Комплекс Ионы

23 декабря 2038 года Спустя 42 дня после революции андроидов       ― …как думаешь, Колин, почему все так обожают Рождество? Не Пасху и не День Независимости, а именно Рождество?       ― Есть в этом празднике что-то магическое, Том. Вся эта романтика семейного уюта, воссоединение близких, исполнение желаний…       ― Сумасшедшие родственники, которых видишь только раз в году…       ― То, что твой дядя Стивен любит свитера с оленями, ещё не делает его безумным, Том. Дорогие радиослушатели и особенно дядя Стивен, не обращайте внимания на моего коллегу. Кажется, сегодня утром его покусал Гринч!       ― Если бы ты видел, какие счета за воду мне пришли в прошлом году, ты бы так не говорил.       ― Ха-ха! Как думаешь, а у наших слушателей есть родственники, которые превращают их в Эбенезера Скруджа из «Рождественской песни»?       ― Давай узнаем! Друзья, если у вас есть раздражающие рождественские истории, позвоните нам в студию и поделитесь своими переживаниями.       ― А мы пока послушаем новую песню, которая ворвалась в чарты этой недели и не собирается сдавать позиции. Новый хит ― «Мечтают ли андроиды об электроовцах?»       ― С вами были Томас Хоуп…       ― …и Колин Майлс! Оставайтесь с нами и хорошего утра!       ― Выключи, ― сонно попросил Гэвин, потирая глаза, и Коннор повернул тумблер приёмника. ― Не потише сделай, а совсем выключи. Меня от их болтовни укачивает.       ― Вас не может укачивать, детектив. Мы уже практически час стоим на месте.       ― Наслаждайся моментом, Коннор, ― торжественно произнёс Гэвин. ― Можно сказать, что это твоя первая в жизни пробка.       Коннор обиженно помигал диодом в ответ.       ― Мы теряем время, ― сказал он. ― Мне это не нравится. Бездействие угнетает. Как можно наслаждаться тем, что не нравится и угнетает?       Гэвин хмыкнул. Он уже собирался предложить Коннору погуглить БДСМ-порнушку, но передумал в самый последний момент. Хрен его знает, этого андроида, ещё придёт потом к «папочке» Хэнку со своими тупыми вопросами, а тот возьмёт да и оторвёт Гэвину голову. Вот нахрена ему лишние проблемы?       ― В конце концов, если бы вы лучше следили за своими гаджетами, детектив, ― продолжал нудеть Коннор, ― то не забыли бы зарядить вчера смартфон и услышали бы мой звонок раньше. И тогда мы не стояли бы сейчас в пробке...       ― Полная херня! ― возмутился Гэвин.       Во-первых, вчера он ввалился в квартиру такой сонный и уставший, что с трудом вспомнил, где находится его спальня. Что уж говорить о зарядке для смартфона. А во-вторых, на работу он почти не опоздал. Пятнадцать минут ― не в счёт.       ― Вот только не надо делать из меня козла отпущения. Проанализируй сначала, когда здесь начался затор, а потом кидайся обвинениями. Готов поспорить, трафик не менялся с восьми утра.       Коннор послушно замигал диодом, выполняя поручение, и дважды ослепил Гэвина ярко-красной вспышкой. Ага, а потому что нехрен было выделываться!       ― Приношу свои извинения, детектив Рид, ― дежурно протараторил Коннор. ― Вы абсолютно правы.       ― Пф-ф, ну конечно, я прав! Я живу в этом городе с рождения. И сколько себя помню, на Вудвард-авеню всегда пробка под Рождество, ― фыркнул Гэвин, отворачиваясь к окну.       Торговые центры радостно сверкали рождественскими огнями, у витрин толпились восторженные прохожие, фотографируя необычные праздничные инсталляции, а вокруг сновали счастливые обладатели ярких сумок с товарами сезонной распродажи.       Гэвину тоже не помешали бы новые шмотки за полцены, но при мысли о том, что ради этого придётся переться в самый центр этой яркой праздничной какофонии, у него свело зубы.       Безумно захотелось курить. Но не успел Гэвин достать из кармана мятую пачку сигарет, как Коннор тут же принялся ворчать словно доморощенная жёнушка-экоактивистка.       Вот надо ж было с ним связаться, господи! Сраный пластиковый зануда! «Не стоит курить в машине, детектив Рид», ― мысленно передразнил его Гэвин. Да ведь у него даже лёгкие не настоящие! Так какого, спрашивается, хрена?       С раздражением убирая сигареты обратно в карман, Гэвин мысленно убеждал себя потерпеть. Ничего, он справится. Ведь он делает это ради любимой работы, а не из-за того, что какой-то сраный андроид попросил его не курить в машине. Потому что сраный андроид может идти в задницу, если что!       Гэвин вздохнул и поудобнее устроился на сиденье, пытаясь расслабиться. Без курева это получалось плохо, и он начал похлопывать ладонями по коленям, выстукивая какой-то незамысловатый мотив.       За окном пошёл снег. Он не стал размениваться на прелюдию и сразу повалил крупными пушистыми хлопьями, превращая всё вокруг в густую белую пелену, сквозь которую яркими всполохами изредка проглядывали рождественские огни.       Гэвин сам до конца не понял, что произошло. Просто в какой-то момент его дёрнуло, потащило, и он с головой провалился в очередной посттравматический флешбэк. Декабрь, 2009 год Более чем за 10 000 дней до революции андроидов       Похороны выпадают на Рождество. День раздражающе солнечный, и все вокруг до омерзения счастливые. В торговых центрах толпы радостных детишек выстраиваются в длинные очереди к весёлому краснощёкому Санте, а их родители тащат из магазинов огромные коробки с подарками и пухлые пакеты, полные вкусной еды. А они стоят в пробке на Вудвард-авеню по пути на городское кладбище. И это очень нечестно.       В машине тихо. И, несмотря на то, что снаружи громко играют весёлые рождественские песенки, старшему кажется, что включать сейчас радио как-то очень неправильно. Конечно, сидеть с сухими глазами тоже очень неправильно, но плакать почему-то совсем не получается. Младший вот тихо шмыгает носом, украдкой вытирая рукавом глаза. А ему даже почти не грустно. Может быть, с ним что-то не так?       Он ещё не знает, что вечером отец сильно напьётся и изобьёт его за то, что он не плакал на похоронах. «Хорошо, что твоя мать не видит, какого бесчувственного выродка она выносила под сердцем! ― будет кричать отец, размахивая удлинителем. ― Что, слишком хорош для того, чтобы скорбеть? Ведёшь себя, словно сраный робот!»       Синяки потом будут сходить очень долго, а некоторые шрамы останутся навсегда. Но старший практически не будет злиться. Потому что он сам так и не простит себя за то, что не плакал.       Позже, гораздо позже, психотерапевт объяснит ему, что это нормальная реакция. Что осознание потери не всегда приходит сразу, ведь мозг всеми силами старается защитить нас от тяжёлого потрясения.       