Way down we go

Последнее, что я помню перед тем, как провалиться в кромешную тьму, как в шею прилетает снаряд. Я больно бьюсь коленями, падая с лестницы. Не знаю, сколько времени прошло, но голова жутко раскалывалась. На неё словно нацепили кастрюлю и стучали ложкой несколько часов. Я приняла сидячее положение, оглядывая лестничный пролёт. Повсюду валялись люди. Сердце замерло. Я тут же подползла к девушке, что лежала рядом. Пульс есть. Значит жива. Просто спит. На её руке я заметила маленький металлический шарик. Такой же ощущался на моей шее. Вот только на меня он не полностью подействовал, поскольку я уже пришла в себя, а остальные нет. Есть всё-таки у дивергенции плюсы. Я аккуратно поднялась на ноги, пытаясь сохранить равновесие. Пошла вперёд. Тут и там валялись тела искренних. Они просто спят, — мысленно повторяла я, перешагивая через своих товарищей. Не нужно быть эрудитом, чтобы понять чьих это рук дело. Бесстрашных. Совсем недавно Джанин напала на Отречение руками Бесстрашия. Поговаривают, что она выискивает какую-то вещь. И дивергентов. Раньше эта ужасная женщина убивала нас, а сейчас вылавливает для каких-то экспериментов. Иногда я скучаю по тем дням, когда была вышепоставленным лицом фракции. У меня был допуск ко всему. Сейчас же, после пяти лет проживания в Искренности, я обычная учительница в начальной школе, которая преподаёт историю фракций. Но даже так слухи не обходят меня стороной. Эрудиция подчинила себе Бесстрашие, а остальные фракции взяла силой. Джанин напала на Отречение, уничтожив его. Добралась до Дружелюбия. И, по всей видимости, наконец, дошла до нас. Джек, являясь дивергентом, долго боролся с Джанин, не примыкая к ней. Если Джоанна дала добровольное согласие на тестирование своей фракции, то с нами пришлось обойтись по-плохому. Мне бы спрятаться. Иначе все сразу поймут, что я дивергент. Но этот год просто перевернул всё с ног на голову. Эрудиты смогли таки создать инструмент, быстро определяющий твою принадлежность к фракции. Он за долю секунды вычисляет дивергентов. Шла я медленно, прислушиваясь к звукам. После нападения на Отречение некоторые бесстрашные искали убежища у нас. Среди прочих лиц я видела Тори и Грейси. Но я так и не нашла в себе сил на то, чтобы выйти к ним. Признаюсь. Струсила. Я услышала, как кто-то бежит по коридору. Тут же упала на пол, пряча волосы под чужим телом. Несколько бесстрашных бежало к выходу из Искренности. За ними шёл Макс, что-то печатая на планшете. Сердце замерло. Я напряглась, стараясь не дышать. Я знаю, что все эти пять лет Макс упорно искал встречи со мной. Но Джек надёжно спрятал меня в самый отдалённый уголок своей фракции. Какая ирония всё-таки. Когда они ушли, я облегчённо выдохнула. Поднялась на ноги и побежала в свою комнату. Пережду весь этот кошмар там. Почти добежав, я услышала звуки борьбы. Резко остановилась. Прислушалась. До боли знакомые голоса. Чёрт меня дёрнул туда идти. Добежала бы спокойно до своей комнаты, переждала этот ужас, и ничего бы не было. Будь проклято моё любопытство. Но чем ближе я подходила, тем сильнее желала провалиться под землю. Страх, удушающий и липкий, подобно змеям, начал обвивать всё моё тело. Снизу вверх, всё стремительнее направляясь к шее. Я забыла, как дышать. Забыла о том, кто я. Просто встала, как вкопанная, глядя на то, как Эрик стоит на коленях перед Фором, в чьих руках был пистолет. И направлен он был на Эрика. Меня никто не видел. Рядом с парнями стояла какая-то девочка. Мне кажется, я читала что-то про неё. Или это не она. Сердце предательски защемило. Я видела лишь спину Эрика, но я понимала, что он обращается к этой девушке. А после начинает говорить с Фором. — Я смог жить с руками по локоть в крови. А ты сможешь, Фор? Я не видела. Физически ощущала, как