Один ʍиᴩ и ᴏднᴀ я | ᴏɴᴇ ᴡᴏʀʟᴅ ᴀɴᴅ ᴏɴᴇ ᴍᴇ

      Пять дней. Ровно пять дней я чувствовала себя отвратительно. День и ночь сменяли друг друга, а я все просыпалась и засыпала с головной болью и сухостью во рту. Даже встать с матраса не могла, поэтому весь день лежала пластом под одеялом. Женщина будила меня, чтобы накормить с ложечки, дать лекарства и вновь уложить спать. Боже, спасибо тебе.       Голова разрывалась на мелкие кусочки, словно кто-то медленно вычерпывал вилкой мой мозг из черепной коробки. Пару раз меня даже стошнило, и в эти моменты женщина очень настойчиво пихала в меня таблетки, проверяла температуру и гладила по голове. Благодаря ее заботе мне становилось лучше и я могла спокойно поспать несколько часов, не мучаясь от боли.       На самом деле ситуация просто дрянь. Вместо яркого и милого сна мне показывали воспоминания девочки. Очако Урарака. Это имя всплывает в голове уже какой раз. Каждый божий день я только и слышу: Очако! Очако-чан! Дорогая Очако! Завалитесь со своей Очако, пожалуйста. От одного упоминания о девочке, чье тело я заняла, было тошно. Я не знала, что мне делать в этой ситуации — жить новой жизнью или попытаться вернуться назад. Но что я могу сделать в данной ситуации, если не знаю, как тут оказалась? Ага, прочитаю заклинание и вернусь назад в своё холодное тело с мигающей лампой над головой.       И голову наполняли не только воспоминания девочки, но и мои из прошлой жизни. Родилась, росла, жила. Родители всегда заботились обо мне, но очень волновались о моем будущем. А вот их имена я так и не смогла вспомнить, как и лица. Перед глазами были только смазанные пятна.       Зато вспомнила, как часами сидела над учебниками и училась, чтобы мне дали посидеть в телефоне хотя бы часика три. Я должна была получать только высшие оценки, похвалу со стороны учителей и стараться ради своего светлого будущего. Оно для меня не наступило. Мое светлое будущее развалилось, раз я в другом мире.       Я так же не смогла вспомнить свое имя, возраст и внешность. Я все еще не знаю кем являюсь. Сколько мне? Точно не ребенок и не подросток, детей нет. Учусь? Помню, что закончила школу. Работаю? Не помню кем, но знаю, что это было очень тяжело как физически, так и морально, но я не бросала свое дело из-за давления со стороны родителей. Замужем? Кажется. Помню кольцо на правой руке.       Начинаю стонать от очередной вспышки головной боли и зарываюсь в два слоя одеяла. Как же отвратительно помнить свою прошлую жизнь в общих чертах, но забыть кем я являюсь на самом деле. Это как потерять частичку себя. В моем случае большой такой кусок. Женщина — мама Очако — еще раз заглянула в мою комнату и присела рядом на матрас. — Доченька, как же так? — она вновь начала гладить по голове, успокаивая то ли меня, то ли себя. Но я не плакала и не истерила, наоборот, сидела как мышка перед удавом. А вот незнакомка была готов вновь разреветься. Нет-нет-нет, только не здесь и не сейчас, я не хочу слушать, как незнакомая женщина ревёт из-за меня. — Не плачьте, — впервые притрагиваюсь к ней, чтобы погладить. — Ну мам, — ком встал в горле, но я все же смогла позвать ее. Маму. Только вот была одна такая маленькая проблема. Миссис Урарака не моя мама, и я точно знала это. Хоть я не помню лицо своей настоящей матери, не помню кто я есть на самом деле, но точно знаю, что эта женщина не мой родной человек. И, возможно, никогда им не станет. — Ох, Очако-чан, — она тут же утирает слезы и слегка отстраняется от меня. Вот и успокоились! Отлично.       На следующий день мне стало намного лучше. Тошнота и головная боль прошла, зато на меня навалилась усталость. Но это не помешало мне исследовать дом, в котором теперь буду жить до конца своих дней. Выхожу из своей комнатушки и вижу длинный узкий коридор. Вот дверь на улицу, рядом коврик и тапочки. Иду в противоположную сторону, стараясь не создавать лишнего шума. Возле моей комнаты спальня миссис и мистера Урараки, но я все же не рискнула заглядывать туда. Следующее помещение — кухня.       Зашла на кухню, где была один раз, после чего свалилась с этой головной болью. Круглый стол, три стула, уголок для готовки с холодильником и небольшой телевизор в противоположной стороне. Не густо. Я бы не сказала, что эта семья живёт очень бедно, но они явно не могут позволить себе новую технику. В моей прошлой жизни у многих даже личной комнаты не было, как у Очако.       