Наруто. Последний филлер.

Go on now go, walk out the door. Just turn around now, ‘cause you're not welcome anymore. Weren't you the one who tried to hurt me with goodbye? Gloria Gaynor — I Will Survive Давай уходи, иди за дверь. Разворачивайся и уходи, Потому что ты здесь больше не нужен Не ты ли пытался сделать мне больно своим «прощай»? (перевод)

      Саске на протяжении всей жизни без каких-либо усилий доказывал, что любые планы с его участием строить бесполезно. Сакура была уверена, что он не собирался искать с ней встречи, но вероятность того, что они пересекутся, существовала всегда. И когда-нибудь бы это всё равно произошло.       И, разумеется, не могло не произойти в худшем из вариантов. Было бы, чему тут удивляться!       Сакура и Касуми в тот день сидели в баре и отмечали успешное завершение очередного патруля. Не то, чтобы повод был весомый, просто две куноичи хотели расслабиться. Потом повод всё-таки нашёлся, когда, немного захмелев, Сакура рассказала ей про то, что они с Какаши вроде как вместе. После беседы с Ино что-то внутри отпустило, и говорить об этом стало не так сложно. Касуми радовалась так сильно, будто эта яркая полоса наступила не в жизни Сакуры, а в её собственной. Не заразиться её нестроением было невозможно. Сакура подумала, что давно уже не чувствовала себя настолько весёлой и счастливой.       Всё полетело в момент, когда Касуми отлучилась в уборную.       — Сакура, — услышала девушка над своим ухом уже почти забытый голос Учихи.       — Саске, что ты здесь забыл?       — Хотел с тобой поговорить, — ответил он.       — Послушай, Саске, нам не о чем разговаривать. К тому же ты выбрал самый неудачный момент, — кинула взгляд в сторону туалетных комнат, проверяя, не идёт ли Касуми. Признаков ПТСР при обследовании она, конечно, не проявила, но без необходимости встречаться с Саске ей было незачем.       — Я надеялся, что ты примешь моё предложение, — он выглядел и говорил привычно невозмутимо.       — Тебе нечего мне предложить, — отрезала Сакура. — Ты не вовремя. Я здесь с подругой, и мне сейчас совершенно не хочется тебя выслушивать.       — С сестрой Какаши, я знаю, — конечно, он должен был знать, как и любой другой шиноби Конохи. Хокаге не выделял его и посвятил в суть происходящего, ничего не утаивая. — Сакура, я собирался предложить тебе пойти со мной, когда вся неразбериха с Камнем закончится.       — Что? — возмущённо задохнулась Сакура.       — Ты же говорила, что любишь меня, — спокойно и почти безэмоционально сказал он. — И говорила, что готова бросить деревню и пойти за мной. Так идём же!       — Саске, ты адекватный? — взорвалась она. — После всего, что между нами произошло, ты приходишь и так спокойно просишь меня пойти с тобой?       — Я совсем не понимаю тебя. Притворяешься перед другими, что у тебя всё хорошо, выдумала себе несуществующую любовь. Разве ты не хочешь начать жизнь по-настоящему без лжи — так, как всегда хотела? Ты не хочешь, чтобы мы были счастливы? Ты раньше говорила, что хочешь быть со мной.       — Какую несуществующую любовь? Ты что вообще несёшь, Саске? Ты себя хоть слышишь?       — Какаши и ты? Это просто смешно, Сакура. Если нужно что-то придумать, будь убедительнее в своих фантазиях.       — И давно ты тут уши греешь?       — Мне это не нужно. Я могу читать по губам издалека.       — Не вижу разницы. Послушай меня, Саске! Между нами теперь точно всё кончено. Не ищи со мной встречи. Я никуда не пойду с тобой. Моё место здесь. И, если тебе важно, я больше не люблю тебя.       — Что с тобой, Сакура? Ты очень изменилась. Что случилось?       — Я случилась, — ответила Сакура. И мне не нужно больше от тебя ничего.       — Подумай о моём предложении, — сказал Саске.       — Это окончательный ответ, — отрезала Сакура. — Не надо больше искать встреч со мной. Обстановка возле тебя и так не очень спокойная. Оставь меня!       Сакура почувствовала толчок — и в ту же секунду в нос ударил запах озона, и перед ней словно из ниоткуда материализовалась спина в чёрной водолазке, наполовину скрытая россыпью пепельных волос. Сакура ощутила странное дежавю несмотря на то, что фигура, закрывшая её от Саске, в этот раз была ниже на добрых десяток сантиметров и не была одета в форменный белый плащ шиноби. Сакура моментально ухватила ту под локти.       — Касуми, всё в порядке, мы просто разговаривали, — сказала она и почувствовала, как немного расслабились мышцы женщины. — Он ничего плохого мне не сделал.       — Хорошие рефлексы, — раздался голос Саске. — У Вас и брата это общее.       — Саске! — предупреждающе начала Сакура.       — Мне пора, Сакура, — сказал он таким недовольным тоном, будто это она помешала ему, а не наоборот. Бросил взгляд на вторую куноичи, кивая: — Касуми-сан!       Хорошо, что в баре была только сильно пьяная кучка гражданских в дальнем углу. Они вряд ли что-то заметили.

