Красивые парни с неба не падают!

      Привыкать к жизни в бетонных джунглях, оказалось совсем не простым испытанием. В особенности для двоих братьев, которым раньше не доводилось бывать в этом мире, совершенно диком и неведомом для них. Младший Ким, как ни странно, адаптировался к новой жизни, в считанные недели. В то время, как его отец, и дядя, шарахались от звука пылесоса, первые два месяца, и сломали несколько приборов бытового пользования.       Возвращение в мир цивилизации, давно пропавших людей, стало для общественности, шокирующим событием. На возвращенцев, посыпались миллионы вопросов, на которые им не хотелось отвечать. Им просто хотелось отдохнуть.       Первое время выдалось очень сложным настолько, что Сокджин порывался вернуться на остров, и восстановить свой огород, а с матриархальными племенами, можно и договориться, считал он. Юнги готов был поддержать его и в этом, и только это остановило отца семейства, от осуществления своей идеи. Достаточно было вспомнить, что на Юнги охотились, как на трофей, и чуть не заполучили даже. Чёрта с два Джин так рискнёт!       Проблемы с документами, и формальным воскрешением из мёртвых, семьи Ким и Мин Юнги, решились просто, Мин старший помог, будучи именитым юристом. И если раньше, до отплытия Юнги из дома в путешествие, родителей волновала его ориентация, продолжение рода, и мнение друзей, то теперь, спустя столько лет, вновь обретя единственного сына, считавшегося умершим, им было совершенно всё равно, любит он женщину или мужчину, главное живой, рядом.       О том, чтобы внимание прессы, новостных каналов, и всяких любопытных носов пропало, позаботилась семья Чона, которой ни к чему было лишний раз светить своё имя.       Мать Тэхена, бывшая жена Сокджина, была поставлена в затруднительное положение, не смотря на всё счастье от возвращения сына и мужа, новые муж и сын тоже никуда не делись. Папа Юнги и тут подоспел, помог новоиспечённому "зятю", так сказать. Дабы его сын, наконец обрёл своё счастье, без всяких препятствий. С согласия обеих сторон, удалось расторгнуть брак Сокджина и Тэиль, без вреда для её нынешней семьи.       Тэхен не очень понимал, что значит иметь мать, её у него не было всю сознательную жизнь. Отец и дядя, вот вся семья парня. И хотя, она не была в этом виновата, Тэ было непросто наладить с ней контакт. Однако со временем, всё получилось, он даже ездил к ним в гости, подружился с братиком, и кое-как общался с отчимом.       Что же касается Сока и Чима, братья не вылезали из общей комнаты, первую неделю, не отходили друг от друга, и никому не доверяли. Примерно такой же была и реакция Намджуна, пусть он и храбрился перед возлюбленным. Весь этот мир, был для них странным.       Наивный Сокджин, полагал что Чонгук и его семья, очень преуспевающие бизнесмены, отчасти он был прав, но всё же, знающие правду, её умалчивали, от греха подальше.       Оказавшись дома, Чонгук не вылезал из душа пять часов, и не смотря на то, что кожа сморщилась от воды, он был счастлив. Наконец-то тёплая вода, бритва, мыло, любимый шампунь с запахом ромашки, Чонгук нашёл в нём скрытый смысл, не бывает таких совпадений.       Не смотря на то, что Юнги, и семье Ким, было где жить по возвращении, а младших братьев, Чонгук радушно пригласил пожить к себе, благодаря ревности и переживаниями Намджуна, о том что любой повар или садовник, могут позариться на его сокровище, компания с трудом (и с огромной умалчиваемой радостью) приняла решение, жить всем вместе. А так как, ни у кого больше не было такого дома, который вмещал бы свободно семь человек и козу, все они остановились у Чонгука. Конечно же, они не могли бросить свою спасительницу на произвол судьбы, речь о Пенелопе разумеется, но и Аруне, как хорошему другу, всегда были рады.       Родители Чонгука кстати, были в неимоверном шоке, и не от приключений сына, этому они вообще не удивились, а от новости. Точнее заявления Чонгука, о том, что он нашёл своего единственного, любовь всей жизни, вот прям до самого гроба. Предзаказ на гроб, был сделан незамедлительно, ибо о намерении жениться на Тэ, ещё не знал его отец. Чонгук хотел крепкий гроб, из дорого дерева, может из красной сосны, обтянутый во что-то мягкое и фиолетовое.       