Ты — мой фетиш

      — Всё хорошо, мой маленький. Ну всё. Тише. Тише. Не плачь. Баю-бай. Баю-бай, — стараюсь успокоить малыша, раскачивая его из стороны в сторону. Маленький продолжает пищать, но через пару минут успокаивается и я умиленно наблюдаю за его умиротворенным личиком, тихим причмокиванием и посапыванием.       Любуюсь своим любимым малышом, что уже мирно спит и осторожно чмокаю в щёку, укладывая в колыбельную. Маленький омежка заснул, перестав наконец-то плакать. Я решил покачать колыбельку, чтобы малыш окончательно успокоился и заснул сладким сном. Ещё раз взглянув на него, я вышел из комнаты, оставив дверь открытой, и прошёл в соседнюю комнату, наблюдая за следующей картиной.       В тёмной, небольшой комнате прямо на двуспальной супружеской кровати полулежал мой любимый. Ноги скрывало одеяло, заставляя мозг самому рисовать картинку стройных, изящных ножек. На любимом муже была довольно большая полупрозрачная хлопковая рубашка — что делала его очень сексуальным, — расстёгнутая до середины. Она была снята с одного плеча, открывая вид на небольшую, мягкую грудь с белой, молочной кожей. На руках лежал ещё один малыш, завёрнутый в небольшой кокон из одеяла, что неумело тыкался в сосок в поисках молока. Муж аккуратно придерживал небольшую, хрупкую, с маленькими, редкими волосиками головку малыша, помогая тому найти то, что тот искал. Маленький, найдя источник, тут же принялся жадно посасывать сосочек, причмокивая губами. Я подошёл ближе, продолжая умиленно, но и в то же время с каким-то трепетом наблюдать за данной картиной. Муж, заметив меня, лишь улыбнулся, продолжая помогать младенцу. Тот положил маленькую ладошку на грудь, аккуратно сдавливая её, и ещё сильнее присосался. Джей откинул голову, рвано выдохнув.       — Больно? — спросил я, не отрывая взгляда от маленького альфы, что жадно высасывал из своего папочки молоко, садясь рядом, и взял свободную ладонь мужа в свою, легонько сжимая.       — Немного, — улыбнулся тот, закусив губу. — Очень необычно. Не так, как во время наших с тобой ласк. Немного по-другому, — смутившись, проговорил Джей, продолжая любоваться маленьким альфой, что никак не хотел отрываться от папиной груди. Он поднял свои синие глаза на Джея с таким любопытством, будто изучая его, и одновременно с этим продолжил посасывать сосок, сопя и причмокивая губками.       Не знаю почему, но картина того, как малыш присосался к сосочку Джея, высасывая молоко, взбудоражила меня. Я не мог оторвать взгляд, продолжая наблюдать за действиями малыша. Всё внутри меня начало скручиваться в сладкой истоме. Я просто впился глазами в грудь Джея, наблюдая за малышом, и представил на его месте себя. Как я присосусь к покрасневшему, набухшему соску, как буду причмокивать губами, получая немного терпкое, но вкусное молоко. Вкусное, потому что от любимого мужа. Как я буду заставлять стонать любимого.       От представления всего этого у меня просто крышу снесло. Я тут же захотел оказаться вместо сына, высасывая молоко. Боже. Член от этих мыслей сразу затвердел, начиная истекать смазкой. Ещё никогда я не был так сильно возбужден. Сколько раз мы с Джеем баловались, сколько раз я вылизывал его соски, но сейчас... Сейчас во мне словно проснулось дикое, какое-то животное желание. Я постарался откинуть эти мысли, продолжая горящими глазами наблюдать за ними, и вдруг, не выдержав болезненных стонов любимого, предложил свою помощь.       — Давай помогу, — сказал я и аккуратно взял малыша к себе, оторвав от сладкой папиной груди. Тот захныкал, не желая отрываться от своего папочки, и протянул ручки к груди, но я осторожно отстранил его, продолжая покачивать.       