Ангелы убивают чертей

***

–Не пущу– Женщина лет пятидесяти в униформе качает головой, отчего скудные волосы, похожие на мышиный хвост, мотаются из стороны в сторону. –И не просите. Мы уборщицам платим не для того, чтобы потом какая-то грязная, пьяная молодежь после своих гулянок спала у нас на станции– –Да мы и капли в рот не брали!– Цзянь вспыхивает, словно спичка в сухих дровах. И его когда-то светлые волосы своей теплой красно-оранжево-розовой гаммой красок отражают, пожалуй, всю его действительность. –Всего-то под дождь попали! Имейте в конце концов, человечность, мы же не платить отказываемся– –Ещё бы вы без билетов у меня прошли– Дежурная поднимает вверх брови. –Идите давайте, не стойте у меня над душой– Цзянь хотел было возразить этой заносчивой женщине, высказав всё как он умеет. Однако его благородные порывы вовремя остановила чья-то более менее чистая рука. –Успокойся ты уже– Друг детства, опустивший ладонь на плечо, сжал то посильнее, чтобы до И дошло, что сейчас не время перепираться. Цзянь потупился, встречаясь взглядом с пронзительными серыми с оттенком в голубой глазами, чей обладатель был избирательно, пятнами, испачкан всеми оттенками синего и фиолетового. –Идем за ними, Тянь что-то придумал– Чжань настойчиво потянул его на себя. Специально посильнее закатив глаза, чтобы Чжэнси не подумал, что на любое его решение можно повлиять, состроив щенячьи глазки, И покорно пошел к выходу с станции. По ее прозрачной над лестницей крышей ритмично стучал, будто барабанщик, ливень. Собственно, по его вине им пришлось раньше положенного удалится с фестиваля красок, где они вполне приятно проводили время, кидаясь друг в друга и в окружающих цветной пылью. Если бы не дождь, сегодняшний день у И прошёл бы замечательно, прямо таки на пять с плюсом. Сначала он благополучно помог Чжаню с субботней уборкой дома, затем собрал всех троих и даже смог под злостные вопли выцепить с работы Рыжего, и они вместе отправились в масштабную давку, носящую название "Праздник красок". И должны были там предаваться радостям юношеской жизни вплоть до 12 ночи. После чего они вдвоем с Чжэнси поехали бы к нему в пустую впервые за долгое время квартиру и спали до часу дня в обнимку. Но дурацкий дождь решил вырвать их с праздника жизни раньше на два часа. Потому они, спешно бегущие под ливнем до ближайшей станции, промокли до нитки и выглядели действительно мало презентабельно. Но это всё равно не давало право той тетке запрещать им попасть внутрь. –Вы там ебетесь что-ли?– Как всегда недовольный голос Рыжего обдал своей хрипцой, вписываясь в плеск капель. Цзянь поднял голову, собираясь съязвить. Но решил для начала промолчать и понять, что они собираются делать в таком бедовом положении. Назвать Рыжего "рыжим" сейчас было проблематично. Если они с Чжанем были оттенков плюс-минус одной гаммы, то этот пестрел всеми цветами радуги. На голове у него было нечто сине-зеленое, красно-желтое на руках и когда-то светлой майке с дурацким пятнистым пятном, к слову принадлежащей ранее Тяню, и в довесок сине-лиловое на ногах. По другому и не могло быть, ведь в один момент праздника их троица сплотилась и решила во что бы то ни стало испачкать Шаня, которого чистота его вещей беспокоила. И потому они протащили его, схватив за руки и ноги, под всеми потоками краски, которые то и дело вырывались на площади из специальных установок. Сейчас же он стоял под проливным дождем, который попал под поток его матных изречений всего 15 минут назад, и отчаянно пытался отмыть клейкую, созданную на основе крашенного крахмала, краску с кожи. –Может уподобимся им в тех удобных кустах?– Как всегда в неожиданный момент из-за угла показался Тянь, озорно подмигнувший Шаню. Он, будучи видимо поумнее остальных, оделся в темное, и краски на нем было практически не видно. Особенно после дождевого душа. –Иди нахуй, а. Помыться под дождем и было твоей гениальной идеей?