Ложный бог

      Юсупов примерял, наверное, уже двадцатый наряд, попутно раскидывая одежду по всей комнате. А уставшая от этого Александра, дочитывала рассказ. Наконец, она не выдержала и с грохотом положила книгу.       — Всё, Феликс, я всё придумала. Надевай лучшее платье, парик, шляпу и что ещё тебе надо. Я беру твой смокинг.       Князь приятно удивился такому предложению. Приложив к телу платье, он с игривой улыбкой повернулся к девушке.       — Это будет чертовски весело. Но знаешь, я бы на твоём месте лучше взял не чёрный смокинг, а вот тот мой жёлтый костюм. Соберём тебе волосы в низкий пучок и будет просто прелестно!       Он покрутился с платьем в руках, напевая какую-то мелодию. Тем временем Саша искала тот самый костюм среди всего огромного склада одежды, пока наконец, не обнаружила его в глубине шкафа.       Во всех этих приготовлениях было что-то близкое, прекрасное и совсем родное. Означало лишь то, что эти близкие друг другу люди прекрасно знают какие они на самом деле. Вся эта романтическая суета не создана для них. Оба властны и корыстны, идут по головам и в любой момент готовы воткнуть любому нож в спину, как уже происходило ранее. Но события последних нескольких дней заставили забыть обо всём и дать себе поверить, что всё может быть иначе, что ничто и никто не нарушит эту, хоть и своеобразную, но, по-своему семейную идиллию.       Александра веселилась вместе с Феликсом, примеряя друг на друга, то крайне раскрепощенные наряды, то строгие костюмы. Пока не остановились на изначально предложенных вариантах. Правда там же и пришло время макияжа, а это означало, что веселье только началось.       Феликс без конца порывался нарисовать или приклеить девушке усы как у Гоголя, но быстро отступал при напоминании о том, что кисть с тенями всё ещё у Саши в руке, которая может «нечаянно» дрогнуть.       За то время, что они собирались, князь едва не превратился в одну из Тюдоров, а графиня в Лермонтова. Но так было даже интереснее, ведь никогда не ожидаешь того, что в голове хоть у одного из них. Как ни крути, бал скоро начнётся, а значит, пора поспешить и прекратить эти дружеские издевательства. Наверное, к сожалению только дружескими. Ведь оба так стремились вернуть всё на круги своя, так тянулись друг к другу, но после держали дистанцию, ни поцелуев, ни объятий, ни прогулок за руку. Складывалось ощущение, что два политика, забывших о существовании чувств и эмоций, попали в произведения Виктóра Гюго. И лишь пройдя множество испытаний их сердца начали таять, но всё ещё недостаточно.       Голова трещала от подобных мыслей, но скоро эта парочка уже будет на балу. Пора бы взять себя в руки и непринуждённо улыбнуться лицемерным уродам, которые будут наигранно выражать сожаления смерти Дашкова, а затем неприлично напиваться и с ночными бабочками уходить в спальни.       Тоска по графу сильнее всего выражалась именно в Александре. Она пресекла любые попытки помянуть его недобрым словом и из-за этого даже умудрилась поссориться с Руневским.       Да и не сказать что многие были рады видеть её здесь. Неприличный для высшего общества мужской костюм, сигареты и вино, давали повод для низких сплетен и обсуждений. Пока весь этот сброд не угомонил Александр Константинович.       — Вам самим-то не стыдно? «Высшее общество», вас посетили князь с графиней, недавно пережившие нападение, а вы позволяете вести себя как неотёсанный скот.        Руневский показательно допил бокал шампанского и разбил его о пол. Чем, мгновенно вызвал смущение высокопоставленных особ и довольную улыбку Лебядкиной. Но то, чего он не видел, так это злобный, ревнивый взгляд Феликса, едва не проедающий Александра насквозь.        Во спасение каждого, заиграл вальс. Не успели тёски попрощаться друг с другом, как Юсупов утянул свою пассию. Будто бы поняв намерения друг друга, они решили окончательно стать причиной скандала. Не говоря ни слова, Выйдя в центр зала, графиня пригласила мужчину на танец. Князь взявшись за подол платья, ответил на приглашение.       В толпе пробежался недовольный шёпоток. Но кого это волновало? Лебядкина свободно вела в танце, правильно выполняя все поддержки и движения, как и Феликс ни капли не проигрывающий своей даме в искусстве танца.       Под недовольные, но завороженные взгляды стада людей, танцующие едва сдерживали смех, но продолжали танцевать до последнего.