Эрик надменно ухмыляется. Даже сейчас, на смертном одре, он не боится смерти. Потому что уверен в том, что умирает за правое дело. Я не хочу признаваться в этом даже себе, но иногда я жаждала встречи с Эриком. До дрожи в коленях, до жжения на кончиках пальцев, до удушающей боли в груди. Каждый раз, когда я была в городе и слышала поезд, я оборачивалась и замирала на несколько секунд. Всё надеялась, что мы хотя бы взглядами пересечёмся. Но Эрик глубоко спрятался в подземелье Бесстрашия. И даже Совет лидеров в Искренности не был способен заставить его выползти из своего кокона. Всегда приезжал Макс или Джеймс. И я задыхалась каждую ночь, заглушая свои рыдания подушкой. Умом я понимала, что поступила правильно. О моём уходе забыли уже через несколько месяцев, когда Макс был официально объявлен лидером Бесстрашия. Тогда же он ввёл новое правило: у фракции воинов должно быть пять лидеров. И Эрик стал одним из них. Но моё сердце упрямо желало вновь коснуться кожи Эрика, огладить его татуировку на шее, услышать сердцебиение. Глупое сердце. Оно до сих пор не готово принять новую любовь. Но я никогда не думала о том, что мы встретимся вот так. Я не успеваю толком обдумать свои действия, свои слова. Просто выбегаю вперёд, крича Фору: — Стой! Не стреляй! Помедли я ещё секунду, мне бы пришлось смотреть на то, как мёртвое тело Эрика уносят. Но он ещё жив. И я вижу, как он напрягся, когда услышал мой голос. Вижу, как дёргается его голова, желая обернуться, но он останавливает себя в последний момент. Он всё ещё стоит на коленях спиной ко мне. Лицо Фора вытягивается от удивления. Рука с пистолетом падает. Стоящая рядом девушка непонимающе смотрит на меня. — Эйнсли? — удивлённо выдыхает Фор, не веря своим глазам. — Кто это, Фор? — спрашивает она, но остаётся без ответа. Сердце болит. Нужно сделать нормальный вдох. Я знала, что некоторые бесстрашные прячутся у нас. Но я не знала, что Фор тоже. Слышала, как кто-то просил Джека провести тестирование сывороткой правды, но не обратила внимания. А стоило бы. — Привет. — боги, это самое глупое, что я только могла сказать. — Что ты собирался сделать? — Казнить его. — ответил Фор, потирая переносицу. — Без суда и следствия? — выдыхая, спросила я. Мурашки пробежались по коже. — Он военный преступник, — ответила эта девушка, — и он ничего не отрицает. Ты даже не представляешь, какие ужасные вещи он творил. Скольких он убил. Поэтому иди дальше. Злость обуяла меня. Как она смеет так разговаривать со мной? И да, я слышала о тех ужасах, что творил Эрик. И я не могла не думать о том, что причиной его бешеной агрессии была я. — Это моя фракция, — я придала голосу твёрдости. – Вы здесь на правах гостей. Быть может, в своём Бесстрашии вы и убиваете всех направо и налево, но тут, будьте добры, не лезьте. Мы сами разберёмся, что нам делать. Девушка моргнула, пытаясь сдержать себя. Фор ответил: – Ты права, Эйнсли. Но суд всё равно определит Эрику смерть. – Фор, – начала я, пытаясь взять себя в руки. Жутко хотелось упасть на колени и начать плакать. – Когда-то давно я сохранила твою тайну и отвадила от тебя беду. – я кивком указала на Эрика. А ведь он действительно тогда поверил, что изгои искали Фора из-за его первенства и отстал. – Ты сказал, что ты мой должник. Время платить. – О чём она говорит, Фор? – спросила девушка, подходя к парню. Эрик всё это время молчал, продолжая стоять на коленях с опущенной головой. Так даже лучше. Если он посмотрит на меня, я умру. – Да, – выдохнул Фор, – в конце концов, мы всего лишь гости. Уведите его в камеру допроса. Несколько бесстрашных подошли к Эрику, взяли его за подмышки и потащили на верхний этаж. Он даже не пытался вырваться. Смиренно шёл, опустив голову. Так и не взглянул на меня, хотя я очень надеялась на это.