– Шань замахивается и бьет его по плечу мокрой ладонью. Несильно, так, для профилактики. Цзянь заметил, в полную силу он давно всех вокруг дубасить перестал. Сейчас его замахи равно что укус комара какого-нибудь. –Да. Если мы сейчас смоем хотя бы часть краски и вещи чистой стороной наденем, я смогу убедить эту мымру пустить нас– Без зазрения совести Хэ лезет перебинтованными ладонями под чужую футболку, размашисто касаясь ребер. Три недели уже прошло, и еще столько ему эти бинты носить. Немного не по дружески, но всё-таки радует, что с себя любимого все повязки сняли и из больницы с миром отпустили. –Давай-ка снимем футболочку, малыш Мо– Брюнет с усмешкой черта тянет чужую одежду на себя, оголяя светлую кожу в радужных подтеках. Рыжий брыкается, заряжая тому локтем под дых. Показываются из под ткани одно за одним выпирающие ребра и торчащие лопатки. –Ах ты мразь! Сволочь ебливая. Холодно же, блять!– Поток мата льющийся из рта Мо спугивает примостившихся рядом стайку воробьев. Тянь заливается сучьим смехом, и на миг И кажется, что среди его черных волос он видит два небольших рога. Он выворачивает чужую футболку, пока Шань осыпает его уже не мягкими ударами и ругательствами, и надевает снова. –Если заболею, счет на лечение тебе выставлю!– –Хорошо, Рыж, буду ставить тебе уколы в нужное место– Тянь наклоняется к нему, прижимаясь куда-то за ухо. Рыжий заливается краской, упирается локтем ему в бок и прячет лицо. С его волос собирается небольшая мутная лужица. Он что-то тихо и гневно говорит брюнету в ухо. Тот усмехается в ответ. Внимание Цзяня переключается с парочки мокрых влюбленных петухов на куда более милую сердцу картину - Чжэнси, стоящего у водостока и отмывающему руки. К сожалению момент снятия одежды и выворачивание ее на нужную сторону он пропустил. –Чего копаешься? Хочешь дождаться, когда последний поезд уедет?– Чжань будто бы замечает на себе пристальный взгляд и поворачивается к нему. По высокому лбу стекают голубые капельки. И неслышно вздыхает, стягивает когда-то белую футболку и одевает чистой стороной кверху. Выходит к другу, закрывая глаза и подставляя лицо под ледяные капли. Вот бы потом волосы от этой фигни отмылись. Где-то словно за пеленой остаётся ругань Мо, насмешки Тяня, гул машин и улиц. Его целиком и полностью поглощает дождь. Слышен лишь монотонный стук капель о собственный лоб и биение сердца ему в унисон. На улице словно угли догорают последние лучи солнца. Свет бликами скользит по лужам, растворяясь в них. Ручейками краски бежит вниз по дороге грязная вода с них. Пожалуй, даже уходить отсюда не сильно хочется. –Мы ведь тебя ждать не будем, тут оставим_ Из немого молчания его вырывает теплое прикосновение – Чженси мягко берет его за ладонь и тянет назад, в метро. И с удовольствием простоял бы тут еще полчаса. Но отказать ему, мокрому, начинающему замерзать и шмыгать носом, он не в состоянии. Внизу их уже ждут как всегда хмурый Рыжий и улыбающийся Тянь. Дежурная недобро косится на блондина и тот удерживается от того, чтобы показать ей язык, только потому что ему нужно отвезти Чжаня в тепло, иначе тот точно заболеет. Однако спокойно пропускает их внутрь и даже не отпускает колкого замечания насчет грязной одежды. И что с ней Хэ такого сделал. Денег дал что ли. Поезд прибывает спустя несколько секунд от того, как они спустились на платформу. Время позднее, на перроне никого, ровно как и в вагоне поезда. Цзянь устало падает на сиденье, позволяя себе прислониться головой к плечу друга. Чжэнси ерзает, стараясь усесться поудобнее. –У тебя ведь никого дома?– Он опускает ладони на его затылок. И замирает, стараясь не проронить и выдоха. –Нет... а что?