Спасти(сь)

Наконец серое небо над окрестностями Хогвартса окрасилось в нежно голубой цвет, а на землю выпал первый снег. Угасающая осень сменилась предвкушением зимней сказки и надвигающихся каникул по случаю Рождества. — Осталась еще неделя и отправимся по домам, — воодушевленно тараторил Питер, пока ребята шли вдоль Чёрного озера. — А мы будем пересекаться на каникулах? — Да, можно было бы. Мы с Сириусом в любое время дня и ночи готовы будем, — улыбнулся Джеймс. Блэк кивнул, но решил напомнить друзьям, что идет с Бет и Кейт на вечер в Малфой-мэнор. — Зачем тебе это, Бродяга? Ну Бет ладно, ей нужно Кейт поддержать, они лучшие подруги. Хотя я бы на её месте вряд ли пошёл. Я думал, что ты в этом вопросе со мной солидарен. — Я бы с радостью больше никогда не встречался со всей этой деланной и манерной публикой. — Согласился гриффиндорец, но его реальные внутренние мотивы перевешивали чашу весов. — Но Кейт последнее время вертится в нашей тусовке. Да и мы с Бет можем оставить им всем незабываемые впечатления от вечера. Люпин как раз указал в сторону школы, откуда не спеша шла Кейт. К удивлению Мародёров, пуффендуйки с ней не было. — Бет не могу найти. Я думала она с вами, — не без волнения в голосе произнесла слизеринка, поравнявшись с волшебниками. — Где теперь её искать? Я думала, после встречи с Дамблдором мы обсудим… — Что за встреча с Дамблдором? Не понял, — встрял Блэк, с удивлением разглядывая блондинку. Та запнулась. То, что мародеры были друзьями Бет, не означало, что Малфой должна была освящать им её меры для поддержки общей подруги. Но Бродяга не отлипал и старался выведать какие основания заставили волшебницу обратиться к директору. — Если расскажете Урхарт, я вас всех кастрирую, животные вы Запретного леса. Я посвятила директора в суть, он обещал как-то помочь. Но не думаю, что Бет обрадуется такой новости. Гриффиндорцы переглянувшись, молча пришли к согласию с Кейт о том, что пуффендуйка слишком упряма, чтобы принимать помощь крёстного. А Элизабет, пока её товарищи гуляли вдоль озера, только встала с постели, сонно открыв уставшие веки. Её сил не хватало, чтобы дойти до ванны, и ведьма еще какое-то время безучастно смотрела в окно, пока её соседки, вежливо, но очень торопливо попрощавшись, убежали по своим делам. «Какой ужасный день», — стучало в голове, пока Урхарт постепенно пыталась восполнить силы и привести себя в порядок. «И холодно так…» — Обычно ты поэнергичнее, что случилось? — слегла удивилась Бет, разглядывая как белые, словно маленькие пушинки, хлопья снега опадали на землю. Волшебница поежилась. Её тело стал охватывать легкий холодок, пробирающийся в самую глубь, покрывая всё внутри легкой морозной корочкой. «Давние воспоминания. Не люблю зиму», — Голос не раскрывал окончательно себя и свои причины, но Урхарт чувствовала, что наступившее время года явно не по душе сущности. — Ладно, оденусь потеплее, не благодари. — И пуффендуйка скрылась в ванной комнате. Через пару минут она, переодевшись в самый теплый розовый свитер и, не пропускающие холод, брюки, вышла из гостиной факультета, стараясь не шататься от внезапно настигшего её головокружения. — Бет? — Сзади её окликнула декан Гриффиндора, останавливая дочь рукой, возложенной на плечо пуффендуйки. Чуть вскрикнув, Урхарт обернулась, но, поняв, что никакой угрозы нет, расслабилась и чуть улыбнулась. — Ты как себя чувствуешь? Вся бледная какая-то… — Да решила сменить расцветку, чтобы со снегом сливаться, избегая Кетллберна, всё по плану. — Бет не горела желанием говорить с мамой, поскольку это вызовет явное беспокойство опекунши, а расстраивать её, пуффендуйка не хотела. — Прости, я договорилась встретиться с ребятами. Мы можем отложить наш