***

      — Знаешь, — сказала Касуми, выслушав рассказ Сакуры о её беседе с Саске, — я как-то не чувствую, что поступила неправильно, вступившись за тебя. Он совершенно не в себе.       — Я, наверно, неправа в том, что сразу обо всём ему не рассказала, — расстроенно сказала Сакура. — Он и думал, что я по-прежнему его люблю и на всё готова.       — Он чуть не убил тебя. Вогнал в гендзюцу, — раздражённо начала перечислять Касуми. — Обзывал тебя слабой. В ответ на признания говорил, что ты его раздражаешь. А теперь пришел и как ни в чём не бывало зовёт за собой? Если у него беда с башкой, лучше выпиши ему какие-нибудь таблетки. Я сомневаюсь, что он вообще понял хоть что-то из того, что ты говорила.       — Он привык, что ему всё сходит с рук, — хмуро сказала Сакура. — Повезло нам, что в баре почти никого не было. А то его и так недолюбливают, мог и новый конфликт случиться.       — Не беспокойся, всё было под контролем. Я сразу оценила обстановку в баре и к тому же знала, что Учиха видит меня. И знаешь, я бы предпочла с таким человеком больше не встречаться. Его самоуверенности на десятерых хватит. Ещё и сила эта нечеловеческая, — поёжилась Касуми.       — Согласна. Я тоже больше не горю желанием его видеть.

***

      В один из выходных Сакура зашла в магазин Тен-Тен. Та хвасталась тем, что у неё наконец начали расти продажи, и она закупила новую партию очень необычного оружия. Зная подругу, Сакура была уверена, что та не преувеличивает. Было интересно посмотреть, что же новенького она привезла. Ещё не успев зайти внутрь, она услышала неразборчивые голоса — один хозяйки магазина, а второй, печальный, принадлежал её сокоманднику и лучшему другу.       — Ну а я что тебе, нянька, Ли? — услышала Сакура недовольный голос подруги, открывая дверь. — Хотя, ты бы мог помочь мне в магазине, если тебе нечего делать. О, Сакура, привет!       — Привет! Что-то случилось?       — Я совершил ошибку, Сакура-сан, — запричитал Зелёный Зверь Конохи. — Я познакомил Касуми-сан с Гай-сенсеем…       — И теперь они много времени проводят вместе, а этот болван не знает, куда себя деть от скуки, — закончила за него Тен-Тен, предварительно зажав другу рот.       — Мне не скучно! Похоже на то, что Гай-сенсей вот-вот утратит свою Силу Юности, и я переживаю за него! — продолжил вопить Ли, выкрутившись из захвата.       — Перестань орать! С чего бы Гай-сенсею утрачивать Силу Юности? — возразила она. — Ли, это называется сви-да-ни-е. Именно в такие моменты Сила Юности бурлит сильнее всего.       — Свидание? — ошарашенно спросила Сакура. — Тен-Тен, ты уверена?       — Видишь, Тен-Тен, даже Сакура-сан понимает масштабы катастрофы, — хватался за голову Ли, потом заломил руки, а потом в его глазах заблестели слёзы.       — Кажется, всё же не очень понимаю, — пробормотала Сакура. — Тен-Тен?       — Мне кажется, они встречаются, но я не уверена, — ответила она. — Они уйму времени проводят вместе.       — Эм… — замялась Сакура, пытаясь переварить информацию.       — Это так весело, — хихикнула Тен-Тен. — Какаши-сенсей всегда был лучшим другом Гай-сенсея, и теперь Гай-сенсей встречается с его сестрой-двойняшкой. Есть в этом что-то такое…       Сакура не верила своим ушам. Как это было возможно? Со дня смерти Дайске прошло… года три? Возможно, ей хватило этого времени на то, чтобы смириться и найти силы жить дальше. Но Гай-сенсей? С точки зрения Сакуры, что Ли, что его учитель были самыми странными мужчинами в Конохе — слишком шумные, эксцентричные и чрезмерно эмоциональные. Про их неизменные зелёные трико было страшно даже думать, а ещё страшнее было смотреть на слишком явно выпирающие из-под натянутой ткани бугорки ниже пояса. Постепенно можно привыкнуть и перестать смущаться от столь откровенной одежды, но встречаться с кем-то из них… это было выше понимания Сакуры.       