для девушки сегодня действительно начинался ещё один этап новой жизни.       Поколебавшись, Сакура нанесла тушь на ресницы и подкрасила губы. В очередной раз расчесала волосы и критически оглядела в зеркале результат.       — Какая ты красивая, — восхищенно проговорил Какаши при встрече и протянул букетик красных камелий. Сакура была тронута. Ей прежде никогда не дарили цветы. И очень редко называли красивой — только Ино говорила ей об этом.       А ещё Какаши неожиданно пришёл через дверь. Это было уже совсем необычно.       Их не впервые видели вместе. Но раньше — только в качестве учителя и ученицы, а потом близких друзей и боевых товарищей. И эту легенду решили пока сохранять. Старейшины требовали от Хокаге придерживаться традиций и представить свою избранницу официально, в идеале — сразу в качестве невесты. Если пойти навстречу их требованиям, то о лёгкости и спонтанности можно будет забыть. Все взгляды неизбежно будут прикованы к Шестому и его девушке. Какаши и так почти не принадлежал себе, отдаваясь полностью служению деревне. И он хотел как можно дольше удержать Сакуру подальше от момента, в котором она перестанет быть собой, а станет для всех исключительно его спутницей, объектом любопытства и, вероятно, сплетен. Девушка чувствовала его смятение, когда Какаши говорил об этом. Он не скрывал серьёзных намерений, давая ей право решить, какими она хочет видеть их отношения.       Сакура уже давно переросла необходимость доказывать себе что-то. Думай она так, как несколько лет назад (исключая из этого уравнения Саске), то наверняка бы выбрала официальный вариант, с помолвкой, чтобы самой поверить в то, что сам Хокаге выбрал именно её. Сейчас же она без раздумий выбрала не статус, а того, кто был за ним. Того, кто без облачения правителя деревни выглядел гораздо лучше, чем в нём. Тайные отношения были сейчас лучшим вариантом и тёплой гаванью только для них двоих. И то, что у людей были свои представления о том, почему Шестой прогуливается по деревне со своей бывшей ученицей, помогало сохранять маленький секрет.       Они не обнимались, не целовались после того, как вышли из её квартиры и направились в сторону парка. Какаши не держал Сакуру за руку, он просто шёл рядом. А ещё был самим собой: говорил немного и больше о делах, легко сглаживая любые напряжённые моменты шутливыми замечаниями. С ним было привычно легко и комфортно.       Один факт из его рассказа особенно сильно удивил Сакуру. Оказывается, Какаши начал чаще общаться с Касуми. В основном, они вместе тренировались и совершенствовали технику. А ещё было удивительно то, что теперь Какаши звал её просто по имени, без «-сан».       В парке было не так много людей несмотря на то, что был вечер. Какаши повёл Сакуру вглубь, в уединённое место. Это оказалась возвышенность, с которой было видно почти всю деревню.       — Идеальное место для наблюдения, — отметила девушка.       — Не монумент Хокаге, конечно, но да, — согласился Какаши. — Отсюда открывается красивый вид на вечернюю Коноху. Совсем другой, чем со скалы.       — Оттуда видно и деревню, и закат, — сказала Сакура, припоминая прекрасный вид. — А здесь?       — А отсюда всё выглядит иначе, потому что расположение солнца другое. Тени и цвета совершенно другие. Из-за этого, если смотреть на закате, Коноха с любой из голов и Коноха с этой возвышенности абсолютно не похожи друг на друга. Я хотел показать это тебе.       — Ты подмечаешь даже такие вещи! — восхитилась Сакура. — Как художник или фотог… КАКАШИ! — осознание накрыло её как волна. — Ты!       — Я думал, все уже забыли про мою маленькую шалость, — усмехнулся Какаши, понимая, что раскрыт.       — Ты же понимаешь, что тебе тогда просто повезло? — бушевала Сакура, вспоминая давний розыгрыш. — Если бы Тен-Тен, Неджи и Ли не устроили неожиданно свои игры в догонялки, Шикамару бы точно снял с тебя маску. Как ты собирался выкручиваться? Ты сумасшедший, совершенно сумасшедший. Ты помогал нам снять с себя самого маску! С помощью собственного клона! Такой спектакль развернул! Ты!       — Ну я всё-таки присмотрел кое-что по части путей отступления, — уклончиво сказал он, смеясь.       — Ненавижу тебя, — буркнула Сакура.       — А говорила, что любишь!       — Люблю. И ненавижу. Ты обманщик! Обманул своих любимых учеников, обманул вообще всех! Фотограф Сукеа, конечно! — Сакура набросилась на него, толкая кулаком в плечо, и Какаши, продолжая смеяться, рухнул в траву, утягивая за собой девушку.       Время замерло. Сакура перестала дышать.       Она упала прямо на Какаши. Колени упирались в землю, обхватывая его бёдра. От такой невероятной и смущающей близости у Сакуры вспыхнуло лицо. И бабочки в животе дали о себе знать с новой силой. Даже самые жаркие поцелуи не вызывали таких ярких ощущений! Куноичи смутилась, резким движением переместилась в сторону и сжалась.       — Прости, — прошептала она.       — Всё хорошо, — отозвался Какаши. Его голос под маской звучал глухо. Если бы не смущение Сакуры, она наверняка бы задумалась о том, какие эмоции сейчас он прячет под бессменным аксессуаром. Но её волновала только неловкость ситуации и реакции своего тела.       — Я, как всегда, всё испортила, — пробормотал она, подтянула к груди колени, обтянутые испачканной тканью бриджей, и спрятала в них лицо.       — Ничего ты не испортила, Сакура, — Какаши сел рядом с ней и обнял за плечи. — Было весело, правда? Ты раскрыла моё прикрытие. И узнала ещё об одном моём увлечении, м?       — Каком таком увлечении? — пробубнила она в колени, не собираясь сдаваться, хотя чувство неловкости постепенно проходило благодаря стараниям Какаши.       — После того случая я увлёкся фотографией, — спокойно сказал он. — Оказалось, что это очень интересное занятие.       Сакура подняла глаза и посмотрела на него удивлённым взглядом. Только сейчас до неё окончательно дошло то, что Какаши снова ей открывался. С новой стороны, где он смотрел на мир через глазок фотоаппарата, запечатлевая прекрасные моменты. До этого он говорил лишь об ужасах детства, которые казались ему единственным значимым фактором, повлиявшим на становление личности и мировоззрения. Как будто всё остальное было не важно, как будто оно было менее весомо в сравнении с грузом потерь и вины.       Сакура повернулась и коснулась рукой его щеки, скрытой маской. Смущение отступило, а на его место пришёл интерес.       — Я бы хотела увидеть твои фотографии. Можно?       — Я их прежде никому не показывал, — смутился Какаши. — Не думал, что это может быть интересно.       — Я хочу попробовать посмотреть на мир так, как смотришь ты, — сказала Сакура. — Мне это интересно!       — Я покажу тебе прямо сейчас, — сказал он, сел за спиной Сакуры, прижался к девушке, положил руки на её талию, а подбородок на макушку. — Просто смотри и подмечай все детали.       — Ты мне подскажешь, на что обратить внимание?       — Обязательно.       — Но это не отменяет мою просьбу о фотографиях.       — Хорошо.

