SK8: Сила Юности

— Доказательная наука не отрицает возможности массовой истерии. — А здравый смысл не отрицает, что у Рэки могут быть и другие знакомые по имени Ланга. Имя – не подпись. Поверь, кроме тебя, я встречал столько Каору, что пальцев пересчитать не хватит. Кузен, пара одноклассников, однокурсник (он со мной в Италии учился), еще тот столичный пацан, который тащился от Бетховена. — Подумать только, безмозглая горилла в твоем лице признала великого классического композитора. — А калькуляторы в твоем лице, оказывается, слушают что-то кроме «бип-бип, буп-буп» и «11110100011000111000111». — Опять ты свел все к полемике… — Не я начал. И все-таки, давай не делать поспешных выводов. Возможно, что этот громкий мужик в зеленом трико – просто тезка нашего новичка, а никакая не шизофрения. — Мы ведь не свыкнемся с этим предположением. — Я тоже так думаю, но рискнуть стоит. Синхронно кивнув друг другу, с прицелом на «мишень» и азартом в глазах, Каору и Коджиро ринулись в разведку. Плана солидней, чем просто спросить, откуда он пришел и кем явяется, у ветеранов «S», естественно, не оказалось. Но условия для его исполнения в наличии были. Да, Коджиро все еще находился в собственном ресторане посреди рабочего дня, что ни коим образом не освобождало его от выполнения профессиональных обязанностей. И все же, посетители накормлены, счета оплачены, а столы все еще заняты, ведь сытые и разморившияся клиенты совершенно не торопились убраться в ненавистный офис, где поджидают поминутно нарастающая стопка макулатуры и строгий начальник со своими бессмысленными квестами. Но предательский колокольчик на двери поспешил уведомить хозяина заведения, что с игрой в разведчика лучше повременить. На то были не только соображения рабочей этики и ресторанного гостеприимства: посетитель оказался еще более крикливым, чем громко изумляющийся кнопке для вызова официанта «Ланга» (видимо, в Канаде до такого еще не додумались). То был Хироми Хига, эксцентричный коллега по трассе (звучит двусмысленно, но так оно и должно быть) и совершенно нелепый персонаж в обычной жизни. В прошлый раз он умудрился потребовать в Sia la Luce, на минуточку, итальянском ресторане, рамен. В чем цель его нынешнего визита, понять сложно. Но в подготовке сомневаться не стоит. Наверняка всю ночь штудировал поваренную книгу, чтоб заказать в обители пасты и пиццы какую-нибудь кулебяку. — Мне воблу с окрошкой! — огласил он и, вспомнив, что в это время у Коджиро в ресторане собирается вся скейтерская братия, оглянулся в поисках своих. — А это что за новый мужик, рядом с Рэки стоит? — Когда до тебя, наконец, дойдет, что это итальянский ресторан, недоумок?! — вспылил Джо. И даже то, что еще один человек не признал Лангу в носатом охломоне с прической-горшком, не удержало его от праведного гнева. — Держи меню: сверх того, что тут написано, не подаем! Так и не найдя блюда по вкусу, Хироми предпочел удалиться. Тем более, что в обеденный перерыв по улицам, как правило, снуют одинокие менеджеры. С рвением обрюзгшего физрука ухватиться за шведскую стенку и свое героическое прошлое, Рэки вцепился в руку стоящего подле «Ланги» и активно делился подробностями феноменальной теории собственного производства о вреде чистки зубов для ярых приверженцев философии тайм-менеджмента. И вещал он настолько самозабвенно, что, ладно еще, не обратил внимание на внезапно приподнятое настроение друга: закрыл глаза на все, очевидные и не очень, внешние несоответствия. — Здорово, Рэки, здорово, братан! Вижу тебя впервые в моем ресторане, — начал в лоб мускулистый скейтер и подал руку. — Можешь звать меня Коджиро. Рэки здесь часто бывает, он, наверное, успел тебе что-нибудь посоветовать. Или я могу провести краткий экскурс. Только не давай мне увлечься, а то я могу вечность петь оды итальянской кухне. Каору мог только