Торговец

      По дороге мощеной светлым камнем неспешно ехала повозка, запряженная бурого цвета лошадьми. Что странного в этом может быть? Человек, ни разу не покидавший пределов Цитадели лишь пожал бы плечами. Но свидетели уничтожения монстрами целых анклавов или же жители западных земель были бы в ужасе: «Неспешно? — переспросили они». Люди этого жестокого мира уяснили для себя негласное правило жизни: «Будь быстр, особенно за пределами высоких стен, хранящих тебя от монстров». И едущие мимо этой старой повозки, направляющейся в сторону Цитадели, могли только покрутить пальцем у виска и пожелать быстрой смерти.       В самой повозке не было ничего интересного, сделанная из дерева и обитая сверху металлом, уже покрывшемся кое-где ржавчиной старости. С обеих боков висел масляный светильник. Крыша покрыта тканевым навесом. На стременах сидел человек держа в руках узды.       ***       Его анклав ничем не отличался от прочих. Каждый день одно и то же: подъем с петухами, работа в поле или же выход в дозор. Хоть поселение и было большим, но монстры нападали не часто и в основном были домашними. Раскаленные вообще не забредали. По рассказам торговцев, соседний анклав ими прямо кишел. Казалось, что их анклав – это райский остров посреди всего того хауса творившегося с миром.       Так как они были в непосредственной близости от Цитадели, к ним часто заезжали богатые торговцы. У таких всегда были личные Стражи. Вот и прошлый такой торговец был человеком любящим жизнь. И в этом не было ничего такого, если бы его не сопровождали аж три Стража. Даже один – целое состояние и позволить себе больше могли разве что делегаты. Но самое интересное заключалось не в этом, один из Стражей, Маркс, – он хорошо помнил имя человека принесшего эту весть, – рассказал Юксе, первой красавице деревни, что соседний анклав недавно был разрушен. И не просто разрушен, а сметен подчистую. Самое страшное, что непонятно как. Близ Цитадели было много каменоломен поэтому большинство анклавов, включая их, были обнесены не только деревянными заборами, но и укреплены камнем. А земля уложена плиткой от корявых. От этого ничего не осталось:       — Я вот думаю, мог ли кто изнутри им открыть?       Юкса всплеснула руками:       — Не может быть, кто пойдет на это?! Не пугай меня попусту! — она шутливо стукнула Стража кулачком.       Естественно на следующий день все знали эту историю.       Нокс был сыном земледельца. Но из-за глупых, по мнению Нокса, опасений Главы, теперь он был обязан ходить в дозор. И вот в одну из таких длинных скучных ночей, Нокс увидел направляющуюся к воротам повозку. Крикнув товарищей, он пошел их открывать. На долю секунды его кольнуло ощущение чего-то неестественного и даже страшного, но тут же сменилось радостью от приезда, очевидно, торговца, что не навещали их после известия о разрушенном анклаве почти месяц назад.       И уже много позже, когда ничего изменить было нельзя, Нокс понял, что тогда было не так: торговец приехал ночью. Передвигаться после захода солнца – подобно смерти. Тогда же, распахнув ворота их охватила радость – наконец-то. За тот месяц, что они провели в изоляции, некому было сбыть старые вещи или же купить новых, нельзя выбраться в город. Торговец остановился у Главы, хоть и недовольного, что его разбудили посреди ночи, но гостеприимного.       На следующий день вокруг приезжего собралась вся деревня. Решив, что его дела подождут до вечера, когда толпа рассосется, Нокс отправился помогать отцу в поле.       Однако он ошибся, застать торговца он смог лишь пару дней спустя. Увидев его, Нокс слегка смутился. Ночью рассмотреть человека не удалось, а затем не было шанса подойти ближе. Но повидав множество путников, Нокс смог сказать, что этот разительно отличался от остальных. Проезжие бывали мужиками в годах, с бородами и множеством шрамов. Суровый климат оставлял на них следы, а глаза были мутными и тусклыми. Бывали богачи, толстые, с масляными глазками и цепкими пальцами. А вот аристократы предпочитали сидеть за высокими стенами, не утруждая себя поездками.       