Письма (к) матери

      — Это еще что такое? — Недзуми недоуменно вытащила из ящика для стирки скомканную голубую футболку, с которой на нее весело глядел Пек Джей.       — Это мое! Отдай! — Чифую тут же подскочил к матери и вырвал у нее из рук предмет своей гордости.       Недзуми даже не сопротивлялась.       — Расскажешь?       — Нет. Да, — немного сконфуженно буркнул сын. — Это футболка с логотипом нашей банды, понятно? Только ребята почему-то не хотят это носить…       — Я бы тоже не хотела это носить, — хмыкнула женщина. — Иди обедать на кухню, все остывает. И кота своего покорми, ты мне обещал.       Чифую поплелся на кухню. Ему почему-то было стыдно за то, что мама нашла футболку, хотя изначально он очень гордился своей разработкой и считал ее уникальной. Недзуми задержалась в ванной.       Завтра нужно было идти на работу, а в квартире еще столько дел. Женщина вздохнула: совершенно ничего не успевает. От Чифую толку мало, да она особо и не просит сына помочь — убирает свою комнату и ладно. Пусть лучше присматривает за старым Пек Джеем. Кот уже давно не скачет по балконам также героически, как раньше, но Недзуми все равно за него переживает: а вдруг как-нибудь по старинке куда выскочит? Но тут ее страхует сын: на этом свете сын с удовольствием только дерётся и ухаживает за Пек Джеем. Правда, сейчас весь уход свелся к кормежке и уборке лотка.       Мысли всегда так отвлекают… Но уборку надо продолжать — Недзуми немного раздраженно схватила тряпку и пошла в комнату. Там она с нежностью взглянула на портрет мужа и взяла его в руки, чтобы протереть рамку.       — Сколько бы тебя здесь не было, ты всегда рядом и улыбаешься нам… Я по тебе очень скучаю, Хидео. И Чифую тоже. Ты наш герой.       Хидео действительно был героем — потрясающий пилот и профессионал, и, если бы не роковая болезнь, он и дальше бы рассекал небесную высь. Но судьба распорядилась иначе, и Чифую, и Недзуми осиротели.       — Ты всегда улыбался, — она продолжила диалог с фотографией, — Помнишь, как мы с тобой танцевали на выпускном в том кафе? Я даже подумать не могла, что мы поженимся.       ***       Хидео и Недзуми познакомились в школе. Он никогда не был задирой, отличался спокойствием и добротой. Даже мальчишки не могли найти толкового повод для того, чтобы задирать его — слишком хороша была великодушная улыбка Хидео. А вот Недзуми он раздражал.       — Эй ты! — строго обратилась она к однокласснику, читающему книгу.       Хидео поднял голову и вопросительно взглянул на девчонку.       — Сегодня мы остаемся дежурить, ясно? Надо сделать все быстро, мне еще надо успеть в танцевальный кружок, — небрежно бросила она.       — Хорошо. Быстро так быстро, — он улыбнулся и снова уткнулся в книгу.       «Да что ж ты за человек такой, хоть раз дай нормальный отпор! Ты же знаешь, что сегодня даже не ты дежурный!» — разозлилась про себя Недзуми и выхватила у Хидео книгу.       — Почему ты так себя ведешь? Ты же понимаешь, что остаешься только потому, что другие отказались!       Хидео ответил не сразу, видимо, подбирал правильные слова — так нужные сейчас однокласснице.       — Недзуми, я знаю, что никто не согласился. Если сегодня я тоже уйду по своим делам с дежурства, то класс придется убирать тебе одной. Я знаю, что ты расстроена этим, поэтому я останусь. Я помогу тебе.       Она оторопела и от неожиданности даже выронила книгу.       — Так… просто?       — Да. Так просто. Если ты можешь кому-то помочь — сделай это, — мягко ответил Хидео, поднял книгу и положил ее на стол. — А теперь, если ты не против, я все-таки подготовлюсь к занятию.       Недзуми растерянно кивнула и пошла к своей парте. «Ну и дурак», — почему-то грустно подумала она.       