стоять и жалеть, что не успел запрограммировать Карлу на режим экскаватора. После такой подозрительно многословной самопрезентации, деть себя, кроме как, под землю, некуда. — Ты что, чувак, Лангу не узнал? — не отрывая глаз от «канадской диковинки», наивно, было, рассмеялся Рэки. Все ведь на месте, чего они не признали? Но любование черным, как чугунный котел, голубым «горшком» на голове и утонченным носом-утесом прервал сам спутник Рэки. — Я – Майто Гай! Зеленый зверь Деревни Листвы! — уверенно воскликнул он. Таким образом, как полагал, спугнул громким именем врага и вселил надежду в союзника. На всякий случай. Смысл неизвестных слов он не успел разобрать, а лишние вопросы только бед навлекут. Каору же воспринял жест иначе. Называет прозвище вне S — не знает правил. Не знает правил — новичок. Еще и деревенщина. — Вы, может быть, не осведомлены, но прозвища не выходят за пределы трассы. Если вы, конечно, не решили представиться своим собственным именем. — Пацаны, вы чего? — заныл Рэки. — Это же наш Ланга! Коджиро присвистнул, Каору покрутил у виска, Карла удалилась на карантин у Касперского. И Майто Гай вместе со всеми принял максимально отягощенную думами физиономию. По своим причинам, однако. Зашел в новую забегаловку, а тут все странное, как не в Стране Огня. Стоят люди с отреченными, ошарашенными лицами, как у членов клана Учиха на именинах у Данзо. Содержание меню, как физиономии присутствующих, тоже крайне вопросительного содержания. Пастой Гай привык по утрам чистить зубы, но уж никак не обедать. Ну, разве что, если не придет в голову потренировать выносливость языка в морозно-мятных условиях (никогда не знаешь, к чему прибегнет враг, лишь бы заставить тебя заговорить). — Только познакомились, а уже породнились! «Наш Ланга»! — Майто Гай аж всхлипнул от восторга. — А «Ланга» – это у вас «приятель» означает? Впрочем, здоровяк, ты же тут трактирщик? Мне такояки и на десерт – данго! Реакцию Коджиро вы, наверное, и сами предугадали… *** — Самозванца устранить! Рэки образумить! Зеленое трико выкинуть в мусорку! Таков наш план! — раскомандовался Каору, затаившись где-то за рампами. — Хорош ворчать, робошизик, слушать мешаешь. Каору недовольно скрестил руки на груди в знак протеста, но все-таки замолк: на скейт-площадке вот-вот должна была развернуться драма. — Ланга! За что мне такое?! Рэки сопел и хныкал, сморкался в зеленое трико Майто Гая, представляя на его месте дряблый рукав великоватой футболки с нашивкой модного канадского бренда. — Не надо унывать, мой юный друг! Расскажи, лучше, своему «Ланге», почему нос повесил! Мы вместе что-нибудь обязательно придумаем! — Гай сверкнул лучезарным оскалом и всадил большой палец куда-то в воздух. — Ты не понимаешь Л-Ланга-а-а! — Рэки все не унимался, и с каждым «Лангой» еще больше сопел и коверкал слова. — Мне никогда не стать таким великим скейтером, как ты-ы-ы! Я всю жизнь трениров-а-а-лся, а ты, раз, встал на доску и пое-е-ехал! — Ну-ка, покажи, как стоишь на доске! — Гай оценивающе посмотрел, похмыкал, сложил вместе пальцы, на манер художника, прикидывающего перспективу. — В забавах гражданских чакра всегда помогает выиграть. А контроля над ней у тебя не хватает! — Чакра? — Рэки, не способный плакать и думать одновременно, утер слезы в ответ на незнакомое слово. — Это что-то из йоги? Хагоромо бы непременно повесился, узнай он, под каким непотребным видом до потомков дошло учение ниншу. — Это не так важно, — Гай смекнул, что перегружать и без того расстроенного гражданского особенностями местной магии не стоит. — И без чакры можно добиться успеха! Главное — дух юности и упорный труд! — Но я и так тружусь в поте лица! — Рэки снова ударился в слезы. — Есть такая хорошая поговорка! Скажи мне, какая у тебя тренировка, и я скажу, кто ты! Не бывает такого, чтоб труд не приносил