Первое на что обращал внимание Нокс были глаза, они многое могли рассказать о человеке. У стоявшего перед ним были яркие, живые, лучащиеся весельем глаза. Также стоило отметить юный возраст, чуть младше Нокса, ему можно было дать лет пятнадцать. Это поистине удивляло, как в таком молодом возрасте парень путешествовал один? А его внешности могла позавидовать даже самая видная красавица: голубые глаза, четко очерченные губы, высокий лоб и брови вразлет. Длинные черные волосы собраны в толстую косу. Нокс в смятении пригладил свои, коротко стриженные волосы, похожие на солому. «На девчонку смахивает», — подумал он. Одет парень был просто – свободная рубаха да штаны, однако манеры и умение держать себя, создавали ощущение, что он из городских.       Разглядывая его, он не заметил как уже минут пять молча таращился на их гостя. Парень смотрел на него удивленно и даже как-то довольно.       — Эмм,.. привет? — наконец нарушил он тишину.       — А, да. Нокс, — выпалил он и протянул руку для пожатия.        — Ксари, — посмотрев на протянутую руку, он все же с некоторой задержкой пожал ее. Ладонь была нежной, явно не знающей оружия и тяжелой работы. У самого Нокса руки были покрыты мозолями и заусенцами от плуга, а загорелая кожа резко контрастировала с бледной – Ксари. Пытаясь скрыть свое удивление Нокс спросил:       — Ты откуда?       — Издалека, — Ксари неопределенно пожал плечами. Они неловко замолчали.       ***       Они сдружились. Ксари часто сидел на камне рядом и зарисовывал что-то в своей книжке или же ходил за ним по пятам выспрашивая всякое. Порой его вопросы звучали весьма странно. В первый же день, когда он позвал его на мельницу Ксари застыл и уставился на нее:       — Что это? — почти со священным трепетом спросил он.       Нокс конечно знал, что не во всех анклавах она была, но чтобы ни разу в жизни не видеть… Внутри Ксари восхищался всему: от мельничного жернова до вида из маленького окошка меж лопастей, у которого он долго простоял рассматривая окрестности. Нокс предложил вскарабкаться на крышу, как они это часто делали с приятелями, но Ксари отказался, объяснив что боится высоты. Какая высота может быть на мельнице Нокс не понял, однако настаивать не стал.       Еще он замечал за Ксари некоторые странности: то застынет и тупо пялиться в сторону стены, то неожиданно выйдет из темного угла за домом. Однажды Нокс застал его за рисованием на песке странах значков, отец немного учил его читать, но на буквы это было никак не похоже. Ксари на его вопрос лишь отмахнулся и бросив свое занятие, предварительно все стерев, ослепительно улыбнулся и начал рассказывать одну из своих историй коих у него в запасе было множество.       Из неприятного были кучки девушек увивающихся за Ксари. Некоторые, самые смелые, пытались заставить Нокса помочь им познакомиться поближе. Он почти что со злобой отгонял назойливых девиц. А вот Ксари был мил со всеми кто к нему подходил и охотно соглашался помочь всем дамам в беде. Нокс с растущей злостью волком смотрел на всех осмелившихся приблизиться к его другу. Но на время работы все же приходилось оставлять его вне поле зрения.       Сегодня был праздник весны и урожая, девушки водили хороводы и прыгали через костры, а мужчины устраивали состязания в силе. Закончив работу, он пошел на праздник, подозревая, что там собралась вся деревня и уж кто‐нибудь да прихватил Ксари.       Пробираясь через толпу к костру, он пытался разглядеть друга. Мельком взглянув на танцующих девушек, его глаза выхватили знакомую фигуру. Черные косы украшенные цветами и лентами, венок одуванчиков и красивый цветастый сарафан с летящими рукавами. Ксари нельзя было отличить от прочих танцующих девушек. Нокс встал истуканам, вылупив на него глаза. Тот видимо тоже его заметил и широко улыбнувшись выбыл из хоровода, направившись к нему:       — Посмотри какая красота! Никогда раньше не был праздниках.       — Никогда? — повторил Нокс ошеломленный его видом.       Заметив странное состояние друга, Ксари взмахнув рукавами пояснил:       — Юкса и ее подружки были так добры, что одолжили мне его,— он покрутился, показывая сарафан во всей красе и задорную улыбнулся сверкнув глазами, в свете костра показавшимися Ноксу желтыми.       Тот же не мог смотреть никуда помимо алых губ подкрашенных спелой клубникой. В его мыслях уже зрел план:       — Хочешь покажу кое-что?       Дождавшись согласного кивка и заблестевших в предвкушении глаз, Нокс стал протискивается через толпу расчищая путь широкими плечами, прижимая Ксари к себе.       