Сперва погавкай

Казалось бы, тише места в мире и не найти. При его посещении сразу же превышается уровень комфорта и спокойствия, а разум очищается и разрешает проникнуться атмосферой библиотеки. На полках находится множество книг и манг, что содержат различные жанры. Начиная от романтики, заканчивая словарями и энциклопедиями: несмотря на то, что помещение находится в самой глуши города, здесь собраны самые лучшие произведения. Яркие обложки меняются на старые и потрепанные, а освещение падает мягкими лучами в даль одной из комнат. Уже совсем август. Жаркое солнце по вечерам продолжает греть и создавать алые закаты сквозь облака. Большинство подростков гуляют по улицам в больших компаниях, а граждане постарше проводят время в парках или барах после насыщенной работы. Весь город кипит в суете час пик, наземный транспорт ходит чуть быстрее обычного, создавая множество пробок. Но вся эта обстановка совсем не навязчивая и раздражающая, даже наоборот. Любой интроверт бы ощутил приятные чувства от движения в мегаполисе, будучи его частью. Сигма выбрал путь передвижения под землей, в одном из крупнейших метро мира. Парню показалось, что так будет намного спокойнее добираться до пункта назначения, плюсом был охлаждающий поток ветра. Сегодня Фёдор дал поручение найти в архивах определенные документы, которые, по его словам, дадут большую гарантию на осуществление их совместного плана. Библиотекарша оказалась довольно-таки приятной женщиной. Она любезно открыла ему комнату, где было отсортировано все то, что ему нужно. Интерьер помещения вызвал дикое желание расслабиться, давая приятные ощущения. Это мотивировало, в такой обстановке хотелось работать. По всему вместилищу были расставлены столы, большие диваны и пуфики. Не всегда удавалась возможность унести с собой литературные издания, так что оставаться читать их в самой библиотеке было одно из самых лучших решений. Сейчас же Сигма был единственным в помещении, так как уже вечер пятницы. Вряд-ли кому то из молодежи будет дело до чтения книг в такой час. Собрав определенные папки из архива парень перетянул их всех на один из больших диванов. Они были мягкими и вместительными, но в них всё ещё нельзя было провалиться. Ткань была приятной к телу, а спинка не сильно высоко вздымалась. Очередной раз, когда стоит упомянуть об удобстве и комфорте этого места? Где-то вдали прозвенел колокольчик, что оповещал о приходе нового покупателя. Сквозняк раздувал разноцветные волосы Сигмы, немного помогая ему справиться с жарой. Парень был одет в красивые свободные брюки и белую поло, что могло оповестить прохожих о его статусе. Вечно занятой, хладнокровный и ответственный работник, что зарабатывает приличные суммы, плюсом подмечая, что считать чужие деньги не самый хороший поступок. С затяжным просмотром документов появляется необъяснимое чувство тревоги и чужого присутствия. Паранойя, что сейчас за ним наблюдает какой-то незнакомый плотный мужчина развивалась с каждой секундой. Уже отвлекаясь и теряя основную мысль, Сигма оглядывается. Но нет, ничего подозрительного глаза приметить не смогли. А чувство недоверия не уходит. Стараясь снова вникнуть в работу краем глаза парень замечает странноватое движение рядом с ногами. Испугавшись он резко поднимает голову и фокусирует взгляд, надеясь, что это была обычная муха, что злится на окончание летней поры. Какого было его удивление увидеть знакомую руку в красно-бархатной перчатке, которая настойчиво тыкала и гладила парня по бёдрам. — Гоголь? Что ты тут, — сильное замешательство не даёт закончить мысль, — что ты тут забыл. Сигма откладывает папки с бумагами и поднимается с дивана, снова оглядываясь. В воспоминаниях проскакивает