Сын Небесного пантеона

Утро встречало мусорного Бога скрипящими половицами его храма и щебетанием птиц за окном. Едва едва приоткрыв глаза наследный принц увидел ,как Сань Лан пытался передвигаться на цыпочках, заботясь о чутком сне своего супруга, который сохранить все-таки не удалось. Увидя что Лянь проснулся, Хуа Чен виновато улыбнулся и присел на корточки возле циновки,чтобы суметь дотянуться до очаровательного носика своего принца, оставляя нежный поцелуй. – Доброе утро, Ваше Высочество. – Кажется, я тебе уже говорил, чтобы ты забыл об этом моем звании? Ну хотя бы гэгэ, прошу тебя. – он сел, приподнявшись на руках, и гладит сидящего напротив по щеке. Хуа Чен показательно фыркает , но от руки не отпрянул, наоборот, приластился. – Хорошо. Доброе утро, Гэгэ. Подойдет? Се Лянь кивает , смеясь со своего утреннего птенчика, который, кажется, сам недавно проснулся, и еще даже не расчесывался. Таким он ему нравится гораздо больше. Такой домашний, сразу хочется остаться в его объятиях еще на пару мгновений . – Сань Лан, тебе еще не надоело здесь? Ты можешь вернуться в Дом Блаженства, реставрацию закончу я сам. В Храме Водных Каштанов они действительно были неспроста, у Се Ляня появились неотложные встречи с главами четвëрки кланов, а заодно с этим он решил остаться, дабы отреставрировать их второй дом. Не пропадать же времени зря, верно? Изначально эта вылазка из Призрачного города планировалась одиночной, но уже на второй день его прибывания в мире людей, к нему прислали паланкин, за отказ от которого вместо этого "транспорта" явился сам Чэнжу , кажется, сошедший с ума без чуть более чем 12ти часов без гэгэ. Примерно по этой причине сейчас суровый и грозный Градоначальник Хуа лег рядом со своим принцем на циновку,застеленную соломой, и смотрит с лаской в янтарные глаза напротив – Не забывай: "дом там, где есть ты".Дом Блаженства для меня не более чем временное пристанище без тебя. Се Лянь хрипло смеётся и , положив ногу сверху на супруга, обнимает его, кажется, вновь собирается отойти ко сну. Их утреннюю идиллию прерывает стук в дверь, и к тому же довольно настойчивый. Хуа Чен, нахмурившись, нехотя отцепился от супруга и пошел открывать, на лице показывая, что явно не рад ранним гостям в своём доме. На пороге стоял Цинхэн-Цзюнь, держа на руках свëрток , казалось, из всех одеял, которые нашлись в Гусу. От такого внезапного появления пусть и давнего знакомого их пары, он растерянно хлопал глазами, смотря на мужчину. Тот в свою очередь неловко улыбнулся: – Я бы хотел, чтобы Господин Лянь тоже подошел. –услышав это , Се Лянь подошел и встал в проëме входной двери вместе с Сань Ланом. –Здравствуй,ты что-то хотел? Глава клана Лань кивнул, и немного развернул тканевый сверток, чтобы показать пребывающей в растерянности паре личико совсем юного мальчика, месяца три отроду. – Господин Лянь, вы , должно быть, знаете того давнего друга Цзян Фэнмяня. Он и его жена погибли, оставив после себя их новорожденного сына. Я нашел его , брошенного на улице с местной торговкой, которая безо всяких вопросов отдала мне его тут же, как только я сказал, что знаю его родителей. – малыш от упоминания родителей и улицы расплакался тут же, отчего Хуа Чен и Цинхэн-Цзюнь синхронно вздрогнули. – Какое горе.. Бедный малыш.. –услышав плач ребенка, Се Лянь без лишних вопросов забрал малыша на руки и начал успокаивающе баюкать, –Рассказывай дальше, только теперь тише. Глава клана Лань кивнул, продолжая: – Сами знаете, у меня самого подрастающий Хуань и еще кроха Ванцзи. Я , правда, сколько смог, держал его у себя, но его в целом не воспринимали ни сиделки, ни остальные адепты, потому я принял решение искать ему дом. Хуа Чен , все ещë пребывающий в прострации от происходящего, смотрит то на ребенка, то на мужчину, изогнув бровь. – А от нас-то что требуется? Се Лянь тут же осадил его, коснувшись ладонью плеча: – Сань Лан. – выждав, пока тот кивнет на его обращение, он продолжил. – Ты хочешь предложить нам его забрать себе? Я правильно понимаю? Ответом послужил кивок. – Хорошо, думаю.. Мы согласны? Тем более, нам особой финансовой трудности это не составит, верно? Се Лянь посмотрел на супруга, который ответил ему теплой улыбкой и погладил по щеке, кивая. – Тогда мы согласны. У него уже было какое-то имя, когда ты его забирал у той женщины? Цинхэн-Цзюнь молча отдал им запятнанную засохшей кровью записку, и, не прощаясь, повернулся на каблуках, чтобы удалиться прочь. Хуа Чен, нахмурившись, вгляделся в эту записку, читая вслух: – Вэй Усянь. Вэй ин.