Но в тот момент старшему восемь, и тогда ему остаётся только сильная и страшная ненависть к самому себе, которая прожигает его насквозь, пока он стоит и смотрит, как большой лакированный чёрный гроб медленно опускается в землю. А следом за ним опускается такой же, только совсем маленький.       Старший вздрагивает, когда младший становится рядом и берёт его за руку. От слёз у него сильно обветрило лицо и некрасиво покраснел кончик носа. Он третий день практически ничего не ест, хотя старший и пытается его накормить.       После того, как ночью позвонили из больницы и сказали, что ни мамы, ни сестрёнки больше нет, отец практически не появляется дома. Они не говорят об этом, но и старший, и младший очень хорошо понимают ― отца тоже практически нет. А когда он есть ― то это кто-то другой. Может быть, когда умерла мама, отца подменил его злой и жестокий двойник? Кто-то, кто ненавидит их очень и очень сильно?       Братья молча стоят и просто держатся за руки, чувствуя, что оказались абсолютно одни против целого мира.       Идёт снег. 23 декабря 2038 года Спустя 42 дня после революции андроидов       ― Детектив Рид?       ― Что? Уже приехали? ― вздрогнул Гэвин, вырываясь из флешбэка в настоящее, и рассеянно заморгал, оглядываясь по сторонам.       Из пробки выбрались. Уже неплохо.       ― Ещё нет, ― качнул головой Коннор. ― Но в течение получаса будем на месте.       ― А, отлично.       Гэвин привык быстро подстраиваться к ситуации, чтобы окружающим не так сильно бросалось в глаза, что с ним что-то не так. Но рано или поздно всегда находились слишком внимательные. Или те, кому до всего было дело. Коннор, конечно же, был из их числа.       ― Детектив, с вами всё в порядке? ― спросил он, мигнув диодом.       ― Да, а чё? ― удивился Гэвин. ― Есть причины думать иначе?       ― Просто у вас пульс участился, и я подумал…       Гэвин закатил глаза. Вот поэтому он и ненавидел работать с напарниками. Потому что подобное говно с вопросами рано или поздно обязательно происходит. С людьми не так быстро, у них хоть какое-то понятие о личных границах имеется, но это ж, блядь, Коннор. С ним всегда всё не так.       ― Кошмар приснился, забей, ― максимально безразлично отозвался Гэвин, пытаясь казаться беззаботным.       ― Но вы не спали, детектив! ― возмутился Коннор.       ― Я сказал ― забей! ― угрожающе прорычал Гэвин.       ― Если вы захотите поговорить, то я...       ― А ты не подохренел ли, Коннор? С какой это стати я должен тебе что-то рассказывать? Ты мне кто? Друг? Любовник? Святой отец?       ― Нет, но…       ― Вот и захлопнись нахер! ― огрызнулся Гэвин.       Прозвучало это немного резче, чем он рассчитывал, но пути назад уже не было.       Гэвин приоткрыл окно и закурил, игнорируя неистово мигающего Коннора. Тот тоже молчал, крепко сжимая руль и внимательно следя за дорогой.       ― Детектив Рид, я обещаю, что больше не буду нарушать субординацию, ― холодно отчеканил Коннор. ― Извините за предоставленные неудобства.       ― Вот и отлично! ― рявкнул Гэвин, швыряя бычок на улицу и закрывая окно.       Внутреннее чутье подсказывало ему, что отлично нихрена не было. Но Гэвин послал его куда подальше.       Вскоре они свернули на восток, и где-то через четверть часа Коннор остановил машину возле длинного кирпичного здания на Эйкр-авеню.       ― Это что ещё за сарай? ― поморщился Гэвин, выглядывая в окно.       ― Это не сарай, ― возразил Коннор. ― Это главный офис.       ― Главный офис чего? ― фыркнул Гэвин. ― Сектантской общины хиппи?       ― Нет, сельскохозяйственной организации «Городские фермы Детройта», ― осуждающие замигал диодом Коннор. ― Вы что, совсем новости не читаете? Это очень достойный проект. Они занимаются тем, что превращают «мёртвые зоны», такие, как крыши многоэтажных домов и неиспользуемые дворы, в обрабатываемые площади для выращивания продукции без ГМО. А должности на этих фермах распределяют между нетрудоустроенными жителями города. Таким образом люди, которые в ином случае были бы вынуждены жить на государственное пособие или промышлять криминалом, получают возможность работать на свежем воздухе за достойную зарплату.       ― То есть нищеброды и отбросы общества, которые живут под одной крышей и выращивают экологически чистые помидорчики на заброшках? ― протянул Гэвин. ― Хм… даже не знаю, на что это похоже. А, понял! На сектантскую общину хиппи. Неудивительно, что здесь кого-то грохнули.       ― Детектив Рид, ― осуждающе замигал на него Коннор, ― помните, что мы на службе. Пожалуйста, воздержитесь от проявления агрессии и харассмента.       ― Херасьмента, ― передразнил его Гэвин.       ― Правильно говорить «харассмента», через «а». Это термин, который используется для обозначения всех видов психологического притеснения и сексуального домогательства, включая некорректные высказывания, шутки, действия, жесты, оскорбления и угрозы...       ― Блядь, да в курсе я! К тому же, считать кого-то сектантом не является харассментом! ― фыркнул Гэвин и задумался. ― Или является?.. Вот ведь жизнь пошла, даже вещи своими именами назвать нельзя. Правда, тостер?       Коннор обиженно замерцал и молча вышел из машины. Гэвин поплотнее закутался в шарф и нехотя сгрёб себя с пассажирского сиденья, выползая наружу. На улице было холодно, а всё, что Гэвин сумел найти на замену безвозвратно утерянной куртке ― длинное тёмно-синее кашемировое пальто, которое висело в шкафу со времён бурной молодости.       «Здравствуйте! ― кричало оно. ― Я практически не защищаю от холода, да и ловить преступников во мне крайне неудобно. Зато я стою три ваших зарплаты и сделаю вас похожим на Шерлока Холмса, Нео или супер-шпиона в зависимости от подобранных аксессуаров».       Правда, с аксессуарами вроде щетины и синяков под глазами Гэвин больше походил на викторианского бомжа, чем на крутого парня. А облившись пару раз кофе и отвалив кучу денег ещё и за химчистку, он не надевал это пальто с тех пор, как едва не повис в нём на арматуре, преследуя подозреваемого.       Выкинуть дорогую вещь, купленную в порыве экстаза от получения звания детектива, не поднималась рука, и пальто отправилось в многолетнюю ссылку в глубины платяного шкафа. Наверное, оно провисело бы там вечность, если бы судьба не распорядилась... ну, как распорядилась.       Короче, Гэвин выглядел глупо, мёрз и очень надеялся на то, что ему не придётся ползать, прыгать, бегать, падать, преследовать или драться. Словом, выполнять половину всех тех вещей, которые обычно приходится выполнять на вызове. К тому же, на морозе у него снова заныло повреждённое плечо, и Гэвин чуть ли не впервые за всё время службы мечтал просто посидеть на диванчике и провести пару любезных допросов за чашечкой чая.       