Дорога в никуда

Ведьма взяла за руку истощенного этой войной ребенка, и прежде чем втолкнуть его в открытый большой ценой проход, коснулась его лба: —Ты ничего не вспомнишь, но последнюю волю королей ты получишь позже… Когда придет время. **** Заснеженная территория Мондштадта обычно не отличалась особыми морозами, но пугала сильным ветром. Барбатос, архонт ветра, давно бросил свои угодья и исчез, как, впрочем, и половина архонтов на своих территориях. Крепус Рагвиндр, почетный рыцарь и глава рыцарского ордена «Края Ветров», наравне со всеми разгребал снег с дорог, как-то в этом году зима их не особо щадила: стены мондштадтских конюшен промерзли насквозь, не все лошади выдерживали, особенно жалко было еще едва теплых жеребят, чьи трупы находили в конюшнях, у малышей даже защитные отростки с копыт отвалиться не успели. Поилки леденели, воду приходилось менять постоянно, пока она не замерзла, чтобы оставшиеся в живых лошади могли пить, многие запасы овощей и фруктов в подвалах портились от переморозки. К примеру, закатники, в холоде они долго не живут. Выйти за ворота города к реке за водой вообще невозможно, потому рыцари Ордо Фавониуса, отступив от своих обязанностей, обеспечивали жителей водой и, держа лопаты негнущимися заклякшими пальцами, расчищали городским жителям путь к чистой воде. Благо до весны осталось недолго, месяц всего, да и пожилая сестра Мэри (главная монахиня собора Барбатоса и обладательница гео глаза бога), кряхтя от старости, напророчила улучшение погоды где-то через неделю, потому истощенные жители взяли себя в руки, объединили усилия и тоже стали помогать городу: приносили теплую еду и воду умирающим от собачьего холода рыцарям. На удивление взрослых, дети особо не страдали от отсутствия еды, им в целом не так много нужно, сколько им пытаются скормить взрослые, да и сидеть кучками у камина и слушать сказки от более взрослых детей, кутаясь в плед, довольно весело, ведь сказок, мифов и страшилок в мире нескончаемый запас, да в придачу к мифам и сказаниям подростки могут и про пошлости рассказать, если очень упросить. Крепус, как лицо рыцарей, работать начинал раньше всех и работал больше, испытывая угрызения совести, ведь прямо сейчас в винокурне сидит его десятилетний сын. Оставшись без матери, мальчик замкнулся в себе и вот уже третий год не проявлял особой активности, как другие дети в его возрасте, и часто хмурил брови, но частенько пропадал за чтением книг. Своего ребенка оставлять надолго Рагвиндр-старший не хотел, но из-за активной работы в городе, большинство времени мальчик дома проводил один. Утром, когда отец уходил, сын еще спал из-за ночных почиталок у камина, а когда приходил, его родная кровь уже крепко спала. Все что мог для него сделать уставший родитель, это перенести на кровать, подоткнуть пуховое тяжелое одеяло, а затем лечь рядом на огромную кровать. Дилюк после смерти матери спать один не мог и перебирался в гостиную, там соединяя два кресла и растягиваясь на них, засыпал, ведь камин поддерживается и ночью, а значит сюда придет тот, кто на дежурстве. Бывало, мальчик устраивался в комнате уже очень старой экономки Алисы Мироновой, та не лезла ему в душу и всегда угощала странными национальными блюдами своей родины, раньше за ее странными «пирожками с рисом и яйцом» или блюдом с еще более странным названием «пельмени» стояли толпы, сейчас же старуха утратила зрение и часто путала рецепты. Заказы пропали, а у Дилюка язык не поворачивался сказать этой энергичной бабуле, что она перепутала ингридиенты или специи, потому он всегда давился даже не очень удачными блюдами, слегка улыбался и лез к ней обниматься. Мать умерла будучи на раннем сроке, в момент смерти она сильно набрала и много кряхтела, и бабуля Алиса чем -то напоминала ему ее, особенно когда по вечерам устало сидела на постели и гладила свой живот. Правда экономка гладила его потому что старому капризному желудку ЕЕ же ошибки в стряпне не очень-то нравились. Сидеть с Алисой было чем-то вроде приятной традиции, но счастье ведь не длиться вечно… Дилюк не маленький и все понимает, но ведь можно хотя бы сейчас, пока так спокойно, расслабиться, верно? Под шум потрескиваний дров и воя метели за окном бабушка засыпает, а младший Рагвиндр подумывает о том что стоило б подкинуть дров, но в кресле слишком хорошо, да и в поместье не так уж и холодно. Одеяло сто́ит потом, как камин потухнет, подоткнуть и нормально.