Холодной ночью

Это произошло поздней ночью, через десяток минут после того, как минутная и часовая стрелка сошлись у вершины циферблата. По правде говоря, Чжун Ли любил встречать новый день утром, на рассвете, но в этот раз Ху Тао завалила его кипами документов из Похоронного Бюро, и у него просто не осталось выбора. «…похороны неизвестного [50 000 моры; счёт не оплачен], похороны богатого утопленника [200 000 моры; счёт оплачен], похороны старика из деревни Цинцэ [70 000 моры; в рассрочку на 3 года], обряд экзорцизма [цена не установлена]…» Позолоченный канделябр по правую руку весь обтёк воском. Пара капель успела упасть на документ прежде, чем Чжун Ли достал остаток свечи и заменил его на новую. Более ничего не происходило. Тишина в маленьком доме была настолько пронзительной, что, казалось, из-за стен, выложенных песчаным деревом, можно было услышать шум падающего снега. Скучно и сонливо. Моракс потеребил ногтем полупрозрачные капли и задумчиво постучал пальцами по столу. Вот уже как пару часов его мучило желание наведаться к кому-нибудь в гости. Послушать полуночных посетителей Синьюэ, поговорить с Верр Голдет на дворе Ваншу, проведать мадам Пин или, в конце концов, лишний раз присмотреть за Сяо. Но всё это время Чжун Ли и с места не сдвинулся, ожидая, что, быть может, он решит навестить его. И, к удивлению, так и произошло. Чайльд, чьё присутствие ощущалась в окрестностях Ли Юэ весь сегодняшний день, шумно заколотил в дверь. — Чжун Ли? Это срочно, — его нервный голос звучал непривычно. Мужчина размяк затёкшую шею и, словно на зло, медленно подошёл ко входной двери. Нет, он так просто не сдастся. — Я занят. Ты можешь подождать, — как бы снисходителен он ни был к Чайльду, не стоило забывать о том, что тот чуть не сотворил с Ли Юэ. И, кажется, Предвестник всё ещё не извинился за это. За дверью шумно издали звук, средний между хмыканьем и смешком. Моракс мог поклясться, что перед его глазами всплыла самая чёткая, какая только возможно, картинка с Чайльдом, закатывающим глаза и в нетерпении болтающим сжатыми кулаками. Признаться, интересное зрелище, особенно для Одиннадцатого Предвестника, редко пребывающего в расстроенных чувствах. — Я думал, ты не любитель говорить сквозь закрытые двери. Мужчина сдался и впустил в небольшую прихожую извертевшегося Тарталью. Здесь всё ещё пахло свежесрубленным деревом, но навряд ли это что-то новое для юноши, оставившего своё детство в глубинной деревни Снежной. Вероятно, в его доме была печь, которую топили два раза в день, а каждый вечер, к ужину, мать накрывала на стол для всей семьи. Вероятно, новый дом Моракса был размером с дом Тартальи, но в нём было не найти и трети тех вещей, обычаев, живших в избе деревни Морепесок. И эти мысли почему-то сильно щемили сердце Гео Архонту. Нет, даже не так. Моракс знал «почему» и знал, что с долгожданным приходом Предвестника из его головы испарились все математические вычисления, связанные с бюро Ваншэн. Не знал только, что теперь с этим делать. — Проходи, — Чжун Ли неопределённо махнул рукой. — Но чая нет. — Обойдусь без чая. Я по другой просьбе. Чайльд прошёл едва ли дальше порога, отряхивая запорошенную снегом шапку, и попытался сказать заученную речь, но подавился собственным волнением. Сердито сжимающий челюсти Предвестник нагонял на мысли о том, что он болен. Чжун Ли нахмурился. — Что с тобой? Царица выгнала из Снежной? — Теперь и ты шутишь, — Чайльд наконец выдохнул и серьёзно посмотрел на хозяина дома. — Извини, за заминку. Знаешь, как действует на людей нетерпение? Мужчина без особых намерений пожал плечами. Он всё ещё не понимал, чего от него хотят. — Хорошо, ближе к делу. Я