8:1—13

Вынимая окоченевшее тело Мисато из петли, Рицко согнулась пополам от хриплого неприятного кашля. Утерев кровь с губ, она продолжила тянуть и тормошить свою подругу, отказываясь верить в то, что она мертва. Мрачная, как тень, Хикари, несмотря на все запреты, убегала из-под стражи, продолжая упорно искать под частично обрушившимися секциями монорельсов следы похода своего неудачливого возлюбленного. Как правило, ее сопровождала Рей, а Аска сидела с Мисато. Этим утром рыжеволосая заснула тревожным сном, а когда проснулась – увидела свисающую куда-то за карниз веревку из ящика с пожарным инструментом. То, что болталось на конце этой веревки, привело ее в такой неописуемый ужас, что на ее висках огненно-рыжие волосы сменились пепельно-серыми. Рицко не винила девчонку – она сама была виновата в произошедшем. Ей не стоило доверять Детям такое важное дело, как помощь человеку с суицидальными наклонностями. И хотя глубоко внутри она хотела кричать и рыдать от боли, разум ее сковала апатия. Скорее всего, она просто слишком устала для всего этого – неделя беспрерывной работы в больнице, попытки спасти раненых или облегчить участь умирающих, возня с Мисато и Детьми… теми, кто выжил… Увидев на полу красную флешку с логотипом NERV – ту самую, которую она дала Мисато – Акаги громко взвизгнула, сплюнув несколько капель крови, а затем резким ударом каблука с хрустом раздавила злосчастное изделие в труху. – Я же не психолог! – истерически вопила она в отчаянии, – Откуда мне было знать, что она сделает все именно так?! Прислонившись к стене, она дала-таки волю чувствам, позволив себе поплакать несколько минут. Не больше – времени оставалось уже очень мало. С каждым новым ударом сверху сыпались бронеплиты, балки и перекрытия – и лился остывший комковатый радиоактивный расплав. До пробития последней бронеплиты оставались считанные часы – даже не дни. Геофронт и так сопротивлялся гораздо дольше, чем они рассчитывали – теперь его силы были на исходе, как и силы самой Рицко. Выйдя из здания госпиталя, она трясущейся рукой закурила одну из двух последних сигарет. Местность снаружи уже ничем не напоминала нерукотворный рай с озерами и сосновыми лесами – скорее техногенный апокалипсис. Вырванные с мясом стандартные конструкции, разбитые автофорты с пушками, куски бронеплит, оплавленные и закопченные, сожженные дочерна сосны, превращенное в непролазную загустевшую муть некогда чистое озерцо, полное трупов и обломков металла – и все это дополняли летающие в воздухе искры радиоактивного расплава, похожие на сияющий желто-оранжевым цветом снег. Падая на асфальт они застывали черными кляксами, плавя и повреждая дорожное покрытие на миллиметры в глубину. Госпиталь был тих и мертв, в отличие от остального Геофронта. Где-то еще были слышны крики, взрывы и даже перестрелки – но не здесь. Больные, раненые – все умерли. Все до единого, вскоре после первых радиоактивных металлических дождей, прошедших в этом аду. Даже Рей, в силу ее нечеловеческой биологии почти неуязвимая к тому, что было смертельно для людей, начала откашливать кровь со вчерашнего вечера. Медицинский персонал, не вынеся такого позора, в полном составе последовал за больными. Некоторые из врачей и медсестер умерли много раньше – не стоило нарушать правила биологической и радиационной защиты. Но теперь было поздно – последнюю умершую медсестру она отвезла в морг сама, лично, разделяя в некотором роде ее ответственность за произошедшее. Ведь Рицко Акаги, будучи доктором наук, но никак не врачом, с первых дней работала в клинике наравне с медсестрами – все же некоторыми познаниями в медицине она обладала. И, как и ее коллеги, на защиту от радиации она поначалу не обратила должного внимания, пока не стало поздно. Помогла ей и Детям капсула экстренной реанимации – та самая, что спасла жизнь Синдзи после его неудачной первой встречи с Рамиилом. Вот только из-за перебоев с электроэнергией