плоды! Значит, ты или трудишься недостаточно, или неправильно! — Да правильно я все делаю! Да я живу на скейте! — Рэки перешел в нападающую позицию. — И в школу на нем еду, и из школы возвращаюсь, и даже в уборную без скейта любимого не хожу! Скейт – это моя жизнь! — Ага, — Гай многозначительно промычал. — Но ходить с катаной за спиной – не то же самое, что орудовать ей! Так что, мой юный друг, сейчас ты пробежишь пять тысяч кругов вокруг Конохи, а потом я торжественно оглашу следующее упражнение! Рэки на автомате предположил, что Конохой «Ланга» назвал скейт-площадку и бросился нарезать круги. Первый он пробежал с собачьим энтузиазмом, подбадриваемый бойкими речевками пританцовывющего Гая. На втором уже экономил энергию, на третьем печень начала подводить и покалывать, и Рэки решил позволить себе схалтурить. «Я все вижу!» Гая, правда, заставило горе-скейтера ускориться. Он еле ковылял, высунув язык, и на червертом круге пришлось продолжить бег на четвереньках. — Я вижу, ты хочешь встать на руки! — Гай засиял с новой силой. — Это очень похвально! Но Рэки не слушал, да и не спешил вставать в стойку. Он нашел для себя комфортный размеренный темп, в котором ползал по полу, размазывая по коленям грязь после недавнего дождя. За это время ему даже удалось достаточно передохнуть, чтоб на десятом круге свалиться в лужу от банальной лени. И Гай прикусил губу. Он понимал, что Рэки, будучи мальчишкой такой же комплекции, как ранний Рок Ли, при должном стремлении мог пробежать, а не проползти, двадцать, а то и тридцать кругов. Но ему не хватило огня Юности. — Развеселись же, мой юный друг, — все тридцать два зуба Майто Гая засветили Рэки прямо в глаза. — Есть у меня одно средство! Я когда-то и сам благодаря нему расцвел! — У тебя талант, Ланга-а-а! — Рэки снова заныл и плюхнулся лицом в грязную лужу, чтоб продолжить трагично пускать в нее пузыри. — Мне никогда не достичь твоего успеха-а-а! — Знаешь, Рэки, я и сам в твои годы был далеко не первым шиноби на деревне. — Правда? — Чистейшая правда! Но мой покойный отец научил, что ключ к успеху – вечный соперник! Найди того, кто превосходит тебя и брось ему вызов! — Ланга, стань моим вечным соперником! — Рэки бросился Гаю на шею. — Увы, — Гай попытался смягчить отказ интонацией. — Вечный соперник может быть только один! А мое сердце уже занято! — Обидно, — Рэки скорчил обиженную морду и принялся думать. — Кто же может стать моим вечным соперником? У Джо есть Черри, а у Черри – Джо. У Мии нет времени, а Шэдоу я в соперники брать не хочу, он слишком груб со мной. Точно, Адам! Я брошу ему вызов! И одолею его! И Гай на радостях подпрыгнул, ведь новый ученик нашел своего первого вечного соперника. И только Черри и Джо, затаившияся за рампой, всеобщей радости не разделяли. Гонки с Адамом ни для кого добром не заканчивались… *** — И со мной будет состязаться…— Адам отплясал барабанную дробь перед тем, как огласить имя соперника на публику. — Сноу!!! Матадор вгляделся в бушующую толпу. Среди бесчинствующих гонщиков всех мастей: от тех, для кого Тони Хоук – богомерзкий менйстрим, до К-поперш, прикативших на пенниборде в поисках тех самых кучерявых скейтеров с укулеле, — ни одной голубой макушки. Даже рядом с Черри, Джо и той конопатой посредственностью, что вечно вьется вокруг Ланги бешеной наседкой. — Вознесись же на сцену, окрыленный любовью, милый Сноу! Да состоится битва века! — Это он тебе, Ланга, — Черри ткнул Гая пальцем и указал им же в сторону сцены. — С какой стати решил подыграть? — Джо лениво изрек, наблюдая, как обрадованный Гай смело марширует навстречу своему визави. — Гай дураковат, но ты и сам видел, как он ездит. Если Карла правильно рассчитала вероятность, а по-другому быть и не должно, Адама в этой гонке разобьют в пух и прах. — Используешь наивного парнишу. Бессовестно. Я бы остановил его. Но