Спасти(сь)

Очередное утро, начатое в больничном крыле, не предвещало никаких изменений. Монотонные процедуры, перетекающие изо дня в день, постоянно сменяющие друг друга медсестры, не считая бессменной Мадам Помфри, а по ночам мрачные кошмары напоминающие о событиях пятницы, когда девушка добровольно пустила в себя «это». «Ты сама разрешила мне, теперь мы одно целое». Эти слова повторял поселившийся внутри голос. Всё это тянулось уже на протяжении недели. Не то чтобы Бет не хотела пропустить парочку занятий, особенно лекции с любимейшим профессором по УЗМС, не упускающим возможности спровоцировать студентку колкими фразами или занизив баллы, аргументируя это стремлением не допустить заскоков выскочки. Но вот факт, что близкие друзья за всё это время так и не навестили её, вгонял больную в тоску. Конечно, они могут быть заняты, но вряд ли эти дела были связаны с учебой, поскольку из всей их компании к получению знаний тянулся лишь Римус. Сириус и Джеймс уж точно бы смогли выкроить немного времени, чтобы пробраться в палату и порадовать подругу историями приключений, которые она успела пропустить. Догадка о том, что они всё же поверили в виновность Урхарт, больно кольнула её сердце. Но она старалась уверить себя, что сама будь на их месте, возможно бы засомневалась. Ведь когда все вокруг говорят, что солнце чёрное, перестаешь верить собственным глазам. Хотя в глубине души она всё еще верила, что вот-вот откроется дверь и оттуда вынырнут четыре потрепанных гриффиндорца, наперебой спеша доложить о событиях извне. — Как думаешь, она спит? — послышался писклявый голос Питера. После этого парень негромко ойкнул, видимо рядом стоящие пихнули друга, заставляя его тем самым не шуметь. — Теперь точно не спит, от твоих криков, Петтигрю, — зашипел на волшебника Сириус, грозно засопя носом. Короткая перепалка друзей заставила Бет улыбнуться. Открыв глаза, она посмотрела на стоящих перед ней Римуса, Сириуса и Питера, который всё еще демонстративно потирал ушибленный бок. — Как я могу проспать появление таких людей, — впервые за пребывание в больничном крыле, девушка широко улыбнулась и даже издала что-то на подобие смешка. — За эту неделю я уже забыла, как вы выглядите! Сириус уже бесцеремонно расселся на кровати, протягивая какую-то корзинку со сладостями, пока Римус аккуратно раскладывал всю принесенную ими добычу на стоящую рядом тумбочку. Питер робко приблизился к постели, но все еще остался стоять, вцепившись в перила кровати. — Не, подруга, это рекорд. Уже в первом учебном месяце загреметь сюда, ты даешь, конечно, — Блэк хотел было протянуть одну из конфет пуффендуйки, но заметив, что даёт свою любимую, поспешно заныкал её в карман. На немой вопрос, который читался в возмущенном взгляде Люпина, парень лишь виновато пожал плечами и следом протянул уже другую конфету. — Надеюсь за это время вы еще не успели наделать дел, — поинтересовалась Бет с удовольствием закидывая конфету в рот, после чего продолжила, — без меня? От прихода ребят, настроение волшебницы значительно поднялось. Хотя и еще одного человека здесь явно не доставало. — Не переживай, всё впереди. Наживем отработки на год вперед еще вместе, –ответил Сириус, разворачивая уже коробку с шоколадной лягушкой. Заметив взгляд студентки на дверь, он поспешил заверить её, на ходу придумывая оправдание Джеймсу. — Он просто сейчас занят. Сама знаешь скоро матч, да и всякое такое. Блэк был мастер в оправданиях, когда компания попадала в передряги и приходилось объяснять преподавателям, почему из котлов в подземельях гремят фейерверки или кто выпустил пикси, запустив парочку за шиворот слизеринцам. А вот врать друзьям ему приходилось нечасто, отчего и сейчас выходило не сильно убедительно. — Под всяким таким, ты имеешь ввиду нежелание меня видеть? — приподняла одну бровь девушка, гипнотизируя сидящего напротив Бродягу взглядом. Римус кашлянул, заставив повернуть головы собеседников в свою сторону: — Не думай сейчас об этом, Бет. Ему нужно немного времени. Лучше посмотри, что мы тебе принесли. После сказанного, он запустил руку в сумку, отчаянно перебирая учебники. Наконец, найдя необходимое, он гордо вынул альбом и протянул Урхарт. Та поспешно приняла его, благодарно кивнув. Это был её личный дневник, содержавший в себе самые теплые и приятные воспоминания. — Мы не будем тебя долго мучить, — закончил Римус, цепляя Сириуса за рукав и оттаскивая друга от кровати. — Еще заскочим, не боись, — бросил напоследок Блэк и, потрепав Бет по голове, направился к двери. Широкая улыбка отразилась на лице Элизабет: — Я рада, что вы пришли ребят. Питер, ты сегодня особенно разговорчивый, –рассмеявшись в конце, девушка помахала в след друзьям рукой, замечая, как смущенный