Твои слова на моей коже

Том уставился на каракули на своей руке с болезненным восхищением. Конечно, он знал, что это такое, он просто никогда не думал, что они у него будут. Ему скоро исполнялось одиннадцать, и он был единственным в приюте, у кого руки и ноги не были исписаны каракулями, на что с удовольствием указывали другие сироты. Пока он продолжал наблюдать, на его предплечье появилась маленькая фигурка из палочки, а затем солнце с улыбкой. Осторожно, нерешительно он провел пальцем по фигурке из палочек. Он был так потрясен, что пошевелился только тогда, когда рисунки перестали появляться. Без своего обычного спокойствия он перевернул рюкзак в поисках авторучки. " — Привет!» Он быстро писал на своей руке, прямо под солнцем, слишком неистово, чтобы беспокоиться о своих неаккуратных буквах. Сердце бешено колотилось в груди, он не смел отвести взгляд от своей руки. Затем, медленно, рядом с первой нарисовалась еще одна фигурка из палочек, на этот раз с улыбкой на лице. Смех клокотал у него в горле. Он был не один. Тому быстро стало очевидно, что его родственная душа — его сердце все еще колотилось в груди каждый раз, когда он думал об этом, — была слишком молода, чтобы уметь читать или писать. Тому было все равно, ради своей второй половинки он был бы терпелив. У них было все время в мире — он мог подождать, пока его родственная душа не станет старше. Тем временем Том был доволен тем, что притягивался к нему. Большую часть дней он просыпался и видел, что его рука полна каракулей — цветов, облаков, деревьев, фигурок из палочек, солнц, случайных линий, закручивающихся и извивающихся вокруг его руки. Они были самым ценным, что было у Тома, и в то время как все остальные сироты были счастливы выставлять напоказ свою обнаженную плоть и показывать все, что их родственные души решили написать или нарисовать для них, Том яростно защищал свое. " — Здравствуйте» Все буквы были неровными и слегка наклонными, но это была самая удивительная вещь, которую Том когда- либо видел. Он наградил свою вторую половинку рисунком птицы — его вторая половинка души была увлечена всем, что связано с небом, и Том был более чем счастлив нарисовать ему всевозможных птиц. Его вторая половинка заслуживала только самого лучшего.

***

Том нервничал. Волшебник. Он был волшебником! Он знал, что не может быть таким, как другие сироты. Они все были такими… пресными. Он был особенным. Он не думал, что когда-нибудь сможет быть счастливее, чем в этот момент. Он покинет приют и пойдет в школу магии! Не было ничего лучше этого. Как раз перед тем, как заснуть, он увидел, как на его предплечье появились слова, и понял, что был неправ. " — Меня зовут Гарри»