***

Когда фракция более-менее пришла в себя, Эрика допросили. И, как сказал Фор, его приговором стала смерть. Казнь должна состоятся завтра. Ни Макс, ни Джанин не в курсе. Иначе бы давно отвоевали своего солдата. Когда наступила ночь, и вся фракция погрузилась в безмятежный сон, я покинула свою обитель, направляясь к камерам. Не знаю, чего я жду от этой встречи, если она вообще состоится. Если я найду Эрика. Я должна бежать от него, как от огня. Должна. Именно это я сделала пять лет назад. Я спаслась. Но ноги несут меня прямиком в тюрьму. Сердце подгоняет, чтобы я бежала быстрее. Давай! Ещё! Ещё! Когда-то я могла быстро бегать, когда-то я любила это. Но я покинула Бесстрашие пять лет назад. Я позабыла свою прежнюю жизнь. Отчаянно пыталась начать всё сначала. И всё равно каждый раз я возвращалась назад. Сердце неистово стучит. За этой дверью сидит Эрик. Я увижу его лицо. Он будет совсем рядом. Эрик сидит прикованный к стулу. Даже если очень сильно захочет, он не сможет вырваться и навредить мне. А он попытается. Тихонько прикрываю за собой дверь, включая свет. Эрик смотрит прямо на меня. Он словно знал, что я приду. Он ждал. Эрик сидит на стуле, широко расставив ноги. Но не по своей воле. Его ноги привязаны к ножкам стула, чтобы не пинался. Руки заведены за спину. В наручниках. За его спиной виднеется большое зеркало, чтобы вошедший человек мог видеть его руки. Вдруг заключённый сумел освободить их? Или смог обзавестись оружием? Но я смотрю лишь на своё отражение. Мои волосы, что были собраны в пучок, слегка растрепались после бега. В карих глазах давным-давно потух огонёк жизни. Белое платье до колен смотрится неплохо, но я скучаю по джинсам. Эрик хранит молчание, пронзая меня взглядом серых глаз. Я задыхаюсь. Я даже не обдумала своё рвение увидеть парня. За все эти пять лет мы ни разу не встретились. Эрик даже не пытался отыскать меня. Просто превратился в чудовище, уничтожая каждого, кто посмеет приблизиться к нему. – Эрик, – прошептала я, впервые произнося его имя вслух за эти пять лет. Я сделала неуверенный шаг вперёд. Эрик неотрывно наблюдал за мной. Он был похож на дикого раненого зверя, что попал в ловушку. Эрик мне не навредит. Физически не сможет. – Зачем ты спасла меня? – его голос будоражит меня. Я остановилась, пытаясь сдержать слёзы. Чтобы между нами сейчас не произошло, Эрик - важная часть моей жизни. Он был моей первой любовью. Моим первым мужчиной во всех смыслах. Да, я бросила его. Но я каждый день вспоминала наш совместный год, который был самым лучшим в моей жизни. Если бы всё могло быть иначе. – Я не могла позволить тебе умереть, – сглатывая комок, ответила я. – Никто не заслуживает смерти. Эрик коротко рассмеялся. Я и забыла, какой у него красивый смех. – Поверь, – его взгляд заставил меня задохнуться. Он словно вонзил в меня сотню ножей. – Кто-кто, а я точно заслужил смерть за все свои деяния. Интересно, он всё ещё под сывороткой? – Человеческая жизнь бесценна, – начала я, но Эрик прервал меня своим хохотом. – Ты всё такая же наивная дура! – закричал он, дёргаясь. Я взвизгнула, делая несколько шагов назад. Но Эрик был крепко прикован к стулу. Я в безопасности. Он меня не тронет. Я выдохнула. Уже пожалела о том, что пришла. Просто... Просто во мне жила какая-то часть, что отчаянно надеялась и верила в то, что Эрик скучает по мне так же сильно, как и я по нему. И что он тоже захочет увидеть меня. Но Эрик никогда не изменяет себе. Если он сказал мне, что я стану мёртвой для него, так и случилось. Но неожиданно мой взгляд зацепился за одну еле заметную деталь. Я набралась смелости и подошла к Эрику впритык. Он напрягся. Я потянула руку к вырезу на его футболке. Эрик дёрнулся, пытаясь отодвинуться от меня. Но ничего не вышло. Пальцы ловко забрались под футболку, касаясь чего-то холодного. Потянула за цепочку и обомлела от изумления. Мой подарок, который я сделала когда-то Эрику. Плоский круглый медальон из меди, на котором красовалась волчья морда. – Ты... – выдохнула я, пытаясь совладать с голосом, – ты всё ещё носишь его... Эрик дёрнул