Обитель зла

      Прерванная чайная церемония. Я расстегиваю несколько металических застежек на фраке Чжун Ли, моментально перехожу на жилет, украшенный схожими замочками, и нервно тянусь к белому галстуку, завязанному на его шее. Спокойные руки прекращают взволнованные движения, прижимая к груди, под которой так ощутимо размеренно билось сердце. Он целует меня, мягко прижимается губами к моим, слегка настойчиво, по-собственнически двигаясь вперед — я прикрываю веки, не в силах сопротивляться подобной медлительности.        Архонт дотрагивается второй рукой до талии, нажимает, словно проверяя, и аккуратно забирается под кофту, обдавая контрастной температурой голую кожу. Расстегивает лифчик. Никогда не понимала, как он справляется тремя лишь пальцами. Вздрагиваю, на секунду замирая в поцелуе, и осторожно отстраняюсь. Новое легкое касание губ, я спускаюсь чуть ниже, едва ли влажно обводя контур нижней челюсти.        Его глаза всегда наблюдают за мной, его ладони всегда могут коснуться меня — его низкий, бархатный голос горячим шепотом обволакивает мое ухо, когда произносит мое имя. Чжун Ли до безумия обходителен и соблюдает странные, собственные рамки, о которых не имею понятия. Зубами прикусывает хрящик после того, как я расстегнула первые пуговицы рубашки. Горячий, каменный торс тает под моими руками.        — Ты снова идешь против всяких приличий, любовь моя, — знаю, почему мужчина говорит тихо. За стенкой, в соседней комнате с таким же красивым видом с балкона неизвестная семья с детьми по-настоящему пьет чай, соблюдая правила церемонии. Однако наши напитки остывают, последним белесым паром витая на головами.        — Нет. Эта комната в нашем распоряжении, поэтому какая разница, когда именно мы начнем исполнять установленные требования? — Ли смеется нежно, хрипло; грудь несколько раз вздымается под веянием настроения.        — Действительно, — снова утягивает в поцелуй, на этот раз решив взять меня за затылок. Не дает двигаться по-своему, будто напоминает. Я же только окончательно сбрасываю его плотный фрак с плеч. Точно змея, забираюсь пальцами под плечи рубашки и полностью укладываю спиной на пол.        Мужчина оттягивает несколько прядей волос, пропуская их меж фаланг, и незамысловато массирует шею, касаясь воротника платья. Намекает. Отстраняюсь, смотрю в блеснувшие пламенной искрой, янтарные глаза и снимаю одежду вместе с лифчиком. Он не успевает, как желал, дотронуться до моей обнаженной груди — склоняюсь к его торсу всем телом, оставляю несколько поцелуев у яремной впадины и ключицах. Осталась только рубашка.        Длинные пальцы вновь наслаждаются моим телом. Чжун Ли перекатывает, оттягивает и остро сжимает вздернутые от прохлады и возбуждения соски. Ладонью накрываю его напряжение в паху, невесомо и медленно, точно как он любит, обвожу каменеющий ствол, слыша первый хриплый полустон. Собственный вздох срывается с уст, словно удовольствие могло передаваться только от звуков или картины перед собой.        Бедра машинально, поддаваясь какой-то безумно быстро мелькнувшей идее, двигаются к мужскому паху. Тонкое, влажное белье приятным шорохом о скрытый, будто дернувшийся навстречу член Ли морозит уши новым возбужденным вздохом. Глаза закатываются. Целую гладкую, крепкую грудь возлюбленного и мельком смотрю в затуманенные глаза.        Он сжимает ладони, переходя на мои бедра. Между нами лишь доля секунды — только от увиденного в светлых зрачках хочется кончить на черную ткань брюк — осознание, с какой молниеносной скоростью архонт поменял нас местами, приходит не так уж и быстро, пока перед плавающим взором не выстраивается картина. Чжун Ли снимает рубашку, откидывая ее в сторону, и с превеликим удовольствием вытаскивает ремень из петель.        Непозволительно громкий стон слетает с губ, а он еще не дотронулся до моего тела: расстегивает ширинку, поддевает резинку боксеров. Следит за мной, нахмурившись. В едва ощущаемой вине прикрываю веки, глядя из-под ресниц на происходящее — его идеально сложенные руки вдруг подминают под мою поясницу небольшую подушку. Таз приподнимается, мужчина бросает на пол перчатки и касается ткани моего белья у лобка, ведет вниз, явно ощущая влагу. Ослепительно красивая улыбка будоражит нечто в груди.        Не смею просить большего. Чжун Ли избавляется и от моих трусов, оставляя полностью нагой — подушечками пальцев надавливает на половые губы, растирает смазку, с характерным хлюпом проникая сразу двумя. Выгибаюсь, тихо выдохнув, однако он сразу же вытаскивает их, лишая такого фантомного чувства наполненности. Дрожь проходится по телу, когда мужчина головкой члена упирается в промежность и проскальзывает внутрь.        Только наполовину. Я закрываю рот обеими руками, пока тот сгибает мои ноги в коленях и почти что прижимает их к полу.        — Ты всегда так хорошо принимаешь меня, — едва ли не мурлычет от наслаждения, растягивая стенки влагалища до предела. Голова кружится. Чжун Ли прижимается, наконец, своими бедрами к моей приподнятой заднице, словно избавляя нас от лишнего звона шлепка.        По низу живота точно плывет шлейф из нескольких обжигающих бабочек. Щекотит, бурлит, под кожей плавится пустота, разъедаемая его присутствием. Однако он не приближается ко мне, широкая спина остается прямой. Наблюдает из-под полуприкрытых век за моими попытками сдержать голос от ускоряющихся движений и лишь одним уголком губ улыбается.        Мужская ладонь смещается с моих голеней на низ живота. Чувство, что в него упирается нечто с каждым новым толчком, сводит с ума. Голос становится сложнее сдержать, глаза в который раз закатываются. Ли кладет мои ноги себе на плечи, оставляя несколько влажных поцелуев на лодыжках, и неожиданно позволяет громкому, звонкому шлепку раздастся по помещению. Я без стыда всхлипываю, пребывая на грани. На глазах застыли капельки слез. Он закрывает мой рот, только-только отошедший от собственных рук.        Янтарь в глазах возлюбленного светится, пугающе доводя до звенящей истомы.        — Любовь моя, ты захотела этого сама, — его шепот словно-таки обволакивает весь разум. Горячее тело. Становится душно. Очередной скулящий стон от движения внутрь, будто разрывающего само естество, разбивается о ладонь мужчины. Заламываю брови и жмурюсь — почти, держит меня на плавающей черте перед оргазмом.        Хочется вырваться из жгучих, стальных тисков. Пальцы Чжун Ли касаются клитора, он доходит до предельной скорости, но до упора так и не входит, кажется, боясь того самого хлопка. Он дополнительно стимулирует, массирует чувствительный комок нервов, распаляя до конца.        Прикусываю ребро его ладони, видя, как хмурятся брови и тенью укрываются сверкающие глаза. Ноги сводит судорога, едва ли не плачу: слезы скатываются с уголков глаз на пол — вытаскивает член вовремя, кончая на мой живот. Дыхание сбивается.        Грубый голос любимого будто ломается, я наконец обращаю внимание на то, как красиво выбиваются из всегда аккуратной прически его волосы. Он откидывает челку пятерней и мельком смотрит на висящие на стене часы.        — У нас еще полтора часа, любовь моя.