В будущее

Дельта смотрела в то место, где находился Нару-... нет, что-то другое, но не Наруто. В мгновение, он исчез, оставляя лишь пыль за собой. Женщина удивилась. Она начала осматриваться и вычислять, где же, возможно, тот появится. Быстро оказавшись перед женщиной, он пнул её. Отлетев на несколько метров, лёжа на животе, она услышала рычание прямо над ухом. Взяв за руку куноичи, девятихвостый потянул конечность на себя. Ткань мышц рвалась. Дельта кричала. Курама улыбался. Выбросив уже ненужную часть тела, он начал добираться до другой руки. Откинув зверя ногами, безрукая развернулась и поторопилась уйти. – Не уйдёшь! С этими словами, тот вцепился зубами ей в плечо и оторвал плоть. Подопытная издала вопль, но он не остановился.

***

– П-Пап? – еле как поднявшись, Боруто огляделся; кажется, он сражался с одной из подчинённых Джигена. Узумаки направился неизвестно куда, его вело чувство. И оно не подвело. Перед ним сидел его отец, он был повёрнут к нему спиной. – Пап? – тихо спросил раненый. Дёрнувшись, джинчурики аккуратно повернулся, будто опасаясь атаки. Узумаки-младший смотрел. Наруто с алыми глазами плакал. Рот и руки были в крови. Руки дрожали настолько сильно, что это было отчётливо видно. Из-за рта выглядывали клыки, прикусывая губы. Три почти незаметные полоски на каждой щеке сейчас были толсто и неаккуратно проведены чёрным цветом, как будто кто-то обвёл их несколько раз карандашом. Сам он был окружён багровой чакрой. Медленно приближаясь, сын седьмого хокаге увидел перед другим ним что-то красное и вонючее. Выглянув из-под плеча, он увидел несколько прядей волос. Блондинистых волос... И тут, он понял. Всё понял. – Я... монстр, – едва слышно прошептал, смотря в никуда, Узумаки. Рядом с отцом было жарко, наверно из-за чакры. – Ты не монстр, ты спас нас, – ответил одноклановец, приближаясь к нему ради объятий. Насторожившись, будущий хокаге всё же приблизился, прижимаясь. Они молча сидели, не говоря друг другу ни слова. Молчание прервали шаги. К ним волочилась команда семь: Сакура, придерживающая Саске, с другой стороны – Сарада с Мицуки, у которого текла кровь из головы, ну а Каваки тоже помогал желтоглазому. – Я уничтожила дроны той женщины. Кстати, где она? – спросила очкастая. – Её больше нет. Как и Конохамару, – ответил вместо отца Боруто. Обладатель двух полосок на щеках, встал, держа джинчурики за руку. Рука неприятно скользила из-за крови. – Пойдёмте, надо похоронить Конохамару-сенсея. Направляясь к трупу, дети потащили его, и, взяв за руки, они зашагали глубоко в лес. Благодаря пасмурному небу, пошёл дождь. Выкопав яму, они положили тело. Никто не плакал, лишь молчание проносилось среди них. Закопав обратно, они всё так же молча ушли.

***

Ребята уже доходили до ворот, как встретились с тремя взрослыми в плащах. – Ой, Боруто, привет! – откликнулся один из них. Названный повернулся. Перед ним стояла взрослая команда семь. – Как прошло задание? – спросил хокаге, – И где Конохамару? После заданного вопроса, тот заметил раны на телах детей. Медик быстро взяла Мицуки к себе, осматривая. Взрослый джинчурики понял. Понял, где находится его ученик. – Неужто Конохамару...? – надежда всё же не покидала его, но покинула окончательно после кивка сына. – Вас всех надо осмотреть, – приказала ученица Цунаде. – Меня не надо... – подал голос блондин. Сила девятихвостого вылечила его. Стыдно. Стыдно, что все участвовали в бою, получили раны, травмы, удары, а на его теле – ни царапинки, как будто и вовсе не сражался. Заходя в ворота деревни, они все отправились в местную больницу Конохи.