Нокс вел его к Сторожевой башне. Иногда дозорные водили туда своих жен или девушек. Хоть это и было запрещено, многие закрывали на это глаза. Ну что такого, порадует возлюбленную видом, ничего страшного. Однако торговцам или недавно приезжим это строго воспрещалось. К незнакомцам везде относились подозрительно, хоть и приветливо. Нокс уже пытался договориться с товарищами чтобы те пропустили Ксари, разумеется под его чутким присмотром, но получил категоричный отказ и пару смешков вслед.       Он был уверен, что сегодня у них получится пройти незамеченными. Тихо идя, Нокс оглядывался, высматривая дозорных. Все, включая дозорных, пили или уже где-то валялись в стельку, оставляя Главные ворота без присмотра.       Вся система защиты была построена так: высокую каменную стену замыкали Главные ворота, закрытые на замок тайну которого знали только дозорные и Глава, за ними были деревянные поменьше – Внешние ворота. Между каменными и деревянными было небольшое пространство. Если пройти Главные ворота и свернуть влево можно дойти до Сторожевой башни имевшей два этажа. Поднявшись на первый можно было выйти на стену. Второй же являлся сторожевым постом, с которого хорошо просматривалась все поселение и местность за его пределами.       Подходя к воротам, они заметили привалившегося к стене пьяного дозорного, тот мутным взглядом пытался их рассмотреть. Нокс надеялся, что тот уже достаточно пьян, чтобы принять Ксари за одну из местных. Но видимо какое-то чувство долга заставила его очнуться:       — Эй, Нокс. Что вы тут делаете? Если снова хочешь протащить своего дружка, то забудь, — речь дозорного заплеталась.       — Да брось Дженкс, сегодня же праздник,— растянув губы в улыбке, внутренне передергиваясь от отвращения.       — Ты знаешь правила не хуже меня. Нет, — Дженкс наконец-то сумел подняться и преградил им путь. — Идите празднуйте, не создавайте себе проблемы.       Нокс глянул в сторону Ксари. Тот улыбнулся и осторожно взял его за руку приплетая пальцы.       — Нокс, ну что ты, не хочу чтоб у тебя были проблемы, пойдем, — и грустно вздохнув потупил взгляд в пол.       Это заставила Нокса набраться решимости. Готовый и собранный он решительно двинулся в сторону Дженкса. Тот уловив изменения взвизгнул:       — Стойте! Я Главе доложу, — его глаза забегали.       — Попробуй.       Уложить его оказалось просто, находясь под градусом тот и стоял-то еле-еле. Нокс ненавидел пьяных людей по собственной воле делавших с собой такое. Подойдя к замку, он заметил, как Ксари склонился над телом. Только сейчас Нокс задумался о том, что своим поведением мог напугать его.       — Все хорошо?       — Конечно, — странным голосом ответил Ксари.       — Эй, прости я не…       — Правда, все нормально.       Пристально всматриваясь в его лицо, ища признаки страха, он облегченно выдохнул не найдя. Разблокировав замок, они принялись толкать тяжелые ворота. Наконец те поддались и распахнулись. Взяв из подставки факел, он двинулся в сторону башни, велев Ксари не отставать.       Вскоре факел высветил дверь, Нокс потушил его и потянув створки на себя открыл проход. На немой вопрос Ксари, он пояснил:       — Если увидят свет на башне, поднимут тревогу. Ей редко пользуются. Давай вперед, если споткнешься я поймаю.       В полной темноте, придерживая подол, Ксари двинулся вперед. Нокс же на ощупь последовал за ним. Подъем не занял много времени и вскоре они без происшествий достигли верха.       Уже занимался рассвет, солнце выглянуло из-за горизонта освещая лес и стену. В деревне было еще темно и до них долетали шумные отзвуки праздника. Осторожно подойдя к перилам Ксари с опаской глянул вниз, от увиденного закружилась голова и он покачнулся. Его тут же подхватил Нокс, заключив в объятия сбивчиво шепча:       — Я держу, я не дам тебе упасть, я рядом, — и чувствуя его дрожь сжал объятия сильнее, заставляя не смотреть вниз. — Прости не стоило тебя приводить…       Кажется его слова помогли Ксари. Дрожь начала потихоньку отступать, он задышал ровнее и пальцы до того скребшие перила, расслабились. Глаза он по-прежнему страшился открывать, а Нокс не стал торопить его, успокаивающе поглаживая плечи.       