Пока ребёнок успокаивался, или пытался успокоиться, я начал свободной рукой осторожно массировать грудь мужа, расслабляя её. Он весь напряжён как струна, да и соски наверняка побаливают, совсем опухли. Джей спокойно вздохнул, с благодарностью посмотрев на меня, и дал молчаливое согласие не останавливаться.       Пару раз я легонько провёл по соску, немного успокаивая. Джей продолжил молча наблюдать, рвано дыша. Я наклонился к его груди, опаляя горячим дыханием, чем вызвал мурашки, после чего мокрым языком обвёл слегка припухший сосочек. Ммм... Такой тёплый и твёрдый. Джей выдохнул, коротко простонав. Ещё немного размяв грудь, я отдал ему малыша, что всё никак не мог успокоиться, продолжая недовольно пищать из-за того, что его оторвали от груди и не дают кушать. Джей снова направил его головку к своему соску и малыш вновь жадно присосался, не отпуская. Постепенно кушая, он стал расслабляться и вскоре заснул, проведя напоследок своим язычком по покрасневшей горошине.       Я наблюдал за этой картиной, с жадностью и голодом смотря, как малыш посасывает сосок. У меня даже будто ревность появилась. Ревность к младенцу, сосущему молоко. Боже. До чего докатился. Пытался не думать об этом, но не смог. И тут в голове будто что-то щёлкнуло. Я твёрдо для себя решил, что очень хочу попробовать молоко. Интересно, какое оно на вкус? Джей заметил мой голодный взгляд и в своей голове что-то для себя решил.       — Уснул, — устало, но при этом обрадовано ответил муж, передавая ребёнка. Я аккуратно взял его на руки, отнеся в детскую, и уложил в кроватку рядом со спящим омежкой. Ещё раз взглянув на них, я тихо вышел, прикрыв дверь.       Зайдя в комнату, я увидел, что муж до сих пор лежал в той же позе, не шевелясь. Только глаза прикрыл. Наверное от усталости. Ох, прости меня, Джей, но сегодня ты вряд ли отдохнёшь.       Услышав шаги, он открыл глаза, посмотрев на меня. А я вновь опустил взгляд на его грудь, не в силах оторвать его. Часть груди всё ещё находилась за рубашкой, а левая грудь, которой он кормил малыша, была вне рубашки, немного свисая. Такая небольшая, но при этом полненькая, что говорило о том, что там ещё есть молоко. Розовый, крупненький сосок блестел от слюны из-за чего я тяжело сглотнул. И конечно от Джея не скрылся мой взгляд.       — Хочешь? — тихо спросил он, проведя рукой по груди. Я сразу понял, о чём он, и почему-то смутился, но да. Я хотел. Очень хотел. Не знаю что со мной. Ещё ни разу такого не было, но я до безумия хотел присосаться к нему и попробовать на вкус.       — А можно? — с сомнением спросил, подходя к нему, слово хищник, вот-вот готовый наброситься на свою жертву. Можно было не думать ни о чём и спокойно развлекаться. Всё равно стены со звукоизоляцией. Детишки навряд ли что услышат.       — Можно, — улыбнулся, скидывая одеяло с ног, и я увидел, что на нём ничего не было. Совсем ничего! Он был полностью голый, кроме той рубашки, что ещё находилась на нём. Я тут же нырнул в кровать, аккуратно начиная поглаживать всё его тело, и скользнул к небольшому омежьему члену, проведя пальцами вверх-вниз. Джей откинул голову, шире расставив ноги. Рукой, что ласкал член, я начал подниматься выше, по бедру, к самой груди. Мягко обведя её, я ещё немного приспустил рубашку с левого плеча, больше открывая грудь.       Начал мять, кайфуя от ощущений. Такая мягкая, тёплая, вкусно пахнущая молоком. Ммм... Боже. Я определённо сошёл с ума.       