– Пальцы осторожно зарываются в его волосы, перебирают те, тянут немного на себя. Цзянь закрывает глаза и осторожно облизывает нижнюю губу. Вот вроде дружат большую часть жизни, а эти едва заметные касания все равно сбивают его с толку будто мотоциклиста самосвал. –Тогда я сегодня сплю с тобой– Чжань собирает аккуратный хвост районе затылка, причем резинку он у И не брал, вон она, висит на запястье. Значит припас с собой заранее. Вот только зачем она ему. –Ладно– –Людей бы хоть постыдились– Вещает с переднего кресла Тянь, по хозяйски прислоняя к себе Мо, словно тот собака какая. А тот видать настолько устал гоняться за ними с пакетиками краски и целью мести, что без всякого сопротивления устраивается на чужом теле. –Я в другом контексте– Чжань вздыхает, убирая руки с его головы. И Цзянь думает, что он согласился бы каждый день попадать под дождь, если бы потом его волосы пытался превратить в нечто адекватное именно он. –Да кому нужен ваш сраный контекст, и так все понятно– Рыжий усмехается в своей фирменной манерой. Нормальные люди это скорее оскалом назовут. Но те, кто его знает, как они, например, с уверенностью ответят – это почти что улыбка. Радуйся, что хоть ее заслужил. Рыжий, как солнце, твердый, как скала. Он всегда напоминал камень, гранит какой-нибудь. И только Тянь разглядел в нем топаз, а не брусчатку для асфальта. Что ж, в драгоценных камнях он должен разбираться, мажор же все-таки. Шань жмурится, протирая кулаками глаза. Сегодняшний день был не самым сложным, но от этого не менее утомительным. Утром недавно обретенная подработка – опять в магазине, но теперь в зоо. Его обитатели уже все руки ему исцарапать и искусать успели. Затем краткий обед и попытки сбежать от участи быть испачканным, неудавшаяся попытка, ведь по пути домой его встретил И. Затем сборы и пара часов в толпе под потоками краски и шум громкой попсовый музыки. Теперь ему предстоит дорога до чужого дома, слава богу и природной харизме Тяня, что добираются они на метро. Теплый душ, мягкие простыни и золотой блеск огней города в темноте квартиры. Тянь обязательно полезет к нему с своими телячьими нежностями. Пока он будет в задумчивости обжигать горло чаем, подкрадется сзади, сожмет со спины в объятьях так, что ребра хрустнут. Затем прижмется холодным как у собаки носом куда-то к шее, чуть выше шрама, который Рыжий до сих пор заклеивает пластырями. Потом губами - влажно, мягко, мимолетно, будто спрашивая - "Можно?". И каждый раз в мыслях об этом моменте Мо думает, что может стоит сопротивляться сегодня. И каждый раз, глядя в огни города, понимает, что на эту борьбу ему сил точно не хватит. Он сонно щурится на свет из окон – приехали на очередную станцию. Косится на поднявшихся, толкающихся Чжэнси и Цзяня. Они поочередно сообщают, что им пересаживаться на этой и выходят сумбурной кучей из двух людей. И чуть не падает, спускаясь на платформу. Но Чжань вовремя подхватывает его под руки. Мо вздыхает. Всё же повезло Чжэнси. С самого детства ведь дружат, знают друг друга, как облупленные. И все изменения видели, всякий там рост душевный или деградацию, кому как повезло. И любая херь, которую он может вытворить, вроде как ожидаемо, если вы на протяжении многих лет рядом третесь. Ничего необычного он не сделает, и никуда от тебя не денется. Даже завидно немного. Никаких вам неловких разговоров о будущем, прошлом, настоящем, никаких вопросов про семью – и так ведь уже всё знаешь. – О чем задумался, Рыж?– Тянь наклоняется над ним, смотря в глаза. Чёлка спадает приятной тенью на его кожу. На черных волосах краску хоть и плохо видно, но оттенок она все равно дает. И у Хэ сейчас он такой приятный, вишневый. –Уйди с глаз моих, мы в людном месте– Мо поднимает руку, загораживая лицо Хэ. Больно взгляд у него пронзительный. Такое ощущение, что он прям и смотрит в душу. А что у Рыжего в душе? Да ни гроша. Только море. Синее-синее, глубокое. –Очень людное место– Тянь улыбается, поднимая голову и осматривая абсолютно пустой вагон. В следующем через стекло тоже никого не видно. Да и мало кому понадобится на последнем поезде в ночи