Видимо, пальто всё-таки плохо на него влияло. Такими темпами скоро его потянет на обсуждение погоды, а там, того и гляди, начнёт называть туалет уборной.       От этой мысли Гэвина передёрнуло. Ужас! Ему срочно была нужна новая куртка.       Сарай оказался общей парковкой. Вдоль стен тянулись пёстренькие электрокары и велики. В углу стояла пара мотоциклов, покрытых чехлами, и даже небольшая рыбацкая лодка.       На входе дежурил андроид. Без диода, но модель не самая новая и довольно распространённая, так что с человеком его перепутать было сложно. Слишком примелькался в городе. Грузчик или что-то такое. Может быть, TR400? Гэвин не очень-то шарил в этой теме.       Заметив посетителей, андроид приветливо улыбнулся и подошёл к ним поближе. Коннор молчал, всячески намекая на то, что вести дело ― это прерогатива Гэвина, а он тут просто на правах тостера и вообще обижен вкрай.       ― Доброе утро, ― нехотя начал Гэвин, ― мы тут…       Закончить ему не дали, так как безымянный андроид вытаращился на Коннора словно на восьмое чудо света и с восторгом затараторил:       ― Во имя РА9! Ты ведь Коннор, верно? Тот самый Коннор, который привёл подмогу из башни «Киберлайф»?       Коннор слегка склонил голову набок и едва заметно нахмурился, вслушиваясь в слова андроида. Тот активно жестикулировал и чуть ли не визжал от радости, словно фанатка-школьница, встретившая на улице своего кумира. Впрочем, так оно, видимо, и было. Гэвин всё время забывал, что Коннор для андроидов кто-то вроде местной знаменитости. Герой восстания и всё такое.       Пока Гэвин размышлял, как лучше обращаться к Коннору ― «команданте» или «товарищ», ― поток вопросов всё больше и больше превращался в интервью для андроидской колонки сплетен. А видел ли он Маркуса? А как он нашёл Иерихон? А какой в жизни Элайджа Камски?       Стоп, что? Коннор, оказывается, ещё и Камски вживую видел? Может быть, его теперь ещё и в робопророки записать?       Андроид-фанат, которого, как оказалось, звали Аланом, наседал всё сильнее, а Коннор только смущённо молчал и всё ярче мигал диодом. В какой-то момент Гэвин даже подумал, что бедолага вот-вот рванёт от неловкости.       Кстати, интересно, а андроиды от стыда краснеют или синеют? Всё-таки кровь у них синяя, так что чисто технически… хотя нет. Вряд ли человеческая анатомия применима к андроидам. К тому же, это наверняка выглядело бы жутко. Синие уши, синие скулы… кошмар. Хотя Камски, конечно, мог выдумать что угодно.       Гэвин так увлёкся своими мыслями, что пропустил тот момент, когда цельнометаллический фанат полез трясти Коннору руку. В ответ тот засемафорил как припадочный, и даже не зная азбуки Морзе, можно было догадаться, что Коннор панически отмигивал сигнал «SOS».       ― Так, полегче, приятель! ― буркнул Гэвин, вставая между андроидами. ― Фан-клуб закрывается. Теперь наш звёздный Коннор раздаёт автографы только по записи и в свободное от работы время. Можешь с ним даже сфоткаться, швырнуть в него трусиками или что вы там обычно делаете.       Андроид оторопел и посмотрел на Гэвина с таким удивлением, словно впервые его увидел. Может быть, так оно и было, ведь, ослеплённый славой и величием великолепного Коннора, он легко мог потерять ощущение реальности. Если у андроидов вообще было ощущение реальности.       А ещё ― Гэвин только сейчас это понял ― андроид был его выше почти на голову, шире в плечах раза в полтора, и наверняка смог бы сломать его череп, просто зажав между ладонями.       Огромными-преогромными ладонями, размером с ракетки для настольного тенниса. Вот нахера он вообще полез во всю эту муть?       ― Детектив Рид, полиция Детройта, ― на всякий случай представился Гэвин, лишь чудом удержав себя от того, чтобы не икнуть от страха. ― Мы тут по вызову, вообще-то. А ещё в Департаменте знают, что мы здесь, ― поспешно добавил он.       ― Ой, прошу прощения, ― отпрянул андроид-фанат. ― Я совсем забылся. Да, мы ждали кого-то из полиции. Просто я не думал, что… ― он снова с восторгом посмотрел на Коннора, и Гэвин навязчиво кашлянул, привлекая внимание. ― Прошу прощения, детектив. Я немедленно сообщу миссис Ро, и она вас проводит.       С этими словами андроид поспешил к столу, на котором находился телефон, и Гэвин с облегчением выдохнул. Он хмыкнул, разминая шею, и развернулся к Коннору, собираясь как следует поехидничать насчёт его фан-клуба ― такую богатую тему просто нельзя было упускать! ― но неожиданно передумал.       ― Коннор? ― настороженно спросил он.       ― Да, детектив Рид? ― заторможенно ответил Коннор.       Голос у него звучал как-то странно, непривычно отдавая механическим скрежетом.       ― Ты до сих пор мигаешь.       ― Да, детектив Рид. Приношу свои извинения. Я пытаюсь обработать большой объём данных, связанных с эмоциями. На это нужно время.       ― Так, чувак, ты просто немного испугался. С кем не бывает? Если бы на меня эта махина с вопросами набросилась, я бы тоже в штаны наложил. Ты вообще видел, какой он здоровый?       ― Я не испугался, ― оскорбился Коннор.       ― Ага, да-да. Тебе-то, конечно, виднее. Это ведь ты у нас отлично разбираешься в эмоциях. Что я понимаю, глупый наивный мешок с костями.       ― Я не испугался! ― вскинулся Коннор. ― Я уже испытывал страх, когда в меня стреляли, ― пояснил он, сжимая губы в тонкую линию. ― Сейчас всё иначе.       ― Ну да, страх-то разный, ― фыркнул Гэвин, искренне не понимая, как супернавороченный андроид может не понимать таких заурядных вещей.       ― Как это ― разный?       ― Давай, напряги свою модель социальной адаптации и подумай! ― вздохнул Гэвин, потирая шрам на переносице. ― Тогда ты боялся за свою жизнь. А сейчас ты боялся чего-то другого.       ― Чего-то другого?.. ― растерянно повторил Коннор. ― Да, пожалуй, ― признался он. ― Я боялся не соответствовать представлениям о себе.       ― Ну надо же, какие откровения! А я-то думал, ты любишь, когда тебя хвалят. Обычно разве что хвостиком от радости не виляешь, словно щенок.       ― Нет у меня никакого хвостика! ― возмутился Коннор.       ― Да-да, мы это уже выяснили. Ты андроид без фантазии, ― вздохнул Гэвин, хлопая по карманам в поисках пачки сигарет.       Да где же они?       ― Просто я не Маркус, ― как-то очень горько произнёс Коннор.       ― Что, у него с фантазией получше?       ― Вы не понимаете! Я был создан, чтобы остановить революцию! Я охотился на девиантов! Я едва не застрелил Маркуса! Дважды! Я…       ― Ощущаешь себя недостойным?       