процедура не сработала в полной мере – и смогла лишь немного поддержать в них жизнь, а не исцелить последствия облучения полностью. Но она была благодарна и за это. Подошедшая сзади Аска молча взяла ее за руку. – Поехали? – глухо спросила она, не поднимая глаз. – Поехали, – обреченно согласилась Рицко, бросая окурок в переполненную пепельницу и направляясь к машине. Они ехали по растрескавшейся неровной дороге, то и дело натыкаясь на мертвецов, и осознавая, что все звуки их боя с самими собой – треск выстрелов, взрывы, крики – становятся все реже и глуше, в то время как удары сверху – все сильнее и тяжелее. Возле станции монорельса они подобрали Рей и Хикари – первая несла последнюю на себе. Староста класса 2-А была без сознания, из ее носа тянулись две тонкие струйки густой крови. Приложив два пальца к ее яремной вене, Рицко ощутила привычные и размеренные толчки пульса, и немного успокоилась, приказав Рей разместить подругу на заднем сиденье. Новый удар застал их врасплох – с потолка каверны посыпались очень крупные осколки бронеплит, каждый из которых был размером с небольшое здание. Будучи на открытой местности, доктор Акаги яростно вращала руль стараясь своевременно уклониться от летящей в них обугленной и закопченной металлической смерти, пока, наконец, не догадалась остановиться возле самого крупного и переждать этот рукотворный Армагеддон под его защитой. Им очень повезло – дорогу не завалило. Но, доехав до вертолетной площадки, они увидели, что один из обломков успешно раздавил последний конвертоплан вместе с пилотами. Его искореженный остов полыхал, изгибаясь с металлическим визгом. Везение никогда не бывает полным, не так ли? Рицко на ватных ногах вышла из машины, сделала пару шагов в сторону обочины – и ее мучительно вырвало какой-то черной гадостью. «Я труп», подумала она с горькой усмешкой, «ходячий улыбающийся труп». Жестом пригласив девочек следовать за собой (Хикари пришла в себя от грохота, и теперь медленно плелась вслед за Рей и Аской), она нетвердой походкой отправилась к берегу озера – точнее, к тому, что раньше было берегом. Она уже не боялась смерти – труп не играет в хоккей, его нельзя напугать уже свершившимся фактом его собственной гибели. Даже смерть стоящих позади нее Детей ее не пугала. Даже воцарившаяся после удара тишина, нарушаемая только вялым плеском бурых волн да скрежетом искореженных бронеплит. Последний удар проломил остатки бронированных перекрытий, сбросив их прямо на штаб-квартиру, изрядно пострадавшую от ударов и до этого. «Наконец-то Маги перестанет существовать», вяло подумала Рицко, «а ведь когда-то я спасала эту дрянь от Ангела, потом Майя… кстати, где она?» – Сэмпа-а-а-ай! Молоденькая девушка все же нашла ее. И почему-то крепко обняла, оставаясь сзади. – Не оборачивайтесь. Я выгляжу ужасно. «После падения обломка на мой дом я бы тоже не была красавицей», подумала Акаги, наслаждаясь этими объятиями. Возможно, последними в ее жизни. В огромных размеров пролом широкой белой колонной падал дневной свет. И хотя все присутствующие знали, что за этим последует – они были рады уже тому, что смогли его увидеть. Пусть не небо, не луну, не звезды, не море – но хотя бы чистый белый свет после недели огня, крови и копоти. К Аске и Рей подошел улыбающийся Синдзи в окровавленной и прокопченной рубашке – и взял обеих девчонок за руки. Аска смущенно улыбнулась, Рей непонимающе посмотрела в его замызганное лицо. Хикари подхватил за талию Тодзи, нежно прижался грубой от ссадин щекой к ее, веснушчатой и мягкой. Та зажмурилась и прижалась к нему в ответ плотнее, тоже положив руку на его пояс. И когда в следующую секунду колоссальный плазменный шар испарил четыре женских тела и выжег весь оставшийся воздух, а затем взорвался, превратив все оставшееся в каверне в размолотое в острую крошку хрустящее стекло – они встретили свою смерть с улыбкой. Возможно так и следует ее встречать?