Heathens

План они привели в исполнение как нельзя лучше. За один короткий день они все вместе успели сделать столько дел, сколько не сделал бы каждый из них по отдельности. Оди отвёз Хисына и Айю к тому старику, и тот, выслушав ситуацию, с радостью согласился приютить девушку с сыном у себя на время.  Бан Чан и Феликс, можно сказать, занялись преступной деятельностью: они угнали стоящий рядом с каким-то заброшенным домом грузовичок, но внутренне зареклись извиниться за предоставленные неудобства владельцу. Так, у двух организаций наконец появилось более-менее комфортное и, что самое главное, вмещающее всех средство передвижения! Хенджин, Гаон и Джуён отправились на «шоппинг», а вернее пошли воровать вещи из заброшенных торговых центров. Гаону и Джуёну уже была знакома подобная практика, — хотя, фактически, они в тот раз оплатили покупки — а Хенджин признался, что воровать вещи оказалось даже весело, но вне подобных обстоятельств он бы никогда не решился повторить это ещё раз. Стараясь делать всё так, словно они занимаются повседневными делами, парни смогли по очереди перетащить все новые вещи в грузовичок и обустроили внутренности довольно комфортно. Только Оди и Минхо договорились иногда меняться местами в случае, если кто-то из них устанет вести машину, да и Бан Чан выбрал водительское переднее место. Объяснил он это тем, что сидя ему спать не впервой, так пусть кому-нибудь там, сзади, в грузовом отсеке, достанется чуть больше места.  За перенос оружия стал ответственен Чонсу. Благодаря нему все боеприпасы были аккуратно сложены в фургончике рядом с аптечкой, за составление которой, кстати, отвечал Джунхан. Эти двое всё время работали бок о бок, почти не переговариваясь, но обмениваясь многозначительными взглядами.  Они уехали в ночи, оставив всё так, словно они никуда и не уезжали, а просто на время вышли из дома. Но на самом деле их путь шел прямо к центру.  Если смотреть по картам, то заброшенный завод «Soul.inc», на котором, если судить по записям мертвой Каэде, располагался прямо наискосок от того места, где они находились сейчас. То есть самый ближайший путь, чтобы добраться до этого завода — это идти по прямой через центр города. Это опасно, однако в подобном путешествии есть и свои плюсы. Во-первых, по дороге на пути встречается лаборатория, в которой можно провести химический анализ крови зомбо-убийц. Это поможет понять, есть ли против них максимально действенное оружие — к примеру, можно ли их убить какими-то другими веществами, а не тратить по несколько пуль на каждую тварину. А если опыты, связанные с загадочными животными в здании Сеульского департамента, проводились именно там, то можно узнать побольше и о них.  Кстати, узнать побольше об этих «собаках» тоже не помешало бы. Мельком взглянуть на них, попробовать убить — это всё, что требовалось от «Бродячих детей» и «Язычников». Если задача окажется слишком сложной, то никакой проблемы уйти из здания не будет.  По ухабистой, раздолбанной дороге они ехали не то чтобы быстро, но и не со скоростью улитки. Пока они приближались к центру города, обкуренные в конец наркоманы-убийцы попадались всё чаще и чаще. При первой же возможности Джунхан попросил кусок отлетевшей от зомбака плоти завернуть в какой-нибудь бинт и спрятать до дальнейшего анализа. Несмотря на то что эти существа когда-то были людьми, сейчас их вид вызывал только отвращение. Кожа стала серой, волосы на их теле практически полностью выпали, а глаза стали похожи на глаза слепых. Это зрелище заставляло содрогаться от омерзения и страха одновременно. Теперь они могли назвать этих существ только «зомби». Потому что на людей почти никто из них больше не был похож.  Но постепенно привыкаешь ко всему. Парни держали наготове пистолеты и прислуживались, если что-то на улице шло не так. Если зомбаками были предприняты попытки нападения на фургон, сразу несколько людей высовывалось и начинало стрелять, пока проблема не уляжется. Поэтому аккуратно сложенные Чонсу припасы вскоре перекочевали в разные части грузового отсека, чтобы в случае чего быстро схватиться за пистолет. Джуён чувствовал, что это именно то, чего ему не хватало раньше, но теперь он понял, как же ему страшно. Да, он хотел защищать людей, но теперь людей в Сеуле почти не осталось. Фактически, своей маленькой группой они защищали только себя и друг друга, пеклись за благополучие ближнего сильнее, чем когда бы то ни было. Они стали грубее, резче — но они стали сплочённее и дружнее. И это помогало им справляться с ужасом при виде зомби.    