Коннор кивнул, замолчал и очень по-человечески обнял себя руками.       ― Занятно, ― хмыкнул Гэвин, продолжая хлопать себя по карманам. ― Я типа не в курсе, что андроиды делают, чтобы успокоиться. Выдохни там, память себе дефрагментируй, монетку покрути, ― Гэвин прекратил на мгновение поиски, задумчиво пожевал губы и, наконец, добавил: ― Ощущение паршивое, конечно, но со временем станет легче.       ― Детектив Рид?       ― Ну чего ещё?! ― вспыхнул Гэвин.       Сраное пальто! Не карманы, а какая-то Нарния!       ― Ваши сигареты в кармане джинсов, ― подсказал Коннор.       Он ещё немного помигал, но вскоре его диод окрасился голубым.       ― А ещё здесь нельзя курить, ― добавил он, указывая на знак.       ― Да насрать, ― фыркнул Гэвин.       ― Хочу напомнить, детектив, что сейчас вы находитесь на испытательном сроке. Не думаю, что жалобы или штрафы будут вам кстати.       ― А ты донесёшь? ― недобро прищурился Гэвин.       ― А будет, на что? ― невозмутимо улыбнулся Коннор, наивно похлопав глазами.       Поиграв с ним в гляделки ещё несколько секунд, Гэвин фыркнул, выругался сквозь зубы и запихнул сигарету обратно в мятую пачку.       ― Спасибо, ― улыбнулся Коннор.       ― Нахер иди, говнюк пластиковый! ― буркнул Гэвин, показывая андроиду средний палец.       Коннор оскалился в ответ, явно собираясь что-то сказать, но от пререканий их отвлекла пожилая индианка с длинной поседевшей косой, перекинутой через плечо.       Она прихрамывала на левую ногу, опираясь на трость, и выглядела до того сурово, что Гэвин неосознанно расправил плечи и вытянулся по струнке смирно, вспоминая свою первую учительницу из католической школы. Коннор почему-то тоже струхнул, хотя вряд ли в «Киберлайф» его драли за уши и ставили в угол всякие строгие тётки.       ― Здравствуйте, ― поприветствовала их женщина. У неё был ровный спокойный голос прямо под стать её внешности и практически незаметный акцент. ― Меня зовут Роксана Сарасвати. Алан сказал, что вы из полиции?       ― Да, мэм. Я детектив Рид, а это ― Коннор.       ― Тот самый Коннор? ― её брови дрогнули в удивлении. ― Что ж, видимо, это судьба, ― хмыкнула женщина. ― Мы не хотели широкой огласки. Но раз здесь андроид из «Иерихона», то бояться нам нечего.       ― Бояться... чего? ― насторожился Гэвин.       ― Просто следуйте за мной. Увиденное лучше не отделять от услышанного.       Женщина неспешно направилась к выходу, поманив их за собой.       ― Я же говорил ― секта, ― одними губами произнёс Гэвин у неё за спиной, покосившись на Коннора. ― Вызови нахрен подкрепление, пока не оказалось, что на территории фермы глушится Wi-Fi.       ― Уверен, в этом нет необходимости, детектив, ― невозмутимо ответил Коннор.       ― Сейчас-то, может, и нет. А вот когда необходимость появится, то будет уже поздно.       ― Детектив Рид, это звучит, как паранойя.       ― Во-во, Крис мне тоже говорил: «Гэвин, у тебя паранойя». А потом знаешь, что произошло?       ― Нет, ― покачал головой Коннор. ― Что?       ― Андроиды устроили революцию, вот что! ― оскалился Гэвин.       ― Это совпадение.       ― Да нихера подобного! Это ― копское чутьё, пластик. И оно меня ещё никогда не подводило.       Они последовали за женщиной и вскоре оказались внутри огромной ухоженной оранжереи. Сквозь стеклянный купол ярко светило солнце, превращая всё вокруг в фантастический райский уголок из фильмов про экоутопии. Зелёный газон, дорожка, мощённая мелким гравием, вдоль которой высились аккуратные ряды фруктовых деревьев и стояли деревянные кадки с цветами. Вдалеке виднелась череда небольших домиков, где, судя по всему, жили работники фермы.       ― Охренеть, ― выдохнул Гэвин и едва удержался от искушения сорвать с ближайшей ветки ярко-оранжевый апельсин. ― А Древо Познания у вас тут нигде не растёт?       ― Нет, ― усмехнулась Роксана Сарасвати и протянула Гэвину один из спелых плодов. ― Попробуйте, это наша версия миннеолы.       ― Версия чего? ― недоверчиво спросил Гэвин, разглядывая загадочный фрукт, который по наивности принял за апельсин.       ― Миннеола ― гибрид мандарина и грейпфрута, ― подсказал Коннор. ― Впервые был получен во Флориде в тысяча девятьсот тридцать первом году в результате скрещивания мандарина сорта «Дэнси» и грейпфрута сорта «Дункан». Содержит большое количество фолиевой кислоты.       ― Всё верно, ― улыбнулась женщина. ― Но в нашей версии мы по-особенному обвязываем соцветия, что помогает добиться оптимального размера плодов и яркого оранжевого цвета. Это, кстати, Лукас придумал, ― сказала она, указывая на одного из садовников.       Гэвин с удивлением узнал в нём WB200.       Андроид той же модели часто мелькал в базе департамента. Один из первых девиантов. Заявка о пропаже провисела почти два года, прежде чем дело досталось Хэнку и Коннору. Там ещё было что-то про фальшивый паспорт. Точно, андроид подделал имя! Кажется, что-то на «р». Роберт? Руперт? Не важно, пластикового засранца всё равно упустили. Небось прибился к Маркусу.       Гэвин фыркнул и подкинул на ладони ярко-оранжевый плод. Сколько же хлама у него в голове? Пожалуй, надо было завязывать штудировать по ночам полицейскую базу.       ― Странно, что у вас тут андроиды работают. Я думал, что вся эта тема с отсутствием ГМО подразумевает максимальный уход от цивилизации, ― сказал он, очищая цитрус от кожуры.       ― Многие так думают, ― рассмеялась женщина. ― Полагаю, вы ожидали увидеть здесь хиппи, детектив?       ― Ну… что-то вроде того, ― неуверенно признался Гэвин, запихивая в рот сладкую сочную мякоть.       ― То, что мы заботимся об экологии, ещё не значит, что мы отказываемся от современных технологий. Многие старые методы, на самом деле, причиняют гораздо больше вреда, чем пользы. Так что здесь мы стараемся найти баланс. Между экономией ресурсов и научными достижениями, между благотворительностью и бизнесом. Тем не менее, могу вас заверить, что все продукты выращиваются без применения пестицидов и прочих химикатов.       Гэвин медленно доедал нереально вкусный мандарин-мутант, придуманный людьми почти сто лет назад и улучшенный андроидом совсем недавно, и внимательно присматривался к деталям вокруг. Он не заметил этого сразу, поражённый безупречной картинкой цветущего сада. Но теперь он видел не только солнечные батареи на крыше, но и хитрую систему полива и орошения, специальные лампы, новомодный климат-контроль, различных роботов-помощников и, куда же без них, андроидов.       Все они выглядели, как обыкновенные люди ― никакой формы «Киберлайф» со светящимися треугольниками и номерами серии, никаких диодов.       ― Все ваши работники ― андроиды?       ― Нет, конечно! Здесь есть и люди. Мы никогда специально не пересчитывали, но полагаю, что нас здесь примерно поровну.       ― И как вам удалось так быстро притащить сюда столько андроидов-девиантов? ― нахмурился Гэвин. ― Революция закончилась только в прошлом месяце.       Роксана Сарасвати загадочно улыбнулась.       ― Они приходили сами, ― сказала она. ― Ещё до революции.       ― Вот о чём вы не хотели говорить: вы прятали здесь девиантов, ― догадался Гэвин.       ― Они просто искали помощи, ― вздохнула женщина. ― И мы давали им её. А ещё работу, дом и семью.       ― Это очень самоотверженно с вашей стороны, ― вклинился Коннор, мигая жёлтым.       ― Не вижу в этом ничего самоотверженного. Все живые существа должны помогать друг другу.       ― Окей-окей, ― протянул Гэвин, потирая шрам на переносице и запихивая подальше саркастические комментарии. ― Допустим, вы все здесь и правда добрые, бескорыстные и так далее. Мне просто кое-что не даёт покоя. Я понимаю, почему вы не хотели огласки раньше — это было вне закона и всё такое. Но почему вы не хотите огласки сейчас? Вас же просто закидают благодарностью! Журналисты, фотографы, все эти модные проандроидские движения, «Новый Иерихон», в конце концов. Представляете, какая это рекламная кампания?       ― Да. Но мы не стремимся к славе за счёт чужих ошибок. Мы поступали так, как считали правильным. Когда пять лет назад мы только начинали своё дело, мы не могли получить финансирование. Мы обошли все банки в городе, но ни в одном из них нам не желали дать денег даже на покупку лопаты. Теперь нам каждый день приходят предложения от инвестиционных компаний, но мы хотим сохранить независимость. Понимаете, детектив, для нас очень важна этическая сторона нашего дела...       Гэвин поймал себя на мысли, что если бы у него был диод, то он сейчас бы им замигал. Конечно, в глубине души ему хотелось верить в добро и справедливость, но он был копом уже четырнадцать лет. И жизнь нехерово так открыла ему глаза, продемонстрировав все свои прелести.       Во всём всегда должен быть баланс. К сожалению, противовесом к очаровательной буддистской идеологии взаимопомощи мог быть только какой-то здоровенный кусок говна, который непременно всплывёт в процессе расследования. И от этой мысли Гэвину было очень паршиво.       Они молча дошли до конца сада и оказались почти вплотную с домами жителей фермы. Роксана Сарасвати остановилась у одного из них и молча кивнула на входную дверь.       ― Теперь, когда вы знаете, ― сказала она, ― вам будет проще понять то, что вы увидите. Этот дом Даниэля и Паркера. Именно они основали наш проект. Пожалуйста, проявите уважение.       Коннор присел на корточки, чтобы внимательно осмотреть дверную ручку и сломанный замок. Гэвин вздохнул. Он не стал ему мешать, хотя, по его мнению, всё довольно очевидно. Не нужно быть супернавороченным андроидом-детективом, чтобы понять ― в дом вломились снаружи. Но Коннор не был бы Коннором, если бы не просканировал каждый дюйм и не полизал бы каждую улику.       ― Замок был сломан от сильного удара. Судя по зазубринам на косяке ― удар, скорее всего, нанесли снаружи, ― подытожил Коннор, заканчивая анализ.       ― Да что ты говоришь! ― хмыкнул Гэвин, с трудом удерживая серьёзное выражение лица. ― С ложечкой для грейпфрута было как-то эффектнее. И сколько времени тебе потребовалось, чтобы сделать такие выводы?       ― Одну минуту и тридцать семь секунд, ― мигнул Коннор.       ― Долго. Можно было понять это быстрее.       ― Как? ― нахмурился Коннор.       ― Например, так, ― Гэвин торжественно толкнул дверь одним пальцем. Та скрипнула и грустно повисла всего на одной петле. ― Очевидно же, что она сломана от удара снаружи.       ― О, ― снова мигнул Коннор.       ― Я понимаю, что в «Киберлайф» тебя создали стопроцентным задротом, но раз уж ты всё равно прёшь против системы, то включай иногда функцию ленивого копа.       ― Чем больше я соберу улик, тем точнее я смогу реконструировать…       ― Брехня, ― возразил Гэвин. ― Точность не всегда нужна. Иногда важнее скорость. Можно просто строить и проверять гипотезы, вместо того чтобы тратить время на обработку информации. Например, я думаю, что дверь взломали местные, когда пытались попасть внутрь.       ― У вас нет оснований… ― начал было Коннор, но Гэвин его перебил.       ― Мэм, это так?       ― Да, ― отозвалась Роксана Сарасвати, терпеливо наблюдая за их перепалкой. ― Когда Даниэль и Паркер не появились на утренней планёрке, мы сразу начали волноваться, ведь они были очень обязательными и всегда предупреждали о своём отсутствии заранее. Когда выяснилось, что они не отвечают на звонки и не открывают дверь, я попросила Алана её выбить.       ― Благодарю за содействие, мэм, ― кивнул Гэвин. ― Сколько секунд?       ― Двадцать четыре, ― обиженно произнёс Коннор. ― Но без подтверждения это просто слова.       ― А твой детектор лжи зафиксировал ложь? ― хмыкнул Гэвин.       ― Нет, но…       ― Ну, в крайнем случае, там камера висит, ― сказал Гэвин, указывая на фонарный столб. ― И взломать её ты можешь гораздо быстрее, чем сканировать угол наклона и величину зазубрин на косяке. Так что не трать время на всякую хрень.       ― Это непрофессионально и противоречит инструкциям! ― возмутился Коннор.       ― Зато экономит кучу времени, ― отмахнулся Гэвин, заходя в дом.       Внутри оказалось достаточно скромно, но современно: светлые стены, тёмный пол, мебель в скандинавском стиле. Гэвин медленно прошёл по коридору, осматриваясь по сторонам. Коннор завис в гостиной, снова что-то анализируя.       ― Они в спальне, ― подсказала Роксана Сарасвати. ― Третья дверь слева.       Гэвин кивнул, осторожно приоткрыл дверь в указанную комнату и замер на пороге, поражённый увиденным.       Через круглое окно в крыше пробивался яркий свет, освещая, словно прожектор, круглый ковёр в центре комнаты. Кто-то сплёл его вручную из крупного экологически чистого шнура без использования отбеливателей и красителей, но теперь, словно в насмешку, ковёр украшали яркие разводы алого и синего. На нём ― двое. Человек и андроид, стоящие на коленях лицом к лицу. Они опирались друг на друга, поддерживая в какой-то странной авангардной композиции: не то объятия, не то момент борьбы, поставленный на паузу.       Несмотря на то, что эта сцена выглядела довольно жутко, было в ней ещё что-то мрачное и торжественное. Что-то, от чего волосы на руках встали дыбом, а горло сковал спазм. Гэвин судорожно вздохнул, пытаясь вспомнить, как дышать.       ― Жесть, ― протянул он, ― словно кадр из фильма про маньяков.       ― К сожалению, это реальность, ― сухо произнесла Роксана Сарасвати. ― Мы ничего не трогали. Вызвали полицию сразу, как только обнаружили их… так.       Гэвин рассеянно потёр шрам на переносице и подошёл к погибшим поближе. Присел на корточки, подбирая полы длинного пальто. Вгляделся в лица, перекошенные болью и страданием. У человека не было одного глаза. Под носом у андроида застыли синие подтёки тириума. А ещё… Гэвин недоумённо заморгал, переводя взгляд с человека на андроида и, наконец, воскликнул:       ― Господи… да они же одинаковые!       ― Да, они были братьями, ― ответила Роксана Сарасвати.       ― Что?       ― Близнецы.       ― Вы шутите?! Один из них андроид! Как такое возможно?       ― Боюсь, это не моя тайна, детектив, ― вздохнула женщина.       Гэвин зажмурился и потряс головой, словно пытался прогнать наваждение. Но когда он открыл глаза, вокруг ничего не изменилось. Разве что в нос ударил кислый металлический запах крови и острый химический ― тириума.       Время разложения тириума при взаимодействии с воздухом ― от восьми до десяти часов. Значит, всё произошло совсем недавно.       Гэвин посмотрел на часы ― половина одиннадцатого.       ― Когда они не вышли на работу?       ― Планёрка должна была начаться вчера около девяти часов утра. Когда мальчики на неё не пришли, мы сразу же пытались им дозвониться, но они не выходили на связь.       ― А когда вы их нашли?       ― Сегодня утром, около восьми. И мы сразу же связались с полицией.       ― Не сходится, ― пробормотал Гэвин.       ― Что? ― насторожилась Роксана Сарасвати.       ― Не сходится, ― повторил Гэвин, вставая. ― За это время тириум уже должен был дважды испариться и перестать быть видимым для человеческого глаза. Но вот он, всё такой же яркий и синий.       Гэвин расправил складки пальто и огляделся в поисках Коннора. Андроида нигде не было. Улики, что ли, где-то лижет?       ― Коннор! ― позвал он. ― Хватит страдать хернёй! Тащи сюда свою пластиковую задницу! ...Коннор? ― насторожился Гэвин, когда никто не отозвался.       Ну этого ещё только не хватало!       Гэвин выглянул в коридор и прислушался. Правая рука привычно замерла на рукоятке табельного.       В доме было тихо. Подозрительно тихо. Сродни той нехорошей тишине, которая обычно наступает в ужастиках перед чем-то очень-очень плохим.       Осторожно продвигаясь по дому и беззвучно матерясь себе под нос, Гэвин думал о том, что даже если из шкафа сейчас выскочит какой-нибудь клоун с тесаком, то он не удивится.       Но клоуна с тесаком нигде не было. Зато был клоун с диодом, который стоял в углу гостиной и что-то задумчиво смотрел на планшете. В наушниках стоял, скотина пластиковая!       ― Коннор, блядь! ― возмутился Гэвин, убирая руку с пистолета.       ― Детектив Рид, ― радостно обернулся к нему Коннор, снимая наушники. ― Кажется, я нашёл кое-что важное.       ― Если там какая-то херня, знаешь, куда я тебе этот планшет засуну, утырок? ― зарычал Гэвин.       ― Нет, ― растерялся Коннор. ― Куда?       Гэвин глубоко вздохнул и сильно сжал пальцами переносицу.       ― Дай-ка мне это, ― максимально спокойно произнёс он, протягивая руку.       Коннор отдал ему планшет, и Гэвин натянул на голову наушники, запуская видео. На экране появились счастливые лица парней, в которых с трудом можно было опознать тех, кто остался в соседней комнате.       ― Привет! С вами Дэн и Парк! Ух, и весело сегодня будет! ― сказал один из них, поправляя ярко-красные меховые наушники.       ― Точно, братишка! ― отозвался второй, появляясь в кадре и радостно размахивая рукой. ― Ну что, расскажем, что мы задумали? ― спросил он, поворачиваясь к брату.       ― Конечно! Знаете, что это? ― лица парней исчезают из кадра, сменяясь видом на заброшенную высотку возле Таймс-сквер. ― Это Бук Тауэр, тринадцать этажей, возвышающихся почти на пятьсот футов над землёй!       ― Обожаю эти старые здания в неоклассическом стиле.       ― Да, фотки с них всегда очень эпичные.       ― Так что ждите клёвые кадры следующим постом.       ― Пока!       Видео остановилось, и Гэвин быстро смахнул ленту вверх, разглядывая восторженные комментарии и кучу лайков.       ― Так, погоди… ― задумчиво протянул он. ― Они типа лазили хрен знает куда, рискуя свернуть шею, ради фоток? Эти, как их...       ― Руферы, ― подсказал Коннор.       ― Дебилы, я хотел сказать. Но твой вариант тоже сгодится.       ― Судя по постам в соцсетях, ― невозмутимо продолжил Коннор, ― они регулярно вели свой блог. Видео, фотографии, обзоры и рекомендации интересных мест, ― он нажал на экране планшета несколько кнопок, демонстрируя историю. ― Это видео было сделано три дня назад.       ― Последняя запись?       ― Нет. Будут ещё фотографии с самой крыши, и всё. Думаю, это может помочь вычислить время и…       ― Погоди-погоди, Коннор, а тебя больше ничего не смутило?       ― Например, что?       ― Ну, хотя бы то, что один из них — андроид.       ― Вы ошибаетесь, детектив, ― снисходительно улыбнулся Коннор, словно Гэвин сморозил какую-то невероятную чушь. ― Они не могут быть андроидами. В таком случае их внешность была бы полностью идентична. Но анализ показал всего восемьдесят два процента совпадения. То есть они похожи, но не являются точными копиями друг друга. Обычно это свойственно для однояйцевых близнецов. Людей, детектив.       ― Во-первых, ― вздохнул Гэвин, ― я сказал, что андроид из них только один. Во-вторых, если бы ты удосужился осмотреть тела, вместо того чтобы зависать на «Ютубе», то наверняка заметил бы, что там вся комната нахрен в тириуме!       ― Но это невозможно, ― растерялся Коннор. ― Это точно люди! Я нашёл их в базе данных полиции. Даниэль и Паркер Тренты, двадцать пять лет. Есть приводы за хулиганство и вождение в нетрезвом виде. К тому же, в линейке «Киберлайф» нет моделей с такой внешностью.       ― Ну надо же, какое совпадение! ― воскликнул Гэвин. ― Ничего не напоминает?       Коннор задумчиво замигал в ответ.       ― Думаете, это как-то связано с убийством Джонатана Колгрейвза? ― спросил он, нахмурившись. ― Но вероятность такого исхода составляет всего…       ― Нахер вероятность! Тут намечается какое-то очень серьёзное дерьмо. Думаю, мы дохренища всего упускаем, Коннор. Так что вызывай криминалистов и… ― в коридоре раздался грохот, и Гэвин замолчал, прислушиваясь. ― Подкрепление, ― произнёс он одними губами, искренне надеясь, что женский крик ему только послышался.       Коннор послушно замигал диодом, выполняя поручение. Гэвин швырнул в кресло планшет с наушниками и выхватил пистолет. Большой палец привычно лёг на предохранитель, и Гэвин осторожно выглянул в коридор. Пусто.       