Снеговик

***

      Взрыв громкого заливистого смеха, раздавшийся за спиной вместе с характерным звуков стеклянных бокалов и ритмичными басами динамичной музыки, заставил Юри только ещё больше нахмуриться, недовольно поджимая губы и быстро оглядываясь назад. Вечеринка по случаю Нового года набирала обороты, стремительно превращаясь в дикую и безудержную вакханалию из музыки, танцев и игрищ, — чем ещё заниматься на расчищенной от снега площадке студенческого общежития? Печально вздохнув, Юри вновь отвернулся, сосредотачиваясь на начатой им работе — лепке снеговика. Несколько минут, и вот перед ним уже три объёмных кома рыхлого снега, относительно аккуратно уложенных друг на друга. Осталось малое — придумать забавную рожицу и водрузить на голову пресловутое ведро. Странная русская традиция, о которой Юри старается не слишком много думать, просто принимая как должное: на всех картинках в интернете снеговик выглядит именно так, с носом-морковкой, ведром и метлой. Юри старается не отвлекаться, но как это сделать, если вокруг все пьяные и весёлые, а внутри всё клокочет от едва сдерживаемых гнева и обиды? Он бы солгал, сказав, что не хочет сейчас вместе со всеми отплясывать под наряженной огнями ёлкой, беззаботно смеясь и наслаждаясь объятиями своего парня. Вспомнив Джей-Джея, Юри ещё раз печально вздохнул, медленно катая в руках снежные шарики — руки будущего снеговика. Да, Джей-Джей ему ничего не обещал, они даже официально не пара, но прийти на праздник вдвоём, а потом бросить своего партнёра, позарившись-ка какую-то смазливую девчонку в мини-юбке… У Юри просто нет слов, как говорится, одни мысли и те матерные, и потому, пригубив невесть как взявшийся в его руках стаканчик с плещущимся красным вином, он отправляется на поиски чего-то, что можно было бы приспособить для глаз и носа снеговика. Веточек и камней не находится, но Юри таки добывает большую сосульку, отламывая её с крыши невысокой подсобки, там же обнаруживается и прочий хозяйственный инвентарь. Прихватив ведро покрасивее и более-менее пушистую метлу, Юри возвращается назад, с удивлением замечая притопывающего рядом со снеговиком Леруа. — Юу-у-ури!.. — пьяно и счастливо тянет Джей-Джей. — Почему ты тут один? Скоро новый год, давай к нам. Не кисни! — Я не кисну, — Юри сразу же переходит в оборону, — а если и кисну, то это только твоя вина, Джей-Джей. Ты знаешь. — Знаю? — недоуменно переспрашивает Джей-Джей, с немым вопросом оглядывая Юри. — С чего бы? Ты просто сбежал от меня, ничего не сказав. Никто не должен быть в Новый год один, это не весело, — резюмирует он, протягивая Юри очередной пластиковый стаканчик. — Я принёс тебе шампанское. «Да что ты, заботливый какой!» Зло скрипнув зубами, Юри отворачивается, излишне резко водрузив на голову снеговика ведро. — Юури… Не будь букой. Вместо ответа Юри сосредотачивается на снеговике, аккуратно прилепляя к снежным рукам метёлку. Теперь главное — лицо. Отломав тонкий