Счастье в его глазах

К своему удивлению, утром я проснулся довольно рано для своего привычного режима. Или, как говорят в деревне – с первыми петухами. На часах было ещё только 6:45, но я чувствовал себя уже бодрым и отдохнувшим. Не знаю, может это на меня так влияет деревенский воздух? Сварганив себе простой завтрак из яичницы и бутербродов с сыром, я довольно быстро с ним расправился под ароматный кофе, решая, как провести сегодня день. В памяти всплыли слова Намджуна об озере, и я, молча, кивнул себе, соглашаясь со своими мыслями, что было бы неплохо прогуляться в это место и прихватить с собой альбом, может мне захочется запечатлеть пару мест на память. Приведя себя в порядок, я прихватил с собой папку, в которой носил альбом и карандаши, и вышел из дома, запирая дверь на ключ. -Хэй! Сосед! Доброе утро! Я обернулся на голос, замечая уже знакомое лицо, с улыбкой во все 32, махавшее мне через ограду, разделяющую наши участки. -Намджун, доброе утро! – приветливо улыбнулся я в ответ. -Ты куда в такую рань? -Да так. Не знал, чем себя занять, вот решил выйти прогуляться. – я помахал папкой в руке. – Может, что-то запечатлеть. Я вчера уже видел пару красивых мест, не хотелось бы, чтоб эта красота осталась только в памяти. -А я что говорил? Тут много таких мест, боюсь, у тебя альбома не хватит. – он весело рассмеялся, жестом, подзывая меня ближе к ограде. – Вот, возьми, только собрал, очень сочная. – он протянул мне большую тарелку переполненную клубникой. -Ох, не стоило. Но спасибо, я с удовольствием попробую. – я принял его дар, замечая, выходящего из дома, такого же высокого, как и сам Намджун, брюнета. Парень подтянут, широкоплеч, с приветливой улыбкой . Он подошёл к нам и протянул мне руку через ограждение. -Ким Сокджин. Приятно познакомиться. Вы, я полагаю, Чонгук? Мой муж вчера рассказывал о Вас. -Да, Чон Чонгук. Мне тоже приятно познакомиться. – я легонько пожал его руку, помня, что парень передо мной омега, и крепкое рукопожатие было бы неуместным. -Я прервал вашу беседу? – он посмотрел на Намджуна, после поцеловал его в щёку. – Уже ухожу, просто услышал разговор, и стало любопытно. – омега перевёл глаза от лица мужа на меня, всё с той же улыбкой. – Чонгук, приходите к нам на лимонный пирог, всё же соседи, должны дружить. -Да, я же говорил, что мой муж такие пироги вкусные готовит, ты нигде такие не пробовал. -Хорошо, спасибо за приглашение, я обязательно приду. – поклонился я уходящему омеге, и уже было сам собирался уходить. -Чонгук, я тут хотел тебе предложить… В общем, мы помогаем Хосоку, продавцу из нашего магазина, ему сарай нужно подлатать немного. Вот общей силой стараемся. Нам крепкие ребята будут очень кстати… – тараторил он, видимо, от волнения, не зная, как сказать прямо, а может и боялся моей реакции. -Ну, я вроде силой не обижен, так что если я вам подхожу, я с удовольствием помогу. Всё равно, я ничем не занят, да и новые знакомства было бы неплохо завести. – я дотянулся до него рукой, легко похлопал по плечу. – Во сколько и куда? -О! Спасибо! Я боялся, ты меня пошлёшь куда подальше. – посмеялся он, почесав в неловком жесте затылок. – Сегодня у дома Хосока, дом 47. -Хорошо. Я к этому времени уже вернусь с прогулки. Увидимся. Я махнул ему рукой, оставил у крыльца дома тарелку с клубникой, намериваясь занести её позже, раз уже закрыл дом, и вышел из своего двора, направляясь куда-то, куда я сам не знал. Я просто шёл по слегка поросшей тропе, глубже вдыхая через нос, запах утреней травы. К озеру я так и не дошёл, остановился на окраине, поражаясь красотой открывающегося вида на, казалось, бескрайнее поле, с холма, на котором располагалось поселение. Я тут же достал карандаш и альбом, уселся на траву, делая зарисовки на одном дыхании. Поле, покрытое остатком дымки тумана, выглядело так, будто оно лениво