Виноваты звезды

      Очередная яркая вспышка озарила мерцающее миллионами звездных точек небо и плавной линией спустилась за горизонт. Следом за ней, чуть правее, мелькнула следующая, и сидящий в высокой зеленой траве светловолосый юноша в белой куртке и синих джинсах воодушевленно присвистнул. Уже двадцать второй по счету метеор за последние пятнадцать минут! Подумать только! И чем гуще ночь, тем их становится больше. Самое интересное обещало быть впереди, но увлеченный Адриан уже сейчас находил себя в полной мере очарованным и восхищенным разворачивающейся на его глазах картиной. Он любил августовские звездопады больше любых других небесных явлений и всегда с большим нетерпением ожидал начала падения Персеид – одних из самых ярких и впечатляющих метеорных потоков в течение всего года. Это время всегда казалось ему каким-то особенным и волшебным, завораживающим, когда сам воздух был пропитан загадкой и предвкушением скорого наступления чего-то крайне важного и необходимого.       Это было время, в течение которого могли случиться самые удивительные и судьбоносные чудеса.       Маленький и ворчливый Плагг, по обыкновению, интересов своего хозяина не разделял.       – По-моему, ты просто зря тратишь время! – сетовал он тем вечером, жадно чавкая кусочком сыра. – Знаю я, бывал я там. Там огромные мертвые куски льда плывут сквозь темную и пустую бесконечность и ничегошеньки кроме не делают! Ты зря ждешь чуда, Адриан. Чудо – оно здесь, рядом, прямо перед тобой. И зовется одним простым словом – Камамбер!       – Ох, Плагг. Не могу разделить твоих убеждений, – вздохнул юноша, закрывая изнутри дверь спальни. – В тебе нет ни капельки романтики! А без нее наша скучная жизнь просто не имеет смысла.       Дабы иметь возможность удрать из дома, мальчик соврал отцу с Натали, что собирается помедитировать и позаниматься йогой перед сном. В образе Супер-Кота он незаметно выбрался из комнаты через окно и сквозь прохладный летний ветерок пустился по крышам Парижа в направлении своего излюбленного уединенного места. Если и наслаждаться видом падающих небесных светил, то определенно вдали от шумного и яркого мегаполиса.       И вот он здесь, на самой возвышенной окраине города, среди дивной природы, зелени и тишины, где минимум освещения и людей позволял оторваться от большого мира и погрузиться в свой собственный, полный чудес и новых открытий. Адриан намеревался провести здесь как минимум пару часов, а потому предусмотрительно захватил с собой утепленную куртку и термос с горячим чаем.       Любуясь безупречным видом чистого, сплошь усеянного созвездиями неба, он в который раз порадовался обнаружению этого первоклассного обзорного места. Так, как здесь, звезды не были видны нигде. Молчаливые и таинственные, они манили своей бесконечной далью и загадочностью, вдохновляли и очаровывали, заставляли мечтать и невольно грезить о далеких неизведанных цивилизациях и планетах, на которых, вполне возможно, сейчас точно так же сидели одинокие молодые пришельцы, думающие о том, существует ли жизнь за пределами их маленькой, населенной зелеными или красными человечками обители.       Плагг наелся сыра и уснул за пазухой, и в отсутствие болтовни сварливого квами Адриан наконец полноценно расслабился. Первые метеоры появились уже в одиннадцатом часу, и он с замиранием наблюдал за их яркими стремительными перемещениями по темному горизонту. Кое-где периодически мелькали спутники, в отличие от звезд не падающие, плывущие медленно и горизонтально. Достав блокнот, Адриан подсветил бумагу фонариком и сделал несколько пометок о скорости, виде и характере наблюдаемых небесных тел, чтобы затем сравнить их с записями предыдущих лет. Вполне возможно, в этом году метеорный поток окажется куда более ярким и интенсивным и, если повезет, юноше удастся понять некоторую закономерность их астрономической активности с течением каждого последующего года.       