диалог? И не дожидаясь реакции Минервы, Урхарт направилась по своим делам. МакГонагалл лишь крикнула ей в след: — Я переживаю за тебя! Пожалуйста, найди время и на родителей! Но девушка не остановилась, а лишь с силой сжала зубы из-за надвигающихся слез, которые стали появляться на её глазах слишком часто за последнее время. — Итак. Нам нужно понять, как мы выкрадем драгоценный флакон, который поможет мне разговорить отца. — Когда Бет отыскала мародеров и, к её сильному удивлению, находившуюся вместе с ними, Кейтлин, волшебница начала продумывать план кражи. Кейт внимательно слушала подругу, с силой растирая свои плечи. Слизеринка не рассчитывала долго находиться вне стен замка, а потому накинула плохо греющую мантию и теперь старательно пыталась придать тепла своему телу. Сириус молча снял свою куртку и без всяких комментариев набросил её на блондинку. Гордость кричала швырнуть, разносившую теплый уют по всему организму вещь обратно Бродяге, но здравый рассудок очень не хотел заболеть, а потому Малфой кивнула в знак благодарности и продолжила следить за мыслью пуффендуйки. — Предлагаю после отбоя, когда Слизнорт явно не станет сопротивляться своему дикому желанию предаться сну, кто-то наденет мантию. Мы разделимся. К подсобке профессора ведут два коридора. По двое встанем у каждого прохода и будем сигнализировать друг другу. У подсобки будет контролировать обстановку человек с картой. Я пойду в саму коморку, чтобы если будет риск, каждый из вас успел улизнуть. Сириус пойдет с Кейт, а ты, Джеймс, иди с Римусом. Вас с Блэком нельзя объединять. Питер будет охранять сам вход, с картой. Раздав всем указания, Урхарт предложила осуществить задуманное уже сегодня вечером. Все дружно согласились, кроме Хвоста, который до последнего пытался отговорить всех от этой глупой затеи: — Бет, ну папа же тебя очень любит. Уверен, что он и так расскажет всё что знает, если ты его попросишь. Зачем лишний раз нарываться? Но пуффендуйка была непреклонна. — Петтигрю, если не хочешь, ты можешь не идти. Но мне нужно это зелье. И если кто-то еще не захочет, я пойму. Мы и так ввязываемся в бесконечные проблемы. — Бесконечные проблемы — это наш конек. — Улыбнулся Римус. — Всё пройдет гладко. На этой обнадеживающей ноте гриффиндорцы попрощались с Бет и Кейт, спеша на ЗОТИ, пока девочки шли к кабинету по УЗМС, где проводил свои занятия профессор, как только наступали холода. На уроке по Уходу за Магическими Существами, Элизабет опять попала под раздачу. Профессор абсолютно перестал себя сдерживать и уже открыто высказывал презрение к ученице. — Мисс Урхарт, Вам, как обычно, я смотрю, очень интересно? — Стукнул по парте, за которой сидели пуффендуйка и слизеринка, указкой Кетллберн, когда Элизабет сладко зевнула, прикрывая глаза. От внезапности ведьма вздрогнула и посмотрела в глаза, полные злобы, старого колдуна. — Минус 5 очков Пуффендую за полное отсутствие заинтересованности в моём предмете. — Смотри, в следующий раз он снимет очки, когда ему почудиться, что я насылаю на него порчу, вот увидишь. — Элизабет уже смирилась с выдуманными обвинениями в свой адрес, смиренно принимая снятые баллы. — У него явно не все дома, — ответила Кейт, записывая лекцию Силвануса. Слизеринка с трудом вслушивалась в противный и скрипучий монолог волшебника, поскольку её больше сейчас беспокоила подруга и вечерняя вылазка. — Уверена, что мы всё сделаем как надо? Может как-то подстраховаться? Может лучше сейчас выпьешь зелье удачи, а с сывороткой правды мистер Урхарт и так все расскажет. Бет улыбнулась на слова подруги. Ей была приятна опека слизеринки, но все же, она уже приняла решение, не планируя отходить от задуманного. Остаток урока профессор провел за