После нашла ванную комнату с туалетом, но сейчас мне было не очень интересно рассматривать душевую и унитаз. Больше ничего интересного в квартире не было, изучать нечего. Миссис Урарака ушла за продуктами. — Очако-чан, тебе стало лучше? — мужчина с удивлением посмотрел на меня, как только зашел домой. Тут же оборачиваюсь, перестав кривляться перед зеркалом в коридоре. Кажется, он стал еще бледнее и слегка схуднул. — Пап, — зову его. Он вздрагивает и замирает на пороге. Разве что глаза на лоб не полезли, уже лучше. — Кушать хочу. И мой живот в подтверждении слов издает звук умирающего кита. Мистер Урарака подхватывает меня на руки, хотя Очако уже не маленькая девочка, и уносит на кухню. — Мама приготовила нам рис с овощами, сейчас погреем и будем кушать, — усаживает на стул и начинает копошиться рядом. Я просто складываю ручки на столе и как послушная девочка жду своего обеда. Теперь его речь воспринимается намного лучше. Мне нужно всего пару секунд, чтобы понять этот набор непонятых звуков, а также еще несколько секунд, чтобы сформулировать ответ на, как оказалось, японском языке. Отвратительно, нужно что-нибудь почитать в слух или выучить какие-нибудь скороговорки. Этому телу одиннадцать, а я говорю как маленькая девочка, которая еще не умеет складывать слова в предложения. — Что случилось перед тем… как я заболела? — опускаю голову на сложенные перед собой ручки, смотря в окошко. Копошение за спиной прекращается. Кажется мужчина не ожидал такого поворота событий. Подумаешь, твоя доченька вообще исчезла, а на ее месте человек, который ничего не знает о своем прошлом. С кем не бывает? Да и я все еще не могу понять, что происходит. Наверное шок сдерживает меня от погрома в этом доме. — На тебя напал злодей, но герой смог защитить тебя. Потребовалось небольшое лечение. Сейчас все хорошо, тебе не стоит волноваться, — ставя передо мной миску с рисом и тушёными овощами, пролепетал мужчина. — Злодей? — беру из его дрожащих рук палочки и начинаю ковырять в миске. Пальцы не слушаются, поэтому палочки все время расходятся и норовят выпасть из рук. Злодей… Что-то такое было в памяти Очако, но мне эта информация ни о чем не говорит. — Да, он использовал причуду прямо посреди улицы и задел тебя, — мужчина садится напротив меня с миской побольше и начинает умело управляться с палочками. Не отводя взгляда, пытаюсь копировать его движения, но все равно получается не очень. — Причуду? — наконец хватаюсь палочками за комок плохо подогретого риса и быстро запихиваю себе в рот, пока не уронила. А вот отец подавился. Нечего глазками хлопать! — Ты забыла? Это способности, которые есть почти у всех людей, — наконец заявляет он после приступа кашля. — Ммм… — прожёвывая еще одну небольшую порцию риса с овощами, киваю ему. — Как у супергероев? — Ты тоже хотела стать героем.       Ой, а как подозрительно смотрит на меня. Надо срочно придумать что-нибудь. А что он ожидает от человека, которого рвало чуть ли не неделю одной желчью? Что я ему сейчас наизусть всю таблицу умножения расскажу? Такой смешной. — Не помню, — честно отвечаю и хлопаю глазами. Выражение его лица было страдальческим, словно что-то внутри него надломилось. Не обращая внимания на происходящее вокруг меня, начинаю наклонять миску ко рту, чтобы сгрести палочками остатки риса. Наконец мой желудок полон и ничего не выходит наружу. Попросила отца включить телевизор и начала переключать каналы. В моем мире не было никаких причуд, способностей, злодеев. Ха-ха, какие тут все интересные.       Останавливаю на каком-то сериале, где парень в маске и геройском плаще спасает девушку из-под завалов, а после взлетает с ней в небо. Вот они смотрят друг другу в глаза, искра, поцелуй. Опять какие-то герои и очередной приступ головной боли: воспоминания прошлой владелицы тела проносятся перед глазами, заставляя напрячься, чтобы не свалиться со стула перед мужчиной. Неприятные ощущения стихают, и я более менее прихожу в себя.       Переключаю на новости. Накаченный мужчина в обтягивающем костюме пролетает прямо над камерой и ныряет в огненное месиво. Это точно новости? — «Это же Всемогущий! Он спасет их!» — Все… Всемогущий? — поворачиваюсь к мужчине, указывая пальцем в телевизор. Тот уже успел помыть посуду и убрать со стола, поэтому сидел и в тихую смотрел на меня. — Да, наш Символ Мира, герой номер один. — А-а-а-а-а, — протягиваю, словно что-то понимаю. Ничерта не поняла, но было очень интересно. Надо все же немного почитать книги в своей комнате. Желательно историю этой страны.