Но перспектива убираться одной неприятно пугала, поэтому от одноклассника она все же отстала. ***       — Ладно, это было действительно смешно! — Недзуми никак не могла успокоиться от смеха, — Ты в этом кимоно выглядел точно как гейша! Почему ты на это согласился?       Они вместе участвовали в школьной постановке, где Мацуно досталась роль девушки — просто потому, что больше участвовать никто не хотел.       — Я же обещал помочь тебе, Недзуми. Но признай, что я потрясающий актер!       — А вот и нет! Ты забыл в середине слова!       — Я не забыл, я импровизировал. И вообще, тебя что, не впечатлил танец с веером? Я и сам на минутку забыл, что не гейша, — весело сказал он.       Недзуми замахнулась, чтобы дать ему шутливый подзатыльник.       — Главное, что я не забыла. Ты сделал из нашей постановки комедию! Хорошо, что никто не понял, что все пошло не плану.       Хидео перехватил ее руку и прижал к себе.       — А? — девушка растерялась.       — Неужели ты еще ничего не поняла?       — Не поняла… что?       Хидео стоял напротив нее, а ее рука была у него на сердце. Девушка чувствовала, как оно стучит — не бешено, но явно учащенно. «Не может быть… Он…»       — Я тебя люблю, — просто сказал Мацуно, опередив ее мысли, — С первого взгляда. Как только ты перешла к нам в класс, я сразу это понял.       — Тогда почему ты никак это не показывал?       — Что бы изменилось? Ты вела себя грубо со всеми мальчишками, ругалась и дралась с девчонками. Но я тебя любил. С тобой никто не хотел общаться, но я все равно тебя любил. Это я подговорил ребят отказаться от дежурства, потому что понял, что жить в нашем классе без поддержки тебе не дадут. А я не мог позволить тебе быть изгоем.       — Так это я… изгой? — Недзуми нервно сглотнула. Она даже не замечала тех вещей, о которых ей сейчас говорил Хидео.       — Ребята планировали побить тебя после дежурства, но я не позволил им это сделать. Сейчас они видят, что мы дружим и не смеют продумывать против тебя какие-то планы.       «Я всегда была одна… Но я думала, что это из-за того, что я новенькая, а теперь выяснилось, что меня никто не любит…»       — Кроме меня, — словно прочел ее мысли Хидео и, поймав момент, поцеловал ее, но очень коротко, словно опасаясь бурного ответа.       Это было так неожиданно и странно, что девушка не успела среагировать. Легкое касание губами взбудоражило ее, но она не знала, что сказать.       Хидео тоже молчал.       — Я… не могу дать такой быстрый ответ. Ты мне тоже нравишься, но… — наконец, выдавила из себя Недзуми.       — Я буду ждать столько, сколько понадобится, Недзуми. ***       — Ну конечно я согласна, Хидео! Какой еще ответ ты ожидал? — Недзуми выхватила у парня коробку с кольцом, — Красивое какое! И точно мой размер! Какой же ты внимательный! — она бросилась жениху на шею. — Я тебя люблю!       Хидео покрутил ее на руках.       — Теперь ты станешь госпожой Мацуно и больше никуда от меня не денешься.       — Я и не собираюсь, — хмыкнула девушка. — Смотри, сам не сбеги.       — И не подумаю даже. ***       Забеременела Недзуми практически сразу после свадьбы. Хидео оказался потрясающим мужем, окружил ее заботой и не позволял даже в магазин ходить одной.       — Зима и скользко, что будет, если ты упадешь? — строго сказал он. — Вот-вот рожать, а ты выдумала сама сумки тащить.       Недзуми возмутилась.       — За кого ты меня принимаешь? С чего мне падать?       Хидео ласково погладил жену по голове и стряхнул упавшие на волосы снежинки.       — Держись за меня, и все будет хорошо. ***       — «Держись за меня, и все будет хорошо»… Помнишь, ты сказал это, а через минуту сам поскользнулся и упал — и смеялся как дурак… Знаешь, мне этого не хватает. После того дежурства в школе мы все делали вместе. Только в институты поступили разные — ты грезил о небе, а я мечтала быть переводчиком. Только там наши дорожки разошлись, но мы все равно не расставались. Даже когда ты уезжал на свои вылеты, ты всегда оставлял мне на столе бумажный самолет. Чтобы я запускала его из окна и представляла, что ты там, за рулем этого самолетика, и я снова с тобой. У меня они все время падали, и я страшно переживала — а вдруг упадешь и ты? Но ты не упал, а все равно меня оставил…       Недзуми села на диван, не выпуская портрет из рук.       — Ты знаешь, Чифую совсем вырос. Он стал таким взрослым, ответственным и решительным… Мне совершенно не нравятся его хулиганские выходки, но я ведь тоже дралась в школе, помнишь? И меня все боялись. Наш сын так похож на меня, и все-таки я вижу в нем и твои черты. Справедливый и всегда поможет слабым. А еще он…       Она не успела закончить: в комнату зашел Чифую.       — Мам… — он сел рядом с ней. — Ты чего?       — Ничего. Ты поел? — она вытерла слезы.       — Поел… Да какая разница! Не плачь, — сын взял ее за свободную руку. — Я же с тобой. Пап! — он обратился к портрету. — А я тоже хочу стать пилотом, только мама теперь меня в небо не отпустит, представляешь? Ты же знаешь, она у нас упертая.       — Неправда! Я же разрешила! Только ты занят своими драками и совершенно не собираешься нормально учиться и поступать в университет, — она шлепнула сына тряпкой по руке.       Чифую улыбнулся. Мама всегда пытается казаться грозной и серьезной, но он знает, что она та еще хохотушка. Чифую был маленький, но до сих пор помнит, как здорово они веселились втроем, а иногда даже в шутку дрались. И побеждала, конечно же, эта хрупкая блондинка. Мацуно-младший как-то спросил у папы, зачем они всегда, даже играя, поддаются маме. Отец тогда сказал простую вещь:       — Потому что мы ее любим и не хотим расстраивать. Если мама проиграет, то очень рассердится, а нам все равно потом ее уговаривать с нами помириться.       — Мама такая эгоистичная! — возмутился Чифую: у мальчика уже тогда было развито острое чувство справедливости.       — Тихо… мы же с тобой знаем, что сильнее ее, правда? Иногда достаточно просто знать, что ты сильнее, а не доказывать это. Это правильно, сын. А мама нас очень любит.       Баджи чем-то напоминал ему папу: они оба были героями, за которыми всегда хотелось следовать. Баджи всегда пылал захватывающей яростью, а отец — огнем великодушия. Когда отец заболел, Чифую еще не знал Баджи: тогда их семья еще вообще не переехала. Но он был уверен, что Баджи сказал бы про эту болезнь так:       — Ну и дерьмо.       В те тяжелые для семьи Мацуно дни всю ответственность за заработки решительно взяла на себя мама. Чифую только удивлялся, откуда она берет деньги на лекарства, врачей и содержание их семьи. Но мама стойко переносила все невзгоды и твердила одно: Хидео поправится.       — Но диагноз же смертельный… — даже маленький Чифую это понимал.       — Папа обязательно выздоровеет. Вот увидишь! Он обещал нам, что мы еще полетим на собственном самолете.       Хидео не поправлялся, а под конец жизни уже даже не мог разговаривать. Рак не щадит никого, даже хороших и сильных людей. Недзуми достойно выдержала похороны, бумажную волокиту и другие проблемы, навалившиеся на семью после смерти отца. Она ни разу не сорвалась на сына, а еще Чифую не видел, чтобы мама плакала. Спустя год после смерти отца он определился с мечтой — станет пилотом. Чтобы покатать маму на собственном самолете, ведь папа не успел исполнить обещание, а значит ему, как мужчине, предстоит это сделать за него.       — Ну чего это ты придумал? Каким пилотом? —устало сказала Недзуми.       — Хорошим, как папа. Мы полетим туда, куда ты хочешь!       — Это очень сложная и серьезная профессия, Чифую. Она опасная, а я не готова… потерять еще и тебя.       — Ничего она не опасная! — с негодованием воскликнул сын. — Папа сказал, что это не русская рулетка и в летном училище всему учат. А я буду хорошо учиться и запомню все-все механизмы.       