уезжать. –Просто таких идиотов, как вы, днем с огнем не сыскать– Рыжий язвит, стараясь не растерять до прихода в квартиру последние остатки гордости. А сделать это ой как непросто. Когда Тянь вот так в душу заглядывает, и улыбается при этом так родно, так ласково, в его море все волны успокаиваются, у всех падших ангелов крылья вновь отрастают. А потом эти же ангелы убивают оставшихся чертей. Чертей, велящих дать по роже и убежать – самозащита, ничего более. –И этот идиот к тебе еще и с плохой новостью– Тянь строит грустные глаза, приобнимая его за плечи. –У меня дома воду горячую отключили– –...Блять. А чудо техники, как бойлер, в вашем веке не придумали?– Рыжий отягощено смотрит вниз, на худые побитые ноги в синих пятнах краски. Хуй с ней с одеждой. но самому помыться надо однозначно. От краски отчистится – во-первых, и согреться после ливня – во-вторых. –Не-а. Раньше не отключали никогда, он не нужен был– С головы у Тяня вишневым капает на пол. Руки у него холодные, бинты грязные, краской перепачканные. Этот ведь и под дождем отмыться не пытался. –Если ко мне сейчас ехать это надо с двумя пересадками. Не успеем– Рыжий изучает табло маршрутов на стене, поворачивая голову. Тянь улыбается и осторожно опускается ему на колени. –Да ладно, какое-то количество кипяточку там точно есть. Вдвоем сходим, не маленькие уже– –А не пиздишь ли ты мне?– Нахмуренные брови из агрессивного состояния переходят в недоверчивое. Щеки краснеют. Тянь может и наврать чтоб лишний раз какие-нибудь пошлости на законных правах вытворить. –Рыж, ты мне не веришь?– Хэ смотрит на него с укором, залезая в карман. Достает оттуда мобильник, вводит пароль. Мо наблюдает знакомое до того, что каждое утро в зеркало его видишь, лицо на заставке. Чат дома. Сообщение о том, что по случаю ремонтных работ какое-то время воды горячей не будет. –Надеюсь, этого хватит для доказательства чистоты моих слов?– Тянь наиграно прижимает ладонь ко лбу, елозя на нем своей головой. Ушедший в свои мысли насчет совместного купания, Мо поначалу и не заметил, что этот черт улегся на него, как на свою подушку. –Блять, слезай с меня– Рыжий упирается ладонью в его лоб, зарываясь пальцами в волосы. Мягкие и влажные. Когда он из душа выходит, они падают тяжелыми волнами на его высокий лоб, придавая и без того таинственному взгляду особый шарм. А в самом душе интересно это так же выглядит? На краткий миг в голову врывается казалось бы с корнем вырванная из снов картинка. Обнаженное мужское тело. Сильная шея, крепкие руки, рельефные мышцы спины. Острые лопатки. Стекают с кончиков волос капли. Бегут ручейком по спине, через щелку между лопатками вниз, к ямочкам у ягодиц. На белоснежной коже алым выделяются свежие царапины и бурым зажившие шрамы. Виновник появления части их сглатывает, понимая, что они чертовски верно смотрятся на этой спине. –Я помоюсь утром– Мо закрывает глаза, стряхивая пелену видения с глаз и румянец с щек. Откидывается головой назад, убирая руку от чужих волос и прикладывая к своему лбу. Может у него температура и это бред? Иначе как всё объяснить? –Да ладно, Рыж, не ссы– Тянь ухмыляется на бок, глядя на стеснение Мо. –У меня плавки есть– Шань поднимает колено, пиная им брюнета со спины. Всегда то он знает, как по больному ударить. Да, Рыжему действительно будет некомфортно мыться в одной душевой с мужиком. И хрен бы с ним, будь это какая-нибудь общественная раздевалка. Но ведь мужик то этот определенный, с своим определенным именем и определенной манерой целовать его в нос перед сном. А под теплой водичкой на расстоянии меньше метра эта определенность свою роль сыграет. И никакие плавки не спасут. Поезд замедляется. Время после известия о скорой каре в виде совместного принятия душа в противовес поезду ускоряется. Кажется, что по пустынной улице, разбрызгивая воду в лужах, по которым изредка стучат дождевые капли, они прошли за минуту, а не