***

— Пока-пока, милая! Мы вернемся поздно вечером. Вся еда в холодильнике. Пей таблетки, которые лежат на столе, — мягкие губы женщины коснулись моего лба, а мужчина растрепал мои короткие волосы и широко улыбнулся. Правда усталость он скрыть никак не мог. Вот же дела.       Родители девочки напоследок вновь обняли меня и ушли на работу, закрыв дверь. Что ж, теперь можно и покричать, и поорать, и поматериться. Интересно, а где настоящая владельца этого тела? Куда пропала сама Очако? Может быть к этому приложили руку или ту самую причуду о которой рассказал незнакомец. Как я поняла их тут много и все они разные.       Я не хочу до конца своих дней жить в чужом теле с чужими родителями и выдавать себя за их любимую дочь. Я — не Очако Урарака. Но ради своей шкуры и жизни настоящей Очако надо постараться. Самое страшное для меня — это воспоминания девочки, знания об этом мире, пройденные темы в школе и простые сюжеты каких-то сериалов, что крутились в голове, как пластинка. Уже неделю все наваливается на меня частями. Было противно, так как я чувствовала, что против своей воли и разрешения Очако заглядываю в ее жизнь, узнаю ее секреты и тайны.       Сейчас у меня другие проблемы. Первым делом я зашла в маленькую комнату, которую ощупала с потолка до пола, чтобы найти что-нибудь интересное. Камеры там, диктофон. Вдруг я в каком-то телешоу или являюсь подопытной сумасшедших учёных? Скоро я сама стану сумасшедшим, но не ученым, а пациентом.       На столе тут же отыскала ручку и блокнот. Свой русский я помню с прошлой жизни, а японский засел в голове после того ужасного состояния. Первый иероглиф получился просто ужасным. Кривой и непонятный. Это тело не мое, рефлексы не те и привычки тоже. Пришлось еще пять минут копаться в комоде, в котором я нашла старую и потрепанную азбуку. Она была увесистой. Края уже были рваными, будто их кто-то покусал, но сами листы целые. Полистав книжку, я смогла без проблем прочитать небольшие стишки. Над письмом надо поработать… Сохранить свою жизнь мне очень хочется, а если меня поймают и поймут, что я не хозяйка тела, то убьют или отправят в какую-нибудь лабораторию. Мурашки по телу от таких мыслей.       Несколько часов подряд я сидела за столом и грызла один конец карандаша. Линии стали выходить ровнее, а иероглифы наконец были понятными, такими, как в тетрадке. Далеко от идеального подчерка, но уже неплохо. Мельком я посмотрела в другие тетрадки девочки, изучила материал. Впрочем, ничего сложного, многое я знала. Да и что мне мешает снова выучить материал? Судя по воспоминаниям в той жизни для меня это не было проблемой. Посижу часика три, полистаю учебники.       А что насчет школы? В каком сейчас классе Очако, и сколько она пропустила? Пропускает она, а отрабатывать все мне. Спустя три часа все же откладываю тетрадь и ручку в сторону, тру глаза. Когда там родители девочки придут? Кушать не очень хотелось, но сидеть дома было не очень, особенно когда все люди имели сверхспособности и могли свободно использовать их на улице, как показала практика.       Вот человек может пускать лазеры из глаз или других частей тела, прямо как герои из мультиков. Что он сделает? Будет использовать во благо, просто забьёт на свою сверхспособность или начнет крушить все вокруг, чувствуя себя Богом? Поэтому и дома было опасно оставаться.       О, кстати, насчет этих причуд. Я думала, что окончательно кукухой поеду, но пока что все нормально, не считая милых подушечек на кончиках пальцев. Тут же выбежала из комнаты и встала напротив небольшого зеркала в узком коридоре. Подмигнула своему отражению, сложив руки, как кошка. — Мяу-у-у… — протянула я, вновь посмотрев на эти подушечки и неожиданно согнулась пополам, заливаясь смехом, что медленно переходил в истерический. Боже, Очако, найдись.