головой. – Просто всё никак до урны дойти не могу. – сплюнул он. – Да, конечно, – я улыбнулась, – я так и подумала. В сердце зародилась надежда. Быть может, Эрик думал обо мне. Или, возможно, даже скучал. Но я не хочу знать ответ. Я не выдержу оба варианта. Но это приятно греет душу. – Ты изменился, – прошептала я, опуская свою ладонь на щёку Эрика. Он напрягся, пытаясь отодвинуться от меня. Но я видела, как сильно ему хочется прижаться ко мне. Его боль слишком сильна. – Могу поздравить тебя. Ты стал лидером, как того и хотел. – Я хотел, чтобы ты была рядом. – его тихое откровение уничтожило меня. Разорвало сердце на мелкие кусочки. Эрик взглянул мне прямо в глаза. Впился острыми когтями в мою душу, разрывая её, как до этого разорвал сердце. Дай Эрику волю - он убьёт меня прямо сейчас. – Ты ушла. – сквозь зубы процедил он. – Ты бросила меня! Бросила! Уничтожила всё, что мы построили! А как же все те планы, о которых мы мечтали? Ты всё сожгла! Ушла, забрав с собой моё сердце и покой. Довольна собой, тварь? Я прикрыла глаза, пытаясь совладать с собой. Дыхание сбилось, тело начало дрожать. – Я спасала свою жизнь. – прошептала я, чуть отодвигаясь от парня. Я видела, как Эрик борется с желанием приблизиться ко мне, чтобы вновь ощутить моё тепло. – Ты дивергент, – его отчаянный выдох, что граничил с истеричным хохотом, добил меня. – И как я раньше не понял этого? Всё ведь было так очевидно! Вот, что ты сделала со мной! Вот, почему любовь - это хрень собачья! Если бы я не был так ослеплён, то понял бы всё ещё в школе! Эрик начал дёргаться. Я испугалась. Но он крепко привязан. Я выдохнула. Я нанесла Эрику неизгладимые шрамы. Он никогда не сможет оправиться после моего предательства. Ему больно. Но и мне тоже! Я такая же жертва обстоятельств, как и Эрик! Даже больше! Я не выбирала рождаться дивергентом. А вот Эрик мог бы отречься от своих убеждений. – Теперь ты понимаешь, почему я бросила тебя! – в сердцах крикнула я, не сумев сдержать слёзы. Горячие капли стекали по щекам, обжигая нежную кожу. – Ты бы убил меня! И не говори, что это не так! – Прекрати реветь! – закричал он, тяжело дыша. – Терпеть не могу женские слёзы. А когда-то он бережно обнимал меня, стирая мои слёзы. Защищал меня. Пытался помочь. Как же сильно он изменился за эти пять лет. Передо мной сидит незнакомец. Это не мой Эрик. Не тот парень, которого я полюбила. Но сердце всё ещё тупо ноет, желая вновь оказаться в его объятиях. – Да, – подобно змее прошипел Эрик. – Убил бы. Не раздумывая ни секунды. Застрелил бы, как жалкую суку. Я вздрогнула. Лжёт. Он бы убил меня. Но перед этим он бы поколебался. На несколько секунд, но сомнения одолели бы его. – Я и сейчас готов придушить тебя. Сжимать твою очаровательную шейку до тех пор, пока последний выдох не покинет твои лёгкие. – его глаза блестели, как у маньяка. Он пугал меня до чёртиков. – Но не потому, что ты дивергент. О, нет-нет дорогая, не поэтому. За то, что ты предала меня. За то, что ты бросила меня. Оставила одного! – Я дивергент на тридцать процентов. – прошептала я, пытаясь унять бешеное сердцебиение. – Нас всю жизнь убивают просто потому, что мы есть. – я сделала шаг вперёд. – Ты не оставил мне выбора. – ещё один шаг. – Спелся с этой дрянью, которая убила многих хороших людей, включая мою маму. – ещё шаг. – Сам убивал дивергентов и изгоев. Как ты там сказал? Руки по локоть в крови? – я встала впритык к Эрику, выплёвывая эти слова ему в лицо. – Я спасала свою жизнь. Если бы ты по-настоящему выбрал меня, всё было бы иначе. – Всё было бы иначе, – парировал Эрик, – если бы ты выбрала меня. – наши губы почти соприкасались. Меня бросило в жар. – Когда-то я верила в то, что ты способен защитить меня от всех бед. Но был только один человек, который был способен защитить меня от тебя. Мой папа. И он сделал это. Эрик громко рассмеялся, откидывая голову назад. Я взглянула на своё отражение. В глазах появился тот запал, который давно исчез. – Конечно же! – завопил Эрик, пытаясь успокоиться после истеричного хохота. – Вот откуда ноги растут! Вечно хорошая папина