Обитель зла

      — Что ты так трясешься? — ранее закрытая на пару замков дверь открывается, и в комнату по-хозяйски заходит мужчина. — Я предаю суду только преступников, а ты не нарушаешь ни единого правила. По крайней мере сейчас.        Услышав его голос, ты машинально хмуришься, чувствуешь, как по телу разливается колкая волна негодования от нарушенных личных границ, и следом тяжело вздыхаешь, прикрывая глаза. Ты одна из ученых Академии Сумеру и в данный момент занимаешься анализом полученных сведений из последней экспедиции в Море красных песков. Казалось, внимание Сайно вполне оправдано, но разве ты преступница? Он только что сам опроверг это.        — Трясусь? — поднимаешься с кресла, откладывая небольшую папку. Чем тогда оправдать ваш вполне устойчивый диалог? — Лучше скажи, зачем я тебе понадобилась.        — Сыграем в «Священный призыв семерых»?       Ты знаешь Сайно столько, сколько себя помнишь — наверное, лет с трех, когда у детей уже формируется устойчивая память — в подростковый период, примерно в семнадцать, вы вдруг оказались разлучены на несколько лет, причем на очень неприятной ноте, связанной с изменяющимся характером каждого. И вот, примерно два месяца назад, вернувшись в Сумеру из долгосрочной экспедиции, натыкаешься на старого знакомого, имя которого страшит и бросает в дрожь буквально каждого ученого. Первые две недели тебя совсем ничего не волновало, вторая половина месяца заставила насторожиться и прислушиваться к людям, и именно тогда Сайно впервые встретился с тобой лично.        Легкий смешок срывается с твоих губ, и ты отворачиваешься почти моментально. В голове снова фразы ученого, Кирана, получившего предупреждение от генерала:        — Еще одной встречи с ним наедине я не выдержу. Будто разорвет одними глазами. Т/и, прошу, будь осторожнее!       — Почему ты смеешься? — мужчина склоняет голову вбок, делая шаг ближе, после чего ты опускаешься обратно на кресло.        — Как же сильно разошелся слух, что я победила того «легендарного» бойца, — показываешь пальцами кавычки. Тот парень жульничал, причем настолько мастерски, что ты и не смогла бы понять, если бы не случайно вылетевший из его кармана артефакт. Сайно скрестил руки на полуобнаженном торсе. — Ладно, хорошо. Давай сыграем. Только недолго.        Тот вдруг сразу же меняется в лице, назревающая грозовая туча тенью сходит со смуглого лица, озаряя необычайным светом азарта. В груди что-то теплится, словно в ностальгии, от этого загадочного выражения, и ты наклоняешься к тумбочке. Достаешь из последнего ящика колоду и приглашаешь ладонью старого друга присесть.        По прошествии целых тридцати минут в самом деле ожесточенной игры твои руки в спешке горят взять дайсы, однако широкая ладонь Сайно вмиг останавливает тебя.        — Новый раунд? — сухой, ироничный смешок, желающий поджечь твой характер, слетает с острых губ, и ты опускаешь глаза вновь на последнюю карту персонажа с единицей здоровья. В то время как мужчина мог похвастаться двумя выжившими со здоровьем чуть больше твоего. — Ты проиграла, Т/и. Даже спорить не о чем.        Гордость и словно-таки подтекст его фразы «чему тут удивляться» вынуждают тебя нахмуриться и убрать руку, избавляясь от ватного чувства в коленках.        — Мы с тобой ни на что не спорили, так что давай продолжим во второй игре. Сейчас.        — Так сделаем это.        — Тогда на что? — Сайно опирается на спинку стула, задумчиво отводя глаза к потолку твоей небольшой комнатки, и в момент возвращает пронзительный взгляд.        — Небольшое желание, — неопределенно поднимаешь брови кверху, не представляя, что может загадать тот, однако выбора особо нет.        — Ладно. В этот раз ты проиграешь, — теперь, исполняя договор, ты с уверенностью тянешь ладонь к дайсам, будто бы моляще смотрящих на тебя, и приговариваешь про себя, что обязательно выиграешь.        Солнце постепенно заходило за горизонт, и в комнате становилось совсем уж темно. Когда ты взяла в руки кубики, это стало слишком заметно. Несколько раз проморгавшись, без лишних слов встала с кресла и отложила дайсы, чтобы быстро пройти к противоположной стене и нажать на включатель света. Сайно пару минут назад отложил головной убор, и ты аккуратно обошла угол кровати, не желая заработать проблем.        — Я думаю, было бы честно, если бы я загадал желание, — он опирается на согнутую в локте руку, следя за твоими движениями. Изумленно приподнимаешь одну бровь и опускаешь уголки губ.        — Тебе все же что-то нужно от меня. Ну хорошо, — останавливаешься, так и не дойдя до намеченной цели. Ноги сами делают пару шагов навстречу, а руки укладываются на талию. — Говори. Но если это…       — Помнишь, как мы разошлись? Как ты утверждала, что я пожалею?        Дыхание замерло. Ребра вот-вот бы вцепились в легкие, к горлу подкатил тяжелый ком, и ты прищурила глаза, вскинув подбородок. Оставляя ваше расставание на такую банальную причину, как «не сошлись характерами», знала, что во всем виноват именно он, так легко отпуская тебя в экспедицию и уезжая учиться. А также ты знала, с какой настойчивостью Сайно желал перебороть твой яростный взгляд.        — Ты права, — но в мужском голосе не было ни единой ноты сожаления. — Я больше не отпущу тебя. Никогда. Никуда.        — Думаешь, я позволю так распоряжаться мной? — фыркаешь, снова делая шаг навстречу.        Ты не испытывала к нему безразличие.        — Позволь, — с вызовом бросает мужчина, поднимаясь и за секунду сокращая расстояние. — Хотя бы сейчас. Я не настолько эгоистичен. 

