Небесная столица

      Нежные кристаллы дождя идеальной формы. Перезвон хрустальных бликов, стремящихся скорее разбиться в низинах мегаполиса. Пытающаяся подняться невесомая пыль с небольшой примесью металлической стружки, сразу прибиваемая очередями небесных слез к захолоделому покрытию нижних дорог и тротуаров. Облако острых игл, при рассмотрении коих совсем не узнать мгновение назад грузно и лениво свисающие капли, постепенно набирающие скорость и силу, затейливо охватывающие довольно-таки приличную часть небоскребов, но разрастающиеся потрескивающим роем еще дальше.       Скоро стену воды словно масло разрезал лакированный бампер транспорта с хромированными серебром витыми рогами, на чьих концах расположились сенсорные панели для вызова зеркал заднего вида. Примерно на середине рогов возлежали тонкие белоснежные пальцы, крепко хватающиеся за эдакий необычный руль. Импровизированное переднее стекло с прозрачными скоростным, оборотным, а также количественными по оставшейся энергии датчиками, что на нем вырисовывались, закрывало умиротворенное лицо богини дождя, развозившей свое творение по самым отдаленным уголкам Небесной столицы и близлежащих территорий, поблескивая в водных потоках. В глазах мутно проскальзывали глубокие думы, казалось, что-то затревожило ее до такой степени, что на гладком лбу вот-вот сформируется складка озадаченности.       И вправду: в зрачках отразился алый огонек, с перерывами мерцающий на главном стекле управления; то был предупреждающий знак, что допустимая мотоциклом скорость в 490 ли в минуту была превышена, и предохранитель от перегревания двигателя уже успел расплавиться по рядом находящейся проводке и запечатать оную. На лице Юйши Хуан запечатлелся обреченный вздох, она немедленно включила поворотник и на оставшихся силах до полного выключения системы транспорта сменила направление на лабораторию многоуважаемого советника Мэй, чью персону очевидно придется побеспокоить. Это случалось в который раз, и богиня дождя могла смело предъявить пачку запасных разномастных предохранителей, что, казалось, бесполезно валялись в обитом искусственной кожей бардачке, но, однако, довольно часто сменялись.       Вскоре на хромированную подножку транспорта ступила босая ступня с серебристым браслетом, чья подвеска предотвращала пачкание инородной массой грязи. Двигатель окончательно заглох, светодиоды в глазах быка потухли под опахалами чернильных ресниц-козырьков, погружая во тьму пространство спереди, стекло стало полностью прозрачным, обычным окном, и спустилось с невесомости в заранее приготовленный в открытом виде желобок. Массивные черные лакированные ноги с копытами, растянутые словно в оленьем прыжке, также мерно опали на колеса с плоским слоем резины. Шорох темно-зеленого шифонового развевающегося платья задел корпус с различными прозрачными трубами, по которым циркулировала декоративная жидкость, пока те получали должное питание. Женственные кисти, что ранее держались за рога, плавными движениями огладили эмблему Гунню⁷, а затем вытянули из ящичка небольшую деталь с двумя зубцами, которая отправилась в потайной карман галлографической вуали, свисающей с такой же голубовато-прозрачной широкополой шляпы, не давшей волосам и свободному платью намокнуть под струящимися потоками небесных слез.       Мигающие белые фонари, освещающие глянцевые поверхности воротных пластин, повернулись в сторону Юйши Хуан, приподнявшей одной рукой искусственную тюль, чтобы можно было распознать лицо. Ворота тотчас же отворились, и госпожа повелительница дождя плавно закатила своего киберизированного быка в мастерскую на подъемник, где несколько особо суетных рабочих уже во всю трезвонили советнику с просьбой помочь. Мэй Няньцин спешно вылетел серебристой вспышкой из перехода, напряженными движениями убирая в складки мастерки прутообразный передатчик информации с иллюзорным экраном, и вопрошая:       — Снова предохранитель?       