девочка, которая безукоризненно исполняет все его прихоти. – Знаешь, что? – не выдержала я. – Я ошиблась, придя сюда. Ты не тот Эрик, которого я любила. – Ты меня таким сделала. Словно пощёчину получила. Я развернулась на каблуках, намереваясь уйти. Кинула через плечо: – Чтобы ты не говорил, но я попробую сохранить тебе жизнь. В память о том, что когда-то было между нами. Моя вера сильна так же, как и твоя. Даже такие люди, как ты, не заслуживает смерти. – Мне подачки от тебя не нужны! – прорычал Эрик. – Я лучше сдохну. Я проигнорировала его. Почти коснулась дверной ручки, как услышала голос Эрика. Томный, с лёгкой хрипотцой. Подобным тоном он когда-то сказал мне, что выбрал меня. И всегда будет. – Эйнсли. Я замерла, как вкопанная. Активно перебирала в памяти весь наш год. Нет, - выдохнула я. Это первый раз. Первый раз, когда Эрик назвал меня по имени. В груди так сладко защемило. Мне хотелось ещё раз услышать своё имя из его уст. Оно звучало, как мелодия. Я обернулась. На лице Эрика играла хищная ухмылка. – Разве ты не хочешь знать, что сталось с твоими родителями? – я словно получила удар под дых. Неосознанно сделала шаг вперёд. Эрик довольно улыбался. Знал, что это сработает. – Полагаю, ты знала, что твоя мамаша жива. – начал он, принимая скучающий вид. – Пряталась где-то в изгойском притоне. И твой папаша, бросив тебя на произвол судьбы, отправился за ней. Папа смог найти маму? – Я долго выслеживал их. – он хищно облизнул губы, играя с колечком. – И мои поиски обвенчались успехом. Ты не представляешь, сколько эйфории мне принесла их поимка! Как сейчас помню тот день. Я внимательно слушала Эрика, затаив дыхание. – Ты полная копия мамы, – неожиданно произнёс Эрик. – Единственное - глаза папины. Кстати, – он хохотнул, – знаешь, почему твой папаша наказал тебе не трогать волосы? Твоя мама брилась налысо, чтобы её не опознали. Рыжих людей в Чикаго практически нет. Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Я сердцем чувствовала, что Эрик сейчас расскажет какую-нибудь ужасающую подробность. Я давно поняла, что Эрик, как маленький ребёнок. Его ударили? Он дал сдачи. Его обидели? Сделали больно? Так он отомстит вдвойне. Причинит ещё большую боль. Он таким был всегда. А мой уход, что причинил ему неимоверную боль, ожесточил его ещё сильнее. – Я превратил Бэя в свою личную псину, – с каким же наслаждением Эрик говорил всё это, – приказал отыскать их. А когда он нашёл, я приказал ему убить их. – я вздрогнула. – Бэй отказался. Он был удивлён, видя Марту живой. У Бэя рука не поднялась убить бывшего лидера. Поэтому я сначала всадил пулю в этого псевдобесстрашного. А затем в твою мамашу. Папашу твоего я оставил напоследок. Хотелось вдоволь насладиться его мучениями. Я закрыла глаза, пытаясь отойти от шока. Эрик не мог. Или мог... Я уже не знаю. – Считай, – продолжал он, добивая меня, – их смерть на твоих руках. – Тебя так сильно ранил мой уход? – выдохнула я, всё ещё с закрытыми глазами. – Какой же ты ужасный человек. Эрик молчал, но я физически ощущала, как его взгляд гуляет по моему лицу и телу. – Я слышала о тех ужасах, что ты творил. – открывая глаза, встречаясь со взглядом Эрика, продолжила я. – Как ты выгонял неофитов. Убивал членов Бесстрашия. Выдумывал ужасные наказания для провинившихся. Одно из твоих любимых - заставить висеть на мосту. Всё это из-за меня? Я всё думаю, – подходя ближе, спросила я, – останься я с тобой, сумела бы сдержать твоего зверя? – Ты бы стала первой жертвой. – ответил Эрик, наклоняясь ко мне. Я выдохнула. – В таком случае, я уверена в своём уходе, как никогда прежде. Ты чудовище. Теперь точно нужно уходить. Чтобы Эрик не сказал. А он пытался. Он дёргался, пытаясь освободиться. Эрик кричал мне вслед: – Ты всё разрушила! Уничтожила! Всё было бы по-другому, если бы ты выбрала меня! Если бы ты хотя бы раз в жизни ослушалась отца! Я бы защитил тебя! Несмотря ни на что! Но ты всё уничтожила! Ты во всём виновата! Я давилась слезами. Эрик всё кричал и кричал, надрывая глотку. Пока я не вышла из тюрьмы, направляясь к себе. Сон был неспокойным.

