Не все проклятия нужно снимать

Так уж получилось, что однажды все звёзды его созвездия сошлись на небе в единогласном мнении о том, чтобы сделать Камисато Аято невероятным красавчиком. Сошлись и… немного переборщили. Ну, то есть как немного? Перестарались конкретно. Настолько, что порой главе комиссии Ясиро было достаточно одного только взгляда для того, чтобы выбранный им человек согласился выполнить любую его просьбу: подписать содружественный контракт, пасть к его ногам или прыгнуть к нему в постель. Считаете, ему повезло? Как бы не так. По крайней мере сам Аято был с этим категорически не согласен и считал своё умение очаровывать других ничем иным, как проклятьем. Почему? Да потому, что все, абсолютно все его партнёры… не политические, а конкретно те, которые соглашались запрыгнуть к нему в постель, при виде тела Камисато возбуждались настолько сильно, что позорно эякулировали, стоило главе комиссии всего лишь снять свою одежду. Несправедливо? Несправедливо. Особенно с учётом того, что в сексе Аято предпочитал занимать нижнюю позицию и как следствие, оказывался вынужден коротать ночи в одиноком самоудовлетворении… Иногда, дабы не отдаваться тлену своей непростой участи с головой, глава комиссии Ясиро предпочитал проводить свободное время в одной из таверн Инадзумы. Не с какой-то конкретной целью, а лишь потому, что затянутые однообразные часы, по обыкновению пролетающие мимо него, словно блёклые картинки неудачно снятого фильма, имели свойство обретать в этом месте хоть какие-то краски. А ещё потому, что порой, как например сегодня, посещение таверны становилось для Камисато прекрасным поводом развлечься, встретив какого-нибудь симпатичного чужеземца, не ведающего об его проклятии от слова совсем и потому наивно верящего в то, что их знакомство могло увенчаться успехом. — Позволите угостить вас чем-нибудь? Подняв глаза на владельца мягкого располагающего тенора, Аято никак не смог оставить без внимания факт того, что иногородний объект потенциального веселья оказался наредкость в его вкусе. Открытая улыбка незнакомца завораживала практически так же, как его зелёные глаза, одежда прекрасно подчёркивала крепкую, но в тоже время стройную фигуру, а светлые волосы выгодно выделяли юношу среди прочих персонажей Инадзумы, настойчиво вынуждая задержать на себе взгляд. — Ты ведь не местный, да? — ответная улыбка Камисато, опустившего голову на ладонь, слегка пошатнула до сих пор устойчивую почву под ногами подошедшего юноши, мгновенно побудив его тронуть рукой затылок. — Ох, я настолько не вписываюсь в окружение из-за своей внешности? В очередной раз смерив светловолосого взглядом, Аято внезапно подметил для себя и то, что даже эта наивная растерянность была его собеседнику невероятно к лицу: — Нет, просто ты подошёл ко мне, а здешний народ нечасто делает это, зная о моей… — глава комиссии помедлил, стараясь подобрать собственной особенности, как можно более абстрактные слова. — Своеобразной репутации, — пальцы говорившего мягко опустились на стол, будто бы предлагая блондину сесть напротив. — Так откуда ты? — Из Мондштадта… — светловолосый слегка отодвинул стул, бессознательно скопировав манеру речи собеседника в выжидании нескольких секунд перед собственным вопросом. — А что именно вы имели в виду, говоря о своеобразной репутации? Неужели вы неприступны настолько, что местные попросту боятся подходить к вам, опасаясь получить категоричный отказ? Чужие слова в очередной раз расчертили на губах главы комиссии лёгкую полуулыбку, скрывать которую у Камисато не было ни малейшего намерения: — Складывается впечатление, что уже совсем скоро я стану именно таким — холодным и неприступным. — И в чём же причина вашего желания закрыться от чудесного мира общения? — В том, что мои практически ровесники… — глаза Аято сузились, нарочно поддев собеседника колким блеском осуждения. — Всё чаще стали выкать мне без какого-либо повода. — Ой! — взгляд светловолосого взволнованно расширился от осознания собственной ошибки. — Извини пожалуйста, я просто