***

Том в ужасе отшатнулся от его руки. " — УРОД!» Снова и снова это слово было написано на его коже. Пока он смотрел, боль распространилась на его грудь. Буквы были большими и объемными и отличались от всего, что он когда-либо видел у Гарри. " — ТУПОЙ УРОД!» Он увидел, как слова появились у него на лбу, а затем прямо в уголке рта появилось пятно того, что могло быть только кровью. — Том? Том вздрогнул, его голова дернулась в сторону мягкого голоса «Абраксаса». Его сосед по комнате стоял в дверях ванной, глядя на Тома полными ужаса глазами. Краем глаза он заметил еще одну полоску крови, нарисованную на его коже, начинающуюся на виске и стекающую вниз по челюсти. — Убирайся. Прорычал от злости Редл. — Том… — Выметайся! Дверь тихо закрылась, и ноги Тома отказали ему. Он наткнулся на стену, но не отвел взгляда от резких слов и брызг крови, испачкавших его кожу. Он запомнил каждое слово, каждую боль, и когда его глаза наполнились слезами из-за обид, причиненных его второй половинке, он поклялся, что сделает все, что в его силах, чтобы защитить Гарри. Потребовалась почти неделя, чтобы на его коже появилось что-то еще. Том не осмеливался ничего писать, не желая рисковать людьми — он никогда бы не назвал их семьей Гарри. Том был его семьей, а не они, люди — которые были с его родственной душой с самого начала и должны были любить его. " — Мне очень жаль» Слова были крошечными, на сгибе его локтя, и сердце Тома оборвалось. Он потянулся за пером. " — Все в порядке. Все в порядке.» Даже если это было не так. Это было нехорошо. Это было нехорошо. " — Прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости» Том исписал всю руку, просто чтобы остановить дальнейшее распространение линии извинений. Когда наступила пауза, он быстро написал ответ. " — Это не твоя вина. То, что делают твои родственники, — это не твоя вина.» " — Почему ты не сказал мне, что все так плохо?» Приют не был раем, но Гарри было бы лучше там с ним, чем где бы он ни был сейчас. По крайней мере, Том сможет защитить его. Гарри было восемь лет — на пять лет младше Тома, — когда он, наконец, приехал в Хогвартс, Том был уже на шестом курсе. Кто знал, что эти его родственники сделают с Гарри за это время? " — Не хочу быть обузой.» Тому пришлось сдержаться, чтобы не проклинать все на свете. Ни один восьмилетний ребенок не узнал бы этого слова, если бы оно не было использовано против них. " — Ты не обуза. Он писал яростно. " — Ты моя родственная душа. Мое сокровище.» " — Обещаешь?» Это слово было пропитанно чувством надежды. Оно было еще меньше, чем первое «прости», появившееся на его руке. " — Я клянусь. Ты — весь мой мир.» Том провел остаток ночи, наблюдая, как на его коже появляются цветы и птицы, с тяжелым сердцем и мыслями, строящими планы о том, как защитить свою маленькую вторую половину от людей, которые не заслуживали даже смотреть на него, не говоря уже о том, чтобы знать такую прекрасную душу.

***

" — Я получил! Я получил! " Это было первое, что увидел Том, когда взглянул на свою руку, собираясь ложиться спать. В уголках его губ появилась улыбка. " — Поздравляю, я знал, что ты получишь письмо.» Как бы Том ни настаивал на том, что Гарри получит письмо к одиннадцатому дню рождения, Гарри не хотел ему верить. Не то чтобы он не верил в магию — Том быстро исправил это мнение, как только Гарри рассказал ему, что говорили его родственники, — Гарри просто не верил, что он в принципе был волшебником. Что, конечно, было нелепо. Гарри был таким же особенным, как и Том, и Том позаботится о том, чтобы Гарри знал об этом. " — Для сов уже поздновато.» Подметил Том. Гарри изобразил хмурое лицо на своей руке и написал предложение. " — Сова с письмом прибыла сюда сегодня утром. Я спрятал его в своем шкафу. Чтобы Дурсли не нашли его» Том сжал кулак, чуть не сломав перо. Однажды он убьет этих отвратительных магглов за весь тот вред, который они причинили Гарри. " — Я не могу поверить, что письмо здесь! Я не могу дождаться встречи с тобой!» Написал Гарри на своей руке взволнованным неровным подчерком. Гнев Тома улетучился как только он прочел последнее предложение. Нежно, нежно он ласкал слова на своей коже. — Я тоже не могу дождаться встречи с тобой, — прошептал он, его сердце чуть не разрывалось от жалости к единственному человеку, которого, он был уверен, он когда-либо полюбит.