хотел спросить у тебя, где можно достать сапфир? — Сапфир? — Моракс задумался. — Кажется, поблизости его не найдёшь. Но у меня должна была остаться пара камней. Позволь спросить, зачем он тебе? — Это длинная история, — запротестовал Тарталья. — Мне срочно нужен хоть один камень, даже осколок сгодится. Понимаешь? Позарез нужно. — «Позарез»? — Моракс пытался вспомнить, что значило это неожиданное слово из Снежной. — Неважно, неважно, я тороплюсь! — юноша качался туда-сюда, с пятки на носок, и бегал взглядом то по внутреннему убранству дома, то по задумчивому лицу собеседника. — Чжун Ли! Хоть где-нибудь в Ли Юэ можно достать сапфир? — Боюсь, только у меня, — мужчина попытался пригласить продолжить диалог уже за столом, но Тарталья ещё отчаянней замотал головой. — Нет, я не могу взять у тебя. — Почему же? — Долго объяснять. Неужели совсем-совсем нигде не возможно раздобыть? В денежной столице Тейвата и не нашлось места хоть одному сапфиру? — Не знаю, — Чжун Ли развёл руками, — разве что в шатре Синьюэ. Там едят богатые завсегдатаи, возможно, у них найдётся твой сапфир. Я владею Гео-стихией, а не обставляю Ли Юэ камнями. — Спасибо, — Предвестник резво наклонился и пожал руку и на всех порах выбежал из дома, уже на ходу крича, — До встречи! Вновь оставшись в одиночестве, Моракс обречённо вздохнул. Он один на один с бумагами и, если прямо сейчас что-то не предпримет, так и останется с ними до утра. Что ж, Ху Тао может воспылать ненавистью к нему, но это странное происшествие требовало объяснений. Мужчина погасил свечу и вышел из четырёх стен в прохладу заснеженных улиц. Значит, Чайльд направляется в Синьюэ?

***

Следить за Тартальей — не сложнее, чем скрывать свою сущность Архонта на людях, а последним Чжун Ли отзанимался достаточно. Через пятнадцать минут разговор в Синьюэ Тарталья спешно двинулся в сторону ювелирного дома. В его руке поблёскивали дорогие фиолетовые сапфиры. Таких камней в Ли Юэ не видели очень давно. С большей вероятностью, он принадлежал одному из купцов Снежной — те были падки на всё, что блестело, а продать товар Предвестнику — дело благое. — Син Си? Я принёс, как и договаривались. Из-за прилавка выглянула молодая женщина. Её ничуть не заспанные глаза с воодушевлением оценили материал. Син Си была опытным ювелиром, это Моракс успел выяснить. Даже если работу выполняла не она, её рука всё равно была приложена к каждому из изделий. — Вы удивительно настойчивы, господин Покупатель, — мастер широко улыбнулась, довольная ценой заказа. — Вовсе нет. Предвестники обязаны доводить начатое до конца — это наш долг. — Вот как? — в руках женщины оказался глазурный полумесяц; при виде столь неоднозначной вещи Чжун Ли почувствовал, как заболело что-то в груди, — Ну-ка, если разместить здесь и здесь, и ещё здесь… Да, вы принесли идеальные падпараджа. За работу я возьмусь сама. Основная часть уже готова, у камней подходящая форма, поэтому мне потребуется около двадцати минут на огранку и столько же на инкрустирование. Вас это устроит? — Более чем. Чайльд задумчиво опёрся на прилавок, и Архонт шагнул поглубже в тень — он не горел желанием быть раскрытым. Время текло медленно. Оно никогда не имело особого значения для Чжун Ли, но всё ощущалось иначе в нескольких метрах от Чайльда. Настолько иначе, что — ему не хотелось признаваться в этом — голова всё ещё была забита раздумьями только о Предвестнике. Интересно, ведь когда-то он почувствовал то же самое. Всё случилось через время после неудачной битвы за Сердце Бога. В тот день Предвестник вёл себя необычайно скромно: не заводил разговоров с Лю Су, не попадался на глаза миллелитам, его видели разве что у дверей банка