Secret

      - Ах, да. "Жнецы". Бессмертная раса разумных космических кораблей, затаившихся в темном космосе. Мы опровергаем это утверждение, - Спаратус чуть ли не брызнул слюной на нее, пока говорил, изображая пальцами "воздушные кавычки".       Губы Шепард сжались в тонкую линию, а глаза яростно сверкнули. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего, и Спаратус украдкой глянул на своих коллег - членов Совета. Ни один, казалось, не обратил на это никакого внимания, и он снова перевел взгляд на взявшую слово Шепард, которая сейчас сверлила взглядом уже Советницу-азари.       Их беседа длилась целую вечность, и каждый раз Спаратус подвергал сомнению все, что говорила Шепард. Если она высказывала какую-то идею, он втыкал в нее булавку, и та лопалась, как воздушный шарик. Ее гнев все нарастал, и Советник это видел. Какая-то часть его даже находила это захватывающим. На протяжении всего обсуждения Спаратус пытался поймать взгляд ее зеленых глаз, но Шепард упрямо смотрела либо сквозь него, либо в любом ином направлении.       Он знал, что разберется с этим позже.       Собрание закончилось, и стоило Шепард выдохнуть в пустое пространство, где только что находился Совет, как ее профессионализм и сдержанность сдуло в мгновение ока. Андерсон сдержанно улыбнулся, прежде чем пожелать ей хорошего дня, и вернулся к делам, чтобы ответить на несколько миллиардов электронных писем, которые он, казалось, получал ежедневно. Шепард вышла из зала в сопровождении Миранды и Джейкоба.       - Встретимся на корабле, мне нужно купить корм для хомяка и навестить старых друзей, которых я давно не видела, - сказала она.       Ее рыжие волосы трепал легкий ветерок, гулявший по Цитадели за дверью покоев Советника. Церберовским членам отряда нечего было ответить на ее предложение. Они прекрасно понимали, кто перед ними, и прямо-таки трепетали перед ее статусом. Миранда хотела было что-то сказать, но осеклась.       Эти двое поспешили прочь, переговариваясь о чем-то и отчаянно жестикулируя, и когда они, наконец, удалились, горло Шепард задрожало от тихого рычания. Какого черта Спаратус так отчаянно вмешивался во все это? Она направилась к его личным покоям, размахивая руками в такт движению, а пряди волос при каждом ее шаге подпрыгивали.       Ханар неуклюже пошевелил щупальцем, чтобы привлечь ее внимание, но она проигнорировала его робкую попытку. Текущая задача была слишком для нее важна. Шепард встала перед дверью, постучала пять раз и после паузы снова постучала столько же. Дверь открылась быстрее, нежели она ожидала. За ней стоял Спаратус, его поза казалась напряженной, но зеленые глаза турианца застыли, выхватив ее лицо.       - Джейн... - Тихо сказал он.       - Даже не вздумай звать меня Джейн, - прошипела Шепард, уперев руку ему в грудь и вталкивая Советника обратно в квартиру. Дверь за ними заблокировалась, и Спаратус начал нервно мурлыкать.       - Ты... жива, - сказал он.       - Ты чертовски прав, засранец, - ответила Джейн, но голос ее все же дрогнул. Разумеется, коммандер знала, почему Спаратус был так груб с ней, но все же надеялась увидеть хоть какую-то радость. Хоть что-нибудь на его лице, что не было бы явным выражением презрения к одному ее существованию. Нет, ее тогда встретили плотным потоком сарказма.       - Я... Я должен был, ты же знаешь, - тихо сказал Спаратус, протягивая руку, чтобы мягко погладить ее плечо.       Джейн не отстранилась, его прикосновение было теплым и сладким, а жест - доверительным. Ей не хотелось этого признавать, но Джейн так по нему скучала. Когда все полетело к чертям во время нападения на Цитадель, и ей пришлось выбирать, чувства не позволили ей принять решение в пользу гражданских. В те мгновения, когда Джокер смотрел на нее с отчаянием и страхом, Спаратус был единственным, кто занимал ее мысли.       - Да, да, я знаю, - Джейн дернула носом, оглядываясь вокруг и замечая знакомый диван. Его мягкая, красная бархатная поверхность всегда приманивала ее, так же приманила и сейчас. Она опустилась со вздохом удовольствия и приложила руку ко лбу.       - Знаешь, эта история с моим оживлением все еще действует мне на нервы, - пробормотала она.       