У меня есть доказательства.

- У меня есть главный подозреваемый. Имя этого человека... - Абсолютно все в отделе обратили свои бешеные взоры на L, жаждя услышать его дальнейшие слова. Всеобщее повисшее напряжение перемешалось с очень тяжëлым молчанием. Этот момент невозможно описать словами: так долго команда упорно старалась найти Киру, а этому черноволосому сладкоежке его личность уже известна! Всë зависит от того, что он сейчас скажет. Сильно переживать стал Ягами Лайт - уже хотел дëрнуть друга, чтобы тот молчал. Как только он незаметно схватился пальцами за рукав детектива, тот продолжил говорить: - Имя этого человека я не скажу, так как сам ещë не уверен. - Да он же нагло лжëт всем! Но с другой стороны это хорошо - не раскрыл Лайта перед всеми. Последовали разочарованные вздохи товарищей, очень сильно надеявшихся услышать имя. Первым подал слово Мацуда: - Я подумал, что ты сейчас и впрямь объявишь его нам. Но вот только я забыл, что это ты, Рюдзаки, и ничего не скажешь! - Все начали посмеиваться, смотря на брюнета, всë ещё надеясь на перемены. Тот в это время смотрел на шатена, который даже не посмеялся со всеми. Лайт ещë не успел успокоиться, как ощутил над своим ухом чужой шëпот: - Что, трудно было, Кира? Я хотел немного поиздеваться над тобой, извини. Карий взгляд не мог остановиться - он всë метался и метался по разным лицам в офисе, в надежде, что никто не услышал слов, тихо адресованных Кире. Сложно сосредоточиться на ситуации. Сложно держать мышцы лица спокойными. Очень сложно привести мысли в порядок. Напарники могли оказаться теми камнями, если бы L всë рассказал. - Нам нужно отойти. - Сообщил детектив и поднялся с места, видя неконтролируемую панику друга. Когда его кофту отпустили вспотевшие пальцы, парень двинулся вперëд, а за ним и Ягами, делая хладнокровный вид перед другими, дабы не вызвать подозрений. Будто обменявшись мыслями, два тела двинулись в одну сторону - к той самой кладовке без камер. Что будет дальше, если Кира во всëм сознается? Расстояние к комнате сокращалось, а волнение нарастало. Рюкзаки открыл дверь и зашëл, хотел включить свет, но его резко толкнули к стене. Лайт закрыл дверь на замок и подошëл к брюнету, потирающему позвоночник и затылок. Удар о стену оказался не слабым. - Ягами, ты что делаешь? Мне, вообще-то, было больно. - Сообщил детектив, пытаясь разглядеть движущийся навстречу силуэт. Тот же подходил медленно, его брови брови дëргались от возмущения, но как же хорошо, что в темноте не видно этого смятения. Тëмный силуэт остановился достаточно близко и, занеся руку вверх, дал яростного леща детективу, который сейчас сам засомневался в себе от происходящего. Однако он растерялся совсем малость, ведь сразу же толкнул от себя нависшую угрозу. В голове крутилось многое: Что он делает? Почему сразу перешëл в драку? Ситуация так его задела? Что сделать мне? Извиниться или ударить в ответ? Вытерпеть или положить этому конец? Хочу ли я вообще быть с таким человеком? - Чем же ты тогда отличаешься от преступников, Лайт? - Прошептал собравшийся, даже не повернув голову обратно. Он решил стерпеть. Но ради чего? Или ради кого?... Шатен скривил лицо и набросился на L , приставив руки к его шее, начиная жестоко давить пальцами. Раньше ощущения от этих самых пальцев были приятными, нежными, горячими, а сейчас... Они убийственно-горячие, даже без капли жалости, словно Кира карает преступника. Но этот человек же не преступник, тогда зачем Лайт душит? Он выплëскивает злость, однако раньше мог сдерживать любые эмоции. Что-то поменялось. Многое поменялось. - Я - не они. Не понимаешь? Ты меня не понимаешь?! Я думал, что в любви должно быть понимание, но ты же до конца жизни будешь меня стебать по этому поводу. Да плевать, являюсь я Кирой или нет - ты всë равно будешь это делать! Не относись ко мне как к дерьму, просто попытайся меня понять хоть раз, Рюдзаки! Просто полюби меня таким, какой я есть! - Крики Лайта. Тяжëлое дыхание L, его закатанные глаза. Вокруг темнота, видно лишь ярые глаза напротив. Совсем близко. Но теперь и их не развидеть - всë смутно, какие-то странные пятна. Невыносимое чувство нехватки кислорода. Почему так больно? Где больно? Нет, больно не в шее, больно в груди. Хватка ослабла. Черноволосый скатился вниз по стене, к нему же присоединился шатен, упав рядом на колени. Он никогда бы не подумал, что будет так стоять. Противно, мерзко, практически как во сне. Тяжëлая одышка обоих. - Я пытался тебя понять. Но и ты, Лайт, тоже постарайся. Не говори только про меня. Прекрати же мне лгать. Я уже настолько запутался, что не понимаю, Кира ты или нет. Именно ты меня запутал. Раз в отношениях должно быть доверие и понимание, то расскажи мне всë, я искренне стараюсь тебя понимать. Конечно же, ты не скажешь правду, но я буду ждать и добиваться этого момента до конца. - Детектив словно упал на возлюбленного, прижимаясь ухом к его груди, слушая ускоренное сердцебиение. Руки обняли торс, они уже так устали, что плевать, обнимет тот в ответ или нет, поэтому держали слабо. Ягами молча смотрел в одну точку, пытаясь что-то развидеть на стене. Когда понял, что это бесполезно, прижал бледное тело к себе и положил на него подбородок. Глаза на свету казались янтарными, яркими, однако уже потеряли свой блеск. В темноте же они были тусклыми и уставшими. Они словно бенгальские огни - ярко горели, горели, а когда огонëк начал стремительно ползти вниз, то стали затухать, затухать... А после и вовсе перегорели. Потухли. - Я расскажу. -