Придвигаюсь лицом к груди Джея, заворожённо смотря на торчащий сосок, что так и ждал, когда к нему присосутся, выпив до дна. Наклоняюсь к набухшему сосочку, аккуратно придерживая небольшую грудь любимого ладонью, и легонько провожу языком, слизывая выступившую каплю молока.       — А-ах-хх... — слышится стон сверху. А соски стали чувствительнее. Намного чувствительнее. Наверное, всё из-за беременности и выкармливания молоком. Но это сейчас так неважно. То, что я так хотел, сейчас станет моим.       Смотрю ему в глаза, видя в них похоть. Зарывается рукой в моих коротких тёмных волосах, нежно перебирая их, и подталкивает к своей груди, приглашая в немом жесте. Аккуратно обвожу большим пальцем сосочек, вызвав ещё один протяжный стон, от которого мне просто крышу сносит. Хочется, чтобы он и дальше так стонал для меня. Только громче. Ещё громче. Чтобы скулил и просил большего, чтобы находился в агонии и чуть ли не терял сознание от того удовольствия, что я сейчас буду ему доставлять.       Нежно приникаю губами к твёрдому соску, целуя его. Ещё один сладкий стон. Немного выпячивает грудь, пытаясь податься самостоятельно к моему языку, но я не даю ему управлять. Начинает ёрзать на кровати, поскуливая и потираясь своим пахом о моё бедро. Крепко держу его одной рукой за талию, не давая волю для действий.       — Прошу... Майкл, пожалуйста... Возьми его в рот... — несвязанно шепчет, хныча, и начинает самостоятельно поглаживать свою грудь, будто показывая, какая она у него аппетитная. И с этим не поспоришь. Очень. Очень аппетитная, но нет. Сначала я его немного помучаю. Осматриваю соски, заметив, что те от нетерпения и какого-то предвкушения стали ещё твёрже, начиная выделять молоко.       Решаю не мучить и приникаю губами к тому сосочку, с которого начал, плавно и нежно проходясь губами, облизывая языком по кругу, и слизываю ещё пару капель молока. Второй рукой начинаю мять второй сосок сквозь ткань рубашки, чувствуя небольшое мокрое пятнышко. Такой влажный. Поглаживаю грудь, немного играясь с ней.       — Ммм...мм..ах!.. Маах! Майкл! Боже! — начинает громче стонать, истекая смазкой. Опускаю одну руку вниз, легонько проводя пальцами по мокрой головке члена. — Ах! — облизываю пальцы, чувствуя сладкий вкус спермы любимого. Снова касаюсь пунцовой головки, начиная тереть её пальцами, и играю с уздечкой. — Ах-хах... Ах, боже! Я... Я-я... — хочет что-то сказать, но не может. Снова возвращаюсь к соску, с которым ещё не закончил. Пока одной рукой я массирую член моего малыша, второй я придерживаю его грудь, снова приникая к соску. Боже! Какие они сладкие!       И тут мой мальчик не выдерживает и изливается себе на живот, подогнув ноги, и громко стонет, после расслабляясь. Аккуратно провожу рукой по члену, как бы расслабляя после разрядки, в то время как мои губы продолжают ласкать сосок. Начинаю мять его губами, слегка прикусывая зубами, продолжая слышать громкие, нетерпеливые стоны. Вновь прохожусь по увлажнившейся горошинке большим пальцем, массируя его, немного тереблю, после чего дую прямо на сосок, отчего тот твердеет, покрываясь мурашками.       — Ах-х! А! Ммм... М-Майк-кл... Б-боже! А-ах-хх... — член снова поднимается прямо у меня в руке, становясь твёрже и мокрее, будто готов вот-вот взорваться. — П-прошу...       Я знаю, чего он хочет, но нарочито медленно ласкаю, доставляя сладкую пытку. Понимаю, что он больше не в силах терпеть, в принципе, как и я. Снова обвожу языком покрасневший сосок, после чего жёстко впиваюсь в него губами, начиная сосать. Любимый громко вскрикивает, выгнувшись в спине как кошка. Нервно комкает одной рукой ткань одеяла, а второй давит на мою голову, пропуская сквозь пальцы волосы, будто прося не останавливаться, хотя я и не собирался.       