Где-то за его спиной зашелестела трава, и парень отвлекся от записей. На небольшом полуночном холме вдруг возникла знакомая худощавая фигура. Заметив парня, она остановилась и замерла.       – Маринетт? – присмотревшись, с удивлением окликнул молодой человек. – Не ожидал тебя здесь встретить.       – П… привет, Адриан, – улыбнулась девушка. В густой вечерней темноте она выглядела взволнованной и отчего-то смущенной. – А ты... что тут делаешь?       – Наблюдаю за метеорными потоками. Сегодня крайний перед затмением день.       – Ясно.       Маринетт помолчала, неуверенно топчась на месте. Встретить Адриана Агреста в столь поздний час на этом пологом пустом холме она не ожидала от слова совсем, и девочка в отчаянии искала способ подольше задержаться, чтобы хоть немного с ним поговорить.       – Я вышла помечтать... в смысле, подышать перед сном! Мой дом тут неподалеку. Увидела звездопад и решила взглянуть поближе... Здесь хороший обзор и вроде бы не так мешает свет улиц.       – Это правда, – Адриан указал на очередную плавно спускающуюся с небосвода звезду. – Это Персеиды – один из самых ярких метеорных потоков, которые проходят сквозь атмосферу в течение года. Обычно за звездами лучше наблюдать в телескоп, но в августе их можно без труда увидеть и так. Я люблю, когда они видны невооруженным глазом. Они кажутся такими близкими, яркими, живыми... прямо как ты сейчас.       Щеки Маринетт польщенно вспыхнули. Она и так неистово смущалась всякий раз в компании Адриана, начиная вести себя глупо и несуразно, а уж моменты, когда он так или иначе обращался к ней или упоминал в своем разговоре, подавно вгоняли ее в густую краску и вынуждали терять всю себя.       – Я буду рад, если ты посидишь здесь немного и посмотришь на них вместе со мной, – Адриан улыбнулся и приветливо похлопал рукой по траве. – Это правда стоящее зрелище.       – Это очень любимо... то есть мило с твоей стороны! Я бы хотела посмотреть.       Не веря своей удаче, Маринетт Дюпен-Чен благодарно опустилась на траву рядом с Адрианом. Находиться так или иначе возле него было пределом всех мечтаний беззаветно влюбленной, страдающей по нему девушки, особенно в такой необычной, чарующей обстановке, и, вопреки стучащему, как отбойный молоток, сердцу, она всеми силами старалась вести себя естественно и непринужденно.       – И как часто случаются эти Персеиды? В чем их особенность? – в поддержание разговора спросила Маринетт, незаметно подставляя лицо ночному ветерку, чтобы согнать румянец.       – Они появляются каждый год в конце июля и августе. По своей сути ничем не отличаются от других метеорных потоков, просто возникают со стороны конкретного созвездия – Персея. Потому так и называются. Когда наша планета проходит через шлейф пылевых частиц, эти частицы сгорают в атмосфере, вспыхивая и образуя видимый нам «звездный дождь». У Персеид он особенно интенсивный. Забавно, но некоторые наблюдатели ошибочно принимают их за НЛО.       Впечатленная подробным объяснением Маринетт с восторгом оглядывала озаряющийся яркими вспышками горизонт. Надо же, они и впрямь захватывают! Тут и там живописно мелькали длинные заостренные хвосты завершающих свой жизненный цикл небесных объектов. Друг за другом, а иногда и одновременно. К ее удивлению, их постепенно становилось все больше. Ранее никогда не интересующаяся происхождением природных и космических явлений сейчас Маринетт находила, что просто не в силах оторвать взгляд от разворачивающегося на ее глазах изумительного неземного светопредставления.       Особенно в присутствии начитанного, одаренного, обстоятельно владеющего сутью вопроса Адриана Агреста. Девушка и не подозревала, что он так хорошо разбирается в астрономии.       – А как называется вон та самая яркая звезда? – внимательно следя за ночным небом, поинтересовалась девушка и указала рукой на крупную бело-желтую точку в верхней его части.       – Это не звезда, – улыбнулся Адриан. – Это Венера, самая близкая и видимая с Земли планета. Из-за того, что ее поверхность покрыта облаками, она лучше всех отражает солнечный свет и потому так легко различима в небе.       – Понятно, – смущенно пробормотала девушка, чувствуя себя невероятной дурочкой. В отличие от ее наивных простодушных девичьих интересов вроде моды, дизайна и шитья, в списке увлечений Адриана числились иностранные языки, наука и всевозможные исследования, и тайная Леди Баг в который раз восхитилась этим скромным, всесторонне развитым, неугомонным до новых знаний юношей.       И когда он только все успевает? Фехтование, уроки китайского, музыка, астрономия... И это не считая кучи школьных предметов, которые он также знал назубок!       – Видишь вон там наверху большое скопление звезд с четырехугольником на конце? – Адриан обвел указательным пальцем длинную мерцающую кривую в северном полушарии. – Это Дракон, одно из самых крупных созвездий. Его не всегда можно заметить из-за слабого свечения, но сегодня он виден хорошо. Его история полна различных легенд и преданий. Согласно мифу, могучий зверь решил сразиться с богами, которые жили на вершине Олимпа. В отместку за это разгневанная Афина скинула змея прямиком в небо, где он и остается по сей день. Немой, поверженный, безвольный, служащий назиданием своим соседям и всем нам.       Слушая занимательные рассказы Адриана, Маринетт все с большим трудом удавалось сосредоточить внимание на раскинутом над их головами широким небесным полотном, украшенном причудливыми звездными россыпями. Все чаще она бросала короткие мимолетные взгляды на сидящего рядом и самозабвенно смотрящего вверх юношу, в то время как ее влюбленное, мятежное в борьбе за самые сильные чувства сердце заходилось в немом благоговении и восторге.       Как же он хорош.       – Кстати, еще одна невероятная легенда принадлежит созвездию Кассиопеи, – Адриан указал Маринетт на изогнутую звездную линию справа от Млечного Пути, по своей форме напоминающую букву «W». – Оно получило свое название в честь жены древнего царя Кефея. Кассиопея была представительницей царского рода и считается родной матерью Андромеды. По натуре женщина была очень хвастливой, за что ей придумали наказание, привязав ее к трону. С тех пор она вращается на нем вокруг полюса, а один раз в сутки принимает перевернутое положение.       – Невероятно! Это... так захватывающе, – с упоением прошептала Маринетт. – Спасибо большое, Адриан.       Как и обычно, смущенная и растерянная рядом с ним девушка тщательно обдумывала и подбирала для обстоятельного диалога слова, дабы по обыкновению не брякнуть какую-нибудь очередную глупость и не попасть впросак. Выглядеть нелепо перед Адрианом Агрестом ей хотелось сейчас меньше всего на свете, а потому она в полной мере старалась запомнить и впитать в себя каждое сказанное им слово.       – Еще одними из самых необычных считаются Пегас и Центавр. Ну, Большую Медведицу в виде ковша и знаменитый Орион ты уже знаешь.       Маринетт действительно их знала, но не была уверена, что смогла бы сразу и с точностью различить их среди мириадов других не менее прекрасных звезд.       – Они все... все очень красивые, Адриан. И каждая по-своему интересна. Как бы мне хотелось знать о них так же много, как знаешь ты.       Придвинувшись ближе, Адриан набросил на плечи Маринетт свою куртку и любезно налил в складной термосный стаканчик ароматный травяной чай. Передавая стаканчик ей, его пальцы ненароком задели ее ладонь, и девушка вздрогнула, будто пораженная ударом тока.       – Что ж, это несложно. Я могу тебя научить, если хочешь. Созвездия – в самом деле очень важные и значимые в астрономии и астрологии явления. А периоды звездопадов – это еще и самое подходящее время для загадывания желаний.       – Желаний?..       – Ты можешь загадать любое желание. Метеорные потоки удивительны и как таковые случаются нечасто, но особенно сильны они накануне коридоров затмений. Как сегодня. Поэтому считается, что падающие в этот период звезды слышат загаданные желания и исполняют их в максимально короткий срок... и максимально точно.       – Откуда тебе это известно? – не без доли сомнения уточнила Маринетт. Горячий чай приятно обволакивал и согревал, так же как и передающая тепло Адриана куртка. – Твои желания уже исполнялись?       – Пару лет назад на мой день Рождения отец с Натали подарили мне домашний телескоп. Так понемногу стал увлекаться астрономией и заранее узнавать о метеорных потоках. Наблюдал также за кометами, астероидами, солнечными и лунными затмениями. А насчет твоего вопроса, – уголки губ юноши тронула загадочная улыбка, – да. Мои желания исполнялись.       Маринетт было до жути интересно, о каких желаниях (и особенно в отношении кого) мог говорить Адриан, но уточнять ничего не решилась. На то они и желания, чтобы держать их в тайне ото всех и с замиранием сердца день за днем ожидать их исполнения.       Ведь, как известно, если их озвучить, они не сбудутся.       Девушка находила все это невероятно трогательным и романтичным. Как бы ей хотелось, чтобы Адриан оказался прав, и ее самое сокровенное желание тоже сбылось. Хоть при помощи звезд, хоть без них. Будучи никогда не уверенной в себе на все сто процентов, Маринетт понимала, что с ее слабыми, робкими, полными бесконечных сомнений и противоречий мольбами Вселенная вряд ли когда-нибудь ее услышит и дарует то, о чем она так слепо и безудержно грезила вот уже на протяжении полутора лет.       С тех самых пор, как Адриан Агрест впервые переступил порог их класса.       – Думаю, ты прав, – после некоторых раздумий отозвалась наконец она. – Я бы тоже хотела кое-что загадать. Совсем не уверена, что сбудется, но... попытка не пытка, так ведь?       – Конечно. Я тебе помогу, – Адриан вытянул палец и стал указывать им куда-то влево. – Видишь ту причудливую угловатую загогулину? Это созвездие Стрельца. В нем находится точка зимнего солнцестояния, а также центр Галактики, удаленный от нас на тридцать тысяч световых лет. Считается, что в Стрельце располагается самая красивая часть Млечного Пути. А еще там множество шаровых скоплений, темных и светлых туманностей, областей, неподвластных науке и нашему пониманию. Так вот. Когда очередная звезда будет проходить сквозь него, зажмурься и загадай свое самое заветное желание. Сформулируй его как можно четче, избегая приставок «не». И тогда оно непременно сбудется. Я уверен.       – Поняла. Спасибо, Адриан.       – Я скажу, когда звезда попадет в Стрельца. И тогда быстро загадай.       – Договорились.       Чем больше Маринетт находилась рядом с мальчиком и наблюдала за ним, тем сильнее начинало биться ее горячее влюбленное сердце и захватывать, как на американских горках, дыхание. Скромный, молчаливый, задумчивый, всецело пребывающий в каких-то своих собственных мыслях и мечтах Адриан Агрест казался ей воплощением земного совершенства и красоты. Красоты, которая должна была быть видна даже из космоса. Плотная темнота августовского вечера не скрывала идеально очерченных линий его лица: мягких, правильных, симметричных. Сидя на траве рядом с ним, Маринетт смотрела уже совсем не на звезды. Вопреки дивному астрономическому явлению, то и дело озаряющему спящий горизонт, ее взгляд был прикован к тому, кто, отбросив со лба светлую челку, с упоением глядел вверх на мерцающее разноцветными точками небо, отмечая и фиксируя каждый новый падающий объект. Как бы Маринетт хотелось, чтобы с таким же упоением и мечтательностью Адриан Агрест смотрел на нее. Чтобы все его внимание, забота, намерения и мысли были сосредоточены вокруг нее и никакие происходящие в этом мире явления уже не могли отвлечь его от нее.       Но кто знает: возможно, у него уже была та, что в изобилии получала от него все это и в отношении которой сбылись его собственные заветные мечты. Ведь, как он утверждал, они на самом деле сбылись. Влекомая иррациональным, до сих пор в полной мере неизученным чувством Маринетт едва сдерживалась, чтобы не коснуться своими губами его высокой изящной скулы... не провести рукой по непослушным, растрепанным на ветру волосам... не вдохнуть в себя такой приятный древесно-цитрусовый аромат парфюма...       