Недзуми отмахнулась от ребенка: ей сейчас было не до рассуждений о детских мечтах. Но Чифую рос и от своего намерения не отказывался, и при каждом удобном моменте матери об этом напоминал.       — Ладно, — смирилась она. — Тогда ты тоже обещай, что покатаешь меня на самолете. Можно уже на любом — я сяду в эту машину, только если пилотом будешь ты.       Чифую просиял, наконец-то мама воспринимает его серьезно. Он старательно занимался — когда появилась цель, стало проще относиться к учебе серьезно. Но жизнь потрясающе изменчива и вносить свои коррективы могут не только какие-то обстоятельства, но и другие люди. Параллельно мальчик попал в «плохую», по мнению мамы, компанию и откровенно хулиганил. А затем и вовсе увлекся гоп-разборками настолько, что про обещание забыл. А Недзуми — помнила…       — Но, наверное, я уже не стану пилотом… — Чифую вернулся из воспоминаний в реальность и обратился и к портрету отца, и к матери.       — Знаешь, а может это и к лучшему. Хватит в семье и одного пилота. Ты, главное, бандитом не стань. А на самолете я и без тебя покатаюсь, — Недзуми взяла себя в руки и «надела» на себя привычный строгий вид. — А то эти ваши мальчишеские разборки уже страшно надоели. Вечно приходишь побитый, выиграл бы хоть раз.       — Я побеждал! — возмутился Чифую и ткнул маму вбок.       — В следующий раз зови на свои драки меня. Я точно всех там разнесу, — не обращая внимания на протест сына, продолжила женщина. — За тебя разнесу. И за твоих приятелей. И за форму, которую они так обругали. Слышишь, Хидео, наш сын еще и дизайнером стал, правда, это никто не оценил.       — У них просто нет вкуса… Хотя я не гожусь на это. Хорошо, что Мицуя с нами.       Но Недзуми уже слушала сына рассеяно, она все еще вела внутренний диалог с мужем. Чуткий Чифую это понял и сказал ей:       — Подожди минутку.       Недзуми кивнула, не отрывая глаз от улыбающегося лица мужа. Чифую принес листок бумаги и ручку.       — А теперь пиши папе записку. И я напишу.       — Зачем? — не поняла мать.       — Пиши, — строже повторил парень.       Недзуми написала несколько коротких фраз, общий смысл которых сводился к одному — я тебя люблю. Чифую наскрябал извинение за несдержанное обещание, а затем сделал из листка бумажный самолетик.       — Пошли на балкон.       — Чего раскомандовался? Ну, пошли…       На балконе они вдохнули свежий воздух. Ветра почти не было, а значит ничего не собьет их самодельный беспилотник.       — Сейчас мы отправим папе письмо. И он обязательно его получит, — твердо сказал Чифую.       — Такое письмо получит не папа, а какой-нибудь сосед из нашего дома, — возразила Недзуми.       — Письмо получит папа. Я это знаю.       Он вложил в мамину руку бумажный самолет.       — А теперь прогнись назад, как будто рукой хочешь дотянуться до пяток… Кидай! Нужно, чтобы он взлетел под 90 градусов. Ого, отлично! Мама, он летит!       Недзуми и сама с удивлением смотрела на это зрелище: впервые самолетик из ее рук полетел, а не рухнул, словно подкошенный.       — Я же сказал, папа получит письмо! — торжествующе воскликнул Чифую и обнял мать.       Как завороженные они смотрели на полет бумажного планера, который, казалось, вечность держится в воздухе. Он сделал несколько плавных кругов, а затем скрылся из виду. Недзуми выдохнула от восторга.       — А теперь обещай мне, что, когда вернешься со своей очередной стрелки, мы напишем папе снова.       Чифую понял глубокий смысл маминого запроса: ключевое слово здесь — вернешься.       — Вернусь, мам. Ведь мне еще убирать лоток за Пек Джеем, — усмехнулся он.       Недзуми кивнула. Сын совершенно не умеет сдерживать обещания, но он абсолютно точно вернется, чтобы ухаживать за своим котом.