***

Сердце Тома остановилось, когда все первокурсники были рассортированы, и Гарри не было. Или даже что-то близкое к этому. Неужели семья Гарри что-то сделала с ним? Гарри ничего ему не сказал, но Том не был слепым. Он видел кровь у себя на спине, на плечах, под носом и возле глаз. Он запомнил каждую черточку на своей коже — болезненную картину страданий Гарри от отвратительных маглов. Он не умер. Том знал бы, если бы Гарри умер — Гарри был его душой. Конечно, он должен был знать! — Том, — прошептал Абрахас. — Что? — Он так сильно стиснул челюсти, что едва выдавил из себя это слово. — Твоя рука. Абрахас перестал бояться прикасаться к нему, зная, как он ненавидит, когда кто-то подходит слишком близко. Только Гарри когда-либо было бы позволенно такой вольности. Взгляд Тома метнулся к его руке, и там, на изгибе большого пальца было написано: " — Гриффиндор.» Сердце Тома подпрыгнуло в груди, его стук заглушил все остальное. Гриффиндор. Гриффиндор? Гарри был в Гриффиндоре? Гарри был здесь? На его коже больше не появлялось слов, и Том мог только считать минуты до окончания праздника, когда он будет в безопасности в своем общежитии, где сможет поговорить с Гарри.

