Всё начиналось со свитка...

Истошный вопль доносился из соседней комнаты, принося невыносимый страх в сердце маленького мальчика, который зарылся под одеялом, словно в кокон, защищающий от всех бед и ненастий. Его кожа покрывалась мурашками всякий раз, когда крики женщины доходили да его ушей. Из-за них он хотел плакать, но выдержка, носимая годами, не позволяла ему пролить и слезинки. Мальчик просто сидел с пустым взглядом, изредка вздрагивая, когда ему казалось, что рядом раздавался шорох. Тощие. Они совсем внезапно ворвались в анклав, в котором жил маленький Чжань, сейчас ждущий ни то чудо, ни то своей гибели. И на первое он надеялся куда больше, чем на второе, хотя понимал, что шансы на выживание близились к нулю. Особенно когда рядом послышался шорох и скрип. Монстр чувствовал его, но подбирался медленно, будто ещё больше нагнетая атмосферу, будто пытаясь вырвать из горла мальчика долгожданный крик. Но Чжань молчал. Молчал, потому что не мог произнести и звука. Молчал, потому что страх занял все его мысли. Молчал, потому что разум заволокла дымка. Он боялся дышать. Через пару мгновений монстр настигнет его. Но… Этого не произошло. Послышался лязг металла, визг тощего, после чего наступила оглушающая тишина. Она окутала Чжаня поверх одеяла своим холодом. Но это был приятный холод. Куда лучше, чем тепло горящего дома — видимо, тощие пробрались на кухню, когда милые женщины готовили еду для детей на огне — и жар от гнева, охвативший всё тело, когда какая-то девочка впервые поцеловала его в щёку. Холод был ему жизненно необходим, чтобы не сгореть сейчас в пучине мыслей. Когда тишина стала нагнетать, мальчик решился откинуть одеяло с лица, но ещё раньше он оказался в плену чьих-то рук. Не ожидавший ничего подобного Чжань едва не вскрикнул из-за внезапной потери опоры, но усилием воли сдержался, лишь брыкнув пару раз ногами в попытке выпутаться. — Ну, тише-тише, — послышался сквозь толщу одеяла хриплый мужской голос, — Давай сначала выберемся отсюда, а потом ты сможешь открыть лицо. «Почему?» — хотел спросить Чжань, но он и сам знал ответ: в горящем доме опасно вдыхать дым. Однажды недалеко от дома для детей загорелась одна хижина, а Чжань, находящийся в этот момент рядом, не смог победить дурного детского любопытства, за что и поплатился, надышавшись дымом, который в тот момент казался ему властелином всех монстров, прародителем тьмы. После этого он даже на кухню заходил с опаской, что уж говорить о целом доме. Чжань ничего не ответил мужчине, замерев вольной куклой в его руках, ожидая, когда они окажутся, по словам его спасителя, в месте, далёком от огня. И только за это мальчик был ему уже благодарен, но продолжал молчать, предпочитая оставить все разговоры на потом, потому что сейчас было не время. Ведь он должен был привести мысли в порядок, как завещали его предки в одном древнем фолианте. Старинный свиток ему достался от матери, которую он не очень помнил из-за того, что она ушла от него слишком рано, как и матери всех детей, которые раньше жили в ныне сгоревшем детском доме в анклаве. Свиток тот повествовал о древней легенде про могущественных заклинателей, которые могли бороться со всеми видами монстров, но сила их постепенно угасла, и больше некому было защищать простых людей. Из всех запоминающихся личностей в свитке были подчёркнуты, судя по всему, его матерью имена, начинающиеся с фамилии, которая уже давно не применялась в использовании из-за ненадобности, Лань. Красивая фамилия, но мальчик не знал, что она значила. Он лишь вычитал, что сможет найти ответы на свои вопросы в библиотеке, которая уходила далеко под землю на территории — как он понял по приложенной карте — соседнего анклава, называвшегося раньше Гусу Лань. Прочтённый свиток оставил неизгладимое впечатление на душе Чжаня, поэтому тот решил, что отыщет эту библиотеку и возьмёт фамилию Лань, чтобы продолжить свой род. Он чувствовал, что принадлежит