демонстрацией особо опасных тварей, периодически прерываясь на замечания в сторону пуффендуйки. Ученики стыдливо опускали головы, чтобы на их лицах не было замечено ухмыляющихся полуулыбок. Они всё еще настороженно относились к дочери Того-Кого-Нельзя-Называть, хоть и старались это не озвучивать. Страх юных волшебников чувствовался Элизабет всё время, хотя она и старалась не обращать внимания. Не ей было судить людей, которые знали на какие ужасающие злодеяния способен её отец, а потому она понимала, что доверие такая хрупкая вещь, которая может развалиться при малейшей твоей оплошности, когда ты дочь одного из самых могущественных темных колдунов. — Все могут быть свободны. — Кетллберн завершил урок и, ковыляя от доски к столу, утомившись излишней нагрузкой на ногу, указал ученикам на дверь. Никому не хотелось задерживаться, а потому ребята стали испаряться, убирая учебники в сумки на ходу по пути к выходу. — Мисс Урхарт, попрошу задержаться. «Ну не-е-ет», — читалось во взгляде пуффендуйки, когда заветное спасение в виде коридора было почти рядом. Девушка остановилась, прося Кейтлин её не ждать. Кабинет опустел, и колдун подошёл почти вплотную к ученице. — Я Вас презираю. — Произнес Силванус, заставляя Бет нервно улыбнуться, но, моментально поджав губы, Урхарт посерьезнела. — Я знаю, что Вы не так милы, как пытаетесь всем показаться. Вы ужасное порождение зла и похоти. И я буду внимательно следить за каждым Вашим шагом, чтобы наконец все смогли признать, что я был прав. — Мистер Кетллберн, — Элизабет неожиданно, для привыкшего к молчаливому смирению пуффендуйки, выступила вперед, еще сильнее сокращая расстояние между ними. — Я не знаю какая причина заставляет старого учителя делать такой сильный акцент на человеке, который не сделал ему ничего. Не знаю кто дал ему право подвергать спокойное существование в школе постоянным издевательствам и нервным срывам. Но я точно знаю, что не стану терпеть и игнорировать тот факт, что Вы портите мне жизнь. Как Ваша нога? Уже не так сильно болит? Бет не знала наверняка, виновата ли она в его падении, но Кетллберн был точно в этом уверен, а значит последние слова явно насторожили профессора. Как Урхарт и ожидала, профессор заскрежетал зубами и после недолгой задержки пропустил девушку к выходу. Попрощавшись, пуффендуйка направилась к внутреннему дворику, чтобы подышать свежим воздухом. Внутри возникло неприятное тошнотворное ощущение неправильности её действий, но другого выхода она уже не находила. Её вдруг сильно ослепила яркость от белоснежного снега, лежавшего там, где раньше росла трава. Голова начала гудеть, будто внутри неё проснулся дикий улей, разлетающийся в разные концы мозга, заставляя вскрикнуть девушку от боли. Перед глазами стали мелькать картинки. Вот маленький домик на самой окраине Хогсмида. Вытянутый мужчина с большими мешками под глазами и выпирающими костями, сигнализирующими о долгом голоде. Рядом сидела женщина с маленьким, на вид лет пяти, мальчиком, который плакал и укрывался в накидке матери, чтобы хоть как-то согреться. Женщина заботливо держала ребенка, хотя и делала это с большим трудом. Было видно, что все они изнемождены и находятся на самой грани. Потом сюжет переменился, и волшебник уже стоял на коленях, плача, пока перед ним возвышался темный силуэт, который наводил палочку на дрожащую жену с их сыном. — Умоляю! Прошу, я ничего не знаю! — Мужчина кричал в приступе паники. — Хепзиба ничего мне не рассказывала! Я ничего не знаю, пощадите мою семью! Вспышка зеленого света пронзила мага, заставляя его безжизненно повалиться на холодный деревянный пол. Мрачный незнакомец в мантии повернулся к женщине, которая была уже без ребенка. Дверь захлопнулась с