***

– Аргх... – простонав от болезненных ощущений, Саске поднялся, упираясь локтем об кровать. В нос сразу же ударил запах спирта и лекарств. – Саске, тебе нельзя вставать! – звонкий голос прямо над ухом заставил голову болеть. На его плечи слегка надавили, приказывая лежать, что и сделал Учиха. – Что с остальными? – прохрипел он, закрывая глаза. Яркий свет от ламп сверкал прямо в глаза. – С Наруто и Каваки всё в порядке. Сарада немного ранена в плечо, вывих; Боруто тоже немного ранен, – немного помолчав, она прошептала, – А у Мицуки сотрясение головы. – Мицуки... – хоть они были мало знакомы, но Саске его уважал. Он был довольно сильным. – Спи, Саске, – сказала Харуно, выходя из палаты. Тепло обдало всё тело. Было приятно, что она о нём заботится. "Что это за чувство?" – коснувшись своей несломанной рукой до грудной клетки, где находилось сердце, он почувствовал быстрое сердцебиение. "Я влюблён в Сакуру..." – сделав мысленно для себя вывод, он густо покраснел, уткнувшись лицом в подушку. Спустя время, он всё-таки поднял голову, направляя свой взор на окно. "Но она милая", – подумал он, засыпая.

***

– Мицуки! – нынешняя команда семь решила проведать своего напарника. Учиха (ныне Харуно) позвала родителя раненого. Орочимару забрал своего сына в лабораторию, на лечение. Когда они прибыли к месту жительства, то постучались, как приличные люди (хотя Боруто и Каваки предлагали зайти через окно лаборатории, в ответ на что Учиха их чуть не убила). – Вы чего раскричались? – из дома вышла девушка, Карин Узумаки, недовольно смотрящая на детей. – Ааа, мы, это... проведать Мицуки, – храбро отозвался блондин. Он знал, что все Узумаки – эмоциональные и, что более важно – сильные. Но женщины из их клана были опаснее всех вместе взятых хвостатых. Проверил на своей шкуре. – Ладно, проходите, – куноичи отошла в сторону, впуская людей в дом. Карин шла впереди, ведя за собой остальных. – Жутко, да, Каваки? – тихо спросил Узумаки. Каваки плёлся в самом конце. Его пугало это место, из-за схожести с лабораторией, в которой он раньше находился. Лишь его правая ненастоящая рука, работающая на чакре седьмого, успокаивала его. Прижав сильнее руку, они прошли дальше. В огромном формалине, наполненным водой, плавал змееносец. Рядом находился человек, похожий на него, Лог, а также Орочимару и Суйгетсу. – О, друзья Мицуки! – воскликнул клыкастый. Повернувшись в сторону гостей, саннин недовольно смотрел на них. Осмелев, Учиха начала: – Мы пришли проведать его. Показав им состояние друга, просто чтобы убедиться, они ушли.

***

– Не буду я это есть! – воскликнул Учиха, уворачиваясь от шустрой руки другой Учихи, что пыталась его напоить таблетками. – Папа, ешь! Юноша крепко сжал челюсти, закрыв рот, на что девочка с напором пыталась его открыть. – Что у вас тут происходит? – на шум пришла Сумире. На кровати больного лежали две Учихи. Полулёжа на своём собрате, куноичи держала в руках таблетку, а в другой – щёки Саске. Прижавшись, он почти что скатывался с кровати. – ... – ....... – Я зайду чуть позже, – нарушив молчание, она быстро ушла, громко захлопнув дверью. – Чёрт, что она подумает? И всё из-за тебя! – крикнул он, как вдруг в его рот положили лекарство. – Пусть думает что хочет, а ты – пьёшь таблетку.

***

– Шикамару, мы ничего не нашли. Кажется, нас опередили, – удручённо сообщил хокаге. – Понятно, – отрезал советник, явно не желавший продолжать разговор. Странно посмотрев на друга, блондин всё же решился не спрашивать что же это с ним. Час назад... – Не желаю ничего даже слышать, – крикнула Сабакуно. – Какая морока из-за неё... Нара старший хотел договориться с маленькой куноичи, но та быстро его отвергла и ушла к своим братьям, одна.