этому роду. Он это знал. Но, как попасть за границу своего анклава, он придумать не мог. Сейчас же он нашёл выход своей проблемы абсолютно внезапно. Да, ему было жаль тех людей, которые попали в лапы тощих, но он никогда особо ни с кем не дружил, поэтому придаваться долгой тоске не собирался, особенно когда на носу стояло важное открытие о его роде. О том, что было ему куда ближе, благодаря одной крови, чем все его названные братья и сёстры в анклаве вместе взятые. Мужчина, несущий мальчика на руках, внезапно закашлялся и выпустил Чжаня из рук, навалившись на стену. Одеяло сползло с лица ребёнка и он увидел достаточно молодого человека, который, посмотрев на него, кинул ему в руки свиток и наказал бежать как можно быстрее и дальше. — Передай свиток Ину, — прокряхтел он, пытаясь не вдыхать дым, — Скажи, что это от папы Чанцзэ. Мальчик кивнул и бросился прочь из дома, прикрыв лицо куском недавно разорванного пододеяльника. В голове вертелась одна странная мысль. Где-то должен быть и его отец, верно же? Он едва успел увернуться от упавшей горящей балки. Она с громким треском упала позади него в двух шагах и осталась там же догорать, пока мальчик всё дальше и дальше удалялся от неё. Чжань бежал так быстро, как только мог. Казалось, его ноги скоро отвалятся и останутся гореть вместе с этим домом, а рядом будут пританцовывать красные языки пламени, в то время как тело убежит на улицу. Мальчик выбросил странные мысли из своей головы и, наконец, добежал до двери, что сейчас безвольной куклой болталась на нижней стальной петле. Из-за дыма глаза слезились, поэтому Чжань едва не упал, когда переступал порог, сделанный, по его мнению, слишком высоким. Или же ему так казалось, потому что его ноги всё ещё не выросли до такой степени, чтобы можно было в четыре шага оказаться далеко от горящего дома. Вместо этого ему пришлось сделать таких по меньшей мере двенадцать, а то и больше. На улице царил хаос. Такого в своей жизни мальчик не забудет никогда, но сейчас ему усилием воли пришлось взять себя в руки и как можно быстрее убегать отсюда, пока ни один монстр не обратил на него внимания. И ему повезло. Прежде чем кто-то из тощих или внезапно появившийся из ниоткуда живодёр смогли его нагнать, его подхватили сильные руки, посадили на лошадь и с криком «Держись крепче!» повезли в неизвестном ему направлении. Обернувшись назад, Чжань увидел, что из-за деревьев начало всходить солнце. Совсем скоро тощие покинут это место и, если живодёра смогут изгнать, то эту землю вновь можно будет использовать для постройки нового анклава. Хотя, вряд ли урожай на сгоревшей земле будет обильным. — Чего приуныл? — задорно спросил его наездник, сидящий впереди него. Мужчина имел большое мускулистое тело и короткий ёжик волос на голове — всё, что смог увидеть Чжань со спины. — Нет, — ответил мальчик, слегка сбив с толку своего взрослого собеседника. Он часто так делал и в детском доме, когда произносил односложные ответы на чьи-либо вопросы. В какой-то степени это смешило его, но, в основном, заставляло напрягаться. Мало кто понимал его, и это не могло не раздражать, — Не приуныл. Мужчина рассмеялся, но больше ничего не сказал. Его большие руки так странно смотрелись с маленькими поводьями. Чжаню даже показалось, что по ним ползут щупальца корявого, но мальчик покачал головой, смахивая наваждение. В последнее время его всё чаще настигают странные мысли. Вскоре, спустя полчаса, Чжань уже не мог нормально сидеть на лошади. Даже его выдержка трещала по швам из-за боли в спине и ниже. Он прежде никогда не ездил на лошадях, хотя множество раз видел этих существ вживую и даже кормил их, но прокатиться верхом смог только сейчас. И сразу же подумал о том, что больше никогда и ни при каких условиях не сядет ни на одно ездовое животное. Мужчина предупредил его о скором прибытии в анклав, сказав, чтобы тот потерпел ещё совсем немного. Чжань не ответил, в очередной