Милый забавный фанат

      И таким тихим темпом Питер вновь остался один. Одиночество словно кредо, это некий купол над человеком, когда он остается пожран собственными мыслями. Питер очень склонен к саморефлексии в последние два года, он часто думает и порой эти думы приводят его то к хорошим, то к плохим выводам. К примеру, на данный момент плохой полицейский в голове твердит, да и Питер более чем уверен, что он везде чужой. Или другой пример доброго копа — Питер уверен, что он ни за что не отступится от своих принципов. Это всё звучало подстать Человеку-пауку. Нет никаких срединностей.       Вечером Питер согласился провести время в компании Гвен Стейси, о которой ничего не знает совершенно. В нем что-то будоражилось, когда он собирался и предвкушал новое знакомство. Наверное это должно было стать каким-то свежим глотком воздуха, пока ему было нечем заняться в стенах этой квартиры. Пеппер сказала, что вернется с работы только послезавтра.       Запрятав в карман жвачку и пару карамелек, Питер закрывает двери и спускается стремительно вниз по лестнице, где на свежем воздухе вовсе позабудет о том, что так сильно тревожило его душу пару часов назад. И устремляясь на встречу к Гвен Стейси, чьи глаза стали столь пронзительными в памяти, он был счастлив. Словно он потерял память и снова пересматривает любимых Звездных войн.       В это же время на базе ЩИТа происходили активные переговоры Тони Старка и Николаса Фьюри.       — И так вот, что я хотел сказать. — начал Тони, приземляясь на не совсем удобный диван в этом сером офисе. — Я отправлю легион завтра на рассвете, он проштудирует весь Нью-Йорк. И под землю заберется. Если нужно. — самодовольно произнес Тони, вертя головой в разные части кабинета Фьюри, словно что-то ищет, на самом деле так происходила интеллектуальная деятельность Старка, когда где-то там спешно вертелись и терлись друг о друга шестеренки.       — Ты стал слишком ленив, Старк. — произнес Николас. Его суровое выражение лица было для всех вокруг поводом для плохого настроения. — Агенты ЩИТа ищут Октавиуса уже два месяца. — акцентировал Фьюри, приземляя Железного человека с его гениальностью. Они ведь тоже не простые служащие. — А они живые люди: слышат, чувствуют и видят.       — Ты назвал моих роботов бесчувственными? — возмутился Старк. Это было весомым камнем в его огород.       — И если Отто нет в доступных моим глазам местах, — Старк прыснул от смеха. Фьюри продолжил, тяжело вздохнув. — То я предполагаю, что вся его работа протекает за пределами Нью-Йорка.       — И ты не знаешь где он может быть? — развел большими пальцами рук, что были соединены в замок перед собой Тони.       — Нет. — басисто и уверенно произнес Ник.       Между ними затянулось молчание. Ник знал о том, что Старк пришел сюда не для великого дела, его сюда кто-то направил. И Николас не тот, что будет отказываться от помощи Тони, когда враг оказался недооценен. Какое дело было Старку от того, что где-то бесчинствует какой-то сумасшедший доктор? Тони, великий гений, отвечал однотонно:       — Мне нет дела до врага, мне есть дело до народа, который винит меня в беспорядках. Я сражаюсь только для себя. Мстители ведь распались. И ты мне больше не директор, приятель. — процитировал он одного заносчивого капитана. — Угрозой я могу и не быть, но уже не в моем возрасте играть в героев. Это дело Стива или Сэма. — произнес Тони, вздохнув очень тяжело.       — После войны нас всех сильно потрепало, в огромном случае тебя. — отвечал Николас, глядя на него свои глазом, однако именно этот глаз для Тони мог стать стоящим советом.       Они с Николасом знакомы не первый год, и Фьюри даже стал тем, с кем Старк не боялся разделить особо секретную тайну, возможно даже открыть душу, позволить увидеть себя слабым загнанным мальчишкой, которого беспокоит сломанная машинка.       — Да. — затупил взор неуверенно Старк. — Да, нас потрепало. Как вспомню это плешивую рожу Таноса, эту перчатку, — иллюстрировал руками щелчок Тони. — Меня всего прямо-таки охватывает неизмеримый ужас. Через что только мы не прошли вместе, в самом деле.       — Это всё в прошлом, та пятилетка отняла многих моих бойцов, а когда я вернулся, — рассмеялся Фьюри, — ЩИТ превратился в беспризорную шайку хулиганов. Сам факт, что ты остался жив после щелчка, делает тебя героем пожизненно.       — Да пустяки, я что, хуже Халка? Вряд ли. — подхватил смех Тони. — А ты всё не уходишь на пенсию, старина. Зло не дремлет.       — А ты, я смотрю, расслабился. — стал вдруг серьезным Ник. — Не списывай себя со счетов, Старк. Ты мне всё ещё дорог. Чувствую, что грядет что-то серьезное. Поэтому расставь свой легион на границах Нью-Йорка, пусть высококвалифицированные агенты и старый добрый Старк останутся в строю.       — Доктор Осьминог? Будешь теперь так! Получай. Ауч, Мистер Старк… — зашипел в коммуникатор Питер.       — Осьминог… — Тони щелкнул пальцами. — Будет доктором Осьминогом.       Ник хотел было открыть рот, чтобы что-то произнести, но воодушевление Тони перебило его порыв.       — Пятница, отправь легион прошарить… Воду, побережья и канализации.       План Старка заключался в том, что если Фьюри не нашел Осьминога на суше, то он может обитать в удобной для него среде. В свете последних событий, которые касались Мстителей, вода — это самое безобидное место, где может быть их враг, ведь не стоит и переоценивать недруга, у которого не было денег на новую пару щупалец после заточения; он будет использовать места, которые окажутся заброшенными базами Гидры или любой другой пещерой.       — Надо будет — отправлю их на другую планету, но мы его найдем. — сказал Тони в тот день, стукнув себя по реактору в груди, и вылетая из офиса ЩИТа.

***

      — Доктор Коннорс! — кричал Питер, следуя за ученым вглубь Оскорпа. — И-извините, сэр, вы мне нужны.       — О, Ричард. — улыбнулся мужчина в том же белом халате с закатанным рукавом правой руки. — Приятно видеть вас снова. Что тебя привело?       — Гвен попросила меня отнести её работу, пока она занята. — произнес паучок, слыша как ровно бьется сердце в груди Кертиса. — Я вам не помешал?       — Нет, Ричард, вовсе нет.       Доктор зашел в двери своей лаборатории, в которой находился тот самый аппарат Ганали и где на столе стояли разные крысы и мыши в клетках. Вероятно, сразу понял Паркер, Коннорс занимался межвидовой генетикой.       — Вы проводите опыты на мышах? У вас получается?       Доктор Кертис помотал головой, показывая на клетку, в которой лежала мертвая изуродованная мышь. Патоген оказался недействительным. Питера слегка бросило в пот, ведь когда-то потом эти вещества могут тестироваться и на людях. А по рассказам Эдди, такое уже случалось, когда неизвестная корпорация в Сан-Франциско пыталась обуздать Венома. Такая себе история, и Питер считал это всё глубочайшим преступлением против человека.       — Проблема всегда одна. Алгоритм скорости распада. Ричард Паркер, когда отправлялся в своё путешествие, забрал с собой решение. — ответил буднично ученый и суетился на своем рабочем месте, забирая работу Гвен и кладя её на такую же кипу бумаг, которая кажется рассосется не скоро.       — Алгоритм скорости распада? — переспросил паучок. Ему было очень интересно. — Можно взглянуть?       — Ха-ха. — посмеялся доктор Коннорс, но протянул Питеру блокнот. Питер взглянул на него. — Будет о чем подумать на досуге.       Питер уважительно кивнул и положил блокнот в свой рюкзак, а после вышел из лаборатории под снисходительную улыбку ученого.       Ричард Паркер забрал материалы проекта, но его самолет вдруг неожиданно попал в авиакатастрофу. Дело возымело какой-то странный подтекст на покушение. И пока Питер строил теории в своей голове, Гвен неожиданно оказалась на пути.       — Ты так задумался. — сказала она, смотря своими большими глазами на него сверху вниз. — О чем?       Питер улыбнулся.       — О межвидовой генетике. — ответил Паркер. — Ничего интересно.       — Ох, ну раз ничего интересного…       — Пойдем, я провожу тебя. — сказал парень. — Где ты живешь?       — Недалеко от моста. — она остановила его. — Если папа нас увидит, то побойся бога.       — Всё будет хорошо! — уверил её Паркер.       С Гвен было весело. Она была невероятна скромна, но в то же время невероятно весела. Питер не мог не подметить её привычку чесать свой нос, поскольку сезон аллергии, и этот жест невольно умилял его. Хотелось зубы свести насколько эта девушка умна и мила, но не то, чтобы она становилась ангелом во плоти, иногда ругалась или даже материлась, злилась на мелочи, называла Питера «дураком». Их дружба длилась уже несколько дней, и каждый из дней Питер старался докучать Гвен своей компанией, а ей вроде даже нравилось. Дел у него было мало, а в Оскорп теперь не нужно было особо приглашение, он говорит лаконично: «К Доктору Кертису».       — Мне нравится твои идеи, я там… Глазком. Маленьким. Взглянул на твои сноски на стикерах для доктора. Биология это явно твоё. — покивал головой Паркер. Гвен улыбнулась в ответ и кивнула. — А еще мне нравится такой почерк.       — Мне тоже нравится твой почерк, Ричард. — хихикнула Стейси.       — Брось. — отмахнулся он. — А где ты видела мой почерк?       — Как где. У тебя на бейдже. Твоя буква «б» очень интересная.       — О, спасибо. Ха-ха-ха.       Вокруг было мало людей, ночью люди особо и не передвигаются. Питер любил их суматошность с Гвен, когда они куда-то шли и разговаривали, словно боялись не наговориться. Весна медленно пустила свои корни глубоко в землю, и паучок слышал как тихо шелестела молодая листва. Ему было бархатно ощущать эту смену года.       — Ну, я думаю мы пришли. — сказала Стейси. Она остановилась около двери в свой подъезд и держала свои ручки в белых перчаточках на ручке от портфеля перед собой. Её пальто было очень чистым, да и вся Гвен была аккуратной и нежной.       — Что ж, было здорово проводить тебя до дома, мисс Стейси. До завтра. - отсалютовал Паркер.       — До завтра.       И пусть Питер был далеко от Куинса, но ему ничего не стоило приезжать в Манхэттэн каждый день, чтобы повстречаться с этой девушкой. Всё ощущалось намного серьезнее, чем тогда, с ЭмДжей. Но и сейчас Гвен знакома с Ричардом, а не с Питером.       И это его малость расстраивало.

***

      Пусть много дней и не прошло с тех пор, как Пеппер покинула обитель в Куинсе, но она успела соскучиться по Питеру. И её состояние от одного дома до другого становилось всё хрустальнее и хрустальнее. Это бесконечное перетягивание каната привело к тому, что между её тайнами оставалась одна натянутая ниточка. На одном конце любимый муж и любимая дочь, а на второй — Питер Паркер, к которому Пеппер не могла не испытывать тех же материнских чувств как к Морган. Дочка её росла не по дням, а по часам. Тони не спрашивал Поттс куда она уходит на несколько дней, но по всей видимости не старался опускать её надолго. У Пеппер для него теперь было железобетонное — «мы с Нат…». И Наташа помогала скрывать её цифровой след в истории, до которого Пятница не дотягивала.       — Мамочка, мне нравится вот это платье! — говорила Морган, показывая на очередной бутик по среди Нью-Йорка с детскими вещами. Пеппер завела дочку в здание, и почувствовала на собственном затылке колкое ощущение того, что кажется обычно ощущает Питер, когда случается какая-нибудь опасность.       — Пойдем сюда. — она провела девочку вглубь магазина, держа её за ручку, и повернулась назад. Там прошел Питер и блондинка, на вид которая была коренной американкой. И Питер не увидел Пеппер, чему женщина была несказанно рада.       — Ну так что, мам? — Морган держала в руках яркое пышное платьишко, улыбаясь совершенно невинно и улыбка принадлежала Тони.       