***

Том наблюдал, как один за другим его товарищи слизеринцы выходили из комнаты. Слагхорн тяжело поднялся с кресла и отнес пустой стакан к своему столу. Том тоже встал, и Слагхорн повернулся к нему лицом. — Смотри в оба, Том, ты же не хочешь, чтобы тебя вытащили из постели в неурочное время, а ты староста… — Сэр, я хотел спросить вас кое о чем. — Тогда спрашивай, мой мальчик, спрашивай… На мгновение Том заколебался. Он знал, что Гарри никогда бы этого не одобрил. Из того, что он прочитал, это повредило бы ему так, как Том не мог по-настоящему понять. Однако другого выхода он не видел. Им не потребовалось много времени, чтобы понять, что они находятся в разных временных рамках — и удивительно как это сделал Гарри? Он настолько был силен, что смог прорваться сквозь время, чтобы поговорить со своей второй половинкой с помощью своей случайной магии? С каждой новой вещью, которую он узнавал о своей второй половинке, Том испытывал к нему все больший благоговейный трепет. Однако это не изменило фактов. Том был в ужасе. Гарри сказал, что это было в тысяча девятьсот девяносто первом году. Почти через пятьдесят лет от того места, где был Том. И за те годы, что Том и Гарри общались, во времена Гарри не было никаких признаков его присутствия. Том мог придумать только одну причину для этого — он был мертв. Иначе почему магия Гарри дошла бы до него сквозь время, если бы он был жив во времена Гарри? Нет, это был единственный выход. Ему нужно было быть живым, чтобы встретиться с Гарри. Чтобы спасти его. — Сэр.- сказал он, собравшись с духом. — Я хотел бы знать, что вы знаете о… о Крестражах? Слагхорн уставился на него, его толстые пальцы рассеянно поглаживали ножку бокала. — Проект по защите от Темных искусств, не так ли? — Не совсем так, сэр. — сказал Том. — Я наткнулся на этот термин во время чтения и… повредит ли создание такой вещи своей второй половинке? Это ведь магия души, не так ли? Потому что в книге даже не упоминались родственные души. Если бы существовала хоть малейшая вероятность того, что это навредит Гарри, Том нашел бы какой-нибудь другой способ обеспечить себе бессмертие. — Ах — выдохнул Слагхорн, прислонившись к своему столу. — Не тот вопрос, которого я ожидал, — прошептал Слизнорт, бросив взгляд на пожелание «спокойной ночи с улыбающимся лицом» которое было нацарапано на запястье Тома. Тому пришлось сдержаться, чтобы не натянуть рукава — он, как всегда, яростно защищал слова своей второй половинки. — По правде говоря, никто не знает, как это влияет на вторую половинку. Не так уж много было тех, кто создал Крестраж — по-настоящему темную и презренную магию. Акт создания одного такого страшного артефакта… Слагхорн покачал головой. — Это подлый поступок. Тогда Слагхорн посмотрел на него с серьезным лицом. — Единственное, что мы знаем наверняка, это то, что связь не разорвана. Один из последних известных людей, создавших крестраж, был найден со словами своей второй половинки на коже. Которая умоляет его остановиться и больше не причинять себе вреда. Том наклонился вперед. — Но соулмейт, тем не менее, он был в порядке? — Настолько хорошо, насколько это возможно, когда знаешь, что твой близкий страдает. Но какое Тому было дело до его страданий, если это означало, что он будет жив, чтобы встретиться с Гарри? — Том. Он поднял глаза, быстро изменив выражение лица на невинное любопытство, когда увидел, как нахмурился Слагхорн. — Это все гипотетически, то, что мы обсуждаем, не так ли? Все академическое… — Да, сэр, конечно. Том улыбнулся, хотя и не так убедительно, как обычно. — Том… — Спокойной ночи, сэр. Плечи Слагхорна опустились. — Спокойной ночи, Том. " — Том» Он замер, переводя взгляд на слово на своем предплечье. Он осторожно положил диадему в сумку — ему нужно было найти хорошее место, чтобы спрятать ее. " — Я здесь» Его пальцы дрожали, когда он писал. В последнее время это происходило все чаще и чаще. Вместе с несколькими другими мелочами, которые он притворился, что не заметил. Его разум часто блуждал, контроль, который он имел над своей магией, время от времени ослабевал, а его характер — то, что он обычно контролировал железной волей — вспыхивал по малейшему поводу. Только Гарри прояснил его мысли. Только Гарри успокоил свои эмоции. Только Гарри. " — Мне страшно» Том вздрогнул, закрыв глаза. Читать эти слова было физически больно. Он почти боялся спрашивать, страшась ответа. Тот факт, что Гарри был в Хогвартсе, должен быть утешением — по крайней мере, его родственники не могли причинить ему вреда там — однако даже Хогвартс не был убежищем для его маленькой родственной души. Даже когда он чувствовал, что его разум ускользает, он отслеживал каждую рану, которая украшала кожу Гарри. " — Что случилось?» Взволнованно написал вопрос Том, с тревогой и волнением смотря на свои руки. Расскажет ли ему Гарри вообще? Гарри был так осторожен со своими словами, никогда не раскрывая ничего, что могло бы поставить под угрозу хронологию событий. Они не знали ничего, кроме своих имен. И тысячи мелких деталей, которые никто, кроме них, не знал друг о друге — о вещах, которые действительно имели значение, об их мечтах и надеждах и о проблесках совместной жизни. " — Я…» Том не торопил его. Он подождал, нарисовав сову рядом с письмом. Он сделал все возможное, чтобы сова выглядела как полярная — Гарри особенно любил их. Когда он почти закончил свой рисунок, появилось еще больше слов. " — Есть пророчество. Я… я должен убить его. Или он убьет меня. Я не могу победить. Он намного сильнее. Я собираюсь умереть. А у меня даже не было возможности познакомиться с тобой, и я не знаю, что делать. А теперь Дамблдор показывает мне воспоминания о родителях моего врага еще до его рождения, и как это должно мне помочь? Я не могу» Том исписал всю руку, останавливая неистовое письмо. " — Спокойно» -писал он. " — Кто пытается тебя убить? Чьи воспоминания?» Это были важные вопросы. Том просто убьет их сейчас. Что значило еще одно убийство для него? Одним больше одним меньше не имеет разницы лишь бы его половина была в безопасности и в спокойствии. На его коже появились маленькие брызги, как будто Гарри держал над ней перо, не решаясь написать имя. Подозревал ли Гарри, что он сделает, как только узнает имя? Неужели Гарри считал его монстром за то, что он это сделал? " — Темный Лорд.» Том нахмурился. Гриндельвальд? Он был заперт в течение многих лет. " — Волдеморт» Том уже собирался ответить на свой псевдоним, когда замер, до него дошло. Гарри не ему писал, а назвал имя Темного Лорда. " — Он убил моих родителей.» Том покачал головой, пытаясь отвести взгляд от слов, появляющихся на его коже. " — Он пытался убить меня с тех пор, как я вернулся в Волшебный мир.» Это было неправдой. Он никогда не причинил бы вреда Гарри. Никогда! " — Гарри» Его руки уже давно не были такими уверенными. " — Все будет хорошо. Поверь мне.» Сердце Тома разорвалось, когда эти слова появились на его коже. " — Я так и делаю. "