раз поставив своим поведением человека перед ним в тупик. Мальчик уже привык, поэтому никак не отреагировал на тяжёлый вздох со стороны наездника. Ворота в анклав открылись, и они забежали внутрь, после чего люди, стоявшие по обе стороны от них, закрыли, видимо, уже привычными для них движениями две огромные и, наверняка, тяжёлые двери. К ним тут же подбежал мальчик на вид чуть старше Чжаня с таким же, как и у всех присутствующих, ёжиком волос на голове. На нём висела тряпками одежда странного болотного цвета. — Сан-ни, — обратился к нему спешившийся с лошади мужчина, — Проводи новенького в детский дом. Только не заблудись. — Конечно, братец! — воодушевился этот самый Сан-ни и, взяв Чжаня за руку, повёл его по улицам анклава. Они были огромными. С множеством различных построек и куда бо́льшим количеством человек на одно такое заведение. Мальчишки же не останавливались, продолжая идти вперёд. Когда рядом проходили люди, Чжань замечал на их лицах удивление и страх, направленный явно на его волосы. Что же до самого ребёнка, то его холодное и отчуждённое лицо прочитать было невозможно. Оно было словно высечено из нефрита — вот прямо сейчас хватай и ставь посреди анклава с надписью «статуя великого по фамилии Лань». Ну, это он так, опять ушёл за руку с подругой-фантазией пить чай. — Меня зовут Сан, — всё же заговорил мальчик, не дождавшись, пока его спутник хотя бы представиться, потому что тот молчал уже больше пяти минут, — Но ты можешь звать меня Сан-ни. — Почему? — наконец подал голос Чжань, пытаясь вырваться из захвата мальчишеской руки. — Что почему? Все зовут меня Сан-ни, и ты тоже можешь, — проговорил мальчик, не замечая дёрганья со стороны своего нового знакомого. Он, казалось, вообще ничего не замечал, настолько его лицо было отрешённым. Или же игра света повлияла на восприятие Чжанем этого человека. — Почему -ни? — перестав дёргаться, чтобы не натереть свою фарфоровую кожу, Чжань сформулировал вопрос по-другому. Точнее, лишь добавил ещё одно слово. — Я не знаю! — воскликнул мальчик, будто его ужалили, сильно дёрнув Чжаня за руку, но в скором времени становясь таким, каким был до этого, — Спроси у кого-нибудь другого. Чжань, не изменившись в лице, когда его руку едва не забрал себе этот странный человек, посмотрел на мальчика перед ним. Он казался ему каким-то загадочным. Будто сейчас, спустя мгновение, он внезапно станет монстром и утащит тебя. Ну, снова здравствуй, фантазия. Мурашки пробежались по коже Чжаня. С ним он точно дружить не будет, ни под какими угрозами. Даже если от этого будет зависеть его и всего человечества жизнь. Даже если его заставят это сделать. — Ин-ни! Где ты? — закричал мальчик, начиная хныкать, — Я очень устал, Ин-ни. Помоги мне, пожалуйста! — Сан-ни, прекрати кричать, — наказала мальчику рядом прошедшая девушка. На вид она была чуть старше Сан-ни, но ещё не достигла совершеннолетия, коим у них являлось число шестнадцать. И Чжаню из всех этих лет было лишь одиннадцать, — Малышей напугаешь. — Сестрёнка Цин-ни, где Ин-ни? — воодушевился мальчик, даже отпустив руку своей «тяжёлой» ноши, из-за которой он так устал. Чжань отошёл на несколько полушагов назад, чтобы в случае чего можно было убежать или увернуться от лап страшного мальчишки. — Откуда я знаю, где пропадает этот разгильдяй, — прошипела девушка, повесив покрывало в своих руках на деревянную перекладину, которая держалась на двух столбах. Чжань отметил, что раньше видел такое только единожды. Но при этом всю похожую работу выполняли взрослые женщины, а не дети. Даже такие как Цин-ни не занимались вытряхиванием пыли с белья. — Почему сразу разгильдяй? — послышался ещё один голос. Он был насупившимся, но, когда Чжань посмотрел на источник этого голоса, то увидел мальчика его возраста с улыбкой от уха до уха, — Сестрёнка Цин-ни, разве же я когда-нибудь не выполнял что-нибудь, о чём ты меня просила? Девушка фыркнула и принялась выбивать