пытался быть вежливым! — Ладно-ладно, не паникуй, — ладонь главы комиссии ободрительно похлопала вскочившего собеседника по руке, мгновенно побудив его сесть обратно на стул. — Просто ты слишком милый… я не смог удержаться и не пошутить над тобой. — Милый? — зрачки незнакомца трогательно дрогнули от услышанной фразы. — Да, ты милый, — Камисато вновь вернул руку под голову, с интересом подметив во взгляде собеседника едва уловимый приступ сожаления. — Так чего ты хотел? — Купить тебе что-нибудь выпить, а затем… посидеть и поговорить в непринуждённой обстановке, — задумчивая интонация и отстранённое качание плеч явно указывали на то, что блондин озвучил далеко не весь список собственных желаний. — А если точнее? Не бойся говорить правду, жители Инадзумы славятся тем, что умеют принимать и не осуждать людей за их открытость. — Я… — незнакомец помедлил в очередной раз, вдумчиво подбирая в своей голове, как можно более правильные по его мнению слова. — Просто моё предложение может прозвучать немного странно и возможно даже шокирующе. — Поверь, я уже достаточно заинтригован. Ты можешь смело говорить мне всё, как есть. — Тогда, — светловолосый прижал обе ладони к столу, сам не зная как решаясь произнести то, что так усердно скрывал в себе всё это время. — Если ты не возражаешь, как насчёт того, чтобы переспать? — Переспать? — в противовес готовности услышать именно это предложение, Аято задал свой вопрос отнюдь не так понимающе-непринуждённо, как планировал. — Только не спеши с отказом! — взволнованно обхватив чужую руку пальцами, блондин тотчас сжал её в своём захвате так крепко, словно боялся потерять больше всего на свете. — Поверь, ты не пожалеешь об этом. — Но я и не… — И не пойми неправильно, я не подхожу с подобными предложениями к каждому встречному! Просто… — незнакомец трепетно поднёс тыльную сторону ладони главы комиссии ближе к себе, мгновенно прислонив её к собственному лбу. — Как только я увидел тебя, моё сердце бешено заколотилось в груди, неустанно принявшись твердить мне о том, что я должен сделать это именно с тобой. А поскольку я привык следовать его зову… — Хорошо. — Что? — не сразу уловив суть услышанного ответа, светловолосый озадаченно вскинул брови, устремив на собеседника недоверчиво-восторженный взгляд. — Я сказал, хорошо, — уголки губ Аято снисходительно приподнялись вверх, мгновенно вызвав внутри сидящего напротив него парня прилив небывало радостных эмоций. — Давай найдём более уединённое местечко и сделаем то, чего так сильно желает твоё сердце. — О… — на секунду потерявшийся незнакомец, резко оправился, улыбнувшись в ответ. — Ага! Только перед этим, можно спросить у тебя ещё кое-что? — Конечно, — мягкая улыбка Камисато была искренней, ведь несмотря на заведомое осознание провала всей затеи, золотоволосый юноша действительно был ему безмерно симпатичен. — Спрашивай, о чём хочешь. — Как тебя зовут? *** На вопросе об имени разговор между двумя собеседниками, разумеется, не закончился. Диалог Аято и золотоволосого незнакомца, который впоследствии представился, как Тома, продолжился довольно легко и непринуждённо. Настолько легко, что со стороны даже могло показаться, словно эти двое были обычной парочкой закадычных друзей, решивших скоротать вечерок и пропустить вместе по стаканчику бабл-чая. Ночь наступила довольно внезапно, однако, место для её совместного проведения нашлось во всё той же таверне. Небольшая, но уютная комната встретила вошедших в неё посетителей мягким уютным ковром, чистыми простынями и красивым видом на ночной город, проигнорировать который было попросту невозможно. — Ну, надо же, какое захватывающее зрелище, — переместившись в сторону окна, Аято мечтательно опустил руки на деревянный подоконник, с интересом вглядевшись в открывшийся ему пейзаж города на фоне неспешно чернеющего неба. — Огни ночной Инадзумы всегда были такими удивительными? — Огни? — Тома непонимающе приблизился к широкому окну следом за собеседником, практически сразу же осознавая смысл чужих слов. — А, ты о фонарях. — Да, о