***

      Твои лопатки врезаются в ровную, жесткую стену; из груди невольно вырывается вздох, а он уже целует. Сперва дотрагивается весьма осторожно, будто сейчас ты оттолкнешь его; меняется чудовищно, облизывает нижнюю губу и моментально проникает глубже. Крепкая ладонь касается щеки, поглаживает мягко, но пальцами давит на шею, убивая попытки отстраниться. Да и не хотелось — Сайно по-настоящему жадно исследует твое тело другой рукой, задерживаясь на изгибе талии.        Слепо находишь пальцами его торс, несмотря на исходящий жар, буквально сжигающий воздух вокруг, и ловко скользишь вверх, прямо к плечам, обнимая и прижимаясь сильнее. Черт. Мужчина убирает руки от твоего лица, грудной полустон рыком сотрясает дрожащие коленки. Вы встречаетесь взглядами.        — Вспоминаешь, да? — он прекрасно читает тебя, ухмыляется, пальцами спускается по одежде к бедрам. Отводишь глаза. — Я безумно скучал, я столько раз винил себя. Мне кажется, если не работа, с ума бы сошел.        — Да ты всегда только на работу и отвлекаешься, — шепот сливается воедино со стуком сердца. Сайно поджимает губы и аккуратно дотрагивается до твоих, нежно и сладко, отстраняется, чтобы подхватить тебя под бедра. И ты позволяешь ему сделать это. 

***

      Сайно отодвигает в сторону промокшую ткань трусиков, второй рукой прижимается к влажной промежности, пальцами растирая смазку — ты не можешь даже дернуть ногами, которые теперь оказались в его плену. Быстро стянул белье, откинул в сторону и обхватил обе лодыжки одной ладонью, поднимая кверху и укладывая себе на плечо. Мужчина целует стопы, нежную, тонкую кожу, пока ты завороженно смотришь на необычно ласковые движения рук и губ. Проникает одним пальцем внутрь, метко ловит взглядом твой сорванный голос и пошло, извращенно ведет языком по щиколотке, забирая еще один стон.        Второй палец, третий… Сайно наслаждается хлюпающей смазкой, вытекающей из тебя от его движений, и будто не намерен останавливаться, однако стоило подумать об этом, как назревающее под кожей удовольствие прерывается.        — Знаешь, тебе определенно это понравится, — о чем шла речь, ты поняла не сразу, недоуменно взглянув в его затуманенные от наслаждения глаза.        Замеревшие на клиторе фаланги сладко раздвигают малые половые губы и вновь возвращаются. Странное, щекочущее и вместе с тем до безумия острое чувство, молнией прошедшее по телу, кружит голову, и ты вскрикиваешь. Цепляешься за покрывало, тянешь под себя и снова выкрикиваешь его имя, сбитое мычанием от прикушенной губы. Подушечки пальцев Сайно двигаются и скользят внутрь — ноги немеют, перед глазами смеются искры — и ты еле можешь прийти в себя после оргазма.        — Ч-что это было? — вздыхаешь, чувствуя слабость, накатившую от долгожданного ощущения.        — Маленькая шалость, — приподнимает уголки губ. — Понравилось?        Убирает руку и припускает шорты. Ты сглатываешь возникший посередине горла ком и наблюдаешь за его действиями, почти позабыв ответить.        — Откуда ты это взял? Что за шалость? Мне показалось, что я к прабабушке вознесусь, Сай.        — Мне нравится, когда ты так называешь меня, Т/и.        Щеки покрываются румянцем. Головка члена по-хозяйски размазывает влагу по чувствительной промежности и довольно легко исчезает внутри. Запрокидываешь голову настолько, насколько можешь, вслушиваясь в хриплые стоны мужчины.        — Наверное… — начинает он, — вот так будет еще приятнее, — подушечками снова касается клитора, легонько начиная поглаживать, и резко жмурится. — Какая же ты узкая, черт возьми.