Она вспомнила Дайске из воспоминаний Касуми. У него не было ничего общего с шумным Гай-сенсеем. Он скорее немного напоминал покойного Асуму-сенсея, каким его запомнила Сакура вне миссий: расслабленный, улыбчивый, лёгкий на подъём.       Касуми до сих пор была полна сюрпризов. Интересно, как бы к свиданиям сестры и лучшего друга отнёсся Какаши? И были ли это вообще свидания, или они просто подружились?       — Ли, отвали от этих кунаев! Я ещё не успела их пересчитать! — вернул её в реальность вопль подруги.

***

      Новость о том, что Какаши вернулся, Сакура услышала от девочки-генина, которая приходила на плановый осмотр. Та без умолку щебетала о том, что с утра видела, как возвращается Хокаге и его сопровождающие. В такой момент оказалось очень сложно сохранить самообладание, но Сакура справлялась неплохо. Она сумела и провести осмотр, и выцепить из рассказа юной куноичи самое главное: вся делегация в порядке и вроде даже в хорошем настроении.       Остаток дня Сакура провела с улыбкой на лице, сама того не замечая. Какаши вернулся домой, а значит, скоро они смогут наконец встретиться!       Она не ждала его в тот же день, предполагая, что он захочет отдохнуть после дороги, поэтому очень удивилась, услышав вечером знакомый шорох на подоконнике.       Сакура бросилась к нему и, едва он спрыгнул на пол, повисла на шее. Привычным жестом стянула маску и накрыла его губы своими. Как она соскучилась! Какаши обнимал её в ответ и так же жадно отвечал на поцелуй. Сакура наслаждалась его прикосновениями, ощущением сильных рук на своей спине, шее, плечах, в волосах. Он словно не верил тому, что она была рядом, не мог ею надышаться. Оторвавшись от её губ, покрыл лёгкими поцелуями щёки, скулы, лоб. И, рвано выдохнув, крепко прижал девушку к себе и зарылся носом в её волосы.       — Какаши, — прошептала она, прижимаясь к нему, вдыхая его запах, вцепляясь руками как в спасательный круг. — Ты и правда вернулся!       — Да, Сакура. Всё закончилось.       Впервые они никуда не торопились: в их распоряжении был весь вечер. Сакура неожиданно для себя поняла, что нервничает. Мысль о том, что без аффекта от обстоятельств Какаши вдруг снова закроется от неё, пришла внезапно и очень напугала. Он был таким искренним и нежным с ней, что если это закончится, то больно будет так, как никогда не было даже когда Саске резкими словами отвергал её чувства, или мама прицельно колола в больные точки едкими замечаниями.       Саске… в голове совершенно не к месту зазвучал его голос «Какаши и ты? Это просто смешно, Сакура».       — Сакура, ты не дышишь, — услышала она голос Какаши. — Что случилось?       Если она права в своих подозрениях, этот момент закончится. Если скажет ему, закончится сейчас, а если промолчит, то позже. Но она могла быть и неправа. И во что тогда верить, когда всё в мире — и не одном! — так перемешалось?       — Я боюсь, Какаши, — выдавила Сакура.       — Чего ты боишься?       — Недавно я была с Касуми в баре. Там меня нашёл Саске, — ох, ну для чего нужно было выбирать именно этот вариант начала разговора?       — Мне об этом докладывали, — как-то совсем сухо отозвался Какаши. Странно, как это она забыла о том, что Учихой была слежка. Шестому конечно же сразу доложили о том, что произошло.       — Он слышал наш разговор, — быстро продолжила Сакура, понимая, что ступает по тонкому льду. — Я рассказывала Касуми о нас. И он сказал мне о том, что это смешно, — Сакура злилась на себя за то, что у неё не хватило смелости прямо задать вопрос, но было уже поздно, и из вступления надо было скорее переходить к сути, а она всё ходила вокруг да около. — И я боюсь, что это… что это…       — Ты всё ещё его любишь? — Какаши отстранился и почему-то натянул маску, словно таким жестом отгораживался от неё, и у Сакуры сжалось сердце от боли и ужаса. Почему не получается сказать? Почему слова куда-то пропадают?       — Нет, Какаши! — поспешно ответила она, хватая его за руку в жесте отчаяния. Горло сдавило, и вместо голоса получался то писк, то хрип. — Я не врала, когда говорила тебе о своих чувствах. Я просто боюсь, что ты снова оттолкнёшь меня, потому что… потому что сейчас всё снова станет хорошо, и во мне больше не будет надобности.       Какаши как-то сгорбился и опустил голову. Сакура вслед за ним тоже, не осмеливаясь поднять глаза. Правильные ли она выбрала слова? Это было слишком резко, слишком «в лоб», но осознать всю их чрезмерную прямолинейность получилось только после того, как они уже были сказаны.       — Таким ты меня видишь, Сакура? — в его тоне не было обвинения или нападения, а была глубокая, почти безнадёжная печаль.       — Я не знаю, — растерялась Сакура, а потом заговорила, вываливая всё, что накопилось в душе: — Всё началось на войне. Ты открылся — а потом закрылся так, что какое-то время я даже не узнавала тебя. Мне очень хотелось стать снова ближе, и чтобы ты немного показал свою душу. Тогда я была так наивна, что думала, будто смогу вылечить её. Потом мы встретились снова, когда появилась Касуми. И я всё это время думала только о том, как сильно мне хочется поближе узнать и понять тебя. Но не делала ничего, зная, что, если надавлю сильно, ты оттеснишь меня. И я была даже готова на то, что ты так и останешься далёкой непонятной звездой, но только бы не дальше, чем уже есть.       Какаши молча слушал. Сакура вздохнула и продолжила:       — Когда ты ответил на мои чувства, я бездумно отдалась моменту, не подумав о тебе. Это было очень неожиданно и при этом так на тебя не похоже! А сейчас мне почему-то страшно, что это было из-за того, что ты тоже поддался влиянию момента, но по-своему.       — Я полный придурок, Сакура, — проговорил Какаши после долгой паузы. — Я, похоже, способен любить только так, держа в напряжении и на расстоянии и потом — теряя навсегда. Прости меня!       — У тебя есть шанс изменить это, — она подняла глаза. — Ты меня не потеряешь, Какаши. Я не смогу уйти, если ты сам меня не оттолкнёшь. И то — если ты так сделаешь, я всё равно буду надеяться, что передумаешь.       — Почему, Сакура?       — Потому что я люблю тебя. Я умею любить только так.       Она положила руку на затылок Какаши и чуть надавила, вынуждая наклониться. Приподнялась на носочки и поцеловала чуть выше края маски, и ещё и ещё раз. Сакуру переполняла огромная любовь к нему, и не было ни слов, ни действий, которыми бы можно было выразить всю глубину, всю теплоту этого чувства, которое переполняло грудную клетку.       — Ты лечишь мою душу, Сакура, — сказал Какаши. — Всегда её лечила. Ты с самой первой нашей встречи показывала мне, что такое любовь, а я, старый баран, столько лет этого не понимал.       — А сейчас? — выдохнула Сакура.       — Когда Саске отправил тебя в гендзюцу, — Какаши словно не слышал её вопроса, — я был вне себя. Я готов был отдать всё за то, чтобы ты любила меня так, как любила его. То, как он с тобой поступил, — с этими словами Какаши сжал руку в кулак и дернулся, словно собираясь ударить в стену, но остановился. — Я ему тогда много чего наговорил.       — Ты уже тогда любил меня? — поняла Сакура и зажала рот ладонью, не в силах поверить.       — Да. И был готов унести с собой эту тайну в могилу, лишь бы с тобой ничего не случилось. Я никогда не мечтал о взаимности. И прежде не собирался делать ничего для этого.       