***

— Том. Том встал, склонив голову. — Профессор. — поприветствовал он, указывая на кресло перед собой. Слагхорн усмехнулся, занимая место. — Я уже много лет не был твоим профессором. Зови меня просто Гораций. Том улыбнулся, так же очаровательно, как и всегда, когда имел дело со Слагхорном. Слагхорн сделал глоток из своего бокала. –Должен сказать, я был очень удивлен, когда получил твою сову. Итак, в чем вам нужна моя помощь? — Честно говоря, сэр, я не знал, кого спросить. Затем я вспомнил, что вы говорили об изучении «Времени» много лет назад, когда вы работали над своим Мастерством, поэтому я подумал, что мог бы также попробовать. Том наклонился вперед, нетерпеливый и испуганный в равной степени. — Можно ли изменить время? Слагхорн нахмурился, и Том поспешил дальше. — Повлияет ли то, что я делаю сейчас, на то, что произойдет? Или то, что произойдет, уже высечено на монолите времени, и мои действия будут просто результатом уже установленного курса? Слагхорн вздохнул, откидываясь назад. — К сожалению, на этот вопрос я не могу ответить. Никто не знает. Говорят, что волшебники, которые вмешиваются во время, сходят с ума, но добился ли кто-нибудь успеха? Изменили ли они то, что было? Никто не знает. И никогда не узнаем, потому что если они это сделали, то так было всегда, и поэтому, по моему мнению, ничего не изменилось бы, даже если бы они это сделали. — Значит, это возможно. Слагхорн слегка пожал плечами. — С помощью магии все возможно.

***

Том сидел на валуне, откуда открывался вид на Хогвартс. Хогвартс. Его дом. Дом Гарри. Место, где, как он думал, наконец-то встретит Гарри. Где он был бы с человеком, которого любил, и ни один из них снова не был бы одинок. У него было так много планов на них, мест, которые нужно исследовать, волшебства, которое нужно открыть, и мечты, которые нужно реализовать. Он взглянул на безделушки у своих ног — дневник, медальон, диадему. Медленно, осторожно он порезал ладонь. Он начертил нужные руны, принес необходимую жертву. Он сделал глубокий вдох, потом еще один, а затем нужные слова сами собой слетели с его губ, и как только он начал, то уже не мог остановиться. Не останавливаясь дрожащими, окровавленными пальцами он писал на своей коже. " — Я люблю тебя»

***

Крик разбудил его. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что это кричал он. Это было громко, душераздирающе и совершенно сломано. Чьи-то руки пытались удержать его, но он не мог дышать. Что-то было не так, не так, не так! Затем две нежные миниатюрные женские руки обхватили его щеки. — Милый, открой глаза. Он так и сделал. — Мама. Прохрипел он хриплым голосом. Его мать улыбнулась ему, а отец сел с другой стороны его кровати, удерживая его. Его сердце сжалось, и он не мог сдержать слез. Он наклонился вперед, уткнувшись головой в плечо матери, когда душераздирающие рыдания сотрясали его тело. — Гарри… Его отец наклонился ближе, положив большую теплую руку ему на спину. –Что случилось? — спросил его отец, но у Гарри не было ответа. Он не знал, что было не так, только то, что это было потеря чего-то важного. Когда он плакал в объятиях своей матери, переполненный душераздирающей болью, он скучал по исчезающим словам на своей коже которые он уже не помнил.