Петтигрю покрывается красным цветом. Оставшись наедине с дневником, пуффендуйка начала аккуратно перелистывать страницы, думая на чём остановиться. Это был подарок родителей на одиннадцатилетие, когда девушка только поступила на первый курс. Особенность его заключалась в том, что можно было без труда переместиться в определенный день, оставленный на белоснежных листах книги. Это было своеобразное подобие Омута памяти, только в более упрощенной версии. Девушка неспеша проводила пальцами, с улыбкой на лице рассматривая колдографии первого дня в Хогвартсе, когда она ещё нерешительной и хрупкой девочкой переступила порог школы. С фотографии на неё смотрела маленькая волшебница, пригнувшись под распределяющей шляпой. В её испуганных глазах только их обладательница могла прочитать немую просьбу не распределять на Гриффиндор, чтобы хотя бы тут не зависеть полностью от надзора матери, которая по совместительству является деканом этого факультета. Элизабет с раннего детства прониклась глубокой любовью и привязанностью к опекунам, но иногда излишний контроль со стороны Минервы побуждал в ней желание вырваться из удушающей заботы приемной матери. Урхарт помнит, как шляпа колебалась, дав время на раздумья. — Ты могла бы пойти по стопам матери и стать настоящей гордостью школы, — протянул атрибут, заставляя первокурсницу вздрогнуть и боязно покоситься на стоящую в стороне МакГонаглл. «Не уверена, что я этого хочу» –пронеслось в её голове, пока шляпа сверху кряхтела и вздыхала. — А может быть, ты хочешь достигнуть тех высот, что и твой отец? — вкрадчиво прошептала сверху распределительница, ожидая ответ. — Нет, я, конечно, люблю папу, но не думаю, что, –волшебница не успела закончить фразу, поскольку голос сверху поспешил её перебить: — Я говорю о твоем настоящем отце. Ты могла бы стать такой же сильной и могущественной. Одно только твоё имя может наводить приступы ужаса и паники на всё магическое общество. Тогда слова шляпы сильно задели пуффендуйку. Она знала, что этот темный путь никогда не станет для неё верной дорогой. Отрицательно помотав головой, девушка замерла в ожидании окончательного вердикта. Уже через несколько секунд окрыленная волшебница неслась к столу Пуффендуя, ловя на себе любопытные взгляды, смешанные с сомнением, презрением и безобидным интересом. Внимание Бет остановилось на сидящих в обнимку девушек, которые беспечно что-то обсуждали. Это был поразительный союз Пуффендуя и Слизерина, не смотря на предвзятость окружающих, гармонично существовавший до этого лета. Они с Кейтлин тесно дружили с первого курса, но на пятом курсе что-то произошло. Стремительно отстраняясь друг от друга, подруги теряли ту крепкую нить, которая была раньше. Каждая находила причины конца их общения в другой. Дотронувшись палочкой до страницы, Элизабет прикрыла глаза, погружаясь в окутывающий водоворот воспоминаний. — Я понимаю, тебе же приятней иметь друзей-раздолбаев, — послышался приближающийся голос слизеринки. — Малфой, ты себя слышишь? Причем тут это? — Урхарт стояла напротив блондинки, всплеснув руками и закатывая глаза. — Ты сама постоянно отказываешься от наших прогулок и уходишь в компании левых людей, которых я даже не знаю. — Зато их знаю я. И знаю, что они не променяют меня, если их позовет кучка идиотов разгромить подвалы школы или ещё чем вы там занимаетесь вместо посещения лекций? — Кейт стоящая до этого момента лицом к пуффендуйке, теперь резко развернулась спиной к ней и горделиво вздернула голову. — Я поняла, тебя просто бесит, что мы веселимся, а ты тратишь время на зазубривание своих конспектов. Ну и отлично, пойду тусить, — на этих словах Урхарт подняла руки и изобразила воздушные кавычки, — «с друзьями-раздолбаями.» Это был их последний разговор. Сталкиваясь в столовой или на совместных занятиях, они старались не смотреть друг на друга и по возможности в целом игнорировать существование бывшей подруги. Больше всего их резким разрывом интересовался Сириус, засыпая пуффендуйку вопросами о Малфой. Но каждый раз натыкаясь на безэмоциональное игнорирование, он, наконец, сдался, оставив эту историю позади. Но позади её не оставила Бет, периодически натыкаясь в дневнике на их совместные прогулки и ночевки. Не удавалось забыть и из–за дурацких рисунков и надписей слизеринки на страницах тетради, оставленных там на совместных занятиях. В комнате у себя, волшебница находила бесконечное количество подарков или случайно оставленных вещей, заставляющих девушку сдерживать слезы, настигавшие в такие моменты. Резко вынырнув в реальный мир, Бет захлопнула дневник, пообещав себе обязательно избавиться от всего, что напоминало бы о Малфой. Обязательно. При первой же возможности. Которая всё никак не наступала.