Свободолюбивый Сок, получив так много желанной свободы за раз, получил серьёзный стресс, в то время как Чим, немного попривыкнув, начал изучать новый мир, с дюжим энтузиазмом, и зажёгся идеей, пуститься в кругосветное путешествие. Пришлось повременить с этим годик, до восемнадцатилетия, и получения гражданства. К счастью для Сока, у него был Намджун под боком, не оставлявший его больше, чем для необходимости посетить уборную. Великан трясся над любимым, как дракон над златом. И не только из переживаний о нём, а ещё и потому, что самому было трудно ужиться в новой обстановке. Эти двое не впали в апатию, лишь потому, что были вместе постоянно, взаимная поддержка и любовь помогли им справиться с тяжестью навалившегося груза.       И если Намджун с Соком только обнимались, держались за ручки, и иногда целовались, то Джин с Юнги не вылезали из, общей на минуточку кроватки, проводя всё имевшееся в распоряжении время, небезивестным способом.       - "пока ещё молоды, нельзя тратить время впустую, в нашем возрасте, никто не знает, когда начнёт болеть спина." - говаривал на это престарелый, тридцатидевятилетний Сокджин. Юнги не на шутку смущали такие разговоры, пусть и в знакомой компании. Каждый раз, когда заходил подобный разговор, он прятался за спину Джина, и почему-то подозрительно часто, именно он заводил эти разговоры.       По вышеуказанной причине, отец с внезапно ударившим в голову тестостероном, упорно не замечал, как его сын потихоньку перебирается в комнату Чонгука.       Как-то раз, рано утром, Чонгук сидит на просторной кухне, сосёт сок через трубочку.       - доброе утро. - Сок зашёл тихо, странно бодрый, для такого часа. Забавно заплетённые косички, из его длинных волос, торчали в разные стороны, а большая пижама, сползала то с одного плеча, то с другого.       - кому как. - вяло отозвался Чон. Сок и Чим кстати говоря, тоже получили фамилию Чон, так как Чонгук взял их под свою опеку, и формально, становился их приёмным родителем, поскольку суд постановил, что они нуждаются в защите и уходе, в незнакомой и потенциально опасной для парней среде.       - выглядишь кошмарно, не спал всю ночь?       - если бы только не спал. Робин меня изводит, судя по тому, что вытворяет папа Джин с огненным, сын пошёл в отца. - бедняжка Чонгук, так громко вздохнул, что сок в стакане выплеснулся. - Но я не жалею, оно того стоит, эта лучшая смерть, о которой можно мечтать!       - я как раз об этом и хотел с тобой поговорить. - Сок вкрадчиво проговорил, перегибаясь через мраморный стол.       - о смерти?       - неет. Об этом.       - Сокии, говори яснее, у меня мозги в кашу, совсем плохо варятся.       - не понимаю, как каша может быть с твоими мозгами, они же в твоей голове?       - и ты туда же! В этом доме, никто не понимает моих шуток! О чём ты хочешь говорить, давай быстрее пока Робин не проснулся.       - нуу, о том, чем все занимаются. - почти шёпотом произнёс парень.       - о сексе что ли?       - потише пожалуйста.       - мне как-то неловко говорить с тобой о савокуплении, всё таки ты мой сынишка, хоть и формально. - Чонгук чувствовал маломальскую ответственность за мальчиков, особенно с тех пор, как увидел бумагу, на которой было напечатано, что он их опекун. Аж током ударило его от мысли, о внезапном родительстве.       - ну Чонгуук. Ты должен мне помочь. Кто если не ты? Мне больше не с кем это обсудить, сам подумай. Чим ещё маленький, с Сокджином и Тэхеном, мне стыдно говорить, с Намджуном тоже стыдно, но по другому, а Гарфилд, ты сам видел как он реагирует на такое.       - оо нет, нет! Я уже проходил подобный разговор, в одной кладовке, кончилось приятно, ноо... Нет, и точка.       - но Чонгук!       - я же уже помог тебе с этим, чего тебе не понятно? Смотрел видео и картинки, которые я тебе дал?       - да, не в этом дело, я понимаю, как там всё. - ушки Соки начинали алеть, по этому признаку, недоотец понял, что надо быстро решать вопрос и закругляться.       - тогда в чём дело? Говори сынок, не стесняйся. - с неподдельной важностью, Чон отец обратился к Чон сыну, приобретая серьёзный вид.       - в Намджуне. Я намекал ему, как ты говорил, и долго обнимал, он не понимает, или просто не хочет делать это со мной. Может, он меня не любит больше. - по тому, как дрогнули его сердцевидные губки, Чонгук увидел, что Сок готов расплакаться, если ничего с этим не сделать.       - ты преувеличиваешь. Низачто не поверю в то, что Валентин разлюбил тебя. Я был там, когда он узнал, что любит парня, а не девушку, как всегда думал, и он не раздумывал ни минуты. Поверь мне, дело точно, не в отсутствии любви.       - тогда почему он не хочет, я не понимаю, ты говорил, все влюблённые этим занимаются?       - я не знаю Соки, честно, может он просто не готов.       - тогда спроси у него, почему, ты же его самый близкий друг. - сжал свои худые ручки в кулачки, и наморщил лобик для убедительности.       - чёрт тебя дери, только не это, сынуля, пожалей папу! - тихо взвыл Чонгук.       - у меня нет других вариантов, ты должен мне помочь. Помнишь, тот строгий старик сказал, что ты должен помогать мне во всём!? А если не сделаешь, что я прошу, тоо... я расскажу Намджуну о нашей первой встрече.       - только не это! Чон Сок, не смей шантажировать отца, нашим поцелуем, который был под наркоцветком! Он же убьёт меня! - Чон папа подошёл к Чон сыну, взял его лицо в свои руки, и включил тот самый взгляд Бэмби огромные глазки. Вот только, не на того нарвался. У Сока в арсенале имелся взгляд посильнее.       - ну папочка, кто мне ещё поможет, если не ты?! - увеличившиеся в размерах тёмнокарие глазки, с лёгкой степенью влажности, из под полуопущенных век и пушистых ресничек, в сочетании со сжавшимися в сердечко милейшими губками, и порозовевшим носиком, да ещё и на током фатально близком расстоянии. Ни единого шанса выжить.       Чонгук слышно скрипнул зубами, выдержал ещё три секунды, после мысленного признания поражения, и отстраняясь попросил лишь об одном.       - никогда, больше, не называй меня так! - Сок покивал энергично, и сразу как Чонгук удалился, захлопал в ладоши, а затем перетащил его стакан сока к себе.       Ураган по имени Чон Чонгук, ворвался всё ещё ранним утром, к мирно спящему Намджуну, и кинул в него яблоко, пребывавшее на столике рядом с дверью. Гора вскочил скорее от неожиданности, нежели от боли.       - Чонгук, ты чего, что случилось?       - Валентин Мать Твою Намджун Долбоёб Ким, немедленно трахни моего сына, или я за себя не отвечаю! - Чона передёрнуло от собственных слов, но делать нечего, позаботиться о счастьем сына, его отцовский долг.       - я не могу! - не долго думая ответил Джун.       - почему это, ты же любишь его?       - боюсь потому что.       - ты? Боишься чего, чего может бояться такой сильный, и красивый мужик, как мой друг?! - вопрос не столько для получения информации, сколько ради мотивации.       - ты видишь меня, и видел его. Я огромный, а Сок такой маленький, вдруг я наврежу ему, или причиню боль. Мне страшно, понимаешь? - Намджун с мольбой в глазах смотрел на друга, ища помощи и поддержки. И когда только Чонгук успел стать всеобщим спасителем?!       - ох дружище, я и забыл, что это первый раз для вас обоих. Знаешь, я и сам очень боялся, когда мы с ... кхм, неважно. - парень запнулся, вспомнив что говорит с дядей того, о ком собрался говорить. - С момента нашего побега с острова, прошёл уже почти год. Ты не сможешь бегать от этого вечно, рано или поздно Сок решит, что ты его не любишь.       - но я люблю! Мне так нравится играться с его волосами, расчёсывать их и заплетать, обнимать его, а ручки такие крошечные в моих. Иногда думаю, что сердце лопнет от того, что в нём слишком много любви к нему.       - понимаю тебя, правда, но ты должен сказать ему, как боишься и почему, и перестать бегать от него. Будь мужиком, в конце концов!       - но ...       - ничего не хочу слушать, мне сегодня ещё твоему брату признаваться, что женюсь с его сыном через месяц. Подними яйца с пола, и действуй.       - ладно.       К моменту ухода Чонгука от Намджуна, Сок уже переминался с ноги на ногу, стоя в коридоре. Чон папа подмигнул Чон сыну, в знак того, что всё на мази, и пошёл на кухню, где уже у плиты возился Юнги, готовя завтрак. Его рыжие волосы, стали ещё длиннее, и были завязаны в хвостик на макушке. Вскоре к ним присоединился и Тэхен.       - а где папа Джин, он же всегда раньше всех встаёт? - спросил Чонгук, уминая вкусные вафли.       - отсыпается, он очень устал вчера. - ответил Юнги, присаживаясь за стол, с кружкой ароматного чая.       - но ты то здесь. - рассмеялся Чон.       - мы поменялись ролями прошлой ночью, Сокджин очень устал. - рыжий сделал акцент на последних словах, чтобы было понятно, переспрашивать не стоит.       - оо, а может и нам так сделать, поменяться ролями, как Гарфилд и отец?! - Тэ воодушевился этой идеей, а бедный Чон поперхнулся вафлей.       - зачем ты ему сказал? - пропищал он дрогнувшим голосом Юнги.                               * * *       Набравшись смелости, Сок зашёл в комнату, огляделся. Кровать в беспорядке, окна открыты, влетает свежая, утренняя прохлада. Намджун выходит из ванной, в одном полотенце на мокрое тело, обвивающее его пониже пояса. Редкие капли воды, падают с волос на плечи, стекают по широкой груди, теряются в районе пупка. Ну или, голова у Сока, начинает кружиться на этом месте, провожая эти капли взглядом. Намджун подхватывает, пошатнувшегося парня за талию, сажает на кровать, и смотрит сверху вниз с явным беспокойством.       - тебе плохо, что-то болит, хочешь пить или есть, что тебе принести?       Вместо ответа, Сок улыбается ему, берёт за руку, и тянет сесть рядом.       - прости, если заставил сомневаться в своих чувствах, я не хотел чтобы ты так думал Соки. Я очень тебя люблю, правда.       - и я люблю тебя Намджуни, очень очень. Ты мог бы, развязать мои волосы, пожалуйста. - Сок знал, как он любит возиться с его волосами, и как это успокаивает Намджуна. Если им предстоит серьёзный разговор, то пусть он будет спокойным и приятным.       - да, конечно. - гора принялся распускать косички, одну за другой, собираясь с духом, чтобы заговорить. Ощущение его шелковистых волос, между своих пальцев, успокаивало и снимало напряжение. - Я знаю чего ты хочешь, я тоже хочу этого, быть ближе к тебе. Только, боюсь навредить тебе.       - почему, не понимаю?       - ведь ты же такой крошечный, хрупкий и изящный, а я большой и очень неуклюжий. Но ещё больше, я боюсь потерять тебя, кто-нибудь другой, может оказаться смелее и красивее меня. Это эгоистично, знаю, только я не смогу без тебя жить, не хочу, поэтому... я готов. Давай сделаем это.       - теперь мне кажется, будто я заставляю тебя, нет. - попытки протестовать Намджуна, Сок мог пресечь одним взглядом, или жестом руки. - Мне не нужен никто кроме тебя, и даже не пытайся убедить, я не поверю, что есть кто-то смелее и красивее тебя, глупость какая. Прости за то, что давил на тебя, больше этого не будет, мне достаточно знать, что ты любишь меня. Обещаю ждать столько, сколько понадобится, и если тебя это успокоит, поправлюсь чтобы не быть больше таким хрупким. - развернув голову вполоборота и чуть наклонившись, юноша мягко коснулся губами чужих.       - всё равно не понимаю, за что ты меня любишь. - еле слышно выговорил зеленоглазый, и притянул за подбородок, для ещё одного поцелуя, глубже, с большей страстью, и всей своей любовью.       Намджун поднял Сока на руки, и начал кружить, не прекращая поцелуй. Младшему было уже страшновато, что они упадут или ударятся, но мужчина и не думал прерываться. И всё таки, они свалились, когда гора споткнулся об полотенце, упавшее с него. Благо, он успел славировать вовремя на постель, падение оказалось мягким. И только несколько мгновений спустя, Намджун оторвался от любимых губ, вытащил руки из под спины Сока, с опаской смотря ему в лицо. А у него, в глазах плыло и размывалось, руки вокруг чужой шеи, не разжимали хватки, даже когда её владелец попытался встать.       - что это об меня трётся, там у ноги? - спросил парень, чуть придя в себя, так же удерживая в силках своих рук Намджуна.       