просыпается после хорошего сна, умываясь росой. А полевые цветы поднимают свои головы к уже вставшему солнышку. Такая картина вселяла покой и умиротворение, давая на одном дыхании закончить переносить эту красоту на лист бумаги. Отложив альбом в сторону, я потянулся и взглянул на часы. Нужно было возвращаться, я ведь обещал Намджуну помочь. Собрав свои вещи, и ещё раз осмотрев поле, уже залитое солнечным светом, я отряхнул штаны, собираясь уходить. Обернувшись, я заметил небольшой домик, уже слегка покосившийся и места с налётом гари, будто в нём ранее был пожар. Я посчитал, что дом явно заброшен, пока не увидел перед домом такую же ветхую изгородь, в виде прогнивших колышков, к которым крепилась металлическая сетка, образуя, своего рода, загон, где бегали куры и утки. «Как кто-то может жить в таком месте? Это же опасно, чуть сильный ветер и дом сложится. Наверное, кто-то использует его в качестве места для содержания животных» - подумал я, пока не увидел, как по поросшей травой тропинке медленно шагает мальчишка с пепельной макушкой, тот, что вчера столкнулся со мной в магазине. В руках у парня был средних размеров металлический бидон. Именно в руках, ведь он держал его обеими, практически тянул. Бидон явно был с чем-то тяжёлым, а учитывая хрупкое телосложение этого омеги, было неудивительно, что он еле шёл. Я больше не мог смотреть на страдания мальчишки и подбежал к нему, чтоб помочь. -Чимин, позволь я помогу? – позвал я мальчишку, практически поравнявшись с ним и почти перехватив одной рукой ручку бидона, но тот с грохотом упал на землю, и из него вытекло что-то белое на траву. Как я понял, это было молоко. Я хотел извиниться перед Чимином, что напугал парня до такого, но рядом его уже не было. Парень быстро добежал до калитки того старого дома, скрываясь за ней. Сказать, что меня удивила такая реакция, это ничего не сказать. Я поднял лежащий на земле бидон, чтоб вернуть его владельцу, сделал несколько шагов в сторону его дома, но сам дёрнулся от похлопывания по плечу. -Не стоит тебе приближаться к этому дому, сынок. – за хлопками последовал хриплый, от возраста, голос старухи, к которой я сразу же повернулся лицом. -Простите, почему? -Это проклятое место…и мальчонка этот проклят. Стоит с ним заговорить или шагнуть в это место, и найдут тебя в лесу повешенным,…если найдут, конечно. Сгинешь и всё. – хрипела бабка, качая головой. – Когда же он сам уже сгинет? Страшно внуков пускать гулять, когда тут отродье Дьявола… все беды от этого дома и от него, ох все беды… – бормотала бабка, удаляясь от меня в сторону жилых домов. Странно это. Хосок вчера совсем иначе отзывался о Чимине. Говорил, что, вроде как, доброй души мальчишка. Хотя, вспоминая вчерашний разговор с Хосоком, я вспомнил так же его слова о том, что ему всё равно, что говорят о Чимине, и что это скорее просто бабушкины сказки. Ничего не понимаю, в чём здесь могли обвинять этого парнишку. С виду вполне обычный, шуганный немного, но я сам виноват, мы незнакомы, да и я, можно сказать, подкрался к нему, вот он и испугался, скорее всего. Так что странного в этом ничего нет. Я как-то даже не заметил, что пока пытался разобраться, что не так с этим парнем и людьми вокруг, я уже добрался до своего дома, и вместо, привычной мне, папки с моим альбомом, в руках у меня был бидон с остатком молока на дне. Мысленно ударил себя по лбу, я тихо выругался, но возвращаться, уже не было времени, поэтому решил, что вернусь туда позже и найду свою потерю, а заодно, верну Чимину его вещь. Если Хосок позволит, то возьму у него молока, дабы восполнить утрату того, из-за моего необдуманного поступка. Работа оказалась не такой сложной, возможно от того, что мы работали слаженно, да и за различными беседами она проходила как-то незаметно. Я познакомился с ещё одним парнем – Мин Юнги. Очень