конец сосульки, Юри делает из него нос, а из более толстых обломков мастерит глаза, втыкая их в верхний ком. Получается очень даже неплохо, этакий снеговик голубоглазка. — Джей-Джей, ты не понял? Я никуда не хочу с тобой идти, иди развлекайся и дальше с той девахой, что весь вечер виснет на тебе. Я останусь здесь. — Один? — очередной бесящий вопрос, сметающий последние крохи самообладания Юри. — С ним, блядь! — взрывается Юри, указывая на радостно улыбающегося во все три зуба снеговика. — Я буду лучше с… с Виктором, чем с тобой, — Юри чуть заминается, на ходу придумывая имя своему творению. — Уяснил? Джей-Джей некоторое время смотрит молча, вероятно переваривая эмоциональный всплеск Юри, а потом разражается громким безудержным хохотом, хватаясь за живот и похлопывая себя по бёдрам. Юри даже теряется от такой реакции, чувствуя, как охвативший его гнев постепенно улетучивается, возвращая краски праздничной ночи. — О господи… — выдыхает Джей-Джей, наконец отсмеявшись и смахивая невидимые слёзы с уголков глаз, — а Виктор-то почему? — Потому что победитель, а не такой мудак, как ты, — находится Юри. — Хорошо, хорошо, я понял. Я — мудак, а он… доблестный принц, так? — Недостижимый идеал, к которому ты должен стремиться, — ехидно, но уже совершенно беззлобно поясняет Юри. Как бы там ни было, но он не может долго сердиться на Джей-Джея за свои собственные глупые фантазии, к тому же сейчас почти полночь, и Юри совершенно не хочется встречать Новый год с плохими эмоциями. — Запомни это совершенство. — Конечно, — соглашается Джей-Джей, чуть кивая, — но, знаешь, для совершенства и недостижимого идеала ему не хватает одной детали. — Разве? — Юри с сомнением оглядывается на снеговика. — Да. Позволь… — Джей-Джей выхватывает из рук Юри остатки сосульки и втыкает её быстро в нижний шар, имитируя вполне определённый мужской орган. — Так лучше. — Ты пошляк, — хихикает Юри, — это был мой невинный снеговик. Что ты с ним сделал? — Придал мужественности, — отзывается Джей-Джей, прилепляя под сосулькой два увесистых шарика. — Так лучше. — Ты ужасен! — закатывает глаза Юри. — А вдруг его увидят дети? — Но тебе ведь нравится? — усмехается Джей-Джей, поворачиваясь к Юри и смахивая с брюк снежную крошку. — Теперь я прощён? Ты пойдёшь веселиться с нами? Счастливая улыбка расцветает на губах Юри, наполняя его сердце радостью: — Да? Да-да-да! Не из-за этого, конечно, но… Договорить Юри не успевает, когда Джей-Джей хватает его за руку и тянет к елке, прямо в толпу смеющихся и веселящихся людей. Юри расслабляется, принимая от кого-то очередной стаканчик, и позволяет себе насладиться шумной атмосферой праздника. Он смеётся, танцует, отсчитывает секунды вместе с остальными, наблюдая, как вспышки салюта расцвечивают зимнее небо цветами, и делает множество глупых пьяных селфи, на доброй половине которых присутствует «Виктор». Юри счастлив, пьян и совершенно ничего не вспоминает из этого на следующий день.