Плотно обхватив губами сосочек и хорошенько смочив его слюной, посасываю пухлую горошинку, начиная немного надавливать губами. Делаю поступательно-сосательные движения губами, ощущая слабую струйку тёплого молока, проникающую в рот. Ммм... Какой же он вкусный. Просто невообразимо вкусный.       Любимый продолжает громко стонать не в силах совладать с эмоциями. Мну его мягкую грудь, не останавливаясь. Сосу и сосу с таким упоением и наслаждением, будто его молоко самое вкусное на свете. Высасываю из него всё, что есть, наслаждаясь самим процессом. Второй рукой начинаю надрачивать его небольшое достоинство, убирая лишнюю влагу. Прохожусь по уретре, щекоча ногтем пальца дырочку.       — Майкл! — вскрикивает он, закатив глаза от удовольствия. А мне-то как хорошо!       Продолжаю сосать, наверняка делая ему больно, но и вместе с тем до ужаса приятно. Не могу оторваться от его сладких сосков и груди. Не могу прекратить высасывать вкусное молоко с такой силой, будто это последние капли в моей жизни. Всё выдаиваю из него до последней капли, наслаждаясь терпким привкусом. Вожу по члену рукой и подвожу к концу любимого.       Громко вскрикнув, он выгибается в спине, подгибая ноги, сгибая и пальцы, и снова кончает себе на живот. Отрываюсь от набухшего соска, который очень сильно покраснел и ещё больше набух. Начинаю аккуратно его полизывать, продолжая двигать рукой по члену. Ощущение влаги на руке кружит голову, отчего я неосознанно стону. Любимый тяжело дышит, пытаясь прийти в себя. Слизываю с руки его сперму, дурея от запаха и вкуса.       — Мы ещё не закончили, — многообещающе произношу, начиная ласкать опустевшую грудь. Массирую её пальцами, успокаивая. Мой малыш пока отдыхает, лёжа с прикрытыми глазами. Рукой аккуратно вынимаю из рубашки вторую грудь, а сам ближе к себе двигаю мужа, лаская второй набухший сосок. В нём молоко ещё есть.       — Ах, Майкл... Может х-хватит? — спросил он, посмотрев на меня. О нет. Мы только начали. Если и закончим, то закончим только к утру.       Я перевернул нас и любимый оказался сверху, прямо на мне. От всех этих стонов и выкриков у меня и у самого крепко стоял, но я старался не думать об этом. Сейчас его удовольствие для меня важнее собственного. Да и самому хочется ещё повылизывать.       — Тебе больно? — интересуюсь я, не понимая в чём дело. Неужели я сделал что-то не так? Неужели сделал больно?       — Немного, но дело не в этом, — смущённо пробормотал он, после чего неуверенно спросил: — Просто... Вдруг молока меньше станет?       — Всё будет хорошо. Не волнуйся. В любом случае мы со всем разберёмся, — успокаиваю его, понимая, что ни за что на свете не остановлюсь сейчас. Мне мало. Очень мало. Хочется ещё. Его мягкой груди и сладкого молока. Хочется стонов и спермы. Хочется всего его.       Я приподнялся на локтях, откинувшись на спинку кровати. Любимый начал на мне ёрзать, заставляя глухо стонать. Одним движением руки я убрал его длинные пепельные волосы в сторону, открывая вид на соблазнительную шейку. Приблизился к ней, начиная её целовать: медленно, смакуя каждый кусочек нежной кожи, оставляя засос за засосом. Чтобы вся шейка и ключицы были помечены мной, моими пятнышками, моими знаками собственности.       