рассудительный и начитанный человек. Он, как и остальные ребята, старше меня, и тоже местный. Как и Намджун, Юнги уезжал учиться в город, но вернулся со временем к родным истокам. Парень увлекается музыкой, пишет её сам и продаёт компаниям. Я был удивлён, что некоторые песни, которые мне нравились, были написаны Юнги. На вопрос, почему он не работает композитором в какой-нибудь компании, занимающейся развлекательной индустрией, он ответил, что не может творить, когда связан контрактами. И в этом я его более чем понимал, ведь я сам сейчас здесь по той же причине. Хосок и Намджун прозвали нас в шутку братьями по несчастью, подкалывая меня тем, что, видимо, я так же задержусь здесь. К вечеру мы полностью закончили работу и Хосок, с улыбкой в 32, бегал вокруг своего нового сарая, выкрикивая нам, как сильно он со своими коровками нам благодарен. От упоминания о коровах, я вспомнил, зачем вообще таскался день с бидоном Чимина. -Хосок, я могу попросить у тебя немного молока для Чимина? – кивнул я на стоящий у ворот бидон, который ранее там оставил. – Мой косяк, я его напугал, бедняга уронил и всё разлилось. -Да, конечно, подожди немного. Хосок куда-то удалился, а я обернулся на удивлённого Намджуна. -Ты знаком с Чимином? -Вчера в магазине случайно столкнулись. А сегодня хотел помочь ему донести бидон, он с перепугу его уронил и убежал. – улыбнулся я. – Пугливый мальчик. -Я бы на его месте тоже пугался всего. – заключил Юнги. -Ты это о чём? – уставился я на брюнета. Но вспомнив слова старухи, закатил глаза. – Вы, как та бабка, хотите сказать, что он проклят? Мужики, вы в проклятия верите? -Так ты знаешь? – удивился Намджун, осмотрев меня с ног до головы, будто впервые. -Нет. Просто старуха тут одна сказала, что мальчишка проклят, а конкретики ноль в это добавила. Вот я и посчитал, что бабка просто языком чешет. Намджун присел на траву, опершись руками позади себя, и видимо решил посвятить меня в происходящее в их деревне. -Людям проще обвинить кого-то, чем искать логические объяснения. Молодое поколение не верит, но, к сожалению, из молодых здесь только Юнги, Хосок, я, мой муж Сокджин, да сам Чимин. Поэтому Чимин и контачит только с нами, но крайне редко. Он к Хосоку в магазин ходит, да молоко у него берёт. Сам о помощи никогда не попросит, стесняется, боится показаться навязчивым и наглым, поэтому мы с Юнги сами иногда приходим, где, что помочь подлатать. Дом-то у него совсем старый. -Кстати, об этом. Я заметил на доме следы гари… -Это местные…хотели сжечь дом ночью, пока Чимин спал. – перебил Хосок, понимая о чём я хочу спросить, и протянул мне всё тот же бидон с молоком. -Спасибо. – я поклонился Чону, но решил, что хочу всё-таки детальней узнать, что же здесь происходит. – Сжечь дом вместе с человеком? У них совсем с головой не всё хорошо? Он же мог погибнуть. -Так они этого и хотели. – пожал плечами Юнги. -Пак Бомгю, отец Чимина, был местным конюхом. Работал в полях, разводил лошадей, для рабочей силы. Он и родился здесь, и вырос, после уехал в город и вернулся спустя несколько лет с беременной женой. Семья поселилась в доме на окраине деревни, с другой стороны, не там где сейчас живёт Чимин. Того дома уже нет, пустой участок поросший травой. – продолжил свой рассказ Намджун, а я присел рядом с ним на траву, внимательно его слушая, сам не понимая, почему так заинтересовался этой историей. – Его жена была аллергиком, и многие вещи в городе доставляли ей дискомфорт, поэтому во благо здоровья жены и ещё неродившегося дитя Бомгю перевёз их сюда. Семья была хорошая, отзывчивые люди. Мой отец хорошо ладил с Бомгю. Правда, спокойно они жили не долго, всего пару месяцев. – он замолчал, делая глоток молока, что Хосок любезно принёс нам в стаканах. Утолив жажду, Намджун продолжил. – Тогда была сухая погода, хоть и октябрь, но солнце