Снежной и то пару раз. Под вечер они пересеклись с Чжун Ли в порту. — Уже уходишь? — Архонт осматривал его целиком, с головы до ног, и не мог понять, что конкретно привлекает его внимание; как оказалось — это нечто не было материальным, оно было чем-то внутри Предвестника. — Кажется, мы не поладили с тобой, — Чайльд быстро отвернулся, очевидно, обижаясь не всерьёз, — Я ещё полон злости. — Ты? Моракс разрешил себе по-родительски дёрнуть его за пиджак. Юноша удивленно обернулся обратно. — Сначала покушение на убийство мирных граждан, а потом заявления об оскорблении — это в стиле Фатуи? — Нет. В моём стиле, — Тарталья ляпнул первое, что взбрело в голову, рассмеявшись собственному остроумию, — Да ладно, всё не так плохо. Я вынужден покинуть твою прекрасную страну, но знай, что, когда я вернусь, мы обязательно сразимся! Его рот растянулся в самой кошмарном подобии улыбки, и Предвестник радостно отправился на корабль. Мужчина много раз вспоминал эту встречу позднее. В тот момент он что-то осознал. Впрочем, он был уже не молод, чтобы не верить в собственные чувства. Моракс понял, что привязался. Понял, что теперь, без взбалмошного Одиннадцатого Предвестника, его нового-бывшего-друга, будни вновь станут серыми. И осознание подвело его к выводу: проблему нужно решать. — Но всё же, — по прошествии сорока минут Син Си вернулась за прилавок с новой порцией вопросов, — разве будет уважаемый Предвестник сам бегать по городу? Не посылаете ли вы в таких случаях своих подручных? — А? Тарталья силился вникнуть в смысл услышанного. Все вопросы на тему камня отчего-то вгоняли его в ступор. — Точно, да. Фатуи не жалуются на недостаток людей, если хотите знать. Поэтому иногда мы отправляем рядовых по заурядным поручениям. Не бойтесь, они получают достойное жалованье. Хозяйка ювелирного дома рассмеялась: — Об этом я и говорю. Почему же вы не послали кого-нибудь на поиски сапфира? — Я не думаю, что могу ответить на подобный вопрос. Это слишком личное дело, — Чайльд замолк (не составляло труда представить, как угрожающе потемнело его лицо в этот момент). — Надеюсь, у меня есть право не отвечать на компрометирующие вопросы. — Разумеется, — Син Си передала Предвестнику перевязанную атласной лентой коробочку, — Глазурный полумесяц популярен среди пар в Ли Юэ. Думаю, и ваша возлюбленная оценит подарок. В конце концов, вы так стараетесь ради неё. Хозяйка вновь скрылась в помещении, и Тарталья спрятал подарок во внутренний карман пиджака. Теперь он без раздумий выбрал дорогу в порт. Чжун Ли медленно двинулся за ним. Порт — не может ли это место оказаться символичным для них двоих? Что если тем днём Тарталья тоже не хотел уходить? Действительно ли он хотел тогда вернуться в Ли Юэ так же сильно, как Архонт не желал отпускать его? Есть ли вероятность, что Чайльд всё это время чувствовал слежку за собой? Вот сейчас они подойдут к пристани, юноша рассмеётся так, как смеются победители на дружеском спарринге — абсолютно беззлобно — и попросит подойти к нему. Или это бред? Моракс чувствовал, как его грызёт червь сомнения. В порту особенно сильно веяло холодом. Воды Ли Юэ никогда не застывали, однако зима здесь ощущалась вполне отчётливо. Тарталья замедлял шаг по мере приближения к пёстро украшенной башне — «воротам» порта. Обогнув закрытую лавку Ивановича по левую сторону, он спустился ниже. И, за неимением другого укрытия, Чжун Ли пришлось следовать за Предвестником по верху, замерев ровно напротив башни. Так близко и всё же далеко. Позовёт ли его Тарталья? Нет, не так. Его ли позовёт Тарталья? Первые полминуты ничего не происходило. Глаза мозолил высеченный в камне знак Гео элемента. Архонт