parting is such sweet sorrow

Хэйдзо нервничает. С Кадзухой всегда получается одновременно легко и сложно, он как будто слишком рядом и в то же время где-то совсем не здесь — вольная птица, теплый ветер, бросающий тебе в лицо листья разлуки. Хэйдзо не знает, когда он уплывает обратно или появится в Инадзуме вновь, а спросить напрямую не хватает духу. Впрочем, интуиция подсказывает, что этого, скорее всего, не знает даже сам Кадзуха. Хэйдзо привык к разлуке: будучи детективом, он видел достаточно зла, горя и изнанки жизни как в своей судьбе, так и в чужой. Разлука была чем-то естественным, нормальным, не худшим вариантом из сотен превратностей судьбы. Разлука — как раз про них с Кадзухой. Хэйдзо неловко сжимает его ладонь в своей руке и думает-думает-думает. Ему удается как-то поддерживать разговор о расследовании, помощи в котором он сам же Каэдэхару и попросил, и Кадзуха добродушно подкидывает ему варианты, как решить это дело, существующее только у Хэйдзо в голове. Это был ужасный повод позвать его на свидание, Сиканоин знает. Святые Архонты, как же его мозг отрубается в присутствии Кадзухи. Не хватает ни обычно ловко скользящих слов, ни логики, ни бравады — Хэйдзо тупо залипает в пространство, не выпуская чужой руки. Кадзуха мягко улыбается, и, набравшись храбрости, Хэйдзо сцеловывает с его губ эту улыбку. В воздухе неумолимо пахнет разлукой. Кадзуха рассказывает ему про капитана Бэй Доу и ее команду, про Ли Юэ, Мондштадт и Сумеру, а Хэйдзо так хочет попросить его остаться. Необязательно навсегда — ему хватит и дня. Недели. Может быть, месяца. Хэйдзо ничего не говорит. Кадзуха — Кадзуха читает его, словно книгу, и, вопреки всему, остается.