С кем Питер шел? У Поттс внутри осело такое сильное любопытство, когда она провожала их взглядом до самого поворота, выйдя из магазина. Питер для неё был ещё подростком, маленьким ребеночком, который только-только потерялся в этом огромном мире, и рядом идущая девушка стала элементом, когда Пеппер вдруг начала осознавать, что паучок совсем не маленький. Что и у Питера может быть подружка, с которой он может улыбаться так же, как сейчас, когда проходил мимо витрины. И Питер тоже достоин счастья.       Но будет ли он счастлив, если он разоблачит обман Поттс? Не станет ли для него это глубочайшим предательством? Из-за страха стать для Питера чужим человеком Пеппер начала волноваться и нервничать. Ей точно не хотелось, чтобы этот юноша мог лишиться еще одного плеча, на которое может опереться. Стоило ли рассказывать Питеру? Не сделает ли она хуже, если не расскажет?       Рано или поздно всё тайное становится явным.       Питер шел по улицам Нью-Йорка и отчего-то в груди так сильно таилось ощущение, что тот самый глоток свежего воздуха наконец-то наступил. Он делает еще один вдох и еще, чтобы насладиться вдоволь. Ему приятно это ощущение свободы и кислого мороженного на языке, которое они с Гвен только что разделили перед тем, как он окончательно покинул её. Всё что его тревожило до приезда в Нью-Йорк больше не трогало его душонку.       Телефон зазвонил. На экране высветилось имя Эдди Брока.       — Хей! Привет, приятель. — раздалось по ту сторону сотового. Питер улыбнулся этому задорному и слегка поддатому голосу. На заднем фоне звучала клубная музыка, и кажется журналист забежал куда-то в более-менее тихое местечко, чтобы позвонить. — Как ты?       — Привет, Эд! У меня всё отлично. А вы развлекаетесь слышу? — хихикнул Паркер, идя по мокрому тротуару. — Так давно не слышались и не виделись, я уж начал беспокоиться не случилось ли что у вас там.       — Всё улетно, чувак! — произнес более грубый симбиотский голос.       — Привет, Веном.       — Мы обязательно должны посетить с тобой еще пару питейников, тут столько веселья! Никакой скуки! Никаких душных лиц!       — Пит, мы вернемся не скоро и я хотел извиниться, что так надолго задерживаемся. Когда вернусь, то мы обязательно будем проводить время вместе, идет? Сгоняем в Сан-Франциско, чего в Нью-Йорке тухнуть, а, малыш? Хе-хей! — крикнул Брок.       — Ничего страшного, я отлично провожу время! Не спешите и не думайте обо мне. С нетерпением жду вашего… — Питер вдруг остановился. Нечто на затылке стало резко клокочить с того ни с сего так сильно, что не давало повода проигнорировать это ощущение. Паркер посмотрел вокруг, но ничего странного не заметил. Его рука осторожно опустила телефон и вместе с тем взгляд стал опускаться на лужу, в отражении которой наконец Питер увидел опасность.       — Хей, ало, Пит?       Паркер еле успел увернуться от огромного удара клешней, когда около его лица пролетело то самое щупальце с репульсором в центре. Питер поднес телефон к уху и быстро ответил:       — Хорошего дня, Эдди, Веном! Потом созвони-и-и…       Следующий удар прошелся прямо под дых паучка, который улетел в сторону темного переулка. Из-за ночного времени суток людей в этом жилом районе было меньше, и если и был повод кричать, то точно не сейчас, когда опасность прямо перед ним. Питер громко выстонал всё, что отдалось ему болью по телу и поднял свои глаза вверх.       Перед ним на данный момент развернулась следующая картина: четыре длинных клешни, которые были поменьше в раза четыре, чем в последнюю его битву.       — Уменьшенная версия Отто?       Паркер поднялся с места и его запястье начало пульсировать. Активировалась аварийная система включения. Железный паук начал обволакивать его тело нано-частицами, которые в конечном итоге создали целостный костюм Железного паука. Человека-паука. Эти горящие в темноте белые глазницы, эти красно-синие цвета, эти начиненные доверху паутиной картриджи, и тот самый запах…       — Мистер Старк! Пахнет как в новой машине!       