Джей лишь продолжал стонать, не останавливая меня. Облизав языком шею и прикусив выступающий кадык, я вернулся к тому на чём остановился, но не закончил. Одной рукой приобняв за спину, я заставил моего малыша выгнуться мне навстречу, подставляя свою небольшую, но очень мягкую и аппетитную грудь. Сняв рубашку со второго плеча, я открыл себе вид и доступ ко второму, довольно большому соску. Пройдясь по ложбинке между грудей, я припал губами к правому соску, начиная его вылизывать и вместе с этим мять грудь своими большими ладонями.       — Боже! Ещё! — любимый стал постанывать, не сдерживаясь от сладкой пытки, а потом и вовсе прижался всей грудью ко мне, положив руку на затылок и мягко перебирая пряди волос, начал управлять процессом.       Свободной рукой он взял свою небольшую грудь в ладошку, начиная её разминать и играться с ней, заставляя следить, не имея возможности отвести взгляд, после чего приник соском к моим раскрытым губам и стал легонько нажимать, выдаивая молоко. Левой рукой, что держал за голову, он прижал ещё плотнее к себе, не давая отстраниться. Я с жадностью принялся сосать его сосок, стараясь получить как можно больше молока, дурея от вкуса и запаха любимого. Вкусно. Невообразимо вкусно. С губ Джея срывались громкие стоны удовольствия, переходящие на крики, а я всё не мог остановиться, будто только что родившийся младенец, которому жизненно необходимо это молоко.       Мой малыш начал закатывать глаза и вновь проходиться по моему стояку. Я от нетерпения уже рычал, но не мог остановиться, всё высасывая. До самого конца. Чтобы ничего не осталось. Всё для меня. Меня одного.       Джей вскрикнул, кончая мне прямо на живот. А я, поняв, что молока больше нет, с некоторой грустью принялся зализывать немного повреждённый, красный сосок, как бы извиняясь за излишнюю грубость. Мои руки, лежащие на талии, начали поглаживать тонкую спинку мужа, проходясь по позвонкам, ласково обводя каждый. Джей расслабленно упал на меня, прикрыв глаза. Я продолжал его поглаживать, слыша урчание.       — Ты как? — спросил я, продолжая гладить его спинку.       — Хорошо, — мурлыкнул куда-то в шею, оставив там тёплый поцелуй. Я опустил руки на его попку, начиная мять её. Аккуратно поглаживал половинки, проходясь по ложбинке между ягодиц. Вокруг ануса всё было до ужаса мокрое. Я обвёл пальцами дырочку, собирая смазку. Джей заскулил, прижимаясь ко мне изо всех сил и дрожа всем телом от дальнейшего предвкушения.       И тут я поменял нас с мужем местами, подмяв того под себя. От неожиданности Джей охнул, схватив меня за плечи.       — Люблю тебя, — прошептал ему прямо в губы и впился в них, наслаждаясь их мягкостью и какой-то сладостью вишни. Ммм... Может бальзам? Вроде вишни у нас нет. Или Джей что-то недоговаривает? Сразу проник в его мокрую дырочку тремя пальцами, вызвав громкий, протяжный стон. — Ты там такой влажный. Уже течешь, — довольно ухмыльнулся, заметив, как любимый покраснел, закусив угол одеяла.       — Прошу, Майкл...       Я ничего не отвечаю, продолжая проникать тремя пальцами, растягивая его. Хотя он уже хорошо растянут, но мне хочется потрогать его, почувствовать узость мягких стенок, весь жар его нутра. Приподнимаю его за бедра, пододвигая к себе, наклоняюсь и жадно припадаю губами к мокрой дырке. Начинаю её вылизывать, слыша протяжные громкие стоны.       — Майкл, боже! — вскрикивает, активно подмахивая бёдрами. Продолжаю обводить пульсирующий анус языком, слизывая вкусную смазку. Просто не оторваться! Как же мне хорошо, когда ему хорошо. Большими пальцами немного раздвигаю дырочку, входя кончиком языка внутрь. Ощущаю вкус смазки и всю его тугость. Эти стенки так сжимают мой язык... Просто невероятно. Такие нежные, бархатные, но при этом сильные, тугие. — Н-не ос-останаа-аа-авливайся... — протяжно простонал любимый, подкинув бёдра, и начал подаваться навстречу, пытаясь насадиться ещё глубже. Крепко схватив его за бедра, пресекаю попытки, отчего тот недовольно хнычет. Вылизываю стеночки, добавляя пальцы. Даже здесь он вкусный. Очень вкусный. Муж так сильно возбужден, что смазка начинает обильно выделяться, чем я наслаждаюсь, смотря, как она вытекает из, пока не растраханной дырки. — Возьми меня, Майкл! — прокричал он, широко раздвигая свои тонкие, хрупкие ножки. А я продолжил свою экзекуцию не в силах оторваться от вкусной, сладкой дырки. Джей вновь громко простонал, кончив себе на живот. Его конечности начали подрагивать, а небольшой член пульсировать. Я был очень доволен собой. Мой любимый муж получает удовольствие только от одних мои рук, не касаясь себя. Что может быть лучше?       Я решил отвлечься от его дырочки и перешёл к ножкам. Взяв левую ножку за стопу, я начал оставлять поцелуи. Сначала небольшая стопа с маленькими аккуратными пальчиками. Я оставил поцелуи вдоль самой стопы, переходя на пальчики. Поцеловал каждый пальчик, пощекотав дневной щетиной ножку. Джей лягнул меня ногой и тоненько засмеялся, а я продолжил. Прошёл губами до пяточки, поцеловав и её.       — Маа-айкл!       Я снова проигнорировал его, хотя мне очень нравились стоны любимого. Они очень сильно возбуждали. И не только. Хотелось уже грубо его взять, втрахивая в кровать, и слушать беспрерывные стоны, переходящие в крики, наблюдать за личиком, находящемся в экстазе. Но я терпел. Терпел, заставляя его просить, умолять и терять голову от моих действий.       Далее я поцеловал косточку около ступни, прикусив её. Мой мальчик снова издал стон, нервно дёрнув ногой. А я пошёл дальше. По его изящной ножке. Целовал голень, оставляя засос за засосом и выше. К бедру. Потом взял другую ножку и проделал всё тоже самое. Боже. Как же я его хочу! Просто какое-то дикое желание проснулось во мне! Джей продолжал стонать, нетерпеливо дёргая ногами и подаваясь бёдрами. Я провел ладонями по его ножкам, огладив их, и стал целовать бедро, всё также оставляя засосы, а также парочку укусов. Любимый начал вскрикивать, выгибая спину, вцепившись в одеяло пальчиками. Я огладил его бёдра, подобравшись к моей любимой попке.       — Майкл! Возьми меня уже! Трахни! Прошу...       От стонов и просьб Джея я нетерпеливо сглотнул, сжимая рукой просто каменный член через ткань штанов. Всё болезненно пульсировало, не давая здраво мыслить. Вид моего малыша, что лежал почти весь голый, с разведёнными в разные стороны ножками, истекающей, мокрой дыркой, сжимающейся от какого-то предвкушения, и членом, что подергивался от недостатка ласки, становясь более влажным, всё это срывало мне крышу, отключая мозги. А личико... Личико любимого. Такое раскрасневшееся, с приоткрытыми губками и прикрытыми глазами, с капельками пота, стекавшими по нему. Расстрепанные волосы, что обрамляли кукольное личико, прилипнув от пота. Боже. Терпеть уже нет сил. Мучить и его и себя дальше больше нет смысла.       Снимаю всё с себя, возвращаясь к любимому. Хватаю мужа за ножки, резко притягивая к себе, отчего тот глухо вскрикивает. Ещё шире раздвигаю их, удобно устраиваясь. Провожу рукой по ужасно каменному члену, закусив губу. Приставляю ко входу, начиная тереться о него, но не входить. Боже. Как же мокро.       — Майкл, войди же ты уже! Сил моих больше нет терпеть! — нетерпеливо кричит, выгибаясь в спине, пытаясь самостоятельно насадиться.       Решаю больше не мучить и резко вхожу в Джея одним движением до конца. Тот громко вскрикивает, немного поджав ноги, и вцепляется пальцами в одеяло, закусив губу. Не жду пока ему станет легче. Сразу начинаю размашисто, грубо двигаться, набирая быстрый темп. Моему малышу больно, но мы оба знаем, что сейчас нам это нужно. Особенно ему.       