них, — загадочно прищуренный взгляд Камисато неспешно переместился на фигуру светловолосого юноши, смерив его снизу вверх. — Начнём? — А? Мы… — блондин еле заметно вздрогнул, ощутив внезапное прикосновение чужой руки к собственному запястью. — То есть, конечно! — пальцы говорившего ответно сжали ладонь главы комиссии, устремив на него полный решимости взгляд. — Только перед этим, можно я попрошу тебя ещё кое о чём. — Я весь внимание. — Пожалуйста расскажи мне о своих предпочтениях: какой позиции ты предпочитаешь придерживаться? Что любишь в самом сексе? Что дозволяешь делать своему партнёру в процессе и… почему ты смеёшься? — Извини-извини, — Аято виновато прислонил свободную ладонь к лицу, кое-как удержав себя от желания сорваться на смех в голос. — Просто меня ещё никто и никогда не спрашивал о чём-либо подобном. Про позицию ещё допустим, я, кстати, предпочитаю быть снизу, но в остальном… что конкретно ты имеешь в виду, говоря о дозволениях партнёра? — Ну, — Тома сдержано притянул собеседника ближе, поспешно сев на кровать позади себя. — Например, разрешишь ли ты, чтобы я подготовил тебя или предпочтёшь сделать всё сам? Прикосновения в каких местах тебе нравятся больше всего, а в каких тебя лучше не касаться вовсе? Можно ли целовать тебя в процессе, и, если можно, то куда конкретно, а ещё не против ли ты поцелуев в гу… Не дав говорившему закончить, Камисато молча оседлал колени светловолосого, в ту же секунду накрыв его рот собственным: — Не против, — на мгновение отстранившись от чужих губ, глава комиссии вновь прижал собеседника поцелуем, одномоментно обвив его плечи руками. — Если я буду делать это со столь мило волнующимся за меня партнёром, я не против ничего из перечисленного. Секундный шок Томы отпустил своего обладателя практически сразу, мгновенно позволив ему стиснуть талию Камисато под полами его пиджака и рубашки. Поверхностные поцелуи стали более глубокими. Поочерёдные втягивания тонкой кожи сменились чувственным сплетением языков, а нежные скользящие поглаживания рук перешли в небывало требовательные объятия. Следовало признать, несмотря на безобидную внешность, обнимал Тома, как истинный представитель огненной стихии — невероятно пленительно и горячо. Лез под одежду с откровенным желанием избавить партнёра от мешающей ткани, но в тоже время с завидной выдержкой не спешил стягивать вещи с чужого тела. Сжимал содрогающийся корпус там, где чувствовал острую необходимость, но тем самым лишь побуждал Камисато жмуриться от удовольствия, не причиняя ему никакого дискомфорта. А вскоре осмелел настолько, что резко обхватил главу комиссии за бёдра, в одно движение подмяв его под себя, от чего сердце Аято невольно пропустило удар. — Ух ты, не ожидал от тебя чего-то подобного… откуда такое рвение? — Просто ты очень красивый, — губы светловолосого с нескрываемым восхищением припали к молочной коже лежащего под ним обладателя аква стихии, неспешным движением расстегнув пуговицы на его рубашке. — И мне невероятно трудно сдерживаться. — Знаю-знаю, наверняка прямо сейчас ты уже… — с ухмылкой уперев колено в пах блондина, практически раздетый Камисато непонимающе вздрогнул, в ту же секунду осознав то, что Тома по прежнему пребывал в полной боевой готовности. — Погоди, почему ты всё ещё не… — Что-то не так? — А? Ничего… — чужие глаза трепетали так встревоженно, что у главы комиссии попросту не было шансов связать их испуганный блеск с происходящим. — Видимо, я ещё не до конца разделся, поэтому ты… — Нет-нет, пожалуйста не торопись! — перехватив руки владельца аква стихии, Тома требовательно развёл конечности партнёра в стороны, в тот же миг уложив их обратно на кровать. — Я хочу сделать всё сам. — Оу… ну, что ж, вперёд, — наивный порыв ничего не знающего об его проклятии блондина был прелестен настолько, что невольно вызвал на лице Камисато улыбку. Ну, ещё бы, то как этот огненный парнишка целовал его и то, что он смог сдержаться и не кончить при виде торса, при взгляде на который кончали самые уверенные в себе члены