Адриан повернулся к ней, и девушка испуганно вздрогнула.       – Сейчас, Маринетт. Звезда проходит сквозь созвездие Стрельца сейчас. Самое время для твоего желания!       Глубоко вдохнув, Маринетт Дюпен-Чен зажмурилась и несколько раз быстро, четко и решительно проговорила про себя несколько простых незамысловатых слов, вместе с которыми в самый центр Вселенной стремительно понеслась вся ее обыкновенная пятнадцатилетняя девичья сущность.       Сущность, которая жила и дышала лишь одним маленьким, тривиальным, скромным, ничего не стоящим для этой самой Вселенной желанием.       – Готово? Как следует загадала?       – Да... постаралась.       – Это значит, оно непременно сбудется! – Адриан расплылся в широкой улыбке, и Маринетт тотчас ощутила разливающуюся по всему телу любовь и веру в то, что это действительно произойдет. – И когда этот момент настанет, обязательно дай мне знать. Я хочу разделить с тобой эту радость. Если ты, конечно, не против.       – Не против... Адриан.       Еще какое-то время они следили за неторопливым гаснущим передвижением небесных светил, погруженные в свои мысли, прежде чем ночь полноценно опустилась на город, забирая с собой остатки дня и последние мерцающие в вышине отблески света. Зачарованная романтичным звездопадом Маринетт не заметила, как ее холодную руку на влажной росистой траве накрыло что-то теплое и живое.       – Знаешь, я очень рад, что ты составила мне компанию, Маринетт, – искренне сообщил юноша, мягко согревая ее хрупкую женственную ладонь в своей. – Без тебя мне было бы не так приятно сегодня быть здесь.       – Я… мне тоже, Адриан, – одними губами выдохнула она.       – И еще я хотел сказать, что... мне невероятно важна твоя дружба. Мне важно видеть тебя в школе по утрам, любоваться твоим лицом, слышать твой звонкий голос, следить за твоими эмоциями и, если вдруг тебя одолеет грусть, сделать так, чтобы к тебе снова вернулась улыбка... Мне бы хотелось, чтобы ты улыбалась всегда. И чтобы всегда, абсолютно всегда сбывалась каждая твоя мечта. Даже без звездопада.       Продолжая что-то негромко говорить, Адриан придвинулся к тающей в его присутствии Маринетт вплотную и, наклонившись, мягко убрал с ее лица длинную косую челку. Всего доля секунды разделяла лица двух молодых людей, по истечении которой сухие горячие губы Адриана накрыли пухлые губы Маринетт в нежном, трепетном, легком, как дуновение крыльев бабочки, поцелуе. Поцелуе, источающем столь сильное душевное тепло, доверие, участие и глубочайшую, совершенно безошибочную симпатию, что замершая рядом с Адрианом девушка едва не лишилась чувств. Сраженная внезапностью и искренностью момента, она обмякла рядом с парнем, всецело превратившись в ощущение мягких, пленительных, осторожно скользящих по ее собственным уст, испытать вкус которых она неистово жаждала столько времени. И гадала: какой он? Адриан Агрест пах сладким миндалем, мятой и свежестью летней ночи. Он пах нежностью, умиротворением и уникальной, сводящей ее с ума теплотой. Ее тонкий субтильный корпус, облаченный в привычные розовые джинсы и серый пиджак, напрягся, в то время как Маринетт с наслаждением поглощала и впитывала в себя каждую миллисекунду этого волшебного, сказочного, неповторимого, снова и снова даримого лишь ей поцелуя.       В какой-то момент, уловив напряжение, Адриан отстранился. Внезапно молодой человек понял, что зашел слишком далеко. Гораздо дальше, чем Маринетт Дюпен-Чен ему сегодня позволила.       Впрочем, позволяла ли она ему вообще что-то?       – Извини. Прости меня, Маринетт. Я не думал, что так случится. Но просто... не смог удержаться. Ты... так и притягиваешь меня к себе. Я все бегу, бегу от себя куда-то. От своих желаний, потребностей, чувств... Но твой магнит раз за разом возвращает меня обратно. Он сильнее моей защиты...       