визгом, сообщая о сбежавшем мальчишке. Времени было мало, а потому, расправившись в один миг со слабой волшебницей, маг ринулся наружу, выслеживая добычу. Но он знал эти окрестности хуже, чем беглец, а потому чародей решил не тратить время впустую. Слишком холодная стояла ночь, чтобы маленький и слабый ребенок смог добраться до деревушки. Подсознание Элизабет почти разглядело скрывающееся за капюшоном лицо, но в один момент все прервалось. — Элизабет? Элизабет! — Кто-то усиленно тряс пуффендуйку за плечи, похлопывая её по щекам. Девушка широко распахнула глаза, натыкаясь взглядом на пребывающего в сильной степени беспокойства, слизеринца. Северус с силой поднял лежавшую на снегу ведьму, облокачивая её на фонтан. — Ты всё испортил! Я почти увидела его лицо! Мне нужно было еще немного времени! Ты не мог пройти мимо? — Накинулась на Северуса Бет, стуча кулаками в грудь волшебника. Снейп часто моргал, приходя только к одному заключению: — Ты больная, Урхарт. Тебе лечиться надо. После этого, оторвав от себя волшебницу, которая в отчаянии продолжала механически избивать грудную клетку Северуса, брюнет зашагал внутрь здания, жалея, что решил прийти ей на помощь. Элизабет отошла от приступа истерики и с виноватым лицом вжалась руками в фонтан. Она была благодарна парню, что он не прошёл мимо, а захотел помочь, но всё же она была близка к чему-то важному, а слизеринец, сам того не ведая, этому помешал. «Ты все равно бы его не увидела. Это моё воспоминание, а лица я не видел», — Интонация внутреннего голоса сейчас была не похожа на привычную манеру его речи. Он звучал удрученно и подавленно, а потому Бет решила спросить: — Так это была твоя семья? Что случилось с тобой? «Я замерз. Лежал на снегу, как подстреленная птица, и жизнь потихоньку покидало тело маленького мальчика, на глазах которого убили отца, а потом он слышал пронзительный крик матери», — Сейчас пуффендуйка отчетливо ощущала волну оцепенения и жалости, которая накрывала её полностью. — Мне жаль. — Она жалела каждую минуту, что пошла на такой отчаянный шаг ради спасения Лайтман. Но теперь, ей как будто безобразный образ внутри сидящего существа не казался таким омерзительным. — Так ты не знаешь кто убил твоих родителей? Голос молчал. И Урхарт приняла для себя ещё одно решение, которое не имело никаких причин возникать в её голове, кроме непреодолимого желания узнать всю правду. «Зачем тебе это делать? Зачем помогать мне выяснять виновного? Ты собираешься мне помочь ради чего? Думаешь я отпущу тебя?» — Я помогу, чтобы ты узнал, кто это был. Чтобы камень, который тянет тебя на дно твоей боли и отчаяния смог отвязаться от твоей шеи, и ты смог отпустить это. Без всяких причин. Просто, чтобы ты смог расставить всё по местам. «Ни их, ни меня это не вернет. И вряд ли это тебе нужно». — Это нужно тебе, хотя ты этого и не признаешь. Так что, ледяной мальчик, вперед, будем разгадывать, что за Снежный человек разрушил вашу жизнь. Элизабет не заметила, как стремительно пролетели часы, приближая вечер, для осуществления задуманного плана. Зельеварение со Слизнортом завершало учебный день, что давало возможность понять, в каком сегодня настроении профессор, какая обстановка в самом кабинете, а также Урхарт незаметно для всех, кроме одного слизеринца с грязными волосами, стащила с преподавательского стола маленький ключик. Обстоятельства складывались на редкость благоприятно. Они с гриффиндорцами и Кейт встретились после ужина у Большого Зала, дожидаясь, когда коридоры постепенно опустеют, и ученики разбредутся по укромным уголкам школы, занимаясь своими делами и размышляя о ближайших каникулах. — Так, давай мне мантию. — Пуффендуйка протянула руку, в которую Джеймс поспешил