О нежностях и печали.

— Глаза отведёшь, я остановлюсь. — Шепчет Ваня на ухо Кате, подминая её под себя. Девушка закусывает губу, опуская глаза на парня, спускающегося всё ниже поцелуями по её телу. Он, не прилагая особых усилий, сжимает мягкие бёдра, но оба точно знают — на утро на них останутся крупные синяки.       На тонких Катиных запястьях красуется её же резинка, снятая с длинных светлых волос, чтобы она не царапалась лишний раз. Ваня ухмыляется, когда поднимает свои глаза от её прекрасного тела — девушка не сводит с него глаз, как он и сказал. Кузнецова, встречаясь с ним взглядом не выдерживает, шумно выдыхая и запрокидывая назад голову. Зрелище потрясающее: парень целует, кусает все доступные места, находясь между её разведённых ног…       Когда широкие горячие ладони пропадают с девичьих ног, как и тяжесть чужого тела, Катя приподнимается на локтях и разочарованно и с мольбой глядит на одевающегося парня. — Я предупреждал. — Говорит Ваня, разводя руки в стороны и уходя из комнаты. Девушка громко стонет в обиде, падая назад не подушку. Тело её слегка потряхивает от недостатка внимания к нему.       Через десяток минут и пару особенно глубоких тяжек, не зря же девушка недавно новый под купила, она поднимается с постели, накидывая его футболку, что покоилась в углу комнаты, когда он откинул туда и её, и свою одежду в порыве страсти и сильного желания. На кухню идёт интуитивно, просто знает, что именно там Ваня сейчас сидит и скорее всего залипает в телефон. Так оно и есть, Катя просто знает его от и до. Выучила уже почти все привычки за всё проведённое вместе время. Проходит глубже, не останавливаясь в проходе и без зазрения совести отнимая телефон, следом усаживаясь на колени. Ближе жмётся и носом клюёт куда-то в острое плечо, тяжело дышит — всё ещё не отошла. — Вань, пожалуйста… — шепчет на ухо, обдавая его жаром. Парень молчит, понимая, что от него хотят, умещает подбородок у неё на хрупком плече. — Никогда не слушаешься. — Говорит громко и чётко в звенящей тишине квартиры. Девушка, смущаясь, ниже опускает голову, пряча горящие глаза. — А ты никогда не слышишь моих просьб, и что дальше? — Старается так же, как и он, напирать, но быстро сдаётся, принимая чужие правила. Всё-таки когда парень молчит и так серьёзно говорит, она чувствует свою слабость перед ним, желание подчиниться и сильное возбуждение. Почти ненавязчиво ёрзает у него на коленях, отрываясь от плеча, чтобы встретиться взглядами. У Вани зрачки широкие-широкие в полутьме, Катя читает в них укор и ответное желание.       В спальню так и не возвращаются, принимаясь жадно целоваться, будто изучая в первый раз рты и тела друг друга. Ванины ладони правильно ощущаются на её талии, губы — на её губах, она вся слишком для него. Только для него. — Блять… — на выдохе произносит, когда парень кусает шею, проходя языком следом по укусам и засосам. — Пожалуйста, не останавливайся. — Просит в очередной раз, сжимая его волосы на затылке. И такое Ване определённо нравится. Нравится, когда Катя просит, когда она вся такая податливая и умоляющая не останавливаться, когда она вся его.       На стол девушку садит, радуясь, что вся еда в холодильнике, а не как всегда раскидана по нему. Целует за ухом, левой рукой приподнимая футболку и касаясь внутренней части бедра близко-близко к месту, к которому приступит позже, когда она снова зайдётся в мольбе.       Но Катя молчит, только шумно выдыхая и хватая его за запястье, настойчиво сама направляя. Ваня тихо смеётся ей в шею, всё-таки касаясь и сразу же проникая двумя пальцами. Девушка стонет, тяжело дышит ему на ухо, сжимая крепко плечо, почти впиваясь острыми ногтями. Парень больше никогда не предложит ей нарастить такие длинные, потому что чёртовы стилеты сейчас впиваются с неимоверной силой, принося боль. — Ручки давай сюда. — Шепчет около шеи. Катя повинуется, вперёд руки вытягивая. Ваня их назад заводит, вновь связывая, только в этот раз, к сожалению, не резинкой — валяющейся почему-то на кухонном гарнитуре чуть поодаль лентой. Видимо, осталась с очередного подарка от подписчиков. — Хорошая девочка.       Почти не целует, хотя девушка и тянется постоянно за поцелуями. Только входит размеренно, поддерживая Катю за спину, чтобы она не легла спиной на стол на свои связанные руки. В голубых глазах стоят слёзы удовлетворения, а с обветренных, из-за сильного ветра в Москве, губ слетают звонкие стоны. — Вань, поцелуй, пожалуйста… — Из-за влажных ресниц показываются большие-большие зрачки, в которых парень читает наслаждение и озвученную ранее просьбу. Целует мягко, дразня и совершенно не подходяще под сильные и грубые толчки. Катя только и может что прикусывать его нижнюю губу в обиде.       Поясница неприятно из раза в раз проезжается по столу, руки затекают от неудобного положения, а голос, кажется, срывается, но девушка определённо сейчас испытывает удовлетворение.       Катя заканчивает первая под его дурманящее и нахальное: «Давай, кончи для меня прямо сейчас.» Голову назад запрокидывает, глухо и больно ударяясь о стену, хорошо, что та относится к соседней комнате, а не к квартире соседей — вряд ли они бы обрадовались неожиданному стуку. Толчки продолжаются ещё пару минут, пока парень не заканчивает на чужие искусанные бёдра. Ваня осторожно и трепетно вытирает их своей же футболкой, которую поднимает с пола. Девушка обессиленно лежит на столе, кажется, забывая про связанные занемевшие руки. Из приоткрытого окна до её горячего тела доходит прохладный, будто ласкающий, ветер. — Наклонись ко мне, руки развяжу. — Даже сейчас она подчиняется, приподнимаясь, чтобы сесть на столе. Ноги свести не может, все оставшиеся силы тратит на то, чтобы подняться. Ваня кладёт подбородок ей на плечо, лениво стягивая ленту. В то же мгновение узкие ладошки пытаются опереться в шершавое покрытие, чтобы не потерять равновесие. — Понравилось? — Спрашивает парень, самодовольства у него не занимать, хотя Катя и согласна с тем, что он действительно потрясающий любовник… и молодой человек, и друг… и вообще Ваня — явно лучшее, что с ней случалось. Но ответить ничего не получается, в горле першит, так что получается только кивнуть, перед этим издав что-то похожее на хрип в попытке согласиться.       В спальне значительно удобнее и теплее, даже не смотря на открытое настежь окно. Шторы принимают на себя весь холод, пропуская лишь малую его часть в комнату. Катя нежится в мятом мягком одеяле и его объятиях. Она всё ещё обнажённая и разгорячённая. Ваня прижимает её ближе к своей груди, поглаживая вдоль выпирающих позвонков, иногда касаясь лопаток, почти пряча каждую из них за широкой ладонью. Девушке хорошо, парню тоже. И вся эта игра и неожиданный уход определённо того стоили. — Ты такой тёплый… — Мурчит, пока трётся щекой о его также ещё горячее тело. Парень улыбается, глядя в потолок. Такой нежный и чувственный, но при этом и сильный, грубый, властвующий… необходимый. Приятная нега продолжает расходиться по обоим разумам и душам. И, кажется, будто этот мир совершенно пустой и принадлежит только им, только их разомлевшим друг от друга в этой вселенной телам.