***

С самого утра вся фракция стояла на ушах. Казнь бывшего лидера Бесстрашия. Собрались все. Первые ряды занимали бесстрашные, которые временно живут у нас. Я села в середину, теряясь в толпе. Вот солдаты Бесстрашия выводят Эрика, который спокойно шагает. Он со всем смирился. Его вывели в центр сцены. Руки и ноги в наручниках. Вышел Фор с пистолетом. Я внимательно оглядела оружие. Были зачитаны обвинения. Объявлен приговор. – Последние слова? – спросил Фор, направляя дуло пистолета в грудную клетку Эрика. На удивление, Эрик очень быстро нашёл мой взгляд. Он словно всегда знал, что я сижу здесь. – Даже чудовища могут любить. Я закрываю глаза. Одинокая слеза скатывается по щеке. Звук выстрела. Звук падающего тела. Конец.

***

Даже чудовища могут любить. Я выбрал тебя. Ты умрёшь для меня, если предашь. Я бы защитил тебя. Когда очередная ночь окутала Чикаго, унося всех жителей в прекрасные миры снов, я медленно поднималась по шаткой лестнице. Когда-то давно Эрик впервые поцеловал меня здесь. И пускай то был невинный поцелуй в щёку, это был наш прогресс в отношениях. Хорошо, что я надела брюки и куртку. Слишком холодно. По моим расчётам, Эрик уже должен проснуться. Подстроить смерть всегда сложно. Сначала нужно собрать свидетелей. Нужно убедить, как можно большее количество людей в том, что кто-то умер. Чувствую себя предательницей. Воровато оглядываюсь, прежде чем войти в оружейную. Быстро нахожу пистолет Фора. Меняю настоящую пулю на тетродотоксин Б, что усыпляет и замедляет сердцебиение настолько, что всем кажется, будто он умер. Эффект длится четырнадцать часов. Этого вполне хватит на то, чтобы от тела Эрика избавились. Вот только по моей просьбе его увезли не на кладбище, а на эту самую крышу, предварительно отставив ключи от наручников. Забравшись наверх, я увидела спину Эрика. Он сидел на краю, свесив ноги. Рядом с ним валялись две пары наручников. – Я тебя не просил об этом. – произнёс Эрик, когда я подошла. Он поднялся на ноги. – Тебе и не нужно было. – ответила я. Ветер играл с волосами. Зря я оставила их распущенными. – Я бы в любом случае спасла тебя. Вот такая я эгоистка. – я вскинула руки. – Трусливая эгоистка. – поправил Эрик, указывая на пистолет, который я взяла с собой. – Последнее, что я помню - твои карие глаза, которые ты закрыла. Что, не смогла узреть смерть любимого? Какого чёрта произошло? Фор убил меня. Должен был по всем правилам. – Да, – я кивнула, соглашаясь со всем, что сказал Эрик, – я подменила пули. И принесла это. – я вытащила пистолет, вручая его Эрику. Дуло направила себе в лоб. – Покончим уже с этим. Страха не было. Эрик держал пистолет у моего лба. Ему стоит лишь спустить курок. – Я причинила тебе боль. – прошептала я. – Но и мне пришлось несладко. Я тоже страдала. – Если я и убью тебя, – на лице Эрика расцвела дьявольская улыбка, – то своими руками. Чтобы чувствовать, как жизнь покидает твоё тело. Он отбросил пистолет, начиная душить меня. Острая боль пронзила меня. Но я не сопротивлялась. Пускай всё это закончится. – Как же я тебя ненавижу, – выдохнул Эрик, сдавливая мою шею сильнее, – ненавижу. Ты уничтожила меня. Растоптала. Вырвала сердце, забрав с собой. Оставила зияющую дыру, которую ничто и никто не смог заполнить. Я каждый день думал о тебе. Я тебя ненавижу. Внезапно он убрал свои руки с моей шеи, давая мне сделать болезненный вдох. Но ненадолго. Эрик остервенело