вложить волшебный атрибут. — Через полчаса комендантский час, пока скроемся в каком-нибудь кабинете, проверим карту и настроимся. Мародеры во главе слизеринки и Бет скрылись за массивной дверью просторного класса с прикрытыми большими и темными занавесками. В этом полумраке было тяжело разглядеть мелькающие по пергаменту имена, и поэтому Малфой подсветила её загоревшимся светом, исходившим из волшебной палочки блондинки. Волшебники собирались с духом, а Блэк и Поттер пытались выяснить, почему же им нельзя пойти вместе. — Потому что вы прохлопаете кого-нибудь, попадетесь, и наш план полетит к чертям собачим, еще вопросы? — резко обрубила мальчиков слизеринка, погасив свет и зашуршав мантией по полу, направилась к выходу. Питер шёл позади всех, вместе с Бет, заикаясь, то ли от холода, то ли от стресса. — Хвост, пожалуйста, давай ты ничего не испортишь? Кейтлин недоверчиво рассматривала Петтигрю, а после чего, взяв за шкирку прощавшегося, как будто они уходили в последний путь, Сириуса, потащилась с этой обузой к концу коридора. Римус махнул Сохатому и перед тем, как занять свою позицию, глянул на Бет: — Если это так тебе необходимо, значит всё получится. Если это нужно тебе, значит это нужно всем нам. Урхарт с теплотой смотрела в сторону уходящих гриффиндорцев точно так же, как провожала взглядом пару Малфой и Блэка. После чего ведьма собралась с духом и, накинув на себя мантию, всучила отчаянно не хотевшему в это ввязываться Хвосту карту, и побежала к подземелью, а Питер в скором темпе перебирая ноги, волочился за подругой. Римус и Джеймс внимательно следили за каждым шорохом и малейшим шевелением в поле их зрения, стараясь не шуметь. По другую же сторону от подсобки Слизнорта ситуация происходила иная. Сириус вдруг начал чихать, видимо из-за пыли, которую он решил стряхнуть со стоявшего у стены рыцаря в доспехах. — Ты издеваешься? — Зашипела Кейт, стуча по его черепушке. — Мозги у тебя есть? Или ты ими предпочитаешь не пользоваться? Блэк насупился и отошел чуть в глубь коридора, где стояла Малфой, чтобы не попадать на лунный свет, предательски освещающий часть пространства рядом с ними. За поворотом послышались тяжелые шаги грузного человека. Малфой быстро узнала профессора Стебль по звуку её массивных сапог. Сориентировавшись, как лучше поступить в данной ситуации, Кейт поманила Блэка пальцем. Тот недоверчиво косился на спутницу, непонимающее, но скорее, старательно делая такой вид, глядя на блондинку. Она закатила глаза, одними губами шепча: «Боже, какой идиот». В один миг девушка приблизилась к Бродяге, кладя руки на его широкие плечи. От гриффиндорца веяло теплом и пахло корицей, от чего слизеринка не смогла сдержать улыбки и легкого смущения. На её счастье, они плохо видели друг друга, а потому волшебник этого не заметил. А профессор приближалась, держа перед собой фонарь, разносивший свет на большое расстояние. Когда же женщина вышла из-за угла, она чуть ойкнула, застав то, как пара студентов, прижавшись, робко целовались, не замечая ничего вокруг. Но резкий свет заставил их остановиться и, повернув головы к Стебль, краснея, чуть отойти к стене, однако они всё еще держались за руки, как бы принимая свою участь вместе. — Я прошу прощения! — прошептал педагог, отвернувшись, и она уже было хотела пойти по своим делам, но резко вспомнила почему именно она патрулировала коридоры. — Так! Вы почему не в своих гостиных! Немедленно возвращайтесь в спальни! Отчитав шестикурсников, сама же ведьма поспешила удалиться, надеясь, что сумела вразумить юных студентов. — Фух… — Выдохнул Блэк, стараясь не смотреть на блондинку. Но она, судя по всему, тоже не горела желанием встречаться с ним взглядом. Наконец, гриффиндорец, набрав