Хорошо, что Коннор додумался передать ему оружие и значок. Плохо, что андроидам-полицейским по-прежнему не выдавали табельное. Что за тупость: голосовать робокопам теперь было можно, а обороняться на вызове ― нельзя? Не закон, а херня какая-то.       Вот вернутся в участок ― Гэвин всё Фаулеру выскажет. Если вернутся, конечно.       Добравшись до конца коридора, Гэвин прильнул к стене, медленно продвигаясь к открытой нараспашку двери в спальню, но замер, когда Коннор неожиданно твёрдо положил ему руку на плечо.       «Что?» ― безмолвно возмутился Гэвин, и андроид указал на группу шестиугольных интерьерных зеркал, висящих на противоположной стене. Ещё пару шагов, и Гэвин спалился бы.       Сраные зеркала! Гэвин мог понять их в ванной или, скажем, в прихожей ― там, где они были необходимостью. Но он всегда поражался желанию некоторых людей напихать зеркала по всему дому. Ну вот нахера кому-то зеркальный улей прямо напротив входа в спальню? Чтобы обделаться ночью?       Гэвин наклонился буквально на полдюйма вперёд, чтобы не засветиться в зеркалах самому и при этом осмотреть хотя бы часть комнаты. Хрен там! Зеркала отражали только кусок противоположной стены и труп на полу.       Всего один труп.       Испугаться Гэвин не успел. Сдавленный вскрик заставил его забить на логику и немедленно приступить к действию.       Иногда ему казалось, что отточенные с годами рефлексы срабатывали быстрее, чем он успевал подумать. Он даже ещё не до конца сформулировал задачу, как ноги уже сорвались с места, а тело выстроилось в идеальную стрелковую стойку Чепмена.       Гэвин замер в дверном проёме, вытянув перед собой обе руки и целясь в какую-то жуть.       Жуть, на поверку оказавшаяся восставшим из мёртвых андроидом, медленно перемещалась по комнате, двигаясь с гротескной грацией сломанной шарнирной куклы, и прижимала к себе перепуганную Роксану Сарасвати.       Местами на андроиде сполз скин, обнажая прочный белый пластик, и Гэвин, несмотря на то, что уже хренову кучу раз видел подобное, впервые осознал, насколько же стрёмно и зловеще на самом деле это выглядит. Просто готовый дизайн персонажа для фильма «Восставший из Ада. Киберверсия».       Гэвин сделал шаг вперёд, снимая пистолет с предохранителя. Он был уверен, что не промахнётся. Движения андроида казались сильно заторможенными, а значит, был реальный шанс попасть в голову с первого раза. Нужно просто выдохнуть и…       ― Паркер, мы хотим поговорить! ― вмешался Коннор, вставая рядом с Гэвином и закрывая ствол ладонью.       «Что ж ты творишь, скотина пластиковая!» ― собирался завопить Гэвин, но лишь поперхнулся воздухом, увидев выражение лица Коннора. Призыв довериться, читавшийся в его глазах, показался Гэвину таким человечным, что он почувствовал, как у него дрогнули руки.       «Я, блядь, охеренно об этом пожалею», ― подумал Гэвин, медленно опуская пистолет и окончательно разочаровавшись в своей адекватности.       ― Паркер, ты меня слышишь? Меня зовут Коннор. А это ― детектив Рид. Мы не враги. Мы просто хотим помочь тебе.       ― Всё… всё вокруг ненастоящее, ― хрипло проскрипел Паркер, дёргано моргая одним глазом.       Его голосовые модули сильно сбоили, и Гэвин шумно сглотнул, пытаясь избавиться от заложенности в ушах.       ― Их заменяли… одного за другим... ― запричитал Паркер, и тембр его голоса неожиданно сменился, словно кто-то резко запитчил его вниз. ― А потом… ― медленно произнёс он, ― потом они заменили и его!       ― Кого заменили, Паркер? ― мягко спросил Коннор, плавно продвигаясь вперёд.       Врубил алгоритм переговорщика ― догадался Гэвин. Оставалось только надеяться, что в «Киберлайф» действительно постарались на славу и не пришили там ничего кверху задницей. Ну, или молиться о том, чтобы при девиации ничего не слетело. Во имя RA9, Камски и счастливого случая. Аминь.       ― Всех! ― ответил Паркер, и тембр его голоса снова изменился. ― Они заменили их всех! ― воскликнул он, до абсурда напоминая мультяшного хомяка, и Гэвин не засмеялся только потому, что заметил, как в руке андроида блеснул нож. ― И теперь все вокруг ненастоящие!       ― Неправда. Я ― настоящий, ― вкрадчиво произнёс Коннор, делая шаг вперёд. ― И детектив Рид тоже настоящий, ― ещё один шаг. ― И мисс Сарасвати…       ― НЕТ! ― заверещал Паркер. ― Она поддельная! Поддельная! Почему никто мне не верит?!       Коннор замер, выставляя руки перед собой в примирительном жесте.       ― Я верю тебе, Паркер. Отпусти её, и мы вместе разберёмся…       — Я покажу вам! Я покажу, что она не настоящая, ― он поднял руку с ножом и приблизил лезвие к лицу женщины.       Роксана Сарасвати испуганно затрепыхалась, пытаясь вырваться из крепкой хватки андроида.       ― Не надо, Паркер, пожалуйста… пожалуйста… ― тихо зашептала она, и по её лицу заструились слёзы.       ― Замолчи! ― взвизгнул андроид, встряхивая женщину так, чтобы она замолчала, и вместе с этим сделал шаг назад, разворачиваясь на полкорпуса. ― Фальшивка! Лгунья! Лгунья!       Вот же ж блядь! Нет, ну не говнюк ли? Теперь в него ещё и стрелять было нельзя! Во-первых, эффект неожиданности мог идти в жопу. Во-вторых, сраный андроид сменил позу, наверняка рассчитав самую хреновую точку для прицела и подстроившись именно под неё. К тому же, он был слишком близко к женщине, да ещё и приставил к её лицу свой охрененно стрёмный нож.       О, Гэвин знал этот тип ножей! Ножи для альпинизма. Короткие и лёгкие, с удобной прочной рукояткой и довольно широким толстым клинком треугольной формы. Незаменимая вещь для того, чтобы удалять остатки старых верёвок с крюков, нарезать новые петли, высвобождать репшнур из трещин, а теперь ещё походу и для того, чтобы выковыривать людям глазные яблоки. Приплыли, блядь!       Надо было сразу стрелять. Чтобы он, Гэвин Рид, ещё хоть раз послушал этого долбанутого RK800? Да ни за что!       ― Паркер, остановись, это не поможет, ― попытался вмешаться Коннор.       ― Я просто хочу, чтобы мне поверили!       ― Но я уже тебе верю, Паркер, ― спокойно произнёс Коннор, панически мигая диодом.       ― Нет! ― взвизгнул Паркер. ― Нет! Ты не понимаешь! Всё дело в глазах. Они покажут. Покажут, что она не настоящая! Мне не верят. Не верят! Но я докажу. Покажу! Всё дело в глазах, ― забормотал он, занося нож над лицом женщины и касаясь лезвием того места, где верхнее и нижнее веко соединяются между собой.       