***

      Свидание закончилось тем, что Какаши перенес их шуншином в квартиру Сакуры, за что она была очень благодарна. Ей не хотелось идти через всю деревню в грязных бриджах, словно демонстрируя всем, что свидание прошло не так уж и невинно. Умом она, конечно, понимала, что испачкать на природе белую одежду — раз плюнуть, но именно коленки почему-то смущали её больше всего.       «Надо меньше общаться с Ино на такие темы», — подумала она, вспоминая, как подруга беззастенчиво хвасталась интимными подробностями их с Саем взаимоотношений.       Зато наконец-то у них появилось время насладиться друг другом, не стесняясь лишних глаз. Сейчас она хотела только одного — раствориться в любви Какаши без остатка и не думать ни о чём. Он нежно провёл рукой по шее Сакуры, спускаясь ниже по спине. Тонкий шёлк ципао позволял чувствовать скольжение руки так, будто он прикасается к обнажённой коже. Сакура выдохнула с еле слышным стоном и смутилась своей реакции. Внизу живота разливалось незнакомое тянущее и горячее ощущение. Ей захотелось чего-то большего. Она потянулась к губам Какаши. Она хотела ЕГО. Хотела попробовать с ним то, о чём так восхищённо рассказывала Ино. Хотела почувствовать его внутри себя, слиться с ним. Ещё ближе! Рука девушки неуверенно скользнула куда-то вниз. Сакура, неловко провела пальцами, почувствовала возбуждение Какаши — и в смущении отдёрнула ладонь.       — Сакура, — прошептал он ей в губы, с явной неохотой размыкая поцелуй. — Нам нужно остановиться. Ещё не время.       Сакура покраснела и отвела взгляд. Опять она всё испортила? Или сделала что-то не так?       — Ты меня не… не хочешь? — последнее слово она произнесла настолько тихо, что не была уверена в том, что сказала его вслух.       — Хочу, очень хочу, — сказал он и приподнял её лицо за подбородок, вынуждая посмотреть в глаза. — Ты даже не представляешь, насколько сильно.       — Тогда почему? — спросила она, закрывая глаза, не давая подступающим слезам пролиться.       — Я хочу, чтобы это было взаимно. Чтобы ты смотрела на меня, а не в сторону. Чтобы никогда не пожалела о своём решении. Понимаешь меня? — в голосе Какаши чувствовалась искренность, и Сакура верила ему, хоть и не до конца понимала происходящее.       — Да, — после небольшой паузы тихо ответила она. Обида от его отказа начинала потихоньку таять.       — Я очень сильно люблю тебя. И не хочу причинить тебе боль или стать причиной твоих сомнений, — он прислонился своим лбом к её, щекоча растрёпанной чёлкой. — Я хочу, чтобы ты была готова.       — А кто решает, когда я буду готова? — спросила Сакура. — Ты?       — Нет. Это можешь решить только ты. В этот момент ты будешь точно знать, чего хочешь. И, поверь мне, я не смогу тебя остановить.       — Ты не злишься?       — Нет. На тебя не за что злиться.       Какаши долго, словно извиняясь за свой отказ, целовал её. Когда он ушёл, Сакура задумалась. Она всё же была благодарна ему за то, что он принял решение за них обоих. В себе девушка чувствовала больше смущения, чем желания, когда она представила их близость. Секс. Даже само слово она боялась произнести вслух. Ей стало немного смешно от своей застенчивости. Она видела в жизни всё: убийства, пытки, войну, разлом мира… Но секс пока всё ещё оставался для неё непонятной и как будто отчасти запретной темой, о которой она даже не успела ни разу подумать всерьёз.       Какаши тысячу раз прав: она совершенно к этому не готова. Для неё он станет первым мужчиной и наверняка об этом догадывается. Если она будет смущена так, как сейчас, то будет напряжена, и ей от этого будет гораздо больнее — чистая физиология, которую Сакура, как медик, не могла не понимать. Вероятно, это понимал и Какаши. А он… он всегда был готов на любые жертвы, чтобы защитить Сакуру. Даже в такой момент. Сердце переполнялось благодарностью и любовью к нему.       Но напряжение внутри никуда не делось и требовало разрядки. Сакура прикасалась к себе так впервые, удивляясь ярким реакциям своего тела, изучая их. Когда она наконец отважилась дотронуться до чувствительной точки между влажных нежных складок, то была уже настолько возбуждена, что ей не потребовалось много времени, чтобы новое необычайно яркое ощущение жара и предвкушения чего-то разлилось по телу. Быстрее… быстрее… Мир взорвался. Сакура сжалась и мелко затряслась.       — Какаши, — прошептала она, увидев звёзды. Уже давно она представляла там его пальцы вместо своих.       — Са...кура, — вторил ей в ответ хриплый мужской шёпот из квартиры на другом конце Конохи.