***

– Иноджин! – крикнула Чочо, заметившая сзади него длинную, ускользающую тень. Отпрыгнув, блондин подал знак напарнику. Шикадай быстро взял под контроль своего отца. – Молодцы! – поддержала их Моэги. Чоуджи увеличился в размерах, и замахнулся на Нару, тот отвлёкся, выпуская из своего захвата жертву. Свободный Шикамару отпрыгнул, ударившись плечом об плечо Ино, та сразу поняла в чём дело. Выставив руки вперёд, она выкрикнула: «Техника передачи разума!», а затем, упала. Рядом стоящий напарник подхватил её. Акимичи, замерев на секунду, вновь поднялась. – Чочо под контролем! – крикнул зеленоглазый. Иноджин сделал тоже самое, что и его мама, залезая в голову подруги; только в его случае, никто не поймал. "Я один на двоих! Ну что за морока..." – пронеслось в мыслях у Шикадая, принявшись дальше атаковать.

***

– "Хэй, не залезай в чужие головы!" – "А сама-то, мам!" – "Не называй меня "мамой"!" – "А ты не называй меня "пародией"!" – "А ну оба идите нахер из моей головы!"

***

Внезапно, Яманаки проснулись. – Так, всё, закругляемся! – приказала командир. Участники клана распрощались друг с другом, уходя на обед домой.

***

В доме Узумаки, несмотря на общую любовь поспать, члены семьи были ранними пташками, чаще всего, из-за главы семьи, что так громко собирался на работу, пробуждая всю семью. Сонные дети Узумаки и Хьюги сели за стол. Химавари, всё ещё не открывшая глаза, зевнула, широко раскрыв рот. Её брат повторил, а за ним и Каваки. Маленькая Хьюга умывалась, а Узумаки стояла около плиты, нежно напевая мелодию. – А-а где Наруто? – обратила на себя внимание принцесса бьякугана. На неё все повернулись, смотря в оба. Девочка, не привыкшая к многочисленным взглядам, быстро засмущалась. – Н-Ну, его в комнате не было, – тихо сказала она. Хокаге нахмурился, сразу же вспоминая, где он может быть. – Я пойду поищу его, – предложил Боруто, после чего направился на второй этаж, не собираясь слушать протесты. Надев свою кофту, тот быстро вышел из дома, прикидывая куда пойти. Нашёл он джинчурики довольно быстро, на скале хокаге. Тот стоял и смотрел на рассвет, явно о чём-то задумавшись, раз не заметил другого блондина. – Ты чего тут стоишь? – спросил ниндзя. Вздрогнув, Наруто обернулся. В его глазах не было и капли сонливости. – Боруто... – прошептал тот, отворачиваясь, – Я... так перед тобой виноват. Боруто, если бы и хотел, то всё равно бы и не понял за что тот провинился, но желание поспать не бросало хозяина. Видя негодование напарника, он продолжил: «Если бы я не пошёл, не ослушался приказа Конохамару, то он бы был жив». Узумаки думал об этом, много. Каждый день, каждый час, каждую минуту. А что "если бы"? И вина была. И не только вина; жалко, ты был слишком жалкий. "Трус, слабый, жалкий" – все те прозвища, которые достаются ему, ему одному. Все храбро сражались, а ты? Умолял помочь монстра, который разрушил деревню много лет назад. Жалк-... Он бы так и продолжал, если бы не неожиданные объятия сзади. – Ты не виноват, – лишь прошептал обладатель двух полосок на щеках. Судя по каждосекундному всхлипу, тот плакал, утыкаясь в спину другому человеку. – Я думал, что потеряю тебя, – продолжил он. А Наруто больше не мог – он плакал. И Боруто плакал. Они вместе плакали, пока слёзы не закончились, засыхая на щеках. Они вместе лежали на твёрдом камне, обнимаясь и рыдая друг другу в плечи, не произнося, при этом, ни слова.