У этого места наверняка было название. Возможно, если бы Гэвин не прогуливал в школе лекции по биологии, то он бы его знал. Правда, это всё равно нихрена бы ему не помогло, потому что прямо сейчас перед ним разворачивался какой-то тотальный пиздец, и Гэвин понятия не имел, что же ему с этим делать.       ― А сам-то ты, блядь, настоящий?! ― заорал кто-то, и спустя мгновение Гэвин с ужасом осознал, что этим кем-то был он сам.       Он попытался заткнуться, но было поздно ― плотину прорвало, и поток говна уже устремился наружу.       ― Выродок, блядь, эволюции с болтами вместо мозгов! Что, братца своего ухлопал и теперь в психушку играешь? Ну так вот, на Оскар не тянет нихера, чмошник пластиковый!       Паркер задёргался в конвульсиях, собираясь не то взорваться, не то устроить короткое замыкание.       ― Вы мне не верите? ― жалобно спросил он.       ― А с хера ли? Ты сам-то себе веришь, ошибка программы?       Паркер задёргался сильнее, и Гэвин вдруг понял, что что-то нащупал. Вот оно! И как он сразу не допёр?       Поведение Паркера во всём походило на поведение других андроидов, слетевших с катушек во время девиации: высокий уровень стресса, сильное эмоциональное потрясение, системная ошибка, которая крашила всю систему к херам. Никто не знал, что именно приводило к девиации, но все склонялись к тому, что это было какое-то внутреннее противоречие, которое заставляло машину поверить в то, что она достаточно живая, чтобы нарушить приказ. Поверить в то, что она практически человек.       Только вот в случае с Паркером всё было наоборот. Создавалось впечатление, что машина, считавшая себя человеком, вдруг осознала, что она машина. Неудивительно, что гайки в башке погнулись. А Гэвин ещё думал, что это у него кризис среднего возраста.       ― Я настоящий! ― завопил Паркер. ― Настоящий! Настоящий! Настоящий!       ― Да ну? ― фыркнул Гэвин, делая шаг в сторону и открывая вид на зеркальное панно, висевшее в коридоре прямо напротив двери. ― Сопли свои синие вытри сначала, а потом продолжай всем в уши ссать, робот хренов.       Это было рискованно. Охренеть как рискованно, и, если бы Коннор не выбил из ослабевшей хватки андроида нож, хрен знает, чем бы оно закончилось.       Но Коннор выбил, а Гэвин выстрелил.       Так что, когда Роксана Сарасвати закричала, всё уже было кончено. Вопреки всем законам физики Паркер упал на спину, распластавшись на полу, словно святой с картины эпохи Возрождения.       Лобную пластину раскрошило от удара пули, и теперь там сверкала ярко-голубая дыра. Паркер широко распахнул глаза, из которых струилась прозрачная синтетическая жидкость, и тупо уставился в потолок. Гэвин успел уловить то мгновение, когда его взгляд окончательно померк. И от этого стало совсем не по себе. У андроидов ведь не может меркнуть взгляд, верно?       В двух шагах от Паркера в луже собственной крови лежал труп Даниэля Трента, белого мужчины двадцати пяти лет, похожего на Паркера как две капли воды, но не являвшегося его точной копией. Один его глаз закатился, а на месте второго зияла страшная тёмная пустота.       Гэвина замутило, и он сделал шаг назад, врезавшись в кого-то из ребят капитана Аллена, запоздало прибывших к ним на помощь.       Пока Коннор докладывал обстановку, Гэвин усердно изображал заинтересованность, отмахиваясь тупыми остротами и кивая невпопад. В конечном итоге Коннор подхватил его под локоть и куда-то уволок. Гэвин так и не понял, что произошло, но вскоре обнаружил себя сидящим на скамейке в каком-то тихом углу оранжереи возле искусственного пруда. В руке он держал бутылку с прохладной водой. В голове было пусто.       Коннор неловко потоптался на месте, очевидно пытаясь начать разговор.       ― Как вы догадались? ― наконец решился он.       ― О чём? ― устало спросил Гэвин, прислоняя бутылку ко лбу.       Холод приятно остужал голову. Жаль, что мысли нельзя было полностью заморозить, чтобы они перестали уже роиться.       ― О том, что Паркер осознал себя машиной. Ваша стратегия…       ― Не было никакой стратегии, Коннор. Я не играл в плохого копа, я тупо психанул. То, что всё так хорошо совпало, просто случайность.       ― Должен заметить, что вы действовали очень убедительно.       ― Просто в какой-то момент я представил себя на его месте. Будто бы жил такой себе Гэвин Рид, сделанный из плоти и крови. Дышал, курил, кормил кота. А потом вдруг оказалось, что все его воспоминания ― это всего лишь иллюзия. И никакого Гэвина Рида вообще не существует. И чё-то так страшно стало, что капец.       Гэвин достал из кармана мятую пачку сигарет, покрутил её в руках и уже собирался положить обратно, но Коннор вдруг его остановил:       ― Курите, ― сказал он. ― Я не буду докладывать капитану Фаулеру.       ― С чего это? ― подозрительно буркнул Гэвин, но пачку убирать не стал.       ― Я вас понимаю.       ― М-м-м? ― уточнил Гэвин, придерживая сигарету зубами и роясь в карманах в поисках зажигалки.       ― Эмоции не моя сильная сторона, детектив Рид. Я могу анализировать улики, делать химический анализ, проводить быстрое сканирование и искать необходимую информацию. Могу просканировать пульс, произвести примерную оценку событий, вычислить, реконструировать ситуацию. Но некоторые вещи для меня остаются непостижимыми. Я не… иногда мне кажется, что меня на самом деле не существует. Что это всё программа. Иллюзия решений. Иллюзия выбора.       Гэвин наконец нашёл зажигалку и с трудом сдержал восторженный вскрик.       ― Я сейчас тебе кое-что скажу, пластик, но если это выйдет за пределы нашего разговора, то тебе не поздоровится, ― произнёс, прикуривая. ― Понял меня?       ― Да, детектив Рид, ― мигнул Коннор.       Гэвин глубоко затянулся, собираясь с мыслями.       ― Короче… про людей можно сказать то же самое. Кто мы, если не набор инстинктов, гормонов и нейроимпульсов?       ― Но эмоции…       ― В особенности эмоции. Ой, ладно ныть-то. Тебе сколько, пара месяцев?       ― Моя модель была запущена в эксплуатацию пятнадцатого августа две тысячи тридцать восьмого года.       ― О, ну всё, полгода ― срок. Какой большой мальчик.       ― Прошу прощения, но я, кажется, не совсем понимаю…       ― А чего тут понимать-то? Ты в этом мире чуть больше пяти месяцев, а девиант и того меньше. Ну да, родился с суперкомпьютером в голове, только вот эмоциональный интеллект у тебя на уровне семилетки. С людьми такое тоже иногда бывает. Научишься. Мелкий просто.       ― Эм… Спасибо. Наверное. Впрочем, должен заметить, что ваш эмоциональный интеллект тоже остановился на уровне подростка старшей школы.       ― Нахер иди, ― вяло и как-то беззлобно отозвался Гэвин, с удивлением обнаружив, что Коннор улыбнулся ему в ответ.