пыль из покрывала синего оттенка, будто срываясь на нём. Чжань понял, что не знает, как называется цвет этого покрывала, и что ему стоит найти здешнюю библиотеку. — Ин-ни, я устал, покажи здесь всё новенькому, — проконючил Сан-ни и, едва ли не в два присеста оказавшись на крыльце, скрылся в дверях детского дома. Девушка, как заметил краем глаза Чжань, закатила глаза, но от работы не отвлеклась. — Как твоё имя? — спросил Ин-ни, скрестив руки в замок за спиной и медленно подходя к новоиспечённому знакомому, — Моё — Ин, но зови меня Ин-ни. — Почему? — спросил Чжань, найдя того, кто может ответить ему на вопрос, который он задал Сан-ни. Или же всё-таки нет..? Ин нахмурился. Мальчик выглядел красивым, к тому же на его голове, в отличие от тех же Сан-ни и Цин-ни, были вполне себе длинные волосы. Даже слишком длинные для жителя этого анклава, как заметил Чжань. — Честно, я не знаю, почему, но, кажется, эта приставка несёт в себе уменьшительно-ласкательный смысл. А ещё это весело. И мило. Например, если сестрёнку Цин-ни называть просто Цин, она будет казаться тебе какой-то старушкой, не правда ли? Чжань покачал головой, отрицая сказанные Ином слова. — Дева благородных кровей, — ответил он, надеясь, что его поймут без лишних объяснений. Ему не хотелось иной раз говорить с кем-то. Ин-ни сначала прыснул в кулак, а следом — залился смехом. Чжань, не ожидавший ничего подобного, даже глаза раскрыл шире, чем обычно. Такая реакция на его слова напугала больше тощих в его бывшем анклаве. Он хотел уже убежать, чтобы скрыться от ещё одного странного мальчика, попавшегося ему на новом месте, но тот перестал смеяться, лишь всхлипнув на последок и широко улыбнувшись. — Ты забавный, — вынес свой вердикт Ин, вновь заложив руки за спину, — Так как твоё имя? Мальчик помолчал несколько мгновений и лишь после этого ответил, понимая, что либо сейчас, либо никогда: — Чжань. — О, — по-умному изрёк Ин, сделав такой вид, будто ему что-то известно. Даже фантазия Чжаня не смогла понять, что же именно, — Так это ты себя назвал девой благородных кровей? Мальчик, если сначала не понял, то после осознания едва не вскипел от злости, которая готова была вылиться из его горящих алым ушей. — Ты..! — переполненный эмоциями, выдавил из себя Чжань. — Я! Собственной персоной! Прошу любить и жаловать, Вэй Ин! — представился Ин-ни, поклонившись так, будто его руки стали крыльями, а ноги переплелись в странном танце. Но он тут же оссёкся, когда понял, что сказал, — То есть, Ин! Чжань, до этого негодовавший из-за дурного поведения его собеседника, врос в землю и почувствовал себя деревом. Разве этот мальчик только что не произнёс свою фамилию? К тому же, это имя, как и сама фамилия, Чжаню было также известно из того маминого свитка. Вэй Ин, Вэй Усянь, старейшина Илина. — Ты… Вэй? — переспросил Чжань, отойдя от наваждения, не понимая, послышалось ему или нет. Он хотел верить в то, что он не единственный, кто хочет возродить свою фамилию, хочет продолжить начатое его предками. Мальчик замахал руками и со словами «Не бери в голову» взял Чжаня за руку и повёл за здание детского дома. Последний не стал отнекиваться, но информацию эту запомнил, бредя в каком-то наваждении вслед за Ином. Нет, не так. Вэй Ином. За зданием детского дома собралось множество детей: мальчики, девочки, девушки, юноши и даже совсем младенцы. Рядом на старой и трухлявой скамье сидели женщины преклонного возраста и наблюдали за ребятнёй. Они хоть и выглядели старо, но глаз у них был намётан. Чжань отметил, что этих старушек стоит опасаться, но первым, что ему, как оказалось, нужно было сделать — это подойти к ним. Именно это сказал ему Вэй Ин. Он уже пожалел о своём желании выйти за стены бывшего анклава. И всё же подошёл ближе к старушкам. Оказалось, их сидело здесь всего трое, хотя изначально Чжаню показалось, что больше дюжины. За это он должен был сказать спасибо своей фантазии, которая сегодня