(Не)приятная встреча.

Ему пришлось сбежать с урока, а все из-за привычной паники, что появлялась всё чаще и чаще по неизвестным Нилу причинам. Потрепанные жизнью настенные часы школы Милпорта оповещали о нескором окончании урока, что давало Джостену время успокоиться, привести себя и свои мысли в порядок. Парень нырнул в ближайший мужской туалет, который ничем не отличался от других таких служебных помещений. Грязная плитка на стенах и на полу навевали воспоминая о жизни в разных странах, о дешевых школах и поношенной одежде, об оружии под подушкой и тихом сопении матери позади, об изменении внешности и смене документов. Обессиленное тело придвинулось к старенькой раковине и грязному зеркалу над ней. Нехотя, Нил поднял карие глаза и устремил взгляд на русые волосы, мысленно отмечая о покупке краски для волос, ведь светлые корни виднелись сильнее обычного. Странно. Джостен не помнил точного цвета волос своей родственной души, ведь столько раз он и мама старались спрятать родные светлые пряди. Он мог лишь предполагать, что они были светлые, а всё из-за сильно выделявшихся корней, виднеющихся сквозь краску. Зато он прекрасно помнил не менее родные ореховые глаза, потому что Мэри считала, что они идеально подходили для роли спокойного мальчика, ничем не отличающегося от своих ровесников. Руки парня потянулись к крану, включая холодную воду. Ледяная струя брызнула по покрытым шрамами ладоням, заставляя мурашки пробежать по телу, а Нила сморщиться. Нил пару раз брызнул холодной водой себе в лицо, стараясь избавиться от мыслей о прошлом, а самого себя взбодрить. Кран был выключен, в голове не было каши, а Джостен был готов рвануть и побежать куда глаза глядят. Не потому, что он задержался (хотя и это тоже), а из-за бодрости, последствий ненавистной воды. Но что-то не давало ему до конца покоя.

***

Он опоздал. Он чувствовал, знал, что надо было убегать раньше, но не сделал этого. Опоздал, опоздал, опоздал. Но судьба давала ему шанс — убежать прямо сейчас, пока есть время. К черту окончание школы, к черту Нила Джостена. К выходу из раздевалки подросток понял, что был не один. Кто-то загородил ему выход, а после мелькнуло что-то яркое: клюшка. Стоявший замахнулся, а Нил тормозить не успевал. Он в шоке уставился на низкую фигуру с клюшкой, а после на упавшую ему на лицо светлую прядь. Краска исчезла, и Нил не мог понять, как она смылась за пару минут. Рукоять ударила ему под ребра. Он не помнил, как упал, как закрыл глаза, он просто обнаружил, что беспомощно ползает по полу, хватая ртом воздух. Звоном в ушах оказались злобные крики Ваймака. Он что-то кричал нападавшему и, возможно, Нилу. После резкого и глубоко глотка воздуха и сильного кашля, подросток, обхватив свое тело обеими руками, заставил себя открыть глаза и исподлобья бросить свирепый взгляд на парня перед ним. Ваймак, кажется, называл его фамилию, но Джостен ее не услышал. Ему это и не было нужно. Он сразу понял, кто перед ним. Нил видел жестокую усмешку на лице Эндрю, видел безразличие в его темнеющих глазах, видел его светлеющие волосы. А после он заметил и свои изменения: вместо блондинистой пряди ему на лицо спадала темно-рыжая, а в отражении ореховых глаз он видел свои собственные — голубые. Коснувшись двумя пальцами своего виска, Эндрю с неизменной улыбкой отсалютовал Нилу. — Ну здравствуй, моя родственная душа.