момент с дверным колокольчиком, что означает что его знакомый всё же где-то тут. Николай был его приятелем и хорошим другом. Возможно, парни и не показывали этого на людях, но в своей съемной квартире они вели себя как самые близкие люди на земле. Никто из них не назвал бы это хорошей дружбой, ведь их объединяла только работа и общий платёж за жильё, но за всё время они успели привыкнуть к присутствию друг друга. И даже соскучиться. — Гоголь, выходи, хватит с тебя фокусов, — парень возвращает внимание на кисть, что появляется из неоткуда. Способность Николая удивляет — на словах она совсем простая и бесполезная, на практике же самому юноше она очень даже пригодилась, — я занят делом. — Да что ты, — звонкий голос наконец-то был услышан, и сомнений не осталось. Только вот, зачем он пришел навестить напарника? — Разговаривай тише, кретин. Мы в библиотеке. — Точно-точно! Ка-к я мог забыть, — наигранный тон не может не раздражать, ведь посторонняя личность действительно отвлекает. Так и не разобравшись откуда был слышен голос, Сигма продолжил изучение материала. Ему нужно было записать и сдать фотоотчёт в малейших деталях, а пунктуальность и ответственность парня никогда не подводила. За короткое время рук в перчатках становится уже две. И обе они трогают бедного парня за ноги, будто бы других мест нет. Но, по правде говоря, они были действительно очень привлекательными. — Скажи, чего ты добиваешься? — уже усталым тоном говорит парень, откладывая работу. Может, отвлечься всё же стоит, — если ты так хочешь, можем поиграть в ладушки или ещё что. — О мой бог! Сигма, ты просто чудо, — Николаевские визги были намного тише, казалось, что он послушался парня и учел правила этого заведения, — я за этим и пришёл! Ты не представляешь, как мне не хватает тебя дома. Руки чужака гуляют по телу Сигмы, исследуя. Нежными движениями перейдут от поглаживания рук к плечам, то медленно будут сжимать тонкую талию, не решаясь переместиться на грудную клетку. — Ты уверен, что это те игры, в которые ты хотел бы поиграть со мной? — голос звучит смущенно и неуверенно, а губы в последствии поджимаются. — Конечно! Я подумал, что тебе понравилось, — Гоголь звучит чересчур радостным, — не просто так же ты сводишь свои коленки. И правда. Сигма смотрит вниз, переводя взгляд на свои конечности и замирает. Легкий румянец на щеках, прикрытые глаза. Коленные чашечки врезаются в друг друга, а пальцы на руках сгибаются от приятных ощущений и мурашек по коже. Удивительно, что Николай достиг всего этого одним поглаживанием тела своего приятеля. — Мы в библиотеке, перестань, — жалобный писк возбужденного парня звучит совсем тихо. — Неужели это единственная причина? — Я не собираюсь заниматься чем то подобным с тобой… с твоими руками. Даже не видя Гоголя и его лицо, можно было понять, как дикая улыбка освобождает зубы. И правда, библиотека не самое лучшее место для ублажения себя, не говоря уже о половой близости. Правила есть правила, нужно вести себя тихо, когда так хочется выразить все свои эмоции. Несмотря на то, что они в помещении одни. Ремень на брюках со звуком снимается и откладывается в сторону. Одна рука Николая нагло заводит кисти Сигмы за его спину и крепко сжимает, а вторая продолжает справляться с брюками. Парень размяк и распластался на удобном диване как будто бы совершенно забыл, зачем сюда пришел. В голове только и вертятся мысли о том, что они с Гоголем просто знакомые, им нельзя таким заниматься. Нельзя. Мастурбация дело настолько же личное как и секс, а Николай явно не тот, с кем Сигма хотел бы потрахаться. В библиотеке. Но ощущения и обстановка берёт вверх. Отсутствие Гоголя заводит парня еще сильнее. Представляя, как