пекло, как в разгар июля. Непонятная аномальная жара. В одну ночь в деревне случился пожар, который охватил почти все дома и подворья. Какие-то сгорели дотла, каким-то повезло чуть больше. Не тронут, остался только один дом, огонь до него даже не добрался. Но у семьи Пак ночь была тоже тяжёлой, ведь в ту ночь родился Чимин. Роды проходили тяжело, а учитывая суету, происходящую на улицах, думаю, что это тоже добавляло волнения. Когда всё закончилось, когда пожары потушили, люди обратили внимание на один уцелевший дом Паков. Со временем это событие начало обрастать слухами, что дом проклят, что проклят сам Чимин, что он является ребёнком Дьявола. Пожар охватил всю округу, а этот дом уцелел, от того, что на свет в это время появлялось дитя самого Сатаны. -А почему так произошло? Почему действительно дом уцелел? – уточнил я в середине рассказа. -Ты заметил, как располагаются у нас дома? Они соединены между собой заборами, которые прилегают к домам. Так огонь переходил от одного дома к другому, цепочкой. Но дом Паков стоял поодаль, от соседского дома их разделял песок и прорытые для прокладки фундамента ямы. Там, между ними, планировалась постройка ещё одного дома, и получалось, что дом Паков от остальных отделял ещё один открытый участок. Но людям это объяснить куда сложней, когда они уже придумали историю о проклятьи. – объяснил Юнги, а я даже не заметил, когда он успел подсесть к нам с Намджуном. -Именно так. – согласно кивнул мой сосед, после продолжил рассказ. – С тех пор началась травля. Бомгю, ненароком, сам начал в это верить, что его сын проклят, и несчастья, происходящие в деревне, это всё из-за его сына. Я не знаю, что происходило тогда в его голове, и о чём он думал, ведь я сам был ещё ребёнком, но вся эта травля подкосила Бомгю. Он даже хотел задушить младенца, Чимину тогда ещё и года не было, но он не смог даже прикоснуться к ребёнку, остановив руки у его шеи. С этого тоже пошли свои истории, что сын Сатаны под защитой своего отца, что его земной отец не смог даже прикоснуться к нему. Опять-таки, это всё из рассказов, никто не знает правду, было ли оно так в действительности или нет. А даже если и было, то он просто мог передумать, прийти в чувство, и одёрнуть себя от этой затеи. Но люди, перекрутили историю, будто Чимин под защитой Дьявола. Бомгю же, не смог справиться с травлей, он просто исчез, а спустя несколько дней, его нашли в лесу повешенным, что только, якобы, подтвердило историю о том, что Бомгю пытался убить своего сына, и его настигла кара. Тут мне сразу вспомнились слова той старухи «сгинешь, и найдут в лесу повешенным. Если найдут». -С каждым годом история о проклятьи только крепла. Чимину было 5, кто-то из местных отчитал его за то, что он выпустил кур и те разбежались по всей деревне. Чимин разревелся и убежал домой. После, у людей начал гибнуть скот от какой-то болезни. Как выяснилось позже, одна бабка купила больную корову, от которой и пошла распространяться болезнь среди скота и у остальных, ибо коровы пасутся все вместе. Но, как ты уже и сам понял, это привязали к истории проклятия Чимина, мол, его отчитали за кур, и он проклял весь скот. От чего люди подожгли их дом. Мать успела вынести ничего непонимающего сына на улицу, а сама вернулась в дом за чем-то, но погибла в нём. Упала балка с крыши, преграждая путь к двери, и она просто задохнулась в доме. Местные снова сколотили байку, что Чимин один уцелел. -Он в 5 лет остался один, среди людей, что так желали его смерти? – я удивился, как пятилетнему ребёнку удалось дальше самому справляться. Что он ел? Где жил? Но на мои немые вопросы ответил Хосок, будто зная, что я хочу сейчас спросить. -Его вырастила местная бабка-целительница. Наверное, из всего старого поколения, она единственная, не верила в эту чушь, вот и взяла сиротку к себе. Правда