Гаон ещё раз подробно изучил историю возникновения того завода и рассказал о великолепном успехе Ян Чэна в период войны между двумя Кореями. В противовес был поставлен его сын, — Экин Чэн — благодаря усилиям которого компания обанкротилась.  — А вам не кажется этот Экин странным? — протянул Хан Джисон, задумчиво и с сомнением. — Типо… Компания его отца была мега-офигительной, по факту он мог просто лопатой деньги грести — нужно было просто следовать всем указаниям папки. Но он очень быстро обьявил компанию банкротом.  — Но, может быть, он просто был фиговым предпринимателем? — скептически предположил Минхо. — Если честно, я согласен с Ханом, — вступил в разговор Чонин, обводя всех присутствующих взглядом. Он являлся одним из самых молодых в компании, но имел высокий интеллект и считался не по годам развитым. — Даже не самый опытный предприниматель может продержать свою компанию больше двух лет. Но он объявил компанию банкротом неожиданно, — подчеркнул это слово Чонин, — объявил её банкротом неожиданно.  — То есть никто не знал, что компания на пике разорения? — спросил Хёнджин, — Грубо говоря, всё шло себе хорошо, а потом бац — и на тебе, банкроты. И никто об этом ничего и не знал, не догадывался о таком. Тогда это реально странно.  — Но всё-таки могло такое произойти, что ему просто не повезло в бизнесе! — упрямился Минхо.  — Тогда почему базой обучения и житья для всех убийц был выбран именно этот завод? — прозвучал низкий голос Феликса. Все замолкли. Эту мысль прокручивал в голове каждый, и причастность Экина всё более и более казалось вероятной. Потому что…  Да потому что даже ружья у этих зомбаков были выполнены по технике того завода, который уже давным-давно закрылся! — Бан Чан перекинул мне все файлы с флажками, которые мы ещё не прочли. Те, что оставил после себя Гониль. И там было кое-что интересное об этом заводе. В интернете об этом ни слова. Все замолчали. У них не было времени читать все файлы, оставленные Гонилем, но в пути было этого времени предостаточно. Все с замиранием сердца смотрели, как Феликс лезет в карман за телефоном, ищет что-то в чатах.  Наконец Феликс прокашлялся, исподлобья оглядел всех и начал читать: — За 2014 год — как раз год смерти Ян Чэна — завод произвёл 76 900 единиц оружия, однако продано было всего около 40 тысяч. Сказано, что владелец завода по каким-то причинам отказывался браться за большее количество заказов. Всё оружие лежало на складах, без дела. Непонятно, зачем оно там лежит, если заказчики есть. Производитель же упрямо отказывался продавать больше, не объясняя причин. За 2015 год — та же история, разве что оружия было произведено чуть меньше. В этот год уже пошли большие недовольства со стороны покупателей. В 2016 из-за этого завод закрылся. Вы понимаете? — поднял голову Феликс, — Главная причина — не банкротство. Если читать дальше, то тут было нечто наподобие интервью с Экином. На вопрос о том, что он чувствует о закрытии его завода, он ответил, что абсолютно ничего. Даже рад, что он наконец закрылся. Дальнейшие комментарии он давать отказался. Что было потом? Логично, что завод закрылся. Однако некоторые люди утверждали, что слышали, как какие-то механизмы ещё работают на заводе. Или видели людей около него или внутри. Какие у вас мысли по этому поводу? — Он готовил это все еще очень давно, — ответил Гаон, чуть хмурясь. После того, как Феликс всё это рассказал, очень многое ему стало понятно. Тот клубок вопросов, который они изначально считали чертовски трудно распутываемым, теперь потихоньку превращался в одну сплошную нить последовательных событий с причинно-следственной связью.  Правда, в самом начале пока что был завязан узелок. Почему Экин решился так поступить? — Я тоже так думаю, — закивал Феликс. — Судя по всему, нам стоит быть осторожнее.  