И тут до горы дошло, что он немножко голый, лежит на своём парне. Чего стесняться, казалось бы? Да только, они ещё не видели друг дружку обнажёнными.       - "как не кстати, Сок надел эти короткие шорты." - подумал Джун, а потом признался себе, что он и в одежде, почувствовал бы, как там что-то упирается. - аам, это... ничего важного.       Конечно юноше стало интересно, и он предпринял попытку подняться и посмотреть, только усугубив ситуацию.       - это то, что я подумал? - дошло наконец, когда старший повалил его обратно, и даже придавил несильно, начав часто дышать, покрываться румянцем, и сильнее потеть.       - прости, случайно вышло. Закрой глаза, я оденусь. - парень послушался, но стоило Намджуну встать, сразу открыл глаза, устного слова он не давал, и интерес был запредельный.       - ух тыы!!! - Сок сам не ожидал, что будет в таком восторге от вида.       - так нечестно, я же попросил тебя! - Джун прикрылся полотенцем, пусть и поздно, но всё равно стесняясь, своей наготы.       - прости, я не удержался. Ты прекрасен! - глаза юноши блестели не поддельным восхищением, а Намджун будто воспарил к облакам, от такой похвалы любимого. - Закрой глаза ты тоже, только не открывай, по честному. - старший был рад выполнить его просьбу, ибо с трудом выдерживал этот взгляд направленный на него. - Открывай. - услышал он голос Сока, через долгие две минуты, и чуть не ослеп от избытка эмоций, нахлынувших.       Его возлюбленный, предстал перед Намджуном совершенно обнажённым, смело смотрящим прямо в глаза, но застенчиво краснеющим ушками и щеками. Гора запечатлел в памяти, каждый видимый миллиметр его тела, золотистой кожи покрытой мурашками, волос развеваемых дуновением ветерка, всё до мельчайших деталей.       - это честно. - тихо сказал ему Сок.       А Намджун хотел бы ответить, как минимум выругаться, а как максимум, целовать даже воздух, касающийся Сока, но не мог произнести и слова, в буквальном смысле, потеряв способность говорить. И только бешеный стук сердца, слышный где-то в голове, напоминал Намджуну, что он жив ещё, это не Рай, а Земля.       Он решил это исправить, умереть, и отправиться в Рай в объятиях любимого человека.                               * * *       - доброе утро все. - Джин вошёл на кухню, когда остальные уже доедали свой завтрак, сел рядом с Юнги. - Айй, моя спинаа! - болезненно протянул он, хватаясь за неё рукой.       Рыжий хитро ухмыльнулся, а Чон с Тэ, были рады, что успели дожевать несчастные вафли, и не подавились. Сокджин оглядел стол, и удивлённо уставился на них.       - а где остальные, Намджун, Сок и Чим? Завтрак так в обед перейдёт.       - Соку с Валентином, есть о чём поговорить. А правда, где Чим? - Чонгук тоже удивился, но тому, что не заметил отсутствие парня раньше.       - вчера вечером, я помог ему постричься. - сказал Юнги, не проясняя ситуацию.       - нуу, а я видел ночью, как он уходил из дома. - добавил Тэхен.       - и ты молчал? - в унисон вскрикнули Сокджин с Чонгуком, отчего первый немного скривился, а второй просиял.       - я подумал, что всё хорошо, раз Чим уходил с Аруной. Они там даже за руки держались, и улыбались. - довольно констатировал парень. - Это же хорошо, да?       - хорошо. - Юнги подтвердил, и Сокджин стих, а вот Чон папа, волновался за второго Чон сына, собирался отчитать обоих, тайных горе любовников, по возвращении.       - что это за звуки? - Джин своим вопросом, прервал мысли Чонгука, все начали прислушиваться, но через секунду, им хотелось оглохнуть.       - они удачно поговорили, судя по ... Пойдем ко мне, там есть очень громкие колонки. - предложил резонно хозяин дома, одобрительно покивав, дружно встали и поспешили они, сплочённой семьёй в нужном направлении. Голодный Сокджин задержался, чтобы захватить поесть, и горько пожалел об этом, когда на уши свалилась, новая порция отборных стонов его младшего братца, в перемешку с юным возлюбленным того.       Никто не смел сомневаться в том, что эти двое окончательно перемешались в одно целое, и уже не разделятся на два.