тот смотрит где-то за углом за этим процессом. можно в прямом смысле сойти с ума. Руки Николая тоже хороши. Изящные, тонкие и извилистые, уверенные и твёрдые, словно наточенные тяжёлым трудом. Да что там, весь Гоголь был просто великолепным. Единственное, что отталкивало от него, так это характер и поведение. Его мотивы были самыми сложными в понимании, его действия переходили все границы, а простое существование становилось надоедливым. Но, признаться честно, ловкость оболочки его тела была поистине изумительная и захватывающая. Сигма уже не скрывал своей слабости перед происходящим, с такой эрекцией куда-либо он точно не дойдёт. Остаётся только поддаться моменту и позволить Николаю делать с ним всё, что ему только придёт в голову. — Сладкий, хочешь, что бы я к тебе прикоснулся? — владелец рук медленно снимает перчатки, словно дразня. — Да, прошу… — Сперва погавкай. Пару секунд, Сигма выбирается из приторного тумана своих возбуждений и осознаёт, о чем его попросил Гоголь только что. — Сделать что? Тихий смех раздаётся над ухом, но рядом снова никого нет. Это не звучит как обычная насмешка над парнем, наоборот, так ласково и приятно щекочет слух, будто бы было сделано со всех искренних эмоций, — Погавкай для меня, Сигма. Парень уже даже не падает в кучу раздумий, он совсем устал. Его член налитый кровью простит ласки, Сигма просит ласки, его тело скоро не выдержит этих игр. — Гав-гав, — очень смущенно раздалось под носом парня, — Гав! Прошу, Гоголь, просто прикоснись ко мне уже. И для кроля будет ясно, какое безумное удовольствие получает Николай, услышав это. Ему несказанно нравится, когда Сигма просит его сделать что-то интимное, когда он умоляет потрогать его прямо в библиотеке. — Как скажешь, милый, — голос Гоголя роняет хрипотцу, которую он уже не может контролировать. Это не остаётся незамеченным. Руки Николая приспускают брюки до внутренних бёдер и подушечками пальцев касаются головки. Сигма чувствует, как внизу живота возбуждение приятно тянет, и сдерживаться совсем не получается. Тихо вздыхает, прикусывая губу и закатывает глаза. Ладони у Гоголя большие и теплые, они уверенно обхватывают член Сигмы полностью и извиваются, липко промокая в природной смазке владельца. Со стороны парня это зрелище выглядит просто невероятно. Сигма сидит посреди библиотеки, раздвинувши ноги и постанывая каждый раз, когда руки Николая из пустоты ласкают его. Парень уже почти доходит до оргазма, постоянно проговаривая имя желанного, — Николай, мм. пожалуйста, покажись тут, прямо передо мной. Это моя единственная просьба. Немного подумав, Гоголь прячет одну руку в небытие, сбавляя обороты. Всё так же надрачивает второй рукой, но так, чтобы Сигма не кончил. Через минуту-две его рука возвращается и предстаёт перед членом парня с презервативом в руках. — Ах, что? — искреннее удивляется Сигма, вскидывая брови, — Ты принёс резинку, а я просил, чтобы появился ты. — Закрой глазки, малыш, — Николай хищно улыбается, наблюдая за тем, как его послушный пёсик выгибается в спине при натягивании презерватива, — Я хочу сделать тебе сюрприз. Сигма послушно закрывает глаза, слушая как его сердце бешено бьется. Грудь поднимемся чересчур, дыхание сбито, а из приоткрытого рта исходит теплый воздух. Помимо стука сердца парень слышит шуршание, что обозначает, что Гоголь сейчас находится прямо перед ним. Щеки вновь наполняются кровью, а смущение заставляет опустить голову, чтобы ненароком парень напротив не увидел этой постыдной картины. — Ну чего ты, Сигма, — рука проходится по шее к подбородку, заставляя нижнего вздрогнуть, — Можешь посмотреть на меня, ты ведь так долго этого ждал. Николай попутно залазит на колени к своему