Он отвергал не Сакуру, а себя. Она не могла себе представить, что может быть так. Сакура была одновременно и причиной его боли, и лекарством от неё. Как столько противоречий вообще может помещаться в одном человеке?       — Дорога от Камня до нас занимает прилично времени, чтобы успеть обо всём подумать, — сказал Какаши. — Я люблю тебя, Сакура, и хочу быть с тобой. Прости, что не смог дать тебе этого раньше. Прости за то, что уже успел ранить твои чувства. Я не могу обещать, что будет всё гладко. Но постараюсь дать тебе то, чего ты достойна.       — Просто будь собой, хорошо? — спросила Сакура, тронутая до слёз его признанием. Потянулась рукой к маске и с сомнением замерла, коснувшись пальцами края. — Можно?       Какаши накрыл её ладонь своей и вместе с ней стянул маску вниз:       — Тебе можно всегда, — и поцеловал.       Они потихоньку перебрались в сторону кухни. Пока Сакура готовила ужин, Какаши рассказал ей о том, что происходило на Совете Пяти Каге. Как и ожидалось, Цучикаге настаивал на том, что разрыв был делом рук Саске по заданию Конохи. Казекаге, как и предполагала Сакура, подошёл к делу с холодной головой и на огульные обвинения Ооноки не обратил внимания, но заинтересовался самим явлением разрыва. Райкаге и Мизукаге сразу не поддержали идею вражды с Конохой. Облако не так давно закончили восстанавливать, и новые конфликты были для деревни слишком большой нагрузкой. Несмотря на то, что Райкаге был настроен против Саске лично, против Конохи он бы не выступил. Мизукаге тоже не горела желанием нарушать установившийся мир. Все понимали, что Саске никак не может отвечать за то, что натворил его двойник в параллельном мире, но соблазн свести с ним счёты был велик.       — Тут дело ещё вот в чём, — пояснил Какаши, — никто не любит быть должным кому-то. Саске развеял Вечное Цукиёми, и в обмен на это ему простили ошибки прошлого.       — Но это же равноценный обмен, — перебила Сакура, нахмурившись. — Что здесь не так?       — Да, равноценный. Но не тогда, когда это касается гордых шиноби, вроде Райкаге или Цучикаге, — ответил Какаши. — Любой из них спокойно относится к тому, что Саске может спасти весь мир. Но не их самих. Они считают, что из другой категории, чем кто-либо. Поэтому принять спасение от Саске для них равноценно унижению.       — Столько высокомерия, — поморщилась Сакура.       — Ничего не поделаешь. Из-за этого заседания Совета и затягиваются порой так надолго. Цучикаге, поумерил пыл, когда понял, что остался в одиночестве, и даже согласился сотрудничать. Но настороженность по отношению к Саске всё равно усилилась. Боюсь, ему придётся ещё на какое-то время остаться в Конохе.       — Ты его уже обрадовал?       — Завтра обрадую, после собрания.       — Почему должно быть так, Какаши? — спросила Сакура. — В этот раз Саске ведь и правда ни в чём не виноват. Только из-за того, что за ним тянется хвост из прошлых поступков, на него повесили все грехи двойника.       — Историю братьев Хьюга знаешь? — спросил Какаши, и Сакура согласно кивнула. — Если это сработало, неудивительно, что спрашивают сейчас с нашего Саске за того. Это всё ненадолго, и всего лишь предосторожность с моей стороны. Цучикаге согласился предоставить исследования разрыва и пригласить исследователей из других стран для анализа следов. Это поможет доказать непричастность Саске. И он сможет продолжить путешествие.       — Как это возможно?       — У шиноби из нашего мира и мира Касуми-сан немного по-разному работает чакра. Разница минимальна, но, например, для Бьякугана или некоторых сенсорных техник очевидна. Я не буду тебя грузить подробностями. Говоря вкратце, даже по остаточному следу от чакры будет понятно, что это сделал не наш Саске.       — Какое же количество чакры понадобилось на такое, — задумчиво протянула Сакура, меняя тему.       — Огромное. Наверно, как у Кагуи, а то и ещё больше. Мы никогда не узнаем, как они это провернули. Главное то, что если такое где-то повторится, то у нас будут минимум два человека, которые знают, что нужно делать.       — Два? — удивилась Сакура.       — Шарингана у меня, конечно, больше нет, но на память я никогда не жаловался, — улыбнулся Какаши. — Я помню печати, нужные для техники. И попрошу Касуми-сан обучить меня.       — Если решишь ради этого уйти в другой мир, я там найду тебя и убью, — мрачно пообещала Сакура, помня о том, сколько раз он был готов пожертвовать собой, без лишних мыслей прикрывая других в бою. А воспоминания о случае, когда он попросил Цунаде поставить на себя взрывающуюся печать, будут всегда вызывать в ней дрожь. — Только попробуй оставить меня!       — Сакура, — он подошёл к ней сзади, обнял и, поцеловав в макушку, сказал: — Я не собираюсь без причины лезть на рожон. Надеюсь, мы с Касуми-сан сможем придумать, как улучшить технику, чтобы не пришлось никем жертвовать.       — Хатаке, вы же гении, точно, — поддразнила Сакура, и Какаши рассмеялся.

***

      Собрание было назначено на шесть часов утра, и Какаши пришлось уйти, чтобы выспаться и подготовиться. Сакура ворчала что-то про то, что если он опять опоздает на планёрку, то она разрушит башню Хокаге из мести за то, что пришлось рано вставать. Какаши на это смеялся и поддразнивал её. Он тоже не хотел расставаться так быстро.       — Куда сходим в следующий раз: в парк или на голове посидим? — спросил он.       — Это свидание?       — Думаю, можно и так назвать.       — Твою голову заняли мы с Касуми, извини! — развела руками Сакура, и Какаши ухмыльнулся её словам.       — Тогда в парк?       — В парк!

***

      Сакура прибыла на собрание в хорошем настроении. Эйфория от встречи с Какаши всё ещё грела её. Непонятная неопределённость ушла, и стало легче дышать. У них обоих не было опыта взаимоотношений в паре, поэтому приходилось учиться на лету. Это не ощущалось каким-то неправильным или неприятным, но отодвинуть воспоминание о былых потерях Какаши в одночасье не мог. Сакура не планировала вчерашний разговор, он получился совершенно случайно, но оказался невероятно нужным и целительным. В какой-то мере она даже была благодарна Саске за то, что он, сам того не желая, поселил в её подсознание эту мысль.       — Лобастая, да ты сияешь! — прокомментировала Ино, встречая подругу в зале собраний. В этот раз их запустили сразу, и на площади перед башней ждать не пришлось.       — Мы виделись вечером, — шепнула она подруге. Детали уточнять было не нужно: Ино поняла всё моментально.       — С тебя подробности, — схватила её за предплечья, показывая, что не отстанет, пока не услышит всё-всё.       — Хорошо, после собрания, — кивнула Сакура и машинально оглядела присутствующих.       Посмотреть было на что. Взгляд против воли упал на Саске. Он держался особняком, абсолютно равнодушный к тому, что происходит вокруг. С ним рядом сидел только Наруто, пытаясь изредка что-то говорить, но Учиха и его как будто не слышал. Как только Сакура заметила его, он тут же поймал её взгляд и улыбнулся в своей манере — еле заметно одним уголком рта. Она отвернулась. Он давал понять, что всё ещё ждал ответа. Его поведение было понятно. Он просто ожидал от неё того, что она, очертя голову, побежит по первому его зову. То, что всё может измениться в один момент, не мог предположить никто. Неудивительно, что он не поверил в её доводы.       