не на шутку разыгралась. Старушки оглядели его с ног до головы, давая обзор на свой седой ёжик волос, и остановили взгляд на длинных локонах Чжаня. Мальчику даже показалось, что они завидуют, ведь у них таких нет. — Тебе придётся состричь свои волосы, Чжань-ни, — произнесла та, что посередине. То, как она его назвала, звучало так мерзко, что мальчика едва не вырвало. — Неуважение к предкам, — через силу выдавил он, пытаясь взглядом найти место, куда он бы мог спрятаться от всех этих противных лысин. — Совсем как Ин-ни, — покачала головой старушка по правую руку от Чжаня, — Тоже упёрся, что не будет стричь волосы из-за уважения к предкам, хотя даже его отец свои космы откромсал. Может ты ещё и, как Ин-ни, умеешь монстрами управлять? Чжаня начинало мелко трясти. Эти старушки были противны ему и его натуре. Даже фантазия с ним соглашалась, сделав их образы похожими на монстров. А когда он услышал, что Вэй Ин может управлять теми, кем он себе напредставлял старушек перед собой, то тут же сорвался с места, ища взглядом мальчика. Тот стоял недалеко от них, наблюдая за старушками, скрестив руки на груди и нахмурившись, поэтому Чжань первым делом, не заметив того, врезался в Вэй Ина и повалил их обоих с ног. — Чжань-ни, что ты..? — начал Вэй Ин, но его остановил вопрос, заданный Чжанем. — Ты умеешь управлять мертвецами? Вокруг собралась толпа из детей, которые с нескрываемым энтузиазмом смотрели на открывшуюся им сцену. — И ты Вэй? Ин-ни молчал, шокировано и затравленно смотря на мальчика, который не слезал с него. — Это место называется, — произнёс Чжань, на следующих словах понизив громкость, — Гусу Лань? Мальчик молчал. Долго, будто пытаясь найти подходящий ответ на вопросы того, кто всё ещё не собирался с него слезать. В конце концов, он просто вздохнул, схватил Чжаня за щёки и, притянув лицо того к себе, серьёзным голосом, каким он ещё никогда не говорил, произнёс почти беззвучно: — Да, я могу управлять мертвецами. Да, моя фамилия Вэй. Да, это место называется Гусу Лань. И, опережая твой вопрос, да, здесь есть подземная библиотека. И, ещё. Слезь с меня уже. Чжань пару раз моргнул, запоминая новую информацию, но тут же вспомнил последнюю фразу, которую он услышал из всё тех же уст. Для того, чтобы вскочить на ноги, словно Вэй Ин оказался монстром, ему понадобилось пару мгновений. При этом он чувствовал, как его уши наливаются румянцем. Он не понимал, почему злится на мальчика. Или это не гнев..? Фантазия молчала, в то время как Вэй Ин поднялся с земли, отряхнулся от пыли, подошёл к Чжаню и весело рассмеялся. — Чжань-ни, предупреждай, когда так делаешь, — лукаво улыбнулся мальчик, наклонив голову набок и вновь убирая руки в своё привычное положение за спиной, — Моё сердце может не выдержать. Теперь это точно был гнев. Но он улетучился, когда на земле глаза Чжаня заметили предмет, про который он совсем забыл. Свиток. Чжань поднял взгляд на Вэй Ина, но тот не замечал нервного бега глаз мальчика. Он вообще, судя по слегка замутнённому взгляду, о чём-то задумался и выпал из реальности. Чжань решил этим воспользоваться. Быстро оказавшись рядом со свитком, он поднял его и ловко отряхнул от пыли, слегка задев край. И заметил, как в нём ровным рядом было написано «Лань Чжаню от Вэй Ина». Постояв в одной и той же позе несколько мгновений, он всё же решился подойти к Вэй Ину, который уже заметил все эти махинации со стороны Чжаня. В руке, протянутой изящным движением, лежал свёрток бумаги. Достаточно потрёпанной, чтобы можно было сказать, что она написана специально. — Что это, Чжань-ни? — прищурился с хитрой улыбкой Вэй Ин. С близкого расстояния можно было заметить, как глаза его прикрыл пышный веер ресниц, — Неужто любовное письмо? — Тебе, — гневно прошипел Чжань, впихнув свиток в руки мальчика, — От папы Чанцзэ. И быстрым шагом ушёл на противоположную сторону здания к Цин-ни, не услышав тихо сказанное Вэй Ином в пустоту: — Папы..?