воздуха в легкие, открыл рот. — Кейт, я… — Это было для дела, Блэк. Не думай лишнего, и давай забудем об этом. Если кому-нибудь расскажешь, то я тебе блох подселю. — Отчеканила слизеринка, облокачиваясь на колонну, чтобы груз тела перешел на спину, и парень не видел, как у неё задрожали колени. Внутри неё что-то сжалось, приводя биение сердца в бешеный ритм, но тепло, которое передалось ей от Блэка, смягчало пережитый стресс. Всё, о чем сейчас думала Малфой — это как бы не дать слабину, чтобы не обнажить перед Блэком свои искренние эмоции от пережитого. — Но, если тебе захочется это обсудить или поговорить о чём-то еще… — Блэк не отступал, сделав неуверенный шаг, поддался торсом к собеседнице. Малфой удивленно выпучила глаза, а потом нахмурилась. Девушка засопела, стараясь не повышать голос, чтобы не привлекать внимания, но тон её звучал гневно и возмущенно: — С чего Вы, мистер Блэк, вдруг решили, что я буду с Вами говорить? Вы мне брат? Друг? Кто? Никто! Я с большим удовольствием общаюсь с Вашим братом, потому что понимаю его, чувствую! И знаю, какого это быть из-за неудавшегося старшего брата под вечным контролем! Что ты делаешь? Блондинка оторопела, когда заметила уже после выпаленной тирады, что Сириус окончательно над ней навис, проходясь ладонью по её белоснежным кудрям. — Ты не Регулус. Он погряз в семейных традициях. Он идеальный сын, соответствует всем требованием наших родителей. Рег пойдет на многое, чтобы услышать одобрение матери и отца. Да, я знаю, что сам виноват в том, что потерял с ним братскую нить. Что бросил его, когда он остро нуждался во мне. Но, Кейт, мне было невыносимо стоять рядом с ним, дышать одним воздухом, когда я видел в его глазах свою мать, когда в его голосе слышались едва уловимые нотки нашего отца. Знаешь какая эта пытка, понимать, что вы отдаляетесь, а пропасть между вами никогда не испарится? — Тихий голос гриффиндорца временами вздрагивал. На какое-то время молодой человек сделал паузу, нервно сглотнув. Кейтин в оцепенении смотрела на Блэка, заламывая свои руки, сильно нервничая. — Ты не Регулус, я вижу, что ты похожа именно на меня. Семейные узы отошли для тебя на второй план, когда в твою размеренную и монотонную жизнь ворвалась Урхарт. Ты знаешь, что такое дружба, доверие, любовь. Ты искренняя и верная. Не только своим принципам, но и близким. Ты не станешь пачкать руки в этой аристократской грязи, потому что общение с такими, как Бет, как Мародёры, меняет представление о том, что хорошо, а что плохо. А точнее, ставит всё на нужные места. Не этому учат в наших семьях, Кейт. Блэк потянулся к её лицу, затаив дыхание, чтобы не спугнуть вжавшуюся в стену девушку. Сириус откинул её длинные волосы, погружаясь в этот ценный для него момент. Не ожидав от самой себя, Кейтлин обвила его шею руками, притягивая к себе сокурсника и порывисто поцеловав, отстранилась, переосмысливая всё случившееся. В ужасе она смотрела на тонкие, чуть потрескавшиеся губы волшебника, стараясь вернуть равномерное дыхание. — Да где же оно, ну Мерлин, что же это такое, — чуть не повалив какие-то колбочки с полок, Урхарт копошилась в маленькой коморке, не находя заветного зелья. Время шло, и уже пора было выбираться, но без заветной сыворотки, пуффендуйка уходить не собиралась. — Не это ищешь? — Уточнил голос позади. Девушка обернулась. Перед ней стоял Снейп, держа в руках нужный флакон. Перебрав в голове все бранные слова, Бет пожалела, что не выпила перед выходом Феликс Фелицис. — И зачем, интересно, шестикурснице понадобилось это сильнее и опасное зелье? — Отдай. — Ну конечно это было бессмысленно говорить человеку, который ненавидел тебя с самой первой встречи, да еще очень недовольным тоном, будто