за привычные десять. Ожидание консьержа и лифта вовсе помещается в пару секунд. И с каждой новой цифрой на электронном табло всё громче и громче звучит его сердце. Вообще, на парней у Рыжего не вставал никогда. Да и в ориентации собственной сомнений не было. Вернее, он об этом и не думал. Ему, с двенадцати погрязшему в долгах, было запрещено и мечтать о том, что он когда-нибудь начнёт с кем-то встречаться, заведет семью. Даже просто о сексе с какой-нибудь миловидной девчонкой размышлять было как-то неправильно. Не цепляет их куча долгов на шее и рыжая копна волос. А женские юбки и резинки чулок никогда не цепляли его внимание, в отличии, например, от Тоу. Но передернуть периодически после работы в душе было просто необходимо – чистая физиология. Он включал что первое на глаза попадалось и не было совсем уж отвратно. Одно он точно знал - всякие садо-мазо ему по душе не были. А если и пытаться среди всех этих сюжетов найти схожесть, то у всех главных героинь волосы черные были. Что ж, это их от Тяня не отличало. И эти самые черные волосы мрачным пятном сейчас маячили, пока их обладатель набирал код от собственной студии. В ней точно такая же как на улице темень. Лишь контуры вещей подсвечены золотом огней города. –Чего задумался?– Тянь окликает его, снимая ботинки. По кафельному полу в бликах уличного света остаются розовые мокрые пятна-отпечатки его ступней. Он идет куда-то в сторону ванной, попутно стаскивая черную футболку, с которой вслед его пути стекают ручьи точно такого же цвета –Поставишь чайник? Я пока плавки найду– Рыжий кивает в знак согласия, проходя на кухню. Может еще не поздно свалить по-тихому? Сказать что плохо стало, или вообще не объясняться. Тянь же не тупой, и без того поймет всё. Слишком уж долго объяснять, что Мо не хочет разочароваться в своих сексуальных предпочтениях от того, что его нутро захочет удовлетворений в ванной. –Чего как муха сонная? Сейчас один мыться пойду– Хэ в ванной уже ждет его с кучей черного белья в руках. И разумеется, в одних трусах. Ну хотя бы черные, хоть закрывают что-то. Рядом на раковине похожие лежат, очевидно, для него предназначенные. –Я в корзину белье кину, переодевайся пока. Только в душ без меня не лезь– Он подмигивает и удаляется из ванной. Мо хмуро смотрит ему вслед. Сильная широкая спина, испачканная краской, словно обрезанные крылья выпирающие лопатки. Да его сны были детализированные словно сама реальность. Своя одежда напоминает скорее кучку мокрых тряпок. Хорошо хоть плавки чужие не спадают. Иначе было бы совсем некомфортно. Хотя казалось бы, куда хуже. Рыжий украдкой смотрит на себя в зеркало. Вообще эти бесполезные куски двухслойного стекла он не жалует. Что толку каждый день смотреть на себя, от этого все равно не поменяешься. Да и собственное отражение никогда не радовало. Острые скулы, невнятная рыжая копна, немного скошенный из-за давнишнего перелома нос. Теперь еще и удавка эта на шее. Опущенные вниз плечи, понурый, потухший взгляд. Единственное, что, в отличии от Хэ, он не сутулится. А тот его и в согнутом состоянии выше, так что толку от этого мало. –Ждешь меня, как покорный пес своего хозяина?– Тянь будто вампир появляется из темноты. Прижимается всем телом сзади, по привычке кончиком носа касаясь ямочки под ухом. Мо чувствует, как начинает подниматься вверх по груди волной жар. –Пошли мыться уже, от этой краски чешется всё– Он выныривает из объятий брюнета и заходит в кабинку. Она всего метр, на двоих здоровых парней не рассчитана, потому так или иначе приходится касаться Тяня. Тот включает воду. Она, пока ещё горячая, расслабляющими каплями барабанит по телу. С обычно светлой кожи, испачканной розово-красными пятнами краски, скользят вниз ручейки. Мо ловит себя на мысли, что ему хочется дотронуться до него, провести пальцами невидимые без этих ручьев линии, а затем смыть всю лишнюю грязь, оставляя лишь благословенное