Спаратус поспешил к ней и присел на корточки, его руки легли на ее предплечья. На его лице отражалось беспокойство, оно же читалось и в его субвокале во время разговора.       - Джейн, я терпеть не могу отыгрывать эту роль по отношению к тебе, но если кто-нибудь узнает...       - Мы оба ослабим свои позиции, я знаю. И мы не можем позволить себе это сейчас, только не сейчас, когда Жнецы на подходе, - сказала она, обращая на него свои блестящие зеленые глаза и заставляя его сердце трепетать. Она была жива. Она была здесь, и он мог прикоснуться к ней. Он мог быть с ней, если бы захотел. Она была жива.       - Да, Жнецы. Я не смог найти никакой информации о них. Ничего полезного, но я могу предоставить тебе информацию о планетах, на которых, возможно, будут подсказки. Это все, что я могу сделать на данный момент, - сказал Спаратус, опустив свою ладонь ей на бедро. Джейн секунду смотрела на его руку, прежде чем мягко улыбнуться и кивнуть.       - Я ценю то, что ты делаешь. Ты идешь на большой риск, - прошептала она, убирая руку ото лба, чтобы положить ее поверх той, что он держал на ее бедре.       Он верил в Жнецов так же, как и она. Фактически, когда она с самого начала рассказала Совету о Сарене после смерти Найлуса, Спаратус нашел ее вскоре после этого, инкогнито, с информацией о том, как Шепард могла бы раскрыть предателя.       Спаратус был на ее стороне во всем, но играл роль циничного члена Совета, чтобы удержать азари и саларианцев на своей стороне. Мир политики жесток, и количество обручей, которые нужно было постоянно крутить, вертеть, подбрасывать и поджигать одновременно, было слишком большим для Джейн, поэтому она и не утруждала себя пониманием всей картины.       Вместо этого она доверилась турианцу, который порывисто схватил ее за руку в маленьком кафе на Цитадели, умоляя о справедливости для члена своего клана. Никто о них не знал, и никогда не узнает. Даже если бы она и могла рассказать своим друзьям, в запретных отношениях было свое очарование. Спаратус обратил на нее свои ярко-зеленые глаза, и Джейн улыбнулась, подняв руку, чтобы нежно провести пальцем по его мандибуле.       - Знаешь, какой ты горячий, когда весь из себя такой саркастичный, - сказала Шепард, мягко притянув его к себе за мандибулу для поцелуя. Когда она сделала это, из груди Спаратуса вырвалась глубокая вибрация, и его кожистые ротовые пластины прижались к ее губам. Черт возьми, он так скучал по ней.       С урчанием Спаратус поднялся на ноги и потянулся вниз, чтобы взять ее на руки.       - У нас же есть время, - выдохнула Джейн.       Ее руки легли на его гребень, а глаза блуждали, изучая лицо напротив. Спаратус кивнул, не раздумывая, а затем сделал паузу на мгновение, чтобы наклониться и провести своими ротовыми пластинами по ее губам. Жесткость его пластин спорила с тем, насколько мягко Спаратус действовал. Этот контраст заглушил терзания Шепард, и она беспечно рассмеялась.       Когда он уложил ее на кровать и протянул руку, чтобы провести большим пальцем по ее губам, Джейн почувствовала, как возбуждение бьет по всему ее телу, подобно ударам грома в ненастную летнюю ночь. Бурные, жестокие, но они заставили ее почувствовать себя живой, а по нервам прошелся разряд электричества, которого она не чувствовала уже давно.       Они раздевали друг друга, словно подарки разворачивали, с ее тела слетала мягкая материя, а с его падали вниз жесткие элементы. Это было похоже на заезженное клише или романтическую сцену из романа или фильма, но с каждым поцелуем и каждым прикосновением искры разгорались, превращаясь в костер, который пылал в них и раньше, до того самого момента, как корабль Коллекционеров уничтожил "Нормандию".       Спаратус устроился между ног женщины, коснувшись ее своей эрекцией, но пока оставаясь снаружи. Они остановились, чтобы перевести дыхание, и какое-то время просто молча смотрели друг другу в глаза.       - Шепард, я не хотел бы забегать вперед, но просто выслушай... Когда до меня дошла весть о твоей смерти, я понял, что потерял все. В то время я был на совещании, и справиться с этим было пыткой. Оставаться профессионалом, когда знаешь, что твоя любимая погибла...       Спаратус умолк, наклонив голову, чтобы поцеловать обнаженную грудь, восхищаясь ее мягкостью.       - Мне так жаль, - прошептала Джейн, обхватив лицо любимого обеими руками и притянув его так, чтобы как следует его рассмотреть. - Но я вернулась, я здесь, и ничто и никогда больше нас не разлучит. Никогда, если это будет от меня зависеть.       - Мы не можем этого знать. Жнецы, геты, предатели среди турианцев и людей, да и меня тоже могут убить в любой момент, - сказал он, его субвокал взвился от эмоций. - Мне нужно сказать тебе это. Сейчас, до того, как ты снова уйдешь.       Джейн волновалась, но внешне оставалась спокойной, желая выслушать то, что он хотел сказать.       - Я люблю тебя, - резко сказал он.       Ее сердце ухнуло куда-то вниз, а потом она ему улыбнулась. Ее раскрасневшиеся, разбитые жесткими поцелуями губы растянулись в кривой усмешке, которой заставила таять защитные пластины Спаратуса.       - Ох... Я тоже тебя люблю, саркастичный ты придурок, - не удержалась она от упрека.       Шепард обвила ногами его талию и наклонилась так, чтобы его член оказался прижат к ее складкам - теплым, влажным и ждущим его. Дернув бедрами, Спаратус скользнул в нее, наслаждаясь каждым тихим стоном, каждым своим выступом, который пробивался внутрь, и каждым своим движением, заставляющим Джейн извиваться под ним.       Он сжал пальцами затвердевшие соски на мягких холмиках плоти прямо под ним, и когда голос Джейн повысился и приблизился к тому, чтобы стать уж слишком громким, он прижал ладонь к ее лицу и наклонился к уху.       - Тссс... Тише, ради меня, - прошептал Спаратус ей в висок, а после провел языком по кромке уха. Джейн сжалась, и по теплу, разливающемуся по его члену, он точно знал, что она только что испытала оргазм.       Так хорошо.       - Это первый, - он выдохнул ей в щеку, поднимая другую руку, чтобы нежно обхватить ее подбородок. Подушечкой большого пальца Спаратус любовно погладил ее по щеке, прежде чем ускорить движения бедрами. Джейн тихо застонала, ее тело выгнулось под его толчками, а живот напрягся, когда она оказалась прижата к нему сильнее. Одной рукой он сжал ее горло, осторожно поглаживая трахею большим пальцем, а другой - крепко зажал ей рот, чтобы заглушить любой звук. Спаратус откинулся назад и оперся на колено, чтобы двигаться свободнее.       Звук мягкой плоти, ударяющейся о его пластины, эхом раздавался в тихой комнате, а стоны Джейн, которые он приглушал рукой, мешали сосредоточиться. Она была прекрасна, просто сногсшибательна, ее рыжие волосы прилипли ко лбу, а груди подпрыгивали в дразнящем ритме, когда он каждым толчком глубоко погружался в ее мягкое, влажное тепло.       Каждый выступ его члена, каждое прикосновение ее руки к его капюшону и то, как она раздвигала для него свои ноги - всего этого было слишком много, и у Спаратуса вырвался стон. Джейн устремилась к нему, ее соски сжались, когда она выгнулась от удовольствия.       - А это второй, - выдавил он.       Способность концентрироваться начала исчезать под шелком, который струился по его члену. С него довольно, он больше не мог больше терпеть и вжался в нее так глубоко, как только мог. Спаратус застонал, его бедра, казалось, стали двигаться сами по себе, и он опустошил себя внутри самой красивой женщины, которую он когда-либо встречал.       Они лежали бок о бок, тяжело дыша после того, что произошло. Джейн начала тихо посмеиваться, глядя в потолок. Брови Спаратуса нахмурились в замешательстве, и он посмотрел на нее.       - Даже будучи членом Совета, я не так уж силен в моделях человеческого поведения, но не думаю, что люди должны смеяться после того, как они разделили близость с другим существом, - сказал он.       Шепард стала откровенно хихикать, а затем подняла руки в воздух:       - Ах, да. "Жнецы", - сказала она, явно насмехаясь над тем, как он вел себя на совещании, изображая пальцами воздушные кавычки по боками от своей головы. - Мы опровергаем это утверждение! - Джейн снова разразилась смехом, и Спаратусу пришлось усмехнуться самому. Реплика была явным перебором, даже он это признавал.       - Ладно, в следующий раз я придумаю что-нибудь получше, - засмеялся он.       Джейн повернулась к нему лицом, зеленые глаза искрились весельем, а на губах появилась одна из самых искренних улыбок, которые он когда-либо видел у этой женщины.       - Я люблю тебя таким, какой ты есть, Спаратус.