Искренняя нежность

      Только от одной мысли, что вечером Джози придет к ней в комнату, и они вместе будут смотреть какой-нибудь дурацкий фильм с чашками горячего шоколада, а затем отвлекутся на нежные поцелуи или драку подушками, на душе Хоуп становилось теплее. В объятиях Джози всегда было так уютно. Хотелось чаще улыбаться, смеяться. Только в ее присутствии Хоуп могла не изображать из себя сильную, расчётливую, контролирующую всё Хоуп Андреа Майклсон. Она могла быть неидеальной. Могла заливисто смеяться над тупыми шутками. Могла неловко отводить глаза, когда Джози как бы невзначай касалась ее пальцев. Могла шептать ей на ушко всякие комплименты, от которых бы Лиззи уже давно вырвало. Могла смущаться при поцелуях. Могла поведать свои воспоминания о семье. Могла рассказать о своих переживаниях. Могла, крепко сжимая в руках блузку Джози, разрыдаться из-за тяжёлого дня.       «Ты можешь быть собой», – сказала Джози, когда Хоуп впервые расплакалась перед ней из-за сильного стресса и постоянного подавления собственных эмоций. – «И тебя никто за это не осудит. Я не осужу».       Она накрыла ее пледом и бережно прикоснулась губами ко лбу, оставив вечное напоминание о своей заботе.       Когда у Хоуп случилась паническая атака, Джози была рядом.       «Хоуп», – девушка прекрасно помнила этот мелодичный, обеспокоенный голос. – «Слышишь меня? Дыши, Хоуп, дыши».       Когда Хоуп не могла встретиться с семьёй из-за загруженности в школе Сальваторе, Джози взяла все обязанности на себя и отправила свою девушку в Новый Орлеан.       «Я ведь знаю, для тебя это важно».       Когда Хоуп поранилась в битве с очередным монстром из Маливора, Джози, со слезами на глазах, пытаясь унять дрожь в руках, старалась хоть как-то помочь.       «Хоуп», – имя из ее уст всегда звучало как-то по-особенному. Так, будто оно имело для нее невероятно огромное значение.       Джози всегда была рядом. И всегда ассоциировалась с теплом, искренностью и любовью.