Ошибки

Ему всегда говорили: Бог вмешается, если он посчитает нужным. Он смиренно кивал. Слушал, делая вид, что понимает и верит, а потом упивался ненавистью. Соглашался и проклинал внутри. Если и Бог помогал кому-то, то только не им. У них на роду будто крест поставлен — все не такие, неправильные, бракованные и последние люди, которым стоит помогать. Он думал об этом, верил только в эти, свои слова. И про себя задавался вопросом: если есть они, то вероятно, есть и «такие», правильные люди, которым стоит помогать? Почему же за всю свою жизнь он не встретил хотя бы одного? Дин не бывал счастлив. Да он, чёрт подери, не бывал счастлив никогда. Он был обязан. Он выполнял. Он всё брал на себя, даже то, что не надо, и всегда считал только себя виноватым. В смерти отца. В сотнях смертей тех людей, которых он не успел спасти. В несчастье брата: к примеру, если бы он не потащил Сэма с собой тогда, он бы не потерял Джессику. Сэм бы не просыпался от кошмаров. Сэм бы так нелогично не винил бы себя вместо того, чтобы винить его. Ведь это Дин был виноват во всём. Но почему-то брат винил кого угодно, но не его. Дин это ненавидел. Для своих лет он перенёс слишком многое, но смотреть, как молча Сэм варится в собственном соку, он не мог. Он тогда вывел его из себя, переключил на ярость вместо горечи и боли, смеялся и злил всё больше — а потом остудил одним предложением. Одним признанием. И, как бы это неправильно было, Сэм ему ответил. Сразу после того, как это услышал, как будто репетировал эту сценку слишком много раз, так часто, что знал реплики всех персонажей наизусть. Сэм лёг к нему в кровать, как в детстве, и долго-долго молчал — а потом боязливо, но вместе с этим решительно поцеловал. Он всегда состоял из несоединимых вещей, но Дин слишком любил его, чтобы не признавать, что он точно такой же. Дин Вичестер совершил тогда, возможно, ещё одну из самых главных его ошибок в тот день — он ответил брату. И впервые ему стало чуть-чуть легче.