Пусть и понятно, но всё же было по-человечески обидно. Он так привык к тому, что может поступать с ней как угодно, а взамен получать только понимание и прощение, что даже не смог понять неправильности своего предложения. Возможно, он и стал другим человеком, но выходило так, что отношение к Сакуре, как к кому-то, кто простит ему абсолютно всё, не поменялось. Ей подумалось о том, что встреть она сейчас себя в более юном возрасте — дала бы взбучку, не жалея сил, за то, что позволила так вытирать об себя ноги.       Есть какая-то злая ирония в том, что Какаши учился любить Сакуру, наблюдая за тем, как она любит Саске.       Сакура поискала глазами Касуми и нашла ту в компании… Гай-сенсея. Они о чём-то активно переговаривались. Гай-сенсей как обычно дополнял свои слова яркой жестикуляцией, а Касуми в эти моменты смеялась. Похоже, Тен-Тен была права: эти двое были очень даже похожи на пару. Друзья так друг к другу не прикасаются. Вроде бы.       — Кто бы мог подумать, да? — интересно, это Ино такая внимательная, или Сакура пялится слишком открыто? Хотя, это же Свинина, у той чутьё на такие новости вперёд неё родилось!       — Я узнала об этом от Тен-Тен, но, честно говоря, не поверила, — поделилась Сакура шёпотом.       — И молчала? — возмутилась Ино.       — Ты бы сказала, что я сошла с ума, — парировала Сакура. — Надо было сначала убедиться. Ну и сплетничать про друзей как-то не очень хорошо, не находишь?       — Есть друзья, а есть лучшая подруга, — деланно обиделась Ино.       — Свинина, не вредничай! Я глазам не верю, когда вижу их вместе!       — Интересно, Гай-сенсею она нравится потому, что так похожа на Какаши-сенсея? — хитро спросила Ино.       — Меня окружают извращенцы, — простонала Сакура. — Ну в самом деле, как так можно думать?       На собрании Какаши объявил о том, что Коноха возвращается в привычный режим, в соответствии с протоколом для мирного времени: режим готовности сняли, патрулирование переводили в прежний формат, конфликт с Ивагакуре был объявлен разрешённым. Также обсуждался вопрос об очередном экзамене на звание чуунинов, который по понятным причинам в этот раз проводили не в Конохе, а в Суне. Сакура тут же в этот момент вспомнила свой экзамен, на котором вместе с Ино и Чоджи бегала по пустыне. Пока Какаши опрашивал наставников-джонинов для формирования списка экзаменующихся, Сакура позволила себе не слушать не самую важную для неё информацию. Она беззастенчиво разглядывала самого Какаши.       Одеяния Хокаге не украшали его, больше даже подчёркивая то, что он не создан для этого места. Белый плащ был коротковат, а пятиугольная шляпа выглядела на нём нелепо. Сакура вспомнила, как изящно Цунаде слегка наклоняла голову, и шляпа в этот момент прикрывала её глаза. Это было красиво и делало её образ немного интригующим. Представила, как Какаши наклонит голову – и та часть лица, которая не была скрыта под маской, исчезнет. Глупее не придумать! Вот форма шиноби всегда сидела на нём великолепно и абсолютно естественно. В душе он оставался простым человеком, воспринимая пост Хокаге как ещё одно задание, с которым он обязан справиться. И одежда всего лишь доказывала это.       Какаши объявил о завершении собрания и попросил Саске остаться на пару слов. Все остальные поднялись со своих мест и направились к выходу. Сакура посмотрела на Какаши, и он ей подмигнул. В ответ она расплылась в улыбке.       Уже на улице она заметила Гай-сенсея в инвалидном кресле, крутящегося вокруг Касуми. Он что-то говорил, а затем она легонько щёлкнула его по носу. Сакура захлопала глазами, не веря себе. Гай-сенсея. Щёлкнули. По носу. И он засмеялся. Взгляд случайно упал на бредущего с поникшими плечами Ли. Тен-Тен шла рядом и утешала друга. Тот на самом деле страдал от того, что их учитель был занят.