светлое тело, на котором выточены словно из мрамора мышцы. Тянь что-то говорит. Мо пропускает мимо покрасневших ушей. Внимание так и прицепилось к чужому торсу уже без возможности вникать во что-либо. Хэ улыбается на бок, не дожидаясь ответа. Берет какую-то из множества банок, льет на руки. Прислоняет те к чужой намокшей макушки, словно спрашивая разрешения. Рыжий покорно падает в эти руки. Поймав себя на мысли, что слишком палевно пялится на кубики чужого пресса, испачканные розовым, закрывает глаза. Хэ растирает очевидно шампунь по его волосам, расчерчивая на его коже ровные круги пальцами. И Мо кроет. Реально нереально кроет от этих ощущений где-то в области макушки. Руки у Хэ нежные, и в то же время так властно сжимающие волосы. Стоит ему чуть сильнее нажать, как рыжий наклоняется вперёд. Немного отвести в сторону - его тут же клонит. А если направить вниз, то он без раздумий прильнет губами к светлой коже, пройдется дорожкой поцелуев от шеи к груди, оставляя где-то на той красную метку. Затем осторожно спустится вниз, пальцами едва касаясь его боков и пресса. Пару раз поцелует у краешка трусов и спустит их большими пальцами ниже. А дальше...дальше... –Рыж...– Голос у Тяня манящий, теплый. Он шепчет, но в шуме обжигающих капель он звучит оглушительным эхо. Рыжий ненадолго приходит в себя, приоткрывая глаза. Понимает, что стоит, выгнувшись в спине ему навстречу, почти что прижимаясь к груди. –Блять– Разморенный тёплой водой, он не контролирует свои движения и так и жаждет прижаться к Хэ, гладить его тело, вжаться пальцами в спину, расчертить на той царапинами полосы. Он чуть ли не прыжком отстраняется от него, вновь закрывает глаза. Главное не смотреть на него, не смотреть на его лицо, в его абсолютно шикарные серые глаза, в которых не черти, совсем не они, ангелы скорее в озёрах топятся. –Чш, малыш, всё хорошо– Хэ осторожно берет его за запястья, и Шань понимает, что давно не чувствовал его ладони без бинтов. Тянет на себя, прижимает. И Мо слышит, как бьётся чужое сердце сквозь ребра. –Мы можем пообниматься, если хочешь. Можем делать, что угодно, если ты хочешь– Брюнет заводит ладони за его спину, поднимает выше, к шее, к затылку. Гладит тот, массирует шею, постепенно перекладывая руки на плечи и разминая те. –Рыж, сокровище моё, малыш мой. Я сделаю всё, что захочешь, только скажи. Мне ведь можно коснуться, да?– Рыжего вновь клонит из стороны в сторону. Он старается не сильно прижиматься к Тяню причинным местом, ведь не одни плавки от стояка ещё не спасали. Кивает - "можно, все можно". Горячо звучит шепот Хэ прямо в ушную раковину. Своей большой ладонью он ведёт по груди, задевая сосок, по впалому животу, ниже, по упругому бедру. Словно случайно касается кончиками пальцев чуть ниже положенного. Улыбается, натыкаясь на почти что ожидаемую реакцию. –Погоди...– Касание Рыжий чувствует. Распахивает глаза, стыдливо отворачивается, пряча лицо в его плечи. Тянь словно умелый акробат ходит по тонкому канату между двумя безднами – гневом Мо и его стыдом. Прижимает его к себе, упираясь ладонями в спину и чуть ли не залезая пальцами под резинку плавок. –Не волнуйся– Он вновь начинает разминать затылок, упираясь пальцами в определенную точку на шее, от касаний к которой Шаня так и несёт. –Я буду осторожен– Хэ начинает гладить его по спине, проходясь ногтями, отчего по позвоночнику бежит табун мурашек. Мо поддается ему навстречу, забывая совсем обо всем. Теплая рука скользит под плавки, кончиками пальцев проходится по ягодицам. Не стерпев, сжимает правую, мягко надавливая ногтями. Рыжий чуть не роняет первый восторженный вздох в ответ на явственные ласки. Но вместо этого смазано дёргает носом, будто бы чихая. Прижимается ещё сильнее, начиная тереться причинным местом. Тянь замирает, на пару секунд прекращая все действия. –Рыжий крольчонок... Не бойся, я тебя не съем– Он прижимается губами в интимное местечко на шее, чуть выше шрама. Ведёт руку вперёд, ловким касанием сжимая чужой причинный орган. –Только покусаю... Немного– Целует, прикусывая кожу и затем нежно зализывает место укуса. Размашисто, сильно водит ладонью по члену, сочащемуся смазкой. Дыхание рыжего учащается, прерывается. Он начинает елозить, стараясь расширить амплитуду касаний. И он совсем не в силах противится захлестывающим его чувствам. Они подобны цунами или пожару, и от них нет совсем никакого спасения. –погоди...