впился в мои губы, вкладывая в этот поцелуй всю боль от разлуки, что тянулась пять лет. Я с такой же жадностью отвечала ему. Между нами выросла огромная пропасть. Доверие исчезло. Неизвестно, получится ли восстановить его. Получится ли возродить всё то, что было между нами? Или, быть может, из пепла родиться нечто новое? Поцелуй резко прервался. Эрик сжимал мои щёки, словно пытался раздавить их. Его лоб коснулся моего. Мы вновь дышали одним воздухом. – Как же я, блять, тебя ненавижу. – Так убей меня, – выдохнула я, слыша, как бьётся сердце Эрика. – Мне тоже было больно. Я страдала не меньше твоего. Эрик отпустил меня. Поднял пистолет. Вручил его мне, направляя дуло себе в лоб. – Сначала это придётся сделать тебе. – сказал он. – Потому, что у меня рука не поднимается. Я выдохнула. – Ну почему? – тихо прошептала я, ощущая, как слеза катится по щеке. Эрик тут же стёр её. – Почему тебе понадобилось пять лет для того, чтобы действительно выбрать меня? – Ты лишила меня всего. – Ты сам виноват. – Ты обрекла меня на жизнь изгоя. – Я подарила тебе второй шанс. Эрик хмыкнул. – Ты точно дочь своего отца. – Ты ведь солгал мне, да? – я откинула пистолет. – Мои родители живы. Ты просто хотел покошмарить меня. Причинить сильную боль. – Насчёт Бэя я не солгал. – ответил Эрик. Я прикрыла глаза. Бэй был хорошим человеком. Я буду скучать по нему. – Мы больны. – прошептала я. – Наша любовь проклята. Ты зависим от меня так же сильно, как и я от тебя. Я нужна тебе так же сильно, как и ты мне. Ты имеешь такую же власть надо мной, как и я над тобой. Мы просто не можем по-другому. Эрик молчал. Он запустил ладонь в мои волосы, сжимая их и натягивая. Я поддалась. – Ты уничтожила всё. – так же тихо ответил мне Эрик. – Обрекла нас на жизнь изгоев. – Нас. – я не смогла сдержать дурацкой улыбки. Очередной болезненный поцелуй, который перерос в нечто большее. Кислорода катастрофически не хватало, но я не обращала на это внимания. Руки Эрика были везде. Как же я скучала! – Как ты вообще умудрилась провернуть всё это? – спросил Эрик, когда мы под покровом ночи шли в сторону домиков Отречения. – Пофлиртовала с одним, – ответила я, – постреляла глазками другому. Так и смогла добыть тетродотоксин. И нашла человека, который согласился забрать твоё тело и привезти сюда. Пришлось, правда, отдать пять своих зарплат. Но разве это сейчас имеет значение? Эрик не ответил. Пять лет это немалый срок. Нам придётся заново учиться доверять друг другу. Скрываться ото всех. Благо Отречение, что было практически разрушено, радостно приняло нас, не задавая лишних вопросов. Эрику пришлось снять все свои пирсинги, свести свои татуировки, отрастить волосы и чуть похудеть. Мне же пришлось коротко подстричься и перекраситься в блонд. – Непривычно. – изрекла я, разглядывая своё отражение. Эрик подошёл сзади. – Ты полюбишь меня блондинкой? – Я люблю тебя даже с твоей проклятой дивергенцией, – ответил он, – уж потерплю этот противный жёлтый цвет. Первое время было тяжело. Особенно Эрику. А дальше хаос помог нам. Фор и эта девочка, Трис, сместили Джанин. Эвелин казнила её. Фракции распались. Стена открылась. Многие покинули Чикаго, но не мы с Эриком. Наши сломленные души, наши разбитые сердца, что когда-то полюбили здесь друг друга, решили здесь же и остаться. Это наш дом. Каждый в итоге получил по заслугам. Но нам с Эриком был дарован второй шанс. И мы не упустили его.