Дождавшись медленного кивка, он наигранно удрученно покачал головой, уже открывая передний бампер и просматривая слипшуюся проводку со специальным увеличительным стеклом на протяжном резиновом отрезке жгута. Его пальцы умело летали с разными инструментами, овивая двигатель, причудливо сформированный в сердце из нескольких блоков, и мгновенно воткнули зубчатую деталь с переливающимся корпусом прямо в полагающееся ей место.       — Госпожа Хуан, я уже даже и не надеюсь, что вы перестанете преодолевать эти ничтожные дополнительные двадцать ли в минуту, которые ваш транспорт не выдерживает, — советник-мастер заправил выбившуюся из пучка платиновую прядь, печально глядя на повелительницу дождя, что задумчиво потерла стык посередине шеи, соединяющий оную из двух частей в одно целое.       — Да, я, конечно, понимаю, это сложно, но хотя бы не так часто! Иначе Гунню⁸ грозит появиться на свет. Думаю, вы бы не хотели расставаться с самым лучшим на сегоднящний день экземпляром, — в конце концов поняв, что слова «максимально» достигли его собеседницы, Мэй Няньцин натянуто улыбнулся, явно устало, и, обтерев точеные пальцы клочком ткани с очищающим раствором, закинул ту далеко-далеко в ящик отходов, затем сразу же поспешив далее по делам. Богиня дождя с секунду полюбовалась на его пустующее место и повернулась в сторону стайки мастеров.       — Благодарю, все предоставляется из моей заработной платы. Прошу меня простить, но служба все еще ждет, — Юйши Хуан, расслабленно прикрыв глаза, мерно и немного медленнее, чем то должно было быть, проговорила прочим работникам эти слова, после чего вывела свой двухколесный транспорт за ворота.       Ее статная фигура с широкополой шляпой, словно несгибаемая свая под тяжестью платформы на вершине, двинулась на выход, а затем легко опустилась на сидение мотоцикла и разрезала стену острых стеблей дождевой воды.       Потоки все накатывали волнами, не переставая ни на мгновение. Не приостанавливали слияние с самими собой.       Однако какой бы сильной богиня не казалась, все равно рассыпалась на части. Для остальных незаметно, они полагали, что ее море ничего не волнует, не колышет ее твердость и не бросает тень на ее поступки. Для нее же опасно. Заставляя постоянно быть настороже, не допускать ни малейшего промаха во всегда осторожных касаниях, размеренных словах, упрямо и четко выполняемой работе. Но кто же в этом мире без недостатков? Возможно притереться ко всему.       Повелительница дождя приложила отпечаток пальца к небольшому дисплею на крепкой крышке бардачка, затем, дождавшись незамедлительной реакции механизмов, отворила его и запустила руку в темно-зеленом воздушном рукаве прямо в гущу разноцветных предохранителей, перебирая их и перекатывая в изящных пальцах, словно песок в покинутых землях. Зубцы впивались в ее доверчиво подставленную кисть, отнюдь не вызывая кровавых ран, а лишь разъединяя окаменелую плоть на крошечного размера частицы, поблескивающие побежалостью во влажной пыли водяной завесы.       Когда-то давно совсем юная Юйши Хуан была самым младшим ребенком в семье с шестнадцатью детьми. Войны их не трогали по причине далекого места жительства, однако воздействию разрушающейся эко-черты поддавалось все, тем более, если это были фермерские угодья.       — Сестра! Сестра! У нас еще один пятиногий козленок! — кричал задиристый мальчишка не старше пятнадцати лет, постоянно оборачиваясь через плечо и поглядывая в полу-разрушенный сарай из подгнивших досок, от которого доносились все-возможные хриплые вздохи больных животин. Лицо мальчишки представляло собой смесь из кривых костей и лишних хрящей, обросших кусками мяса приличных размеров, его глаза были глубоко закачены и постоянно слезились на прогорклом ураганном ветру пустыни, что постепенно захватывала своей зыбучестью их поля. На его ногах были странного вида сухие лепешки, прослеживающиеся и у других детей.       — А-Ту, теперь мы сможем наконец поесть. Все равно он рано или поздно помрет, — грубоватая девушка с отсутствующим носом и подбородком, оттянутым вместе с челюстью вниз, сверкнула глазами, приглаживая восьмипалыми нежными руками соломоватые волосы будущей богини дождя. На той почти не было ничего необычного за исключением еще одного лица, ответвленного отдельной головой на жилистой иссохшей шее. На вторых устах малышки красовалась гримаса яростного возмущения.       