Вишневые леденцы

— Чтобы знала, что рот в мою сторону открывать не стоит, — сказала Захарова, после чего плюнула куда-то рядом с ногами Лизы. Они уже собирались уходить, но Кристина остановилась и кинула на последок: — И только попробуй рассказать Галине, прикончу, — после этого компания скрылась. А Андрющенко ещё неизвестно сколько провалялась на сырой земле. Девушку волновал один вопрос: почему она не смогла себя защитить? Ведь она занималась смешанными единоборствами и постоять за себя точно могла. Возможно из-за того, что их было больше? Тело жутко болело, но нужно было вставать, пока её не нашли. Кое как Лиза смогла подняться на ноги. Она сразу же схватилась за ствол дерева, ведь стоять было больно. — Блять, и как мне доползти до корпуса? — спросила сама у себя Андрющенко. Но все-таки взяв себя в руки она медленно направилась в сторону корпусов. С каждым шагом становилось все больнее идти. В голове возник вопрос: а не сломали ли ей рёбра? По ощущениям на теле не осталось живого места. Кажется она шла целую вечность. Пару раз девушка останавливалась чтобы передохнуть и сплюнуть кровь. И вот наконец-то на горизонте появилось здание. Лиза на всякий случай накинула капюшон, чтобы не видели её лицо. Она надеялась, что из-за выходного дня, все будут сидеть по комнатам. А ещё больше она надеялась на то, что не встретит Галина Васильевну. И вот она заходит в корпус и с облегчением вздыхает ведь он пуст. Кое как поднимается по лестнице и идёт в комнату. Лиза смотрит под ноги, чтобы не упасть и тут с кем-то сталкивается. По телу проходит болезненная волна. Она шипит. — Прости пожалуйста, я совсем тебя не заметила, — шепчет девушка придерживая Лизу за плечи. Андрющенко поднимает на неё взгляд. Перед ней стоит девушка её возраста, с короткой стрижкой и веснушками. Она тоже смотрит на Лизу и её лицо моментально меняется. — Блять, кто это тебя так? Андрющенко отворачивается. — Никто, упала просто. Я пойду, — и без лишних слов она обходит девушку и направляется к комнате. Зайдя в комнату она сразу видит Вилку, которая что то рисует за столом. — О, уже вернулась, — говорит Малышенко и поворачиваеться на Лизу, и как у той девушки, лицо Виолетты меняется с улыбки на испуг. — Лиза, блять, чо за хуйня? — девушка подскакивает со стула и бежит к брюнетке. Берет её за руку и ведёт к кровати. — Все нормально, упала, — оправдывается Лиза. Только вот зачем? — Ты ебанулась? Так не падают, разве что лицом об асфальт, а тут его нет. Только земля, — Виолетта усаживает Андрющенко на кровать, а сама садится на пол напротив осматривая лицо подруги. — Это Захарова? Лиза молчит. Виолетта все понимает. — Я её убью. — Стой! Все нормально, ну пару ушибов. — Лиза, ты ебанулась? Какие пару ушибов? Ты свое лицо видела? — вопит Вилка. — Я, можно сказать, сама напросилась, — говорит Лиза. Твою мать, какого хуя она их оправдывает? — Блять, давай я скажу Кире? Или сходим к Галине, — Виолетта с переживанием смотрит на Андрющенко. — Вил, все нормально. Что сделает Галина, заставит её полы мыть? С такими успехами ведро воды будет у меня на голове, — смеётся Лиза и сразу же хватается за рёбра. Смеяться была плохая идея. Виолетта это замечает. — Блять, ещё и там, — она приподнимает кофту Лизы. — Это пиздец. Можно я потрогаю, не дай бог она тебе что-то сломала. Андрющенко кивает и приподнимает кофту выше. Вилка осматривает ушибы несколько минут. — Переломов, слава богу, нет. Надо помазать и обработать лицо, — Виолетта встала с пола и пошла к своему шкафу, открыв ящик она достала коробку и вернулась к Лизе. — Аптечка? Серьёзно? — Ну знаешь, иногда набухаешься и разъебашишь колени, а иногда лицо, к Галине идти не вариант, поэтому приходится самой, — говорит девушка и принимается обрабатывать раны на лице. — Блять, печёт, — шипит Андрющенко и отворачивается. — Так, а ну как повернись, я буду дуть, — так и происходит, все время пока Малышенко обрабатывала раны подруге она дула. — Давай, теперь поможем синяки, — говорит Виолетта приподнимая кофту Лизы. — Давай я сниму её и лягу? — Да, так будет лучше. Лиза ложиться, а Виолетта мажет синяки мазью от гематом. — Сколько их было то? — спрашивает Малышенко нанося мазь на тело подруги. — Не помню, кажется все, кого ты мне показала. Только Киры не было. — Пиздец, заебали толпой гасить. Может все-таки мне поговорить с ней или Кирой? — настаивает Вилка закрывая мазь. — Нет Ви, пожалуйста. Давай, если это ещё раз повториться, то я скажу, хорошо? — спрашивает Лиза, натягивая кофту. — Ладно. Поспи пожалуйста, а я чтобы тебе не мешать пойду к Рони схожу. — Рони? — Ага, с десятого класса, — говорит Малышенко. — Ладно, завтра мне её покажешь, а я действительно посплю, все болит ужасно. — Маинький… — Виолетта с жалостью смотрит на подругу. — Давай я схожу у Галине возьму обезболивающее? — Не нужно, пока терпимо, спасибо тебе большое, — говорит Лиза и отворачивается к стене. Она слышит грустный вздох Вилки, а после хлопок двери. Как черт возьми ей удалось в первый день испортить отношения с школьной гопотой? Лизе всегда говорили, что она очень прямолинейная, и за это можно не хило отхватить. Было больно, и морально, и физически. Когда она ехала сюда, думала, что возможно что-то изменится, но все оказалось как всегда. Не заметив для самой себя девушка уснула.