Инадзумы, уже вызвало у главы комиссии неподдельное восхищение, а тут… сначала за пределы кровати сполз ремень, за ним туда же отправились плетёный пояс и брюки, а после… лишь когда дело дошло до трусов, Аято окончательно принял для себя факт того, что на этот раз всё определённо было не так, как обычно. — Постой, ты не… — О, звёзды Тейвата, — нежно проведя пальцами по входу в тело партнёра, Тома мгновенно прижался губами к внутренней поверхности чужого бедра, возбуждённо опалив кожу главы комиссии жаром собственного дыхания. — Ты и правда самый прекрасный человек из всех, которых я когда-либо встречал! — Минутку, — руки Камисато непонимающе сжали предплечья светловолосого, вынудив его слегка поубавить свой напор. — Почему твой член всё ещё стоит? Вопрос обладателя водной стихии заметно озадачил его огненного партнёра, резко переместив взгляд блондина с желанной цели на лицо собеседника: — Потому что я очень хочу заняться с тобой любовью? — Ты хочешь… — Аято непонимающе встряхнул головой, поспешно отгоняя в сторону ложные мечты и надежды на прекрасный секс. — Разве ты не испытываешь ничего странного прямо сейчас? — Что ты имеешь в виду? — Ну, например, бесконечное желание излиться в любую секунду? — Ох, — губы Томы в очережной раз коснулись наиболее чувствительного места на ноге партнёра, вынудив Камисато блаженно зажмуриться. — Признаться честно, я испытал это чувство, лишь увидев тебя там в таверне. — Тогда почему ты, во имя всех созвездий, всё ещё не сделал этого? — Потому что я… — блондин слегка отстранился от собеседника, виновато тронув рукой собственную голову. — Ох, прости, наверное я должен был рассказать тебе об этом сразу. Понимаешь, я… вернее на мне лежит небольшое проклятие… — Проклятие? — одним только чудом не дав себе сорваться на крик, Аято мгновенно оправился, тактично скрыв собственный шок коротким кашлем в кулак. — Кхм… и что за проклятие? — Это не то, что бы даже проклятие, — смущённый, но в то же время до предела распалённый ситуацией Тома сдержанно выдохнул, всеми силами пытаясь заставить себя переключить внимание с небывало манящего тела главы комиссии на идущий диалог. — В общем, как бы сильно не старался мой партнёр, что бы он ни делал, и как бы сильно этого не хотелось мне самому, я не могу кончить во время секса. — Не можешь? — Только не переживай по этому поводу, пожалуйста! Для меня это совсем не проблема! — окончательно пришедший в себя блондин взволнованно замахал руками, испугавшись того, что его слова могут неправильно понять. — Я давно научился получать удовольствие и от того, что могу доставлять его другим, вот почему… — говоривший замолчал, недоумённо проследив за чужой реакцией. — Почему ты снова смеёшься? — Да просто… — Аято помотал головой, точно призывая собеседника не акцентировать внимание на своём действии. — Забавная ситуация получается. Проклятье, о котором ты говорил… так уж вышло, что на мне лежит нечто похожее. — Похожее? — Ага, — говоривший кивнул, неспешно проведя рукой по собственным волосам. — Я настолько очарователен, что любой мой партнёр может кончить лишь от того, что увидит меня без одежды. — П-правда?! — Правда, — Камисато помедлил, неоднозначно качнув при этом плечами. — И, если честно, поначалу я согласился переспать с тобой лишь потому, что хотел увидеть твоё растерянное лицо в момент, когда ты, не сделав, по сути, ничего, зальёшь спермой все простыни, а после побежишь твердить всем и каждому о том, какую жаркую ночь провёл с главой комиссии Ясиро, порождая обо мне всё новые слухи, — до сих пор весёлая улыбка на лице Аято сменилась весьма печальным вздохом. — Я иногда развлекаюсь так от скуки. По другому ведь развлекаться не могу, вот и… прости, тебе, наверное, неприятно слышать всё это? — Ох, это так здорово! — Эм-м, — явно не та реакция, которую Камисато ожидал получить в ответ на свои слова, напрочь сбила говорившему все мысли, вынудив его наклонить голову набок. — Ты точно правильно понял смысл того, что я только что сказал? — Конечно, — ладони Томы трепетно сжали корпус