– Мо плавится от касаний, плавится от воды. Срывается на стоны, выгибается ему навстречу. Горячо и неимоверно охуенно. Ангелы в его душе отчаянно боролись с похотливыми чертями Хэ, а в итоге сами не лучше. Движения у Тяня нежные, но в тоже время страстные, полные желания сделать приятно. И к черту, почему у него дрочить получается лучше, чем у самого Мо. –Что такое, крольчонок?– Тянь отрывается, едва заставив себя перестать покрывать его плечи и шею поцелуями. Низом живота Мо отчётливо чувствует чужую эрекцию. –Неужели не нравится? По твоему милому личику это не видно– Продолжая развязанные движения, Тянь двумя пальцами поднимает его под подбородок себе навстречу. Рыжий невольно распахивает глаза, сталкиваясь с чужим хищным, прямо так пожирающим взглядом. От возбуждения, жара и пара мозги совершенно плавятся, оголяя самое сокровенное, что было в душе Рыжего. И Тянь с садистским удовольствием вцепляется в него. –Не хочу наслаждаться в одиночку– Мо вновь закрывает глаза. На пару секунд отлынивает, осторожно поворачивает спиной к Хэ. На всякий случай упирается согнутыми в локтях руками в стенку кабинки. –Малыш, я тебя правильно понял?– Тянь будто бы нервно сглатывает прижимаясь к нему со спины. Трётся сквозь плавки горячим от прилившей крови членом меж чужих ягодиц, в унисон движениям продолжая удовлетворять рыжего. –Не тяни, а то вода горячая кончится– Рыжий поворачивается, касается губами его носа, затем переходя на горячие, влажные губы. На почти каждодневной практике оказывается, что целоваться не так уж сложно. Стоит просто поддаться потоку чувств, бьющих под дых откуда-то из солнечного сплетения, и все получается горячо и охуенно, само собой. Стоит лишь довериться Тяню, который на первый взгляд казался тем ещё мажорным выебком, как все начинает сука так хорошо идти, так, как даже в самых тайных мечтах не бывало. Если так будет и дальше, Мо станет верить ему безоговорочно. –Рыж, ох, Рыж. Ты даже не представляешь, насколько сильно мне это нравится– Тянь рывком стаскивает с себя плавки. Током бьёт горячее и влажное прикосновение головки к чувствительной коже ягодиц. Хэ ритмично толкается в них, раз за разом задевая все чувствительные точки, доступные без проникновения внутрь. И в то же время продолжает двигать собственной рукой на чужом члене. –Мо, мой малыш Мо. Сколько я думал об этом, сколько я ждал этого. Я готов был кости в порошок стирать, только бы поближе к тебе прижаться. Я ведь теперь не отстану. Ты в реальности в тысячи раз лучше, чем ты во снах. Я тебя так обожаю, Рыж. Сожми ножки сильнее– Хэ лижет его ухо, обжигая то шепотом. Запускает внутрь язык, затем выводит, проходясь по самому краю. Переходит на шею, оставляя очередной багряный след. Мо дёргает. Темп движений становится каким-то нереальным, космическим. И ощущения точно такие же, будто его сейчас выбросит в невесомость. Жжет внутреннюю часть бедер чужая плоть. Интересно, как же она будет ощущаться внутри? Электрическим током бьёт по позвоночнику холод ледяных капель. Нос ещё пару раз дёргается, пока Мо пытается сдержать глубокий гортанный стон. Контраст температур бьёт фейерверком в затуманенном сознании. И те взрываются раз за разом в потоке нескольких секунд оргазма, которые тянутся как густой мед, долго и сладко. Тянь доходит через пару секунд после него. Прыскает белесая жидкость на чужие бедра. Как дикий зверь, он подхватывает ослабевшего, облокотившегося на стенку Рыжего. Переворачивает и приподнимает, прижимая спиной к ещё тёплому пластику, и рьяно, буйно целует, врываясь языком в рот, словно вкладывая в него остатки всего запала. Холодная вода приятно освежает разгоряченную плоть. Хэ отрывается от него вскоре, роняя лицо в плечо. Осторожно смывает сперму сначала с рыжего, затем с стен кабинки. –Я..