Всё его перевоплощение заняло не больше двух секунд, просто этот важный момент осел неким особенным воспоминанием в голове Питера. Следующий удар Щупальцем Питер заблокировал и прыгнул прям на его основание, чтобы добраться до центра. Это правда был человек. Это правда был никто иной, как Отто Октавиус.       Он молчал. Питер тоже молчал. Он пребывал в немом шоке, когда Паркер пытался решить тут и сейчас, что же ему теперь делать. Ведь этот безумный ученый выдаст всем его тайну. Черт побери!       — Какая встреча, четырехпалый, а? — Питер был настроен серьезно и голос его не выдавал ни толики страха. У него было только ощущение, что здесь что-то не так.       — Человек-паук. — выдохнул доктор так, словно был в шоке не менее, чем сам Паркер. — Но как?! — крикнул злодей.       Питер завис на противоположной стене на корточках и сощурился, ища глазами любое примечание того, что человек перед ним не бред прошлого. Да прибудет с Паркером бог.       — В бочке сидел. И срал под себя. — бросил Паркер, намекая на Диогена. Чем-то он правда напоминал Отто, такой же затворник и несущий в мир какую-то неописуемую мысль. — А ты, я думал, давно в тюрьме? ЩИТ тебя что, пожалел? И ты взялся за старое, дай угадаю!       Паутиной он попытался поймать злого доктора, однако все его попытки были тщетны. Она рвалась от силы, которые хранили в себе этим металлические и внушающие щупальца. Дела плохо. Хотя у Питера есть идея.       — Ты наверное сбежал!       Человек-паук сделал то, чему его научил когда-то Старк — использовал против врага то оружие, которое могло бы его обезвредить. Электрические потоки паутины заставили одно щупальце потерять строй.       — Чертов Человек-паук! Да если бы! — кричал в безумстве Октавиус. Он пришел в себя и его удары стали теперь не детскими. Дело плохо. Питер был не в форме. — Да если бы не ты, то я бы тогда…       — Не злодействовал? Сомневаюсь! — крикнул Питер и столкнулся в прыжке с доктором. Удар в удар. И Питер не выстоял этот бой, ему пришлось упасть. — Да уж! — с легким шипением поднялся паучок. — Ты времени не терял. А где же те шипы? Или уже не в моде?       — Точно Паук. — дернулась губа ученого. — По тебе скорбел весь Нью-Йорк. Ты ведь умер! И я так возрадовался в тот момент.       — Ха! — Питер был снова в строю, и искры металл о металл бились во все стороны. — Рано обрадовался.       — Мстители вечно стояли у меня на дороге. Но еще интереснее то, — произнес доктор, когда отправил Питера в противоположную стену и зажал в угол. — Что мертвый сын Ричарда Паркера оказался его лучшим творением в сфере межвидовой генетики.       И Питер потерял дар речи. Он глупо надеялся, что Отто не увидел кого он сбил.       — Сукин сын. — произнес Человек-паук, чувствуя кровь на своих губах внутри металлического панциря. Здесь становилось жарко.       Их битва продолжалась недолго. До тех пор, пока Отто не прибил его щупальцем высоко к стенке над мусорным баком.       — Когда Ричард ушел из жизни, он забрал то, в чем я нуждался всю свою жизнь. Паучье устройство, которое когда-то разработали мы вместе, все секреты его активации он унес в могилу! — кричал в бешенстве осьминог и Питер был беспомощным в этот момент, ещё до конца не осознавая как сильно сейчас Отто открыл ему глаза на всё вокруг. — Если бы не ГИДРА, тогда все его наработки были бы сейчас у меня на руках! А знаешь что?!       Отто подобрался ближе к лицу Паркера, шепча:       — Я использую тебя против всего мира.       Питер бьет ученого в живот и тот теряет верх над ним. Питер уносит ноги, поднимаясь наверх в мгновение ока и улетая меж зданий в сторону своего дома. Необходимо было зализать раны перед тем, как подумать над тем, что произошло.