была уже совсем старенькая, поэтому, когда Чимину было лет 16-17, она померла. Но это не так давно было, Чимину сейчас всего 19. На данный момент он и живёт в доме целительницы. Она обучила его разным настойкам и лекарственным отварам, так что он наш местный лекарь, только вот односельчане не знают об этом, и что те средства, которые они у меня покупают, не от чудо-доктора из города. -Видимо, местным старожилам в деревне не хватает развлечения, они нашли чем себя занять, травить ребёнка, отказываясь смотреть на происходящее с логической точки зрения. – сделал я вывод, вставая с травы, и отряхнув свои штаны. – Что ж, спасибо за рассказ, теперь я точно знаю, что повешенным меня в лесу не найдут, как мне та бабка предсказала. – усмехнулся я, и взял бидон с молоком, удивлённо уставившись на протянутый Хосоком пакет. -Там в контейнерах масло, и я тебе бутылку молока налил. Отдай, пожалуйста, один контейнер Чимину, ты же сейчас к нему пойдёшь? -Хорошо. Спасибо, я передам ему. – принял я пакет, поклонившись в благодарность, после попрощался с ребятами и пошёл в другой конец деревни. Да, не думал я, что здесь бабки фанаты хоррор историй. Я всегда думал, что младшее поколение в силу своей тупости, может так травить ребёнка, но в этой деревне, видимо, и прям нечем заняться. Теперь я понимаю, зачем они собираются вечерами в одном месте, вместе историю додумать проще. Добравшись до уже знакомого мне дома, я заметил, что кур и уток в загоне уже нет, а в одном окне горит тусклый свет. И правда, я как-то не заметил, что уже стемнело. Засиделись мы что-то. Приблизившись к дому, я тихонько постучал в окно, где горел свет, но никакой реакции на это не последовало, на что я посчитал, что это было слишком тихо, и парень, возможно, не услышал, поэтому я повторил свою попытку, постучал чуть громче. В этот раз я заметил, что уголок шторы в соседнем окне покачнулся. Возможно, он боится меня, ведь, он даже не знает кто я и зачем здесь, поэтому я постучал ещё раз, но в этот раз решил заговорить с ним. -Чимин, прости, пожалуйста, что так поздно. Меня зовут Чонгук, я здесь буду жить какое-то время, в этой деревне. Прости, не хотел тебя сегодня напугать. Я пришёл вернуть тебе бидон, и ещё попросил Хосока, он наполнил его, это же из-за меня молоко всё вытекло, прости, пожалуйста. – но как и прошлые разы за этим ничего не следовало, но я был уверен, что он меня слышит, через открытую форточку. – Хосок передал тебе масло. Если ты меня боишься, я оставлю это здесь и уйду, просто, пожалуйста, забери, а то в такую жару всё укиснет. -Ты общаешься в Хосоком? – услышал я тихий голос со стороны калитки. Она так тихо открылась, что я за своими объяснениями не заметил, что парень вышел, и я не знаю, как давно он здесь стоит и смотрит на мои старания до него достучаться, от чего мне стало немного неловко. -Ох, прости, я не заметил, когда ты вышел. – я подошёл к нему и протянул из пакета контейнер с маслом. – Да, вчера я приехал, мы познакомились, тогда, в магазине, когда я столкнулся с тобой. Он мне и назвал твоё имя. А сегодня мы работали вместе, вот он и передал. Я чувствовал себя немного странно, от того, как объяснял ему всё, будто дикому животному пытаешься донести, что не хочешь его обидеть. Хотя, так оно и есть, он действительно, как загнанный кролик в этой деревне, где не знаешь, когда и кто тебе может причинить вред. -Спасибо, Чонгук. – он принял контейнер в одну руку, протягивая во второй мне мой альбом. Но первое, что мне бросилось в глаза, это белые шрамы на его запястьях. Спрашивать о них я, естественно, не стал, ведь, для меня всё и так очевидно, после рассказа Намджуна. И то, что он жив, после попыток навредить себе из-за травли, скорее всего тоже обросло очередным слухом, что дитя Дьявола не может покинуть этот мир, даже по собственному желанию. Вопрос