впервые так по-детски терял свою собранность — стоял и не знал, куда деть взгляд, руки. Но вот голос раздался: — Аякс. Сначала Моракс решил, что за Тартальей послали одного из Предвестников. Но через секунду мужчина почувствовал, как его тело свело тяжёлым осознанием: его не посылали, он пришёл сам. Тарталья наклонился, чтобы расположиться на покрытых изморозью деревянных ступеньках, однако Сказитель с ухмылкой покачал головой. — Я не разрешал тебе садиться. — Мне нужно разрешение? — довольно усмехнулся Тарталья. — Я боялся, ты не придёшь. — А я мог не прийти? Ты обещал мне нечто дорогое. Как думаешь, если продать его, моры хватит на лучший отель в Натлане? Ваши палатки отвратительны. — Хоть на хоромы в Снежной. Только попроси, и я куплю всё, что пожелаешь. Шестой Предвестник недовольно посмотрел на товарища. Чжун Ли стиснул зубы, чувствуя, как внутри него поднимается волна негодования, но Чайльду было всё равно. — Не забывай, с кем разговариваешь, — Сказитель недобро оскалился. — Давай покончим с этим. Я ненавижу свой День рождения, поэтому твоя безделушка — единственная причина, по которой я здесь. — А может, тебе просто не терпится увидеть подарок? Как часто тебя вообще поздравляют, м? Тарталья увернулся от пощёчины, попутно доставая коробочку из пиджака. Фиолетовая лента на светло-красном картоне слишком подходила под одежды Сказителя. Как вызывающе. Моракс не мог поверить, что Тарталья так старался ради кого-то вроде Шестого Предвестника. Кукла Электро-Архонта, предавшая собственный дом и бродившая по миру с самыми жуткими целями — о нём ходили слухи, как о неудачном эксперименте, не более. Какую каплю человечности сумел в нём отыскать Чайльд да и сумел ли вообще? Моракс всматривался в изящный иероглиф на снятой шляпе Сказителя, но думал только о том, достаточно ли он успел понять Тарталью. Вероятно, в нём была какая-то сокрытая от мира сторона, радующаяся всей жестокости обращения с ним Шестого Предвестника. — Как ты додумался дарить мне нечто подобное? — Сказитель с нечитаемым лицом повертел в руке украшение. — Ты же продашь его. Разве есть разница, что именно я подарю? — Ха, значит, любишь острить, — Шестой Предвестник сжал губы, — Почему сапфиры? — Не знаю, первое, что под руку попалось. — Первое, что попалось ценой в полсостояния Панталоне? Не неси чушь. Ты их искал. — Может, и искал. Расслабься, это твой День рождения. Сказитель закатил глаза и наконец перестал прожигать взглядом полумесяц. Теперь тот на тонкой цепочке покоился меж бледных кукольных ключиц. — Сделан точно под него, — думал Чжун Ли, давя желание скорее покинуть это место. — Не пялься, Аякс, — приказным тоном заметил Шестой Предвестник. — Сегодня выходной. Я продам его завтра же. — Охотно верю, — Тарталья поддел пальцем подаренную вещь. На удивление, никакого сопротивления не последовало. — Тебе идёт. — Правда? Твоё мнение не может быть объективным — давай спросим человека поумнее. Эй, Моракс, что думаешь? Архонт замер, смотря на куклу. Так значит, и он не столь прост. Вероятно, всё понял уже давно, стоило ничего неподозревающему Тарталье ступить в порт. Руки мужчины крепко сжали деревянные перила. Казалось, смолой застывшая кровь в его венах вновь начала бурлить. Злость на самого себя переполняла его. — Не сомневайся в его словах. Тебе идёт. С этими словами мужчина развернулся и быстрым шагом направился к выходу из порта под прицелом безразличного взгляда Сказителя. Последним, что он успел заметить было то, как довольная кукла потянулась к губам Тартальи. Что ж, пусть так. За свою долгую жизнь Архонт понял — поражение надо уметь принять достойно. А в этой битве он проиграл с самого начала.