он обнаружил не вещь, которую волшебница собиралась украсть, а её законную собственность. Поэтому, чтобы сгладить углы, она добавила чуть более вежливым тоном. — Пожалуйста. — Может быть, я лучше сообщу Слизнорту? — Задумался Северус, расстроенно поджав губы и всем видом демонстрируя, что очень недоволен тем, что происходит. — Или сразу твоей матери? Она обрадуется, что её приемная дочь ночью рыскает по помещениям школы и ворует, согласна? Терпение Бет стремительно испарялось, но всё же, сохраняя контроль, ведьма стала медленно подбираться к брюнету, протягивая руку вперед, будто тот держит не сыворотку, а бомбу замедленного действия. — Северус, ты не представляешь, насколько это мне важно. Я не могу объяснить для чего оно мне, и как я хочу им распорядиться. Но я очень тебя прошу, хотя бы сейчас, сделай одолжение. Не порть всё. — Я всё всегда порчу? Да это ты постоянно оказываешься под ногами, портя каждую мою минуту в этом замке. Твой радостный возглас, когда я слышу его, сообщает, что сейчас ты снова ворвешься в комнату, переключишь всё внимание на себя и будешь заполнять пространство безудержным смехом и счастьем. Я тебя ненавижу. Слышишь? — Снейп с силой сжал флакон в руках и со злобой смотрел на приближающуюся пуффендуйку, сжав челюсть. — Ты не первый кто мне это говорит. — В этот момент, Бет остановилась. Между ними оставалось полметра. Она вдруг подумала, что даже несмотря на то, что он не первый, кто испытывает к ней такие чувства, он был первый, чьи слова так сильно полоснули по её сердцу. Да, они бесконечно ругались, кричали, но услышать это, переполненное сильными чувствами, признание, было неожиданно неприятно. — Северус, я сделаю, что ты попросишь, если сейчас ты отдашь мне это проклятое зелье и я уйду. — Всё? — Снейп неприятно усмехнулся, обнажая зубы. Колдун сомневался, размышляя про себя, как лучше распорядиться данной обстановкой. Вынеся окончательно решение, слизеринец ослабил хватку и положил заветное зелье на ладонь Бет. — Однажды я напомню о нашем уговоре, Урхарт. И выбирай получше друзей. Последнюю фразу он бросил на прощание в след исчезающей пуффендуйке. За дверью Хвост, облокотившись спиной о стену, дремал, сладко посапывая во сне. — Ты идиот, Хвост?! — Стукнула Бет друга по лбу. Тот резко вскочил, опуская глаза в карту. — Да всё уже! Что мог, ты уже прохлопал! Шевелись! И, с силой пнув Питера под зад, она направила его таким образом в сторону Люпина и Поттера. А сама пошла к Кейт и Сириусу. — Всё, я достала его. — Урхарт нарушила молчание, которое душило ребят в темном углу коридора. Они очень странно и неестественно для их манеры общения стояли близко друг другу, а потому волшебница поспешила разбавить атмосферу, чувствуя повисшее напряжение. — Вы тут в одно целое пытаетесь слиться, чтобы меньше места занимать? Ну так это с губ надо было начинать. И, рассмеявшись, она развернулась к спешащим к ним Лунатику, Сохатому и Хвосту. — Питер все испортил. Северус застал меня и мне пришлось выторговать зелье. В обмен на услугу. — Джеймс и Сириус присвистнули. — Главное — теперь можем идти отдыхать. — Смотри, как бы он не попросил страстную ночь в качестве услуги, — гоготнул Бродяга, но резко осекся, глядя на Малфой, которая поджала губы и покачала головой. — Извиняюсь… Поттер в полном недоумении повернул голову к другу, меряя тыльной стороной ладони его температуру у лба. — Извиняюсь? — Недоумевал он. — Ты здоров? Блэк лишь усмехнулся и откинул руку друга. На лице Бет начала расплываться улыбка озарения. — Всё, давайте расходиться. Завтра еще всё обсудим. — И, дождавшись, когда гриффиндорцы побегут к своей башне, Урхарт взяла подругу за руку. — А ты расскажешь мне всё в мельчайших подробностях!