собеседника в объятиях, сильнее прижав его к кровати. — Я ещё ни разу не встречал человека с проклятием, как у меня, и прямо сейчас я безмерно счастлив, ведь это означает, что моё сердце не ошиблось, и наша встреча действительно была знаком свыше! — Знаком? Блондин ослабил хватку собственных рук, поспешно вернувшись на прежнее место между чужими ногами: — Судя по твоим словам, никто из предыдущих партнёров так и не смог доставить тебе истинное удовольствие, — голос говорившего внезапно стал звучать более вкрадчиво, стремительно вернув ситуации былую атмосферу. — А я смогу. — Ты правда так думаешь? — резкая смена характера собеседника вырисовала на лице Аято короткую недоверчивую ужимку, однако несколько поцелуев, накрывших его живот, в одно мгновение побудили главу комиссии зажмуриться, отвернув лицо в подушку. — Я ведь пообещал, что эта ночь будет самой лучшей в твоей жизни. — А ты самоуверенный… хотя, есть с чего. Признаюсь честно, я впервые вижу чью-то эрекцию так долго, — глава комиссии взволнованно закусил губу, ощутив, как после его слов прикосновения обжигающих поцелуев светловолосого спустились ещё ниже. — Может, заключим пари? — Что за пари? — густая тёплая эмульсия, вылитая на руку Томы из небольшого флакона, без труда позволила своему обладателю ввести в тело партнёра палец, следом за которым, несколькими мгновениями спустя, последовал ещё и ещё один. — Если ты кончишь р-раньше меня, то… станешь м-моим слугой на целый год и будешь сми-иренно выполнять все мои поручения по первой просьбе, без какой-либо оплаты… — дыхание Аято сбилось, заметно возвысив голос своего обладателя в тональности. — А если я заставлю тебя кончить раньше? — блондин активнее задвигал пальцами внутри чужого тела, приблизившись к лицу собеседника с явной заинтересованностью. — Тогда я возьму тебя в комиссию Ясиро на должность моего помощника… и буду исправно платить тебе жалование каждый месяц. — На должность заместителя, — поправил Тома, наклоняясь к партнёру ещё ближе. — Да хоть управляющего, — забросив обе руки на плечи светловолосого, Камисато резко уткнулся в чужое ухо, с вызовом произнося в него. — Ты ведь всё равно не справишься. — Приложу все усилия! Губы собеседников слились в глубоком чувственном поцелуе, мгновенно преобразовавшем абсолютно каждую часть их тел до сплошных эрогенных зон. Приятным стало абсолютно всё. Жар, возникающий от соприкосновения кожи… сдавливания и скольжения рук… рваные вдохи и протяжные выдохи, сливающиеся между собой в единый поток удовольствия… всё это позволило Камисато ненадолго отвлечься от себя лишь в тот момент, когда нижнюю часть его тела неспешно заполнило нечто гораздо более горячее и внушительное, чем ещё недавно находящиеся в нём пальцы. — Ох-х, во мне что, и правда находится кто-то не резиновый? — насмешливый блеск во взгляде главы комиссии стремительно сменился томной пеленой непередаваемого наслаждения, застывшей перед его глазами. — Надо же какие приятные ощущения… — Я сделаю ещё приятнее, — руки блондина уверенно опёрлись о кровать по обе стороны от партнёра, уложив его ноги на свои плечи и тотчас приподняв чужой таз немного выше. — Решил проверить способности моей спины? — Просто в этом положении мне будет гораздо проще попадать по нужной точке. — Точке? — очередное погружение в его тело, но уже под немного изменённым углом, мгновенно дало Аято исчерпывающий ответ на заданный вопрос, заполнив его так глубоко и чертовски правильно, что руки и ноги главы комиссии ослабленно дрогнули от пробравшего их электричества. — А, вот ты о чём… — ускоренный ритм чужих движений, упрямо продолжил заполнять Камисато изнутри, мешая ему мыслить также здраво и легко, как раньше. — Знал бы ты, как сейчас невероятно близок к тому, чтобы получить должность управляющего… — На самом деле, я держусь из последних сил, — поражённо прислонившись лбом к груди собеседника, Тома крепко зажмурил глаза, всеми фибрами души сопротивляясь тому, чтобы поддаться воздействию чужого очарования. — Ты действительно готов проиграть пари