Вне себя от счастья и потрясения Маринетт просто в ошеломлении смотрела в его взволнованные, любящие, кажущиеся непривычно большими и темными глаза, не в силах шевельнуться и даже толикой дыхания нарушить эту удивительную, чарующую, бесконечно ценную и долгожданную атмосферу, сотканную самими звездами только для них двоих. Неспособная в полной мере осознать причины обрушившейся на нее удачи и совладать с разливающимся по всему телу светом и теплом, она приблизила свое лицо к Адриану в попытке снова хоть на мгновение соприкоснуться с ним. Ее пальцы мягко коснулись скул юноши, после чего Маринетт Дюпен-Чен обвила обеими руками Адриана Агреста за шею.       – Как ты... – чуть слышно пробормотала она, упираясь своим лбом в его лоб, и шумно выдохнула. Перед глазами все плыло и двоилось, голова шла кругом, как если бы девушка залпом опрокинула в себя рюмку самого крепкого коньяка. – Как ты узнал о моем желании?       Его глаза в неверии округлились, и от нее не укрылись тут же мелькнувшие в глубине них изумление и замешательство. Однако уже спустя мгновение их сменила догадливая сознательность, вслед за чем красивые рельефные губы юноши тронула лукавая улыбка.       – Мне по секрету сказал Стрелец. Ты же знаешь: он всегда исполняет желания. И особенно сильно он хотел исполнить твое. Так что выходит... виноваты звезды?       – Выходит... Но я совсем... на них... не сержусь, – Маринетт не заметила, как несчастные, тягостные, кажущиеся ей беспощадно далекими два сантиметра, разделявшие их, были искрометно уничтожены уже ею самой, и новый, чувственный, затяжной, полный желания и нежности поцелуй обжег губы молодых людей, словно маленький, жадный до полноценной жизни огонек, который в самом центре груди Маринетт уже давно разгорелся до масштабов лесного пожара... терзая и мучая, душа и сжигая изнутри и наконец находя единственно правильный и возможный для себя выход.       – Будь со мной, Маринетт Дюпен-Чен, – прошептал Адриан сквозь поцелуй. – Пожалуйста...       Это были слова, которые он мог не произносить. Маринетт уже была с ним, для него и за него. Все жарче и теснее прижимая молодого человека к себе, утопая и растворяясь в нем, Маринетт понимала, что сегодня смогло исполниться не просто ее самое заветное и дорогое желание в виде мимолетного поцелуя Адриана. Сегодняшний день подарил ей гораздо, гораздо больше: простой, но такой уникальный шанс оказаться с ним в одно время и в одном месте, его бесценная близость и согласие разделить на двоих эти удивительные минуты под волшебным красочным водопадом звезд, его трогательное стремление поделиться знаниями в области астрономии, а еще – правильное загадывание и настраивание на непременное исполнение мечт...       И, конечно, прозвучавшее так искренне из его уст признание, повторять про себя которое она определенно будет еще очень и очень долго.       Маринетт понимала, что после случившегося теперь нескоро сможет выпустить обаятельного светловолосого юношу из тесного плена своих рук и губ, как и вообще куда-либо отпустить его от себя...       Если сможет отпустить его хоть когда-то.       Молодые люди продолжали находиться в объятиях друг друга под яркими, проносящимися над их головами длинными и пушистыми хвостами звезд, прежде чем Адриан глянул на свои часы.       – Уже почти полночь, Маринетт. Ты позволишь мне проводить тебя до дома? Не хочу, чтобы твои родители ругались на тебя из-за меня.       Окрыленная и очарованная зеленоглазым блондином девушка так и затрепетала.       Адриан хочет ее проводить!       – Я не... то есть... О, Боже, конечно, да! Я буду рада...       Он улыбнулся и, крепче сжав руку Маринетт Дюпен-Чен, двинулся вместе с ней с пологого холма вниз в направлении горящей ночными огнями улицы. Впервые за долгое время Адриан шел по-настоящему легко и свободно, от самого центра сердца сияя и улыбаясь. Маленький и ворчливый Плагг был отнюдь не прав. Этот день стал поистине исключительным и судьбоносным – таким, каким он и обещал быть накануне редкого астрономического коридора затмений, – ведь долгожданное, самое глубокое и сокровенное желание его хозяина этим вечером самым волшебным и удивительным образом смогло исполниться тоже.