***

Обычное пробуждение кажется жестокой изощрённой пыткой. Любой тихий звук превращается в голове в громогласный набат, горло зудит словно туда сыпанули песка, а глаза болезненно режет даже слабый утренний свет, несмело пробивающийся из-за неплотно сомкнутых штор. Протяжно застонав, Юри пытается скрутиться под одеялом и натянуть на больную голову край подушки, не получается. Подушка остаётся на своём месте, придавленная тяжестью непонятного веса. Медленно, очень медленно Юри поворачивается в постели. Рядом с ним спит мужчина. Красивый, голый и совершенно незнакомый мужчина. Юри зачарованно разглядывает острый, точеный профиль незнакомца, отмечая и совершенство правильных черт, и глубокую тень от чуть подрагивающих во сне длинных ресниц, и милую, едва заметную, россыпь веснушек на кончике носа. Не задумываясь, Юри поднимает руку и тихонько тыкает незнакомца в нос. Видение под его рукой не развеивается, напротив, мужчина, поморщившись, открывает глаза. Совершенно невероятный и прекрасный цвет — первозданная синь лазурных небес. — Привет, — хрипло шепчет мужчина. — Кто ты? — следует резонный вопрос. — Виктор. Ты не помнишь? Юри лишь отрицательно машет, пытаясь хоть что-то найти среди обрывков собственной памяти. Получается удручающе мало, практически ничего. — Не страшно, — беззаботно улыбается Виктор, — познакомимся снова. Я бы удивился, если бы ты что-то вспомнил после такого количества алкоголя. Ты был звездой, Юри, так зажигал… Говоря, Виктор скидывает остатки одеяла (Юри честно старается не опускать взгляд) и блаженно потягивается на кровати, раскидывая руки. — Эх, жарко… — жалуется он. — Принесёшь водички? Юри ничего не говорит, не доверяя собственному голосу, только кивает. Соскользнув с кровати и натянув боксёры, он хватает кружку и выходит из комнаты, натыкаясь в полутёмном блоке на стоящую в углу метлу. Весьма знакомую метлу, насколько вообще могут быть знакомы мётлы. Не то чтобы Юри был спец в этом. Некоторое время Юри просто смотрит на неё, вертя деревянное древко в руках, а затем отставляет, возвращая в угол, и выходит в полутёмный коридор студенческой общаги, слабо заботясь о своём внешнем виде. Водички, конечно, можно было бы и в душевой блока налить, но вот у общей кухни в этом отношении был неоспоримый плюс — окна помещения выходили прямо во двор общежития. Шлёпая босыми ногами по холодной глади старого линолеума, он добрёл до кухни и выглянул в окно. Двор, пустынный и усыпанный яркими конфетти, ёлка, всё также радостно пестрящая огнями, грязный, истоптанный десятками ног, снег и… никакого снеговика. Юри ещё раз вгляделся, щурясь от яркой белизны снега, но пейзаж всё так же остался неизменным. Покачав головой собственным странным мыслям, Юри подставил кружку под кран и плеснул воды, предварительно выкрутив вентиль холодной воды на максимум. На всякий случай. — Держи, — Юри вернулся в комнату и протянул Виктору воду. — Спасибо! — лицо блондина вспыхнуло ослепительной улыбкой, заставляя щёки Юри в ответ покрыться пылью смущённого румянца. — Это всего лишь вода… — слабо возразил Юри, быстро отворачиваясь, когда Виктор, допив, резко поднялся с кровати, сверкнув на фоне окна фарфорово-белыми ягодицами. — Не преувеличивай. — Поверь, этим утром это нектар богов, — усмехнулся Виктор, запрыгивая наконец в джинсы. — Чистая амброзия. Юри в общем-то согласен. Поцелуй приземляется на висок Юри вместе с мягким шёпотом: — Прости, но я должен идти, солнце. Увидимся! — Д-да… — отвечает Юри, подставляя под поцелуй уже губы, — увидимся. Он абсолютно не верит Виктору, но слабая растерянная улыбка не покидает его губ до тех пор, пока за Виктором не закрывается входная дверь, наполнив его сердце странным непонятным холодом.

***

— Привет, красавчик! Можно? Юри вздрагивает и быстро вскидывает взгляд на приземлившийся рядом с ним на стол рюкзак, отрываясь от раскрытого конспекта. — Мм… — Юри поднимает взгляд выше, встречаясь с совершенно возмутительной синевой уже знакомых глаз. — Виктор? — Он самый, — Виктор усаживается рядом, распластавшись по парте и подперев рюкзаком голову. — Насилу тебя нашёл. У тебя сейчас философия? Забей, я тебе старый конспект отдам. Пойдем лучше в кафе, тут недалёко одно неплохое есть. Я часто туда хожу. — О… — Мозг Юри просто коротит, разрывая любые нейронные связи. — Я думал, ты… ты… — Дворник? — подсказывает Виктор. — Брось, я здесь на пятом учусь. Дворником дядя, но он приболел, так что в новогоднюю ночь это я вас разгонял, чтоб сильно не шумели. Общежитие же. Ты так ничего и не вспомнил? — печально вздыхает Виктор. — Н-нет… — Юри искренне извиняется. — Прости. Но, думаю, я с удовольствием выпью с тобой кофе. Прямо сейчас. Идём? Улыбка Виктора в форме сердца способна растопить все ледники планеты разом: — Конечно!