Сяо-Хуан со своей второй Сяо-Хуан повернулась к брату, бегущему с новорожденным козленком, что все еще был заляпан родовой кровью и клочками разодранной матки из-за развития лишних конечностей. Его зачатки копытцев тряслись от бега мальчонки, столь несчастное существо пыталось найти молочную грудь матери-козы своими жалобными ноздрями, что вместе с дыхательными путями до верха были заполнены околоплодной жидкостью. И вот, последняя попытка вздоха была испущена. Не успев толком осознать невзгод этого жестокого места бессмысленного существования, крошечная душа отворила сверкающие черные глаза и, не найдя своей родительницы, что ушла немного ранее, поскакала вверх, отталкиваясь от разряженного воздуха и от этого рассеиваясь.       На столь пропащей земле постепенно погибали все животные: что свиньи, что коровы, что курицы и гуси, конечно же утки, а теперь их покинули и последние козы. У неудавшейся роженицы не вышло вырастить новое поколение. В каком-то смысле хладый труп последнего в мире такого существа медленно разлагался на тряпках из потрескавшейся массы в затхлой сарайке, ставшей убежищем для семьи уродцев. Головки маленькой Хуан поникли, направив взгляд на ворсистый рыжий круп коровы с выпирающими тазовыми костями. Та оставалась их последней надеждой. В ее брюхе располагался животный сын, пока не подававший признаков неправильного развития.       Вдруг чувствительные уши одного из детей шевельнулись, когда он уловил тихий хруст песка под чьими-то подошвами. Грубоватая сестра в тот же миг побежала к дверям сарайки и схватила своими восьмипалыми ладонями причудливые вилы, слепленные из давно потвердевшего синего металла — последнее сокровище, что завещал ныне покойный отец. Остальные братья и сестры волоком оттащили бурую животину и крошку Хуан, после чего загородили тех своими тельцами. Как самая младшая, она пока не могла защищаться, а корова тем более — большинство детей в этой семье, пережив столькие невзгоды по-настоящему стали одним единым сплоченным целым.       Замерла тишина. Словно чан с водой, что вот-вот опрокинется, так и округа грозила наполниться звуками.       Из светлого неба доносились лучи далекого жара, подпекая сморщенную на отважных лицах грязь, нагревая сельско-хозяйственный инвентарь и превращая поверхность, покрытую песчаником, в одну большую раскаленную плиту. На горизонте вырисовывался черный силуэт мальчишки, что был возрастом примерно как самая младшая сестра в этой широкой семье, на нем висели два баллона с пропеллерами, что несли его по воздуху, вызывая непередаваемое восхищение в глазах еще не видавших свет деревенщин. Парниша, натянув нос, гордо улыбнулся, и стало ясно, что это был сосед семьи Юйши, богатое второе поколение с близлежащих угодий, поместья семьи Пэй. Маленькая повелительница дождя, увидев своего друга по играм из детства, дружелюбно махнула ему и позвала к себе в стаю «уродцев», уже значительно расслабившихся, но все еще сжимавших разнообразные ненаточенные вилы и серпы.       Однако «друг» не стал к ним подходить, а лишь растянул губы в улыбке иного смысла. Виноватой. Озадаченная крошка Хуан повернулась к своим родным, застав лишь блики от всевозможных киберизированных орудий, яркие вспышки, звон стали о сталь, смачные всхлипы плоти, треск сухих костей и трепет пропеллеров парниши за своей спиной. Люди в костюмах цвета индиго со всевозможными карманами стояли над раскромсанными телами пятнадцати детей, вольяжно опустив лазерные клинки со вспышечными пушками себе на плечи: перед их ногами распростерлась корова, что застигли во время преждевременных родов от спешных событий. Но один из них даже залихватски насвистывал, затем хрипло прозвучав измененным голосом:       — Таким уродам в Небесной столице не место. А вот эту двухголовую мы заберем, авось интересна, — только он собрался подойти ближе, как взгляд крошки Сяо-Хуан немедленно опустился на распоротое брюхо животины, бывшей их последней надеждой, откуда выползал раненый бычок с зачатком серебряных рожков. Его копыта плавились о раскаленную поверхность, выжимая подвывания из новорожденных связок. Тот стремился к куче из смеси своих бывших хозяев.       