Потеряв всё...

К моему несчастью, управляющая заметила как я прячу деньги в сумку и решив, что я обокрала кого то из клиентов, накинулась с обвинениями и не выслушав меня, тут же уволила. Дон Жозе однако, выслушал меня и дал мне рекомендацию для устройства в другом месте. Меня взяли уборщицей в торговый центр. Работы здесь было на много больше, чем в кафе - целый этаж, всё пространство между магазинами и лавками мне предстояло подметать, мыть и избавлять от пыли. Кроме того, необходимо было поливать пальмы, расставленные у всех дверей и протирать их листья. В одном из магазинов на порученном мне этаже, расположился филиал "Волшебной лампы" Мохаммеда, впрочем, торговал там нанятый продавец, сам Мохаммед появлялся раз в неделю и даже сталкиваясь со мной лицом к лицу, меня "не узнавал" и никогда не здоровался. Когда то я была женой его брата, но теперь я ему кто? Обслуга торгового центра, со шваброй и ведром крутящаяся под ногами. Несколько раз я видела Ранию и Зулейку, когда они приходили купить наряды, украшения или духи, но они тоже не видели меня в упор. Сама удивляюсь, как я ещё успевала кого то рассмотреть, с утра до позднего вечера глядя в пол, то с тряпкой, то с ведром воды и шваброй, то с мочалкой и флаконом бытовой химии. Сколько раз я жалела, что потеряла место официантки в кафе, не передать. Даже уборщицей быть там было гораздо легче - здесь я корячилась с утра до ночи, не поднимая головы. Никаких перерывов, никаких дневных перекусов - дрянной кофе из автомата и бутерброд с соевой колбасой - за свои деньги и ешь на ходу, ибо посетители натаптывают песка и грязи без конца. Воду из кулера брать разрешают, но не больше двух стаканов в день. Так я и жила, утром просыпалась с мыслью: "Как же я устала", а вечером плелась домой едва переставляя ноги от жуткой усталости и дойдя до постели, падала и проваливалась в сон. Иногда хотелось бросить всё, но уютная квартира и обещание дяди, что он позволит мне вернуться, когда я стану порядочным человеком, а в Фесе утихнут сплетни о моих развратных похождениях, сдерживали мои порывы. И каждый вечер проклиная тяжёлую работу и собственное былое легкомыслие, с тупым упрямством - добиться счастья с Лукасом, который, я слышала, меняет женщин, как перчатки, я каждое утро просыпалась, обещала себе всё стерпеть и шла на работу. Работа - дом работа - дом и ничего больше. Я скучала по родным, по годам спокойной жизни с Саидом и Хадижей, по общению с Латифой, по верной Зораиде... Как же я была глупа, когда предпочла им всем человека, который, как я думала, будет любить меня вечно, которого почти не знала, а узнав, горько поплатилась за глупость, которую посчитала судьбой. Но что теперь... всё изменилось, все изменились и ушли вперёд, а я осталась в той же точке и ничего уже вернуть не могу. Год промчался как во сне: полы, стены, пальмы - пальмы, стены, полы. Мне казалось, что я родилась, чтобы стать уборщицей и больше мне ничего не светит. Ночью плакала в подушку, а днём таскала извечную швабру по извечному полу, вот и вся моя жизнь. Дядя Али говорил, нельзя оценить сладкого, не попробовав горького. Мудрый Али Адиб, как же он был прав. Мне кажется, эта истина вьелась в мою кожу вместе с гря́зной водой и очистителем стёкол. Я совсем замоталась на работе, и совершенно забыла про все разговоры и назначенные даты, когда в Рио де Жанейро приехал дядя Али. Собственно, даты его приезда я назвать не могу, скорее всего, он поначалу наведался к Саиду с женами и детьми, побывал у Мохаммеда с Латифой, помолился в местной мечети. Так или иначе, он не очень то и спешил увидеть меня и сама я была бесконечно занята на работе, но в один прекрасный вечер, когда у мен выдался выходной и я вполглаза смотрела телевизор, лёжа на диване, раздался звонок в мою дверь.