Золото глаз твоих

Бог — это пакостник, сидящий с лупой на муравейнике, а я — муравей. Он мог устроить мою жизнь за пять минут, а он предпочитает подпаливать мне усики и смотреть, как я корчусь!

Брюс всемогущий

Кол испытывает странное предчувствие, когда видит стоящий посреди леса дом. Дом, которого еще вчера не было видно на снимках со спутников. Кол проверял, специально. Аккуратный двухэтажный особняк словно появился из ниоткуда, возник, стоило им пройти какую-то неведомую черту, и теперь вопрошающе смотрел на них. Не могло это кончится ничем хорошим. Кол слишком долго имел дело с магией, чтобы понимать всю её опасность и безграничные возможности. — Почему бы нам не быть вежливыми? — предлагает Кол, глядя на Клауса. И если бы его старший брат был достаточно умён, то, возможно, — возможно! — его бы насторожило, что подобное предложение исходит от того, кто меньше всех склонен вести себя хорошо. Но куда уж ему, отцу всех грехов! — Ты имеешь в виду нашу фамильную вежливость, в стиле Майклсонов? — ухмыляется Клаус. Слышится тяжёлый вздох Элайджи, который теперь вообще жалеет, что они не заперли Клауса в гробу и не отправились сюда сами. Было бы эффективнее. — Клаус, это плохая идея, — снова пытается Кол, потому что его предчувствие на магию теперь не просто намекает, оно вопит во всё горло и требует бежать, как можно дальше. Клаус фыркает, и Кол просто молча готовится. К чему угодно. Клаус разминает плечи, поглубже вдыхая лесной воздух и явно предвкушая предстоящий разбой. Он взлетает на крыльцо и, не скрывая намерений, направляет удар на дверь. Дверь бьёт в ответ. Клауса отшвыривает назад с такой силой, что он сносит собой Элайджу. Они пролетают мимо, как ядро, выпущенное из карронады, и врезаются в толстый ствол дерева. Слышится треск, и вековая сосна с грохот валится на дом. Кол наблюдает это, как в замедленной съемке. Дерево медленно заваливается вперед, но стоит ему достигнуть невидимой границы дома, как его мгновенно охватывает пламя. Жар стоит такой силы, что Кол чувствует его даже на расстоянии нескольких метров. Почти мгновенно огромное дерево выгорает как спичка, осыпаясь углём к их ногам. Клаус и Элайджа стонут от боли, пытаясь прийти в себя, чувствуя, как срастаются кости и ткани. — Скажи, что я не одна это видела, — тихо шепчет Ребекка, застыв на месте. — Ага, — бездумно кивает Кол. Он никогда не видел ничего подобного. Дверь неожиданно распахивается, абсолютно бесшумно, но Кол всё равно вздрагивает. Как будто с её открытием наружу просачивается нечто большее. На пороге стоит девушка, завернутая в простой халат. Она сонно жмурится, знакомые пепельные волосы собраны в неаккуратный пучок, а на её тёмной коже сверкают разноцветные украшения, похожие на фенечки. Такие же вплетены в её дреды. Она не выглядит опасной, но стоит ей наконец-то открыть глаза, как Кол невольно вздрагивает. Чистая бронза с вертикальным зрачком. Самое близкое к золоту, что он видел ранее. Такое же опасно знакомое и пугающее до глубины души. Кол не знает, с чем они повстречались, но чувствует, что это существо явно находится в родстве с его незнакомкой. А стоило ли влезать в эту тайну? — Так, так, так, — девушка широко зевает. — И что семейка первородных и явно невоспитанных вампиров забыла на моей лужайке? — Какого хрена?! Что это было?! — рычит Клаус, рывком вставая с земли, и Кол мысленно стонет. Ну почему его брат так активно роет им могилу? Девушка хмыкает и окидывает его незаинтересованным взглядом. — А это, я так понимаю, двубрид. Ожидаемая реакция, хотя, по мне так, ты не самый интересный образец среди гибридов. В конце концов, твоё происхождение от двух искусственно созданных ведьмами видов делает тебя не таким уникальным, как природные аномалии, например, сифоны. Девушка ухмыляется на оскал Клауса, и спокойно добавляет: — Я могу убить тебя, мальчик, — ни капли шутки или излишней самоуверенности, банальное знание. — Мне не нужен для этого кол из белого дуба. Я, к вашему сожалению, несколько старше законов природы. Кстати, меня зовут Лейна Веларион. Ещё можно Вхагар или Гэлитокс. Но Лейна всё же предпочтительнее. Она снова устало смотрит на них, точно они муравьи под её ногами и копошатся, копошатся, а убить жалко. У Кола бегут мурашки от этого ощущения и взгляда. — А ещё я хочу кофе, — она щурится, а затем что-то для себя решает, пока Элайджа и Ребекка пытаются удержать Клауса на месте и не дать ему снова открыть рот. Надо же, хоть у кого-то из их семьи есть инстинкт самосохранения. Лейна смотрит на их возню с довольной улыбкой. Она складывает руки на груди и приваливается к дверному косяку. Её забавляет эта ситуация, она в полной мере наслаждается творимым хаосом. — На самом деле, вы даже можете быть полезны, — неожиданно тянет Лейна, окидывая их заинтересованным взглядом, точно она вспомнила что-то. Гордость Клауса неспособна выдержать подобного оскорбления и пренебрежительного отношения. Кол не успевает его остановить, когда он сбрасывает с себя Элайджу и отбрасывает Ребекку, потому что это делает Лейна. Она даже не меняет позы, просто её ухмылка становится шире. С треском земля под их ногами расходится. Земля расходится. Порастает огромными трещинами, которые ширятся и тянут куда-то вниз. — Что, блять?! — кричит Кол, пытаясь ухватиться за край, но земля уходит прямо из-под его рук, она точно отталкивается от него. Кол падает. Они падают. Лейна Веларион стоит, расслабленно привалившись к дверному косяку, и наблюдает за ними с ухмылкой. Воплощение Бога Войны не любит незваных, наглых гостей. Что же с ними делать?