и сам думаю, что Адаму хана. — Тебе-то самому от односторонних ставок не скучно? — Мне скучно, когда ты воздух своей духотой портишь, — Коджиро демонстративно помахал рукой возле носа. — Свой обезьянний запах не отгонишь, горилла тупоголовая. — Ах так?! Тогда… А пока Каору и Коджиро выясняли отношения, как и подобает пожилой супружеской паре, Гай успел одним своим появлением заткнуть, а затем и вовсе перенастроить гул толпы: раздосадованная публика швырялась в не-Лангу всем, что только попадалось под руку; помидоров, однако, среди инвентаря не оказалось: в Зеленого Зверя Деревни Листвы полетели пустые аэрозоли, доски, колеса (в прямом и переносном смысле), бычки от сигарет, и только в последнюю очередь — драгоценный Red Bull, уж точно не окрыленный любовью, как завещал основатель "S". Последний же настолько широко разинул свою пасть, что стоящие в переднем ряду легко бы вычислили в своем кумире продажного чиновника: единственное сословие Японии, способное оплатить стоматологическое обслуживание абсолютно всех зубов без исключения. — Ты еще кто такой? — Айноске, еле сдержав хохот, аж понизил голос. — Я? Ланга твой! Прилетел на зов и готов биться в равной схватке! — Гай повернулся к зрителям, воображаемым и не очень, и выбросил вверх кулак, перед тем, как начать разминаться. — Ты издеваешься? Ланга — чувственный подснежник с горных вершин Джаспера. Он — ангел, снизошедший с небес. Он — моя Ева. А ты, посмотри на себя! В тебе от Канадских Скалистых гор только шнобель и брови! Адам ревел гиеной, толпа подражала — до Гая дошло так, как могло дойти только до такого безумца, как он. Гай сейчас в какой-то незнакомой реальности заменяет для Рэки его друга, Лангу. А значит, в его реальности какой-то несчастный хрупкий мальчишка подвергает себя опасности в суровом мире шиноби. Справедливости ради, он оказался совершенно прав, пока какие-нибудь Какаши да Шикаку в такой же ситуации уверовали бы, что находятся в крайне продвинутом гендзюцу. — Я сегодня его заменяю! Бедный юноша, заболел перед таким важным состязанием! Самым важным турниром в его жизни! — Гай пустил два стойких ручья, словно сам поверил в свои же небылицы. — А я говорил ему, что перед тем, как лизать на холоде железные качели, надо закаляться! Сначала по ведру холодной воды в день, а потом и до трех тысяч рукой подать! Запомните, юные души, закаливаться нужно ПОСТЕПЕННО! — Что ты такое несешь? Да и с какой стати ты вообще решил, что можешь тягаться со мной? Чтоб дойти до моего уровня, тебе лет пятьсот еще свою аэробику в трико и гамашах скакать. — Но при этом, я обгоню тебя с твоей оленьей доской, стоя на одних руках! Обстоятельства на турнире приняли необычные обороты. Скейтеры, смирившись, что боя двух сильнейших они так и не дождутся, зрелищ все-таки потребовали. Им не терпелось увидеть, как Адам накажет наглеца, посмевшего бросить ему вызов, размажет его по трассе и вытрет об него ноги. Поэтому стали громко скандировать, сначала кто, что мог, потом кое-как пришли к общему лозунгу: "Толстобровика на мочалку". А Адам попросту не мог разочаровать фанатов. — Что ставим на кон? — Если я одержу победу, ты ездишь с Рэки! Испуга-а-а-лся? — Ни тебя, ни того рыжего. Поэтому обсуждать твои условия — напрасная трата времени. Если выиграю я, ты возвращаешь мне милого Сноу и убираешься вон с моей трассы! Гай понятия не имел, как вернуть Лангу и даже как вернуться самому. Но он дал Рэки обещание и поэтому не мог проиграть. На старт, внимание, марш! Девушка в вульгарной одежде взмахнула флагом, Адам в своей привычной манере решил дать фору. Одна секунда, две, три, десять… Трасса все еще пустовала. — Если я начну первым, это будет нечестно! — голос Гая раздался откуда-то снизу. Это он решил потратить время ожидания с пользой и поприседать пистолетиком. Адама глубоко оскорбило такое