я..мы..– Постепенно сменившее теплую негу осознания бьёт по затылку. Рыжий сонно пытается разлепить глаза и начать различать контур вещей. Дёргается в чужих руках. –Занимались любовью, крольчонок– Тянь откидывает челку, оголяя бездонные глаза. Ласково улыбается. Ставит Рыжего на ноги, поняв, что к тому вернулись силы. Гладит по шее большим пальцем. –И мне между прочим очень даже понравилось– –Почему крольчонок?– Мо стыдливо прячет раскрасневшееся, вспотевшее лицо в его плечи. –Когда пытаешься сдержать стон, дергаешь носиком совсем как кролик– Тянь целует его в ключицу. Выключает воду. Открывает двери перед красным как рак и вовсе не от температуры воды Рыжим. Помогает выйти. –Думаю, мы обойдемся без ужина сегодня– Он натягивает чистое белье. Подаёт заранее приготовленную пижаму пребывающему в прострации Рыжему. Гладит того по мокрым волосам и не может перестать влюбленно улыбаться. Мо больше чем уверен, стоит лишь коснуться подушки, как он провалится в сон. Тянь помогает ему кое-как дойти до кровати, упасть в нее. Румянец все не сходит с щек. –Рыж, все в порядке?– Тянь ложится рядом. Откидывает одеяло. Тянет Мо к себе. Тот покорно укладывается головой в район груди. Кивает в знак согласия. От свежих простыней приятно пахнет мятой. От Хэ приятно пахнет распаренной чистой кожей и чем-то, отдаленно похожим на шампунь. –Завтра будешь дуться?– Хэ копошится, пытаясь завернуться в одеяльный рулетик. Мо едва может разлепить глаза. –Нет, если принесешь мне завтрак в постель– –Рыж.. я хочу, чтобы так было каждый вечер– Тянь наконец успокаивается, замерев в одном положении, максимально сильно прижимая Шаня к себе, словно мягкую плюшевую игрушку. –Мне так нравятся твои волосы. И мыть их кайфово. И на личико твое смотреть нравится. И голос твой нравится. И запах. Да ты мне весь целиком до чёртиков нравишься– –Ты спать что ли не хочешь?– Рыжий осторожно высвобождает руку, дабы опустить ту в чужие волосы, начиная их мягко перебирать. –Ничего не скажешь в ответ?– Тянь зевает, сонно прижимаясь к чужому, кажущемуся таким крохотным, телу. –Ты же и так все знаешь– Почти в полной темноте глаза у Мо словно изнутри светятся. Он шепчет, сам не понимая зачем, всё равно в квартире пусто. –Но хочу услышать– Тянь берет его за руку. Прижимает ту к сердцу. Целует. –Скажешь и ложимся спать, обещаю– –Ну блять– Отчасти Мо понимает, бороться с ним бесполезно. Этот из под земли вылезет, но свое получит. А его самого сейчас все равно разморило сильно, ничего ведь страшного не случится. –Скажи– –...нравишься мне– Иногда из Шаня нежные слова приходится клешнями вынимать. –Кто?– –Конь блять в пальто– –Ну крольчонок– Глаза Хэ, темные, как две бесконечности, сливаются с фоном. Словно на него темнота смотрит. И в ней Мо чуть ли не растворяется. А шепот становится интимным. –Ты..мне нравишься– Мо обреченно выдыхает и ныряет лицом в одеяло. Нет, о таком если захочет, пусть с другими говорит. Вот зачем сто раз про чувства мусолить, если и так, без слов, всё ясно. –Спасибо, Рыж– Тянь осторожно поглаживает его по спине и целует в приоткрытую часть лба. –Ну вот теперь можно спать– Он затихает. Мо осторожно, стараясь не дышать, слушает его сердце. Его биение так успокаивает, словно личный сорт снотворного. Может в порошках для красок было чего намешано? Иначе почему так пробивает до мурашек по коже нежностью, пока балансируешь на грани сна и реальности. Уже почти засыпая, Мо думает что свечение над городом у Тяня как нимб отображается. Нимб, будто бы у ангела.