Dragon's place: Sengen

      Сенку до абсурда всё равно, что происходит вне его лаборатории. Он не занимается самопиаром, не ищет спонсоров и не видит смысла объявляться на мероприятиях ради галочки. Столь ценный ресурс как время можно и с пользой потратить без всяких светских вечеров. Лишь изредка давнишний друг с его супругой, у которых Сенку снимает комнату, пытаются намекнуть, мол, дорогой, тебе бы для твоих изобретений хоть иногда бывать в свете, прорекламировать последние новоделы… Но Сенку всегда реагирует не более, чем: «Аа? Скучно».       — Разве тебе неинтересно взглянуть на своего покровителя? Он единственный, кто финансово поддерживает твою страсть к изобретениям, — мягко просит Юзуриха. — Он ведь твой спонсор, уважь его…       — Он указан в каждом патенте, ему капает процент от всех моих зарегистрированных изобретений. Я делаю свою работу, за которую он платит. Чем ещё я ему обязан?       Юзуриха сконфуженно бормочет себе под нос:       — …но ведь это от силы пятнадцать фунтов…       И всё-таки через несколько дней после разговора Сенку получает письмо от своего таинственного покровителя. Лист исписан витиеватым почерком, который Сенку местами даже не утруждает себя дешифровкой. Слишком много сладких оборотов и пустых вопросов, но суть известия прямолинейна: на этот раз Сенку получит свои деньги, только если появится на приёме у князя из их графства. «Уверяю, это пойдёт на пользу вашей научной карьере, мой дорогой Сенку».       Юзуриха стряхивает пыль с мотка ткани, которую берегла на свадьбу, и шьёт Сенку приличный костюм.       На приёме ещё скучнее, чем Сенку предполагал. Подобными мероприятиями он перенасытился с юного возраста, когда был вынужден сопровождать отца, а после его смерти наотрез отказался иметь хоть какие-то дела с аристократами. Карнавал лицемерия и фальшивой вежливости ради связей и продвижения по службе. Скука.       К тому же он никак не может вычислить своего покровителя. Сенку знает — увы, он знает — всех присутствующих, как и они — знают его, но молодой учёный готов поклясться, что ни один из них не отдал бы ни пенни за его работу.       Сенку бродит из залы в залу, несколько раз попадается на разговоры ни о чём, слушает, как, стоит ему сделать шаг из кружка собеседников, те меняют тон на презрительный, беседуют с ним снисходительно, и высчитывает в голове вероятность возникновения возгорания на кухне.       В очередной раз его окликивает выслужившийся до офицера мальчишка, отпустивший гусарские усы и возомнивший себя джентльменом, и на забаву дамам, которых пытается впечатлить, заводит разговор с Сенку. К ним присоединяется отец юнца, разумеется, высокопоставленный хер города. Сенку, утомлённый, решает, что контролировать себя ему больше нет нужды: его спонсор не объявится. Потому отвечает небрежно и в своё удовольствие, так, что в один момент пугает как мужчин, так и дам подробностями о разложении трупа в серной кислоте.       В напряжённом молчании зала, над ухом Сенку, раздаётся мягкий смех.       Стук каблуков о паркет, пара расслабленных хлопков, и Сенку наконец слышит голос своего покровителя:       — До чего обширны познания этого юного дарования, — урчат совсем близко, но Сенку, окаменевший, не может заставить тело сдвинуться. Он лишь жадно ловит вспыхнувший в глазах гостей страх и синхронный поклон офицера и его отца. — Пожалуй, если бы мы могли выбирать свою смерть, я бы принял её от вашей руки, господин Ишигами. Вы так не думаете, любезный князь?       Старика пот пробивает. Сенку чувствует плечом могильный холод.       — Д-да. К-конечно, думаю, ваше святейшество, — бормочет поспешно старик, и Сенку передёргивает. Его покровитель заправляет церковью? Краем глаза он ловит острую улыбку.       — Чудно, — расплывается в улыбке незнакомец, сложив ладони на рукояти трости. Бледные. Косточки крупные, выпирают. Юные. Коронованы драгоценными перстнями, явно принадлежащими не этому веку. Сенку наконец поднимает глаза на лицо стоящего к нему катастрофически близко человеку. Оказывается, всё это время незнакомец вглядывался в него. — Рад наконец встретиться с вами лично… мой дорогой Сенку.       Сенку понимает: в тот день, когда его руки впервые держали обналиченные деньги с анонимного пожертвования, он продал душу этим алчным глазам. . . .       Ген, будучи обеспеченным вампиром в расцвете лет, стал главой церкви по двум причинам: во-первых, хтонь во главе божьего пристанища — это уморительно. Во-вторых, Ген восхищается людьми и их стремлением преобразить этот мир, приблизиться к создателю. В век пуританских законов, не лучшая ли помощь научному миру — устранение главного стопора прогресса, именуемого церковью? Зачем бороться с бдительным надзором и влиянием церкви, если можно подмять её под себя и управлять веянием изнутри? А Сенку — самый преданный науке человек, которого Ген встречал за свою абсурдно долгую жизнь. Разумеется, его выбор пал на Сенку.       И вначале Ген удовлетворён тем, что имеет. Он способствует гениальному созидателю, он убеждён в его неприкосновенности. Однако его начинает злить, что окружающие не понимают ценности Сенку, всячески опускают его за спиной и подшучивают.       А ещё Ген немножечко жадный.       Возможно, даже в той же мере, какую привык показывать корыстному окружению.       И потому ему всё чаще хочется поговорить Сенку. Понаблюдать за ним. За его работой.       Он делает это втайне, когда совсем припирает: просачивается в лабораторию Сенку в качестве летучей мыши и спокойно созерцает. До тех пор, пока и этого становится недостаточно.       Хочется приобщиться. Пошутить беззлобно вслух. Мягко указать на забавные привычки Сенку.       Он шлёт письма Сенку, развлекается с тайными посланиями и шифрами, прекрасно зная, что банальными комплиментами его дорогого учёного не заинтересовать, но зашифрованные в письме комплименты — это уже другой уровень флирта, который сумеет польстить.       И сможет заставить Сенку хотя бы на минутку задуматься, что за душа так поглощена им.