пренебрежение. — Я настаиваю. Вперед! Мы же не хотим утомить дорогих болельщиков… — Тогда начну! Но я тебя предупредил! Недолго думая, Гай сделал замах, швырнул доску и помчался за ней на руках, как такса за палкой под команду "апорт". — Во дает! — воскликнул случайный укуренный скейтер. — Это все спецэффекты, — высказался другой в шапочке из фольги. — Как прилунение Армстронга! — Выпендривается! Он так всю трассу за скейтом гоняться собрался? — А по-моему, он даже лучше, чем Сноу! — Толстобровик! Толстобровик! — подхватив общий настрой, проскандировал Рэки, его хором поддержали Джо и Черри и даже не покосились друг на друга, Шэдоу разбил гармонию голосов своим воплем, и даже упрямый Мия проникся командным духом. Кричалка заразила каждого из присутствующих, кроме тех, кто уже успел поставать на Адама. Адам же был явно раздражен, но не стал рушить традицию и докурил сигарету до конца. После элегантно разбежался и встал на доску. Чтоб догнать Гая, ему потребовалось около двух минут, но почему-то увидев Гая, только-только догнавшего свою доску и прочно балансирующего на ней на руках, он уже не удивился. — Привет! — Гай поднял руку со скейта и жизнерадостно ей помахал. — Я вижу, в тебе бурлит весна юности! И снова Адам не стерпел обиды, проскрежетал сквозь зубы какие-то проклятия и рванул с двойным ускорением. На финишной прямой есть место только одному цветастому клоуну в обтягивающем термобелье. — Еще увидимся! — сделав фляк, Гай переместился на ноги и помчал к обрыву. Так он решил срезать на повороте. — Думаешь, один такой смелый? — Адам застал Гая в свободном полете. Тот, коротая время в воздухе, успел прокрутить десять сальто, двадцать ёксель-киков, сотню вращений в пируэте и застыть в йоговской позе ужаленного в жопу крота. Хохотал он голосом под стать своей стойке. — У нас все в деревне такие! — Гай прислонился доской к Адаму, оттолкнулся и полетел навстречу асфальту. — Что ж это за деревня такая, где каждый первый — сорвиголова? — Адаму уже не от чего было отталкиваться, и оставалось надеяться исключительно на аэродинамку. Вскоре Адам нагнал соперника, и воспользовавшись ровным участком дороги, оттолкулся сильней. Все знали, к чему он ведет, и только Гай не догадывался. Для него Айноске, внезапно решивший свернуть от финиша к старту, показался полным идиотом. Но реакцию шиноби не пропьешь. Встреченный в знаменитом лавхаге Адам был успешно перевернут в обратную сторону. — Ты перепутал направление! — констатировал воспринятое толстобровый сенсей. — А я тебе помог! Можешь не благодарить, мой противник! Еще никто не мог избежать лавхаг. Никто не смел идти ему в лоб. Матадор пыхтел и похрюкивал, он чувствовал себя униженным и оскорбленным. Но другого выхода не было, кроме как использовать другой свой прием, куда более кровавый и жестокий. Он взял доску в руки, помчался на Гая к самой финишной прямой и... — Так ты решил сразиться в тайдзюцу? Блок, шаг назад, удар с разворота, и поверженный Адам свалился на пол, объятый такой любовью, какой не смог бы его одарить отец даже с тысячей линеек. — Вот она, моя Ева, — кое-как простонал Адам и вырубился. За ним подоспели бывшие друзья, а Гай символически перешел за финишную черту. — Вот он, твой новый вечный соперник! — толстобровый сенсей потрепал Рэки по голове. — Но не изводи его сразу, ему нужно отдохнуть после гонки! — Спасибо тебе, Ланга! — даже несмотря на все произошедшее, Рэки так ничего и не понял. Но и друзья-скейтеры не спешили ему объяснять. Все-таки от Майто Гая больше пользы, чем от отрешенного от мира канадца. *** — Не ожидал тебя здесь встретить, Майто Идиот! Помнишь меня? Нам доводилось сражаться уже дважды, не так ли? Голубоволосый мальчик, уже достаточно разочаровавшийся тем, что в харчевне не подают его любимый путин, инертно обернулся. — Простите, а вы, собственно, кто?