отражение

в этой тишине, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀окруженной квадратом, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀всё пройдет когда-то ⠀⠀⠀сентябрь месяц. тяжёлые дождевые капли барабанили по асфальту, безжалостно размывая творения уличных художников, стирая с лица земли рекламные номера и довольно заманчивые деловые предложения. по бульвару то и дело бегали озабоченные спешкой людишки, унося размокшие в грязи листья заодно с придорожной пылью куда-то прочь. пейзаж не обещал изменений уже двое суток – сливался воедино с городской тоскою и мрачной вереницей разодетых тут и там прохожих. ⠀⠀⠀очередной никчёмный день: факультатив по химии, помощь старосте за будничное «спасибо!», приступ потерянности после звонка с тренировки… снова пресные выходные, снова завершившаяся неделя минует предыдущую. двойной стук в дверь уже как ритуал – приветствие чуть громче положенного, забытый (или преднамеренно оставленный) в коридоре рюкзак – всё как обычно, всё, как любит говорить инаса, «идёт пучком». ⠀⠀⠀в комнате захламлено. ни единого свободного уголочка – хлипкие полки лелеяли хлам днём и ночью, стены пестрили осуждающими взглядами парней из даже богом забытого beatles; йоараши клялся снять эти нелепые плакаты раз за разом, обещал презентовать друзьям свою берлогу как можно скорее… только вот уборка затянулась, и уже даже кэми не жужжит над ухом с просьбами «провести экскурсию по дому такого крутого чувака, как сам центровой волейбольной команды инаса йоараши!». ⠀⠀⠀и этому «крутому чуваку» почти не стыдно. разве что самую малость – ради приличия. дабы окончательно не забыть, что такое стыд и эмоции в целом. ⠀⠀⠀выбирая местечко поудобнее, на крыши домов сползает кипа облаков. в дрожащем воздухе проплывают ночные грёзы – они вот-вот найдут себе хозяина, вот-вот спадут кружевом на плечи спящих детей!.. отфильтрованный через занавески вечер струится прямо в руки… вечер… или полдень? как знать. сложно ориентироваться в пространстве и времени, сложно осознавать прочность своего внутреннего стержня после битого четырёхчасового сна. ⠀⠀⠀инаса прикладывает титанические усилия, чтобы провести единственный имеющий смысл ритуал: миновать комнату парой-тройкой шагов, нажать на переключатель света (обязательно четыре раза, иначе случится что-то плохое!), и сидеть, тупо пяля на лампу десяток, а то и более минут. ледяной свет застревает в глазницах – и только тогда юноша моргает, отводя взгляд в сторону, невольно потирает ладони друг о друга и забывает, зачем вообще включал этот несчастный торшер. ⠀⠀⠀инаса был не в себе – растерял запас цветущей юности, посеял страстный нрав и совсем немного устал. будто лишился чего-то важного – и в один прекрасный день осознание потери обожгло ум и тело, вспыхнуло, перепугав, и потухло без единого следа; еле различимый шум, такой назойливый, оседает в сознании ощущением дежавю, немым и беззвучным. ⠀⠀⠀йоараши поднимается – и на негнущихся ногах, загнанным в угол, стоять чертовски сложно. ⠀⠀⠀гул, отдалённо напоминающий голос, подзывает к зеркалу – ничего не остаётся, кроме как послушно пойти, нет, даже броситься, отрывая ступни, словно те повязли в зыбучих песках или ещё какой странной гадости. ⠀⠀⠀он смотрит на себя, обыкновенного подростка, слепым взглядом и не узнаёт; протягивает пальцы к отражению – они касаются его в ответ всей пятернёй, и почему-то это очень странно. ⠀⠀⠀а зеркало безмолвно и печально – оно искажает, юлит, недоговаривает… 'смутность момента не исключает напряжённости' – йоараши думает нечто подобное и выдыхает. слышит, как громко колотится его сердце. ⠀⠀⠀на улице по-прежнему сыро и мокро. ⠀⠀⠀и юноша не боится, видя за стеклом совсем чужое отражение.