В смятении сумбурных мыслей отчаянная девчушка схватила косу, что дала ей грубоватая сестра, и, приложив большое количество усилий, резко отрубила себе вторую голову. Ни капли не мешкая. Густая кровь закапала из сморщенной шеи на обжигающий песок, шипя и плавясь при впитывании в него. Маленькая богиня дождя, скривившись, приставила косу к своей основной шее и перерезала ее, все еще глядя в черные глаза вожака нападающих.       — Парниш, а, парниш, это был такой ценный генном, но из-за тебя он пропал. Может, все-таки расплатишься своей семейкой за напрасно потраченное время? — вольяжно откидываясь, главарь презрительно проследил за падающим девичьим тельцем: принцип «ни себе, ни другим» вызывал у него явное отторжение. Но маленький Пэй не растерялся, как ни суди, родные были куда ближе далеких соседей:       — У них у всех были необычные способности, и только про самую младшую никому не было известно. П-прошу, посмотрите, вдруг это что-то интересное…       — Хм?       Невинный мальчонка, что перед ним явно дрожал, но сохранял лицо доблестного героя, тотчас же заинтересовав кровожадного искателя: нерешительная, костлявая от привередливого недоедания рука рваными движениями указала пальцем на лишнюю голову, которую отрубили первой. Вторые глаза крошки Хуан открылись и она невидящим взглядом пронзала свое рядом лежащее искалеченное тело, что постепенно проедалось раскаленными песчинками и превращалось в кровавую гнилостную труху. Душа переместилась из первой головы, привязанной корнями к телу, во вторую, давая дополнительный шанс на жизнь. Приспешник главаря, стоявший немного позади группировки, удивленно присвистнул и начал выискивать все еще целые и относительно нормальные куски мяса в куче разодранных тел, отряхивая те от грязи и складывая в галлографический мешок. Вождь-же подхватил за макушку голову, что все еще пилила свой труп пустым выражением; неровный срез на шее повернулся вверх и всем стало видно рубленные позвонки, артерии, части органов, а также плоть, что до сих пор сочилась чернильной сукровицей.       — Хаха, все-таки, этот чудесный экземпляр был спасен, ты молодец! Я бы хотел уйти, но… Состав членов твоей семьи очень и очень неплохой, слишком редко встречающийся, настолько подходящий. Он нам та-а-ак понравился! Мы не можем его оставить, ты ж сам понимаешь, — вскочив на платформу с турбинами, кровожадный мужчина хищно облизнулся, глядя на мальчика, что впервые лицезрел такое: тот в сторонке опустошал от увиденного свой желудок, а затем чуял запах горелой плоти со своих ладоней и стоп, после чего сплевывал еще немного желчи. Наконец проступило выражение отчаяния и безудержного страха, которое в будущем станет непозволительной крайностью.       Мужчина в костюме цвета индиго наигранно-сочувствующе склонил голову, после чего рассмеялся и его транспортировочная платформа направилась в сторону поместья Пэй, а парниша побежал за ним, всхлипывая от прикосновений к стопам поверхности, что была жарче лавы. Пытаясь спасти одних, он потерял всех.       В будущем тело госпожи Хуан было собрано из мельчайших кусочков шестнадцати тел, и только целая голова отказывалась заключать симбиоз, из-за чего трудящимся ученым придется поместить в шею соединительную пластину. Но как бы ученые ни старались, навыки растут лишь с опытом, а тогда система полного восстановления не была столь надежна, потому сейчас любое ранение может разделить на неравные частицы плоть, ранее затвердевшую в растворе. Но кто же в этом мире без недостатков? Возможно притереться ко всему.       В давних воспоминаниях все лица давно утратили свою четкость, заменившись размытыми черными пятнами. В давних воспоминаниях Юйши Хуан впервые увидела дождь, вот только тот был из ныне безымянных братьев и сестер. В давних воспоминаниях умирающий бычок в жажде стремился к сокам ее плавящегося тела, пока перебирал окровавленными копытцами. В давних воспоминаниях она стала богиней. Богиней сквозь жертву.       Но кто же в этом мире без недостатков? Возможно притереться ко всему.