Парни вздохнули. Молчание повесило напряженную неловкость между ними, ведь никто ничего не говорил, хотя каждый хотел как-то развеять эту давящую атмосферу.  — Как хотите, а я спать, — наконец произнёс Минхо и отвернулся, подкладывая руки под голову. — Ехать нам ещё долго, а почти ночь на дворе. — И я тоже. — И я. По очереди они все ложились, укрывались заранее подготовленными одеялами, жались друг ко другу, чтобы было не так холодно. Зима же всё-таки. А тонкие стены фургончика, которые даже стенами назвать-то трудно, почти не удерживают холод с улицы и с радостью пропускают его сквозь щели и дырки.  Гаону долго не спалось. Что-то его тревожило, какое-то предчувствие, но он не мог понять, почему волнуется. Несколько раз он смотрел на Джуёна, который уснул чуть ли не самый первый и теперь спокойно посапывал, слегка сводя брови к переносице. Милое зрелище, однако Джисок каждый раз убеждался, что причина его беспокойства не в Джуёне. Сон Гаона был таким же тревожным, как и бодрствование. Ему виделись странные картины прошлого, настоящего и, быть может, будущего. Сначала он видел в самых ярких красках смерть отца, но дело было в том, что в ванной отец всё ещё был живой. Или казался таким. Он смотрел на Джисока пустыми глазами, ухмылялся и говорил: «Это всё из-за тебя. Она ушла из-за тебя. Я ушёл из-за тебя. Всё это — твоя вина». Но Джисок не чувствовал на этот счёт ничего. В своём сне он стоял перед ванной и смотрел на отца без единой эмоции, словно ему было всё равно. Отец из-за этого начинал злиться: его глаза вываливались из глазниц, он пытался подняться из ванной, но руки просто отваливались и падали в ванную. Гаон смотрел на это, как на нечто нормальное.  Потом картина начала размываться, и вместо отца в ванной теперь сидел Гониль. Вода, в которой он находился, не была кровавой, как в случае с отцом. Она напоминала воду из чистейших источников или где-то на Мальдивах и отливала голубым. Гониль казался голым, — по крайней мере, одежды на нем не было — но ни гениталий, ничего такого на нем просто не было, словно кто-то просто решил заблюрить все неприличные места в целях цензуры. Из-за этого он напоминал Кена, детскую куклу, созданную для игры, но теперь ожившую и увеличившуюся в несколько раз. Вся ванная комната преобразилась. Гаону вообще показалось, что он умер и теперь попал в рай: свет, льющийся со всех сторон, был настолько ярким, что Джисоку даже пришлось закрыть глаза. Но не было ни единого источника света — это белое сияние просто существовало, как данное. И Гониль сильно выделялся на фоне этого света. Гу заметил Джисока и улыбнулся ему, встал со своего места и вылез из ванной. Вода в ней заколыхалась, почти вылилась за рамки ванны, однако сам Гониль вышел абсолютно сухим. Ни одной капли не упало с его тела на пол. Гаон же не мог сдвинуться с места. «Тебе достаточно всего трёх пуль. Одна — чтобы ранить его. Вторая — чтобы сбить с ног. Третья — чтобы добить его». — Каких пуль? — прошептал Гаон вслух. Гониль ничего не говорил, лишь улыбался, но этот голос точно принадлежал ему. Самое страшное и пугающее: он звучал прямо в голове Джисока. — Добить кого? «Вскоре ты сам всё поймёшь». Свет стал становиться ещё ярче, и в какой-то момент он закрыл Гониля собой. Гаону показалось, что перед тем, как окончательно раствориться в ослепляющем сиянии, Гониль помахал рукой… Потом произошёл произошёл беззвучный яркий взрыв вспышки, и… Гаон проснулся. Он тяжело дышал, смотря перед собой в чёрный потолок, который слишком сильно контрастировал с тем светом, что был во сне. Гаон на мгновение подумал, что он всё-таки лишился зрения, но потом понял, что просто проснулся. Всё, что он видел, было сном. Было примерно около часа ночи, и только ведущий машину Оди да Джисок не спали. Гаон держался долго, и первое время его голова напоминала пустынное поле. Возможно, там даже катались перекати-поле, символизируя чистоту или безысходность, пустое множество значений, отсутствие решений. После он пытался смотреть в потолок, чтобы слёзы лились обратно в глаза, считал от одного до ста и от ста до одного. Но не сдержался и разразился беззвучными рыданиями.