Постепенно голубые глаза открылись. Завороженный открывшейся картиной, Ксари невольно сделал шаг вперед. Даже летая птицей он не видел подобного. Подсвеченные деревья и холмы, а вдалеке виднелся придорожный домик. Ксари пораженно выдохнул:       — Это невероятно! — от переизбытка чувств его голос дрожал.       Нокс рассмеялся. Вдруг Ксари развернулся и крепко его обнял, уткнувшись лицом в плечо. Это было неожиданно, но очень приятно. Светлую радость омрачало только предстоящее расставание, Ксари и так задержался у них на две недели, при этом распродав все еще в первый день. Нокс бы не смог удержать его рядом с собой. Он бы отправился с ним хоть на край света, но вряд ли Ксари нужен помощник. И лишь понимание, что они могут больше никогда не увидятся, заставляло его во что бы то ни стало стать достойным. Как там, «увидеть и умереть»? Это про него. Глянув на Ксари его уже не забыть, теплые улыбки и нежные пальцы снимающие любые усталость, успокаивающий голос. Возможно Нокс сам еще не понял, но он влюблялся все больше и больше. Ему не нужна была жизнь без него. Сжав объятия сильнее и вынырнув из мыслей слыша бормотание.       — … это нечестно …       — Нечестно? О чем ты? — в непонимании переспросил его. Ксари вскинул голову, будто только заметил кого-то еще.       — Стражи – это нечестно, — повторил он. Видя непонимание собеседника, пояснил, — Я имею в виду для монстров. Стражи – это более совершенный вид людей, адаптированный под монстров. Приспособленный убивать их.       Нокс, уставился на него круглыми глазами: как Ксари в такой момент мог думать о Стражах? Больше всего его поразило то, в каком ключе он о них думал.       — Что ты такое говоришь, как защита жизни может быть нечестный?       — Нокс, ты не понимаешь. Обычные люди и монстры бьются на равных. Стражи же… просто истребляют их. Рано или поздно монстры тоже мутируют. Уже мутировали.       Нокс в немом ужасе смотрел на приближающегося Ксари, его глаза с животным разрезом зрачка, обострившиеся черты лица пугали. Но тут из деревни послышались крики, видимо все же заметили какое-то движение на башне или им сообщил очнувшийся дозорный. Наваждение схлынуло. Перед ним стоял Ксари. Его любимый Ксари, не сумасшедший и не чудовище. Улыбка такая же светлая и нежная, глаза голубые, а пальцы гладят его щеку. Нокс неосознанно прижался к ним ближе и поцеловал раскрытую ладонь.       Оставив на щеке невесомый след и запах клубники, Ксари толкнул его с башни.       ***       Стражи которые в тот день гостили у них, первые почувствовали опасность. Увидев открытые ворота, лежащего без сознания дозорного и громкий крик доносившийся с башни, им не составило труда все сопоставить. Они кинулись закрывать ворота, но опоздали. Монстры ворвались молниеносно. Живодеры, а это были преимущественно они, старательно обгладывали своих жертв. Им, всегда прячущемся в тени, сегодня не было дела до весеннего палящего солнца. Сегодня их вела за собой Мать, так милостиво позволившая им разделить с ней трапезу. Открывшая им ворота и наградившая за терпение.       Уже заканчивая пир, один из монстров заметил маленькую фигуру на камне возле поля, отделился от стаи и пошел к ней. Ксари было жаль деревню. Это тихое местечко с башней на которой так хорошо смотреть восходы и закаты. Но задерживаться дольше здесь нельзя. Услышав мягкую поступь за спиной он даже не шелохнулся, его накрыло огромной тенью, а затем на колени упал кусок человеческой руки.       — Это подарок, мне? Спасибо, милый.       И будто вспомнив о чем-то, пошел в сторону ворот. Выйдя за них и заметив фигуру земле Ксари подошел к ней и присел.       — Так ты еще жив? Можешь не отвечать, вижу, что да.       Лежавший на земле человек задергался и завыл. Это был душераздирающий вой потери и мучительной боли, слезы катились градом смешиваясь с кровью, питая землю.       — О нет, не плачь. Пожалуйста, не заставляй меня страдать. Я подарю тебе покой…       Достав из сапога нож, он склонился над телом для удара и различил еле слышимый зов.       — Домну, вспоминай обо мне так. Мы обязательно еще встретимся.       Плоть послушную разошлась под лезвием. Поцеловав его в лоб и закрыв веки, Ксари собрал своих детей и двинулся в путь.       ***       К воротам цитадели, медленно начавшим открываться, подъехала повозка. Юноша, что держал узды, задорно улыбался, а по его щеке скатилась одинокая слеза.