напарнику и наблюдает, как в заспанных и уставших глазах появляется искра возбуждения. На коленях Сигмы сидит сам Гоголь с приспущенными штанами, у которого на лице даже не сосчитать всех эмоций. Взгляд опускается, рассматривая его тело. Те самые руки, что ласкали его пару минут назад сейчас с дрожанием опускаются на плечи парня; натянутые носки. У Николая подтянутое тело, но он никогда не занимался профессиональным спортом. Оно выглядит настолько привлекательным, что руки Сигмы сами тянутся его потрогать. Массивные икры и бедра, ляжки, что красиво расплываются из-за согнутых ног. Легкое смущение самого Николая и его жар, что ощущается даже без прикосновений. Это все выглядит настолько возбуждающе, что слюна готова потечь из приоткрытого рта в мгновение. Сигма убирает тугую косу Гоголя назад и приподнимает его туловище за талию. — Ты не против, если я, — парень запнулся, не зная, как продолжить свои мысли цензурной лексикой. — Просто трахни уже меня, Сигма. После последних слов парень оставляет все сомнения позади и аккуратно подставляет свой половой орган к анусу приятеля, замечая, что тот уже успел достаточно растянуть себя. Наверняка, он подготовил это всё заранее. Секс и был его планом. Гоголь подает упаковку нового лубриканта, и Сигма мысленно уже послал его далеко и надолго, если бы тот забыл об этой вещи. Николай сам насаживается на член по самое окончание с протяжным стоном, замечая, как сильно разволновался парень. — Что такое, милый? Тебе не нра, — Гоголь не успевает договорить, как его перебивают мокрым поцелуем. Только они вдвоем знают, насколько искренним он был. Мокрым и жадным, словно был первым и последним в их столь короткой жизни. Сигма берет инициативу в свои руки и придерживая Николая за талию и задаёт темп, тем самым выбивая приторные стоны. Очевидно, Гоголь старался. Он хотел, чтобы Сигме это понравилось. Безумно хотел. — Мы в библиотеке, прошу, — стенки Николая сужаются, когда Сигма под углом находит простату. Оба прикусываю нижнюю губу от дикого наслаждения, — не сдерживайся, но будь потише. Мне нравится слышать твой голос. В глаза снова бросаются изысканные бёдра, что сейчас прыгают на парне. То, как они красиво разъезжаются, и становятся ещё больше в объёме просто поражало. Сигма никогда не видел такого телосложения, но очевидно это безумно его заводило. Он проводил по бёдрам Гоголя потными ладонями, сжимал их, издавал намеренные шлепки, чтобы увидеть как кожа трясется из-за удара. Николай прикусил свою губу и жалобно скулил, давая знак что скоро кончит. Сигма сплел их пальцы не спрашивая разрешения, а тот был и не против. Лишние касания только больше доводили до пика. Он наклонился вперед, утыкаясь носом в шею Сигмы и тихо скулил его имя. Случайным образом пульсирующий член Гоголя вошёл в трение с футболкой парня. Он вдыхал запах Сигмы во все лёгкие и после с судорогой излился себе на живот. — Кончи для меня, хороший пёсик, — голос Николая хрипит от возбуждения, что парень не может упустить из внимания. От такого быстрого темпа и стонов Гоголя на ушко, Сигма излился через пару минут после первого. Оба с сильной отдышкой закрыли глаза и дожидались, пока их тела успокоятся. Пара быстро привела себя в порядок — благо Николай об этом позаботился. Они вышли из помещения, предварительно попрощавшись с работницей, что делала вид будто бы ничего не слышала. — Гоголь, я убью тебя за такие выходки, — вяло произнес Сигма, — чтобы в следующий раз такого не было. — Тебе же понравилось! Нам нужно обязательно сблизиться и повторить, — громкий смех Николая уже точно никогда не будет прежним для парня, — Тебе нравится. например, секс-игрушки? Что тебя еще заводит, помимо собственного лая?