и служить кому-то бесплатно целый год? — прохладная рука владельца гидро стихии нежно коснулась щеки блондина, столкнув взгляды присутствующих между собой. — Если это будешь ты, думаю всё будет не так уж и плохо. Услышанная фраза тронула Аято так сильно, что его затуманенный рассудок не придумал ничего лучше, чем выдать ответное, не менее обескураживающее: — Тогда, если собираешься кончать, сделай это в меня… — Что? — резко прекративший двигаться Тома замер внутри чужого тела на максимальной глубине, вонзив в выгнувшегося ему навстречу собеседника недоверчиво-взволнованный взгляд. — Я правда могу? — М-можешь, — глава комисси сжал плечи блондина, в ту же секунду уткнувшись лицом в чужую шею. — Двигайся… позволь мне ощутить себя наполненным… — Но я никогда не делал этого раньше, что если тебе станет неприятно? Возобновлённые ритмичные погружения окончательно исказили реальность Аято, вынудив его крепче стиснуть руками спину партнёра: — Не переживай, если это будешь ты, думаю, всё будет не так уж и плохо, — нарочно повторённая председателем фраза подействовала на его собеседника лучше всяких возбуждающих веществ, в ту же секунду ускорив движения блондина до предела. — Больше не могу сдерживаться, прости, Аято… Синхронный протяжный стон наполнил стены гостиничной комнаты, мгновенно лишив обоих присутствующих в ней мужчин возможности чувствовать и осознавать хоть что-то, помимо бесконечного наслаждения, разом окутавшего каждую клеточку их обессиленных тел с ног до головы. *** — Ох, ну, ничего себе… — кое-как собрав себя с мыслями после произошедшего, глава комиссии слабо потряс по прежнему лежащего на нём блондина за плечо, отчаянно пытаясь привлечь к себе его внимание. — Что это было? — Это… — «была самая удивительная вещь в моей жизни» практически выпалил из себя Тома, но испугавшись того, что своей чрезмерно бурной реакцией не вызовет у собеседника ничего, кроме удивления, вовремя взял себя в руки. — Похоже, мы кончили одновременно. — Да, — Камисато кивнул, удовлетворённо сжав руками чужую талию. — Похоже на то. — И что теперь, как мы определим победителя? — неохотно приподнявшийся на руках Тома с интересом заглянул партнёру в глаза. — Не знаю, — Аято слегка наклонил голову в сторону, позволив светловолосому приблизить к себе лицо. — Может… — Попробуем ещё раз? Небольшую паузу, повисшую между присутствующими, прервало короткое касание поцелуя, повлёкшее за собой последующее: — Да, думаю это отличная идея, — глава комиссии решительно уронил блондина обратно на себя. — Продолжим до тех пор, пока не выясним. — А если в эту ночь мы так и не сможем определить победителя? — Тогда ты останешься со мной до тех пор, пока это не случится. — Но… — Тома смущённо опустил взгляд, внезапно задумавшись о том, что неправильно понял смысл чужих слов. — На это может уйти много дней, месяцев… и даже лет. — И что, ты куда-то торопишься? — Нет, но всё же… что если это не произойдёт никогда? Если наши проклятия просто не допустят того, чтобы один из нас выиграл у другого и… — Тогда ты останешься со мной навсегда. Будешь помогать мне вести дела в комиссии и переодически навещать меня по ночам, — уже давно решивший для себя то, что отпустить золотоволосого чужестранца будет самой большой ошибкой его жизни, Камисато с нежностью провёл рукой по щеке собеседника, с нескрываемой надеждой заглядывая ему в глаза. — Если, конечно, ты не против подобного расклада. — Конечно нет! Я очень хочу остаться с тобой, Аято… — стремительно перехватив руку собеседника, Тома тотчас переместил её к своим губам, несколько раз поцеловав главу комиссии во внутреннюю поверхность ладони, а затем обняв его так крепко, насколько это было возможно. — Ты даже не представляешь, как сильно я рад тому, что ты предложил мне это! Просто до безумия… Румянец, выступивший на щеках Камисато после чужих слов, поспешно сменился ответным объятием и радостной улыбкой человека, умудрившегося обрести за одну ночь всё то, что так долго и упорно искал. — Я тоже… до безумия рад тому, что ты согласился.