Наклоняюсь к нему, вдыхая такой любимый аромат цитрусовых, и жёстко целую в губы, врываясь внутрь языком. Джей стонет в поцелуй, отвечая на него не менее грубо. Обхватывает меня своими ногами, скрещивая их за моей спиной. Вжимается всем телом в меня, положив руки на спину, и начинает оставлять полосы. С губ срываются болезненные стоны. Он откидывает голову и я сразу впиваюсь губами в его изящную, белую шейку. Любимый снова вскрикивает, сильно царапнув по моей спине, но я стараюсь не обращать на это внимания. Быстро двигаюсь в нём, начиная задевать головкой простату. Моего малыша всего подбрасывает. Он громко, сладко стонет, не в силах держать всё в себе. Он всегда был у меня громким, что мне очень нравилось и нравится.       — Майкл, ах! Только не останавливайся! — умоляет он, продолжая выкрикивать моё имя, захлебываясь в собственных стонах. Все мои чувства концентрируются на этой невероятно горячей и влажной глубине. То, как тугие стенки сжимают мой член, будто засасывают... Просто невероятно. Двигаюсь резко и глубоко, грубо вбивая мужа в кровать. Тот кричит, утопая в блаженстве и удовольствии.       Понимаю, что пора сменить позу. Выхожу из мужа, под его недовольные хныки, переворачиваю на живот, ставлю на четвереньки и с размаху вхожу по самые яйца, что даже слышится шлепок тела о тело. Джей запрокидывает голову, выдавая до ужаса пошлый и сладкий стон. Изо рта по подбородку стекает слюна, настолько ему сейчас хорошо. Провожу большим пальцем, стирая её. Сразу начинаю разгоняться, быстро двигаясь внутри любимого. Пытается держаться, но руки не выдерживают, отчего он падает грудью на кровать, хватаясь за одеяло, и продолжает стонать. Вожу руками по спине, немного замедляясь.       — Майкл! — звучит обиженный возглас. Понимаю свой прокол, хватая мужа за круглые бёдра до синяков, и снова набираю быстрый темп, начиная глухо рычать.       — Глубже! — кричит он, хватая ртом воздух. Ммм... Боже, Джей. С ума меня сводишь. Столько лет вместе, а отдача такая, будто это наш первый раз.       Провожу ладонями по упругой заднице, оставляя на ней свой след. Джей вскрикивает, вильнув своей попкой. Оставляю ещё парочку ударов, наслаждаясь розовым оттенком моей любимой попки. Развожу половинки в стороны, заворожённо наблюдая как мой член входит в эту глубину и выходит, блестя от смазки. Просто невероятное зрелище. Моё крупное достоинство в маленькой дырке. Просто ахуенное ощущение и ахуенный вид. Обвожу пальцами вокруг ануса. Смазка вытекает из дырки, стекая по ножкам моего мальчика. Собираю немного, приставляя палец к узкому проходу. Начинаю медленно вставлять, ещё больше расширяя развратную дырку.       — Ма-Майкл... Ч-что ты д-делаешь... — растерянно простанывает, но я лишь провожу ладонью по попке, пытаясь его успокоить.       — Тише, всё хорошо.       Обвожу пальцем внутреннюю полость, проходясь и по своему члену. Ещё больше расширяю анус, вызывая всё новые и новые стоны. Просто поразительно. Вынимаю палец, проходясь по копчику. Наваливаюсь всем телом на любимого, начиная оставлять засосы на моей любимой хрупкой спинке. Мечу плечо, далее к лопаткам и по позвонкам вниз. Джей продолжает стонать и скулить, получая всё больше удовольствия и пребывая в экстазе. Хватаю его за волосы, грубо дёргая на себя. Он вскрикивает, подавшись мне навстречу. Провожу языком вдоль шеи, после вгрызаясь в неё. Кричит, закатывая глаза и бурно кончая.       — Плохой мальчик, — говорю я, выйдя из любимого. Он стонет, устало падая на кровать. Нет. Мы ещё не закончили. Меняю нас местами и вот он снова сверху. Кладу руки на грудь, пройдясь по соскам, после чего грубо сжимаю их, скручивая.       — Аа! — вскрикивает Джей и его член снова встаёт. Опускаю свои руки на талию, лаская её и бёдра. Даю возможность самому поуправлять процессом. Трусь стояком между его ягодиц. Хватает ладошкой мой член, насаживаясь на него. Он делает это так медленно, что я, не желая больше терпеть, хватают за бёдра и подкидываю свои, входя в него одним движением. — Боже! Боже, Майкл! Ммм!       Не медлит. Начинает двигаться. Меняю угол, лаская всё его тело. Громко вскрикивает, начиная ещё быстрее насаживаться в нужном направлении. Буквально скачет на мне, захлебываясь стонами. Приподнимаюсь, грубо целуя любимого. Сегодня нет места нежности. Только страсть. Грубая, животная страсть. И нас обоих это устраивает. Нам обоим это нужно.       Стонет в поцелуй, отвечая на него. Сплетаемся языками, начиная их игру. Вновь хватаю Джея за ягодицы, разводя половинки в стороны, и начинаю подкидывать бёдра, резко и глубоко входя в него. Падает на меня, прижимаясь ко мне всем своим мокрым и потным телом. Тяжело дышит в шею, сексуально прогибаясь в спине, и тоже пытается насаживаться в одном ритме со мной. Скольжу пальцами к мокрой, изнывающие дырке, чувствуя как та припухла.       — Ммм... Ма-ааа-йкл, — протяжно выстанывает прямо мне на ухо, отчего слышится мой рык. Начинаю ещё жёстче вдалбливаться в податливое тело, тараня распаленное, горячее нутро. — Ах! Да! Да! Ммм... — скольжу руками по соблазнительно гладкому, вспотевшему телу, оглаживая спинку и мягкие бока. Пальчиками сжимает мои плечи, кусая в шею. Выдаю громкий полустон-полурык. — Ммм... М..ах! — снова возвращаюсь к ягодицам, массируя их, после чего оставляю по горячему шлепку на каждой, будто пометив своё.       Продолжаю глубоко толкаться, заметив истекающий смазкой член мужа. Он вот-вот готов взорваться. Не прекращаю толчки, начиная менее глубоко, но более быстро входить рывками, подводя нас обоих к концу. Слышу громкий вскрик и чувствую как тугие стеночки пульсируют, заглатывая и ещё больше сжимая мой член. Так сильно, что почти больно. Пульсация и сжатие стенок подводят меня к концу. Вхожу последние разы и глубоко изливаюсь внутрь мужа, сцепившись с ним. Образуется узел. Джей подрагивает в моих руках, не в силах пошевелиться. Тяжело дышит, прикрыв глаза. Аккуратно укладываю его так, чтобы ему не было больно и немного раскачиваю бёдра вперёд и назад. Узел проходится прямо по простате, жёстко давя на неё.       — Мнх...хаа-аа-ах!.. М-Ма-аа-йкл... Ммм... Б-боже! — дрожит всем телом, конечности подрагивают. Закатывает глаза, снова начиная громко стонать. Крепко держу его, не давая соскочить. Выгибается всем телом, в который раз за вечер кончая, уже в сухом оргазме. Глажу его по спине, пытаясь успокоить.       Восстанавливает дыхание, прильнув ко мне, и устало прикрывает глаза. Обнимаю, прижимая ещё ближе к себе, и наслаждаюсь долгожданной сцепкой.       — Ты себя сегодня вёл как самая настоящая течная сучка. Столько раз кончал, — с ухмылкой говорю я, радуясь, что доставил ему удовольствие, что спустя три месяца без нормальной близости наконец-то испытал оргазм и получил море удовольствия. Джей от моих действий, а я от самого Джея.       — И я люблю тебя, — устало выдыхает, прижавшись ко мне всем своим хрупким, маленьким тельцем.       — Ты — мой фетиш, — мурлычу ему на ухо, увидев милую, смущённую улыбку на расслабленном и счастливом личике.