о том, почему он не собрался и не уехал до сих пор из этого места, для меня так же был очевиден, как уже для довольно взрослого человек. По одному только желанию невозможно взять и кардинально изменить свою жизнь. Нельзя так легко собраться и уехать, есть как минимум один фактор – деньги. А судя по потрёпанной одежде и состоянию его дома, очевидно, что денег у парня не так много. -Прости, это, вроде, твоё. Он лежал там. – он показал в сторону тропинки. – Я… я поступил некрасиво и заглянул в него, прости, пожалуйста. Но прежде чем ты меня отчитаешь, я хотел сказать, что мне очень понравились твои рисунки, они очень красивые. Тот последний…это же наше поле. – он показал маленьким пальчиком чуть вперёд, на поле, напротив его дома, которое я сегодня утром рисовал, и я сразу понял о каком рисунке он говорит. – Я каждый день его вижу, но на твоём рисунке оно было таким красивым, что заставило меня взглянуть на него по-другому. Я хочу встать завтра утром раньше, чтоб увидеть его таким, как на твоём рисунке. – тараторил он, в конце надувая и без того пухлые губки. Такой очаровательный. Маленькие ладошки и пальчики, до которых он натягивал рукава своей кофты. Невысокий рост, стройные ножки, худенькое телосложение, что делало его на моём фоне таким хрупким. Пухлые губки, которые он, то надувал, то покусывал, маленький носик-кнопка. Всё это добавляло ему милоты и очарования. Не знаю, сколько я так стоял и смотрел на него, совершенно не слыша, что он говорил дальше, я просто любовался этим чудесным омегой, ловя себя на мысли, что я хотел бы узнать о нём всё, хотел бы запечатлеть его на одной из своих картин, а может и не одной. -Чимин, если ты позволишь, то я хотел бы нарисовать и тебя. Даже завтра утром, на этом же поле, когда ты выйдешь на него посмотреть... -Прости,… но тебе стоит держаться от меня подальше. – остановил он поток моих слов, оно наверное и к лучшему, ведь, кто знает, что я бы сейчас ему ещё наговорил, будучи очарованный красотой омеги, но его слова меня удивили. -Почему? -Потому что с тобой может произойти несчастье, я не хочу навредить кому-либо. Поэтому я благодарен тебе, что ты захотел мне помочь тогда с молоком, и сейчас, что принёс его мне, но я бы хотел, чтоб ты обходил меня стороной. И я тоже буду обходить тебя, чтоб не стать причиной твоего несчастья. Прости, мне пора. Уже очень поздно, тебе тоже нужно идти. – он засунул под руку контейнер с маслом и взял обеими ручками бидон, чтоб затянуть его в дом. Я подался вперёд, чтоб помочь, но он вежливо поклонился, давая мне понять, что не позволит переступить порог его двора. – Спокойной ночи, Чонгук, и ещё раз спасибо. – тихо произнёс он напоследок и закрыл дверь калитки. -Спокойной ночи, Чимин. Но моя ночь была далеко не спокойной. Стоило мне лечь в постель, перед глазами всплыло очаровательное лицо омеги, его пухлые губки и маленькие пальчики. Я сто раз прокручивал в голове, а что если бы я не сдержался и обнял его? Я бы провёл пальцами по его шрамам, поцеловал маленький носик, и прошептал бы ему, что всё закончилось, что он больше не один и может не бояться ничего. Что я буду рядом, буду защищать его. Что если он захочет, я заберу его с собой в город, спрячу от всех, и никто не сможет больше причинить ему вред. Думаю, он счёл бы меня безумцем, и ещё больше бы испугался. Да я и сам себя сейчас безумцем считаю. Меня так поразила красота омеги и пара минут общения с ним, что я уже настроил планов на него, чуть ли не на всю жизнь вперёд. Я обнимал подушку, как влюблённый подросток, представляя, что в моих объятиях сейчас он, а не набитый перьями мешок. Проснулся я ближе к обеду, весьма помятый и совершенно не выспавшийся. Я не знаю, во сколько я уснул в итоге, помню, что за окном уже начинало светлеть. Поэтому, весь оставшийся день я был ужасно рассеянный.