Быть человеком.

Каждый шаг отдавал пульсирующей болью в висках и груди. Ноги почти перестали слушаться, а в голове крутились навязчивые мысли. Такемичи не понимал, как он здесь оказался. Что вообще произошло? Ханагаки точно помнил, как покончил с собой, наглотавшись снотворного. Глупая смерть, но Такемичи слишком устал бороться. Не было даже желания придумывать себе более красочный и достойный конец. Впрочем, как думал парень, только такой смерти он и достоин: такой же жалкой, как всё его существование. Почему же он здесь? Бредёт по пустынной ночной улице, хлюпает промокшими кроссами по асфальту и от злости чуть ли зубами не скрежещет. Ведь, сука, в планах такого не было! Случилась точно какая-то ошибка, осечка! Триггер в лице Тачибаны Наото погиб, тогда как такое могло произойти, что в свете фонарей отражение из луж глядит на Такемичи четырнадцатилетним подростком? Впрочем, это было не самое важное, что в данный момент волновало. Какого чёрта он оказался один посреди ночного шоссе, и, как назло, ни одной проезжей машины! Мичи, конечно, никогда не надеялся на благоразумие самого себя в прошлом, ведь уже не раз, совершив прыжок во времени, находил себя в весьма неприятных, а иногда небезопасных для жизни и здоровья обстоятельствах. Однако в такой неопределённой ситуации парень оказывался впервые, а неизвестность, как известно, пугает больше всего. Впереди замаячили огни заправки, и Такемичи облегчённо выдохнул; нашарил в кармане потрёпанные временем купюры — на такси должно было хватить. — Добрый день, не могли бы вы подсказать: где я нахожусь, и могу ли воспользоваться служебным телефоном для вызова такси? — к кассе круглосуточного минимаркета подошёл растрёпанный парень в насквозь промокшей от беспрерывно идущего дождя, с прилипшими листьями и комками грязи, одежде. Вода ручейками стекала с облепивших бледные щёки и лоб волос, разбитые губы посинели, и весь его вид напоминал собой скорее неведомо как забредшего из чужой мифологии кикимора, чем мальчика четырнадцати лет. На молодую девушку, явно стажёрку, такое обстоятельство произвело сильный эффект: она разом побледнела, покачнувшись, охнула и хотела было убежать, но, кажется, в последний момент передумала и через несколько секунд наконец сообразила, кто перед ней стоит. — П-п-простите? — выдохнула она. — Может, вам н-нужна помощь? — Да, нужна. Вы уж простите меня за мой непрезентабельный вид… — теперь, отражаясь в светодиодных стёклах минимаркета, Такемичи мог разглядеть себя с ног до головы и заодно в очередной раз порадоваться, что все конечности в целостности, а то от Ханагаки из прошлого можно ожидать чего угодно. — Однако начнём с того, что не могли бы вы ответить на несколько вопросов? Не сочтите за труд. Какой сегодня день и год? — П-п-пятое августа 2005 года. Не может быть… Звучит как бред сумасшедшего… Или же всё-таки последний шанс, чтобы всё исправить? Нет, тут точно какая-то ошибка… Стоит ещё раз сопоставить все факты. Парень задумчиво облокотился на стойку и поднял усталый взгляд на девушку. Та, казалось бы, только успокоилась, но вновь начала дрожать. «Как дитё малое!» — Пятое августа, значит. А где я, собственно, нахожусь? Понимаете, меня будто обухом по голове стукнуло, только что был у себя дома, а тут на тебе: оказался посреди трассы чёрт знает где! — Вы в тридцати километрах на юге от Токио, района Ото. Может, мне позвонить полиции? Если вы не помните, как здесь оказались, то… — Нет, спасибо. Так я могу воспользоваться… гхм, служебным телефоном? Девушка наконец успокоилась и взяла себя в руки, чему Ханагаки был несказанно рад: его начинала подбешивать эмоциональность собеседницы. Наконец заказав такси, согласовав цену и прикупив поздний ужин, или уже завтрак, состоящий из дешёвого сэндвича и банки колы без сахара, Такемичи наскоро поблагодарил девушку, которая, как ни странно, была единственным живым человеком на всей заправке, не считая пьяного сторожа, валяющегося в отключке в комнате охраны, и вышел на свежий воздух. Машина подъехала довольно скоро, таксист оказался приятным человеком, скорее не потому, что от него не пахло дешёвым табаком и машинным ароматизатором, а потому, что всю дорогу тот притворялся немым, давая подумать, лишь иногда косо поглядывая на подозрительного пассажира. Хотя чего тут, казалось бы, подозрительного: всего лишь мальчонку жизнь потрепала. Ханагаки про себя усмехнулся. Усталость вдруг навалилась на него, и всю оставшуюся дорогу он провел в полудрёме, даже не запомнив, как расплатился с таксистом, пошатываясь, добрёл до квартиры и, пройдя в спальню, упал на кровать в том, в чём был…

***

Утро встретило Такемичи слабостью во всём теле и, так сказать, неуверенностью в завтрашнем дне. На повестке дня стоял вечный вопрос, над которым испокон веков бились умы мира сего, а именно: что делать? Методом проб и ошибок, стоящих слишком дорого, парень пришёл к некоторым выводам, которые ясно давали понять, что именно в своей жизни он делал неправильно. Годы, проведённые в верхушке преступного мира, научили главу Бонтен многому. На протяжении долгого времени Такемичи анализировал ошибки, допущенные в ходе путешествий во времени и лелеял надежду на одну-единственную, последнюю возможность всё исправить, в глубине души понимая, что если высшие силы, к которым он обращается, и правда существуют, то шанс обратить на себя их внимание может посоревноваться за звание «меньше всех» с атомом. Теперь же, когда «боги» в трудную минуту не отвернулись, парень не имел больше права оплошать. «В первую очередь, нужно создать прочную опору, — рассуждал про себя Мичи, — то есть найти надёжных людей, и такие уже имеются на примете. В идеале было бы неплохо сформировать свою группировку, но об этом рано ещё говорить…» Второе, однако не менее важное, — его тело было слишком слабо. В будущем Такемичи неплохо прокачался, что было бы просто невозможно не сделать, учитывая, в каких передрягах приходилось бывать. Конечно, сила воли — это хорошо, но воспоминания о том, как его на протяжении жизни пиздили, заставляют задуматься о необходимости подтянуться в физическом плане. Ханагаки не сомневался в рефлексах, наточенных до совершенства, но одно дело — чётко понимать, откуда придёт удар, и в голове просчитывать алгоритмы действий, ведущих к успешному завершению боя, а другое — двигаться с той же скоростью, что мозг подаёт сигналы. Эту проблему могли решить лишь ежедневные тренировки, к которым Такемичи уже был морально готов. Вот к чему блондин был точно не готов, так это к встрече с друзьями. Ханагаки тяжело вздохнул. Возможность того, что он сорвётся, была фактически равна нулю, и парень ничуть не сомневался в навыке самоконтроля. Практически же, проверять было до жути страшно. Хоть внутренний голос и перестал мучить блондина сразу же после «смерти», встречаться с ребятами сейчас было слишком рискованно. Что ж, времени до битвы на Кровавый Хэллоуин осталось не так много, как кажется, а значит, пора браться за работу. Такемичи резким рывком встал с кровати. Он всё ещё чувствовал слабость, но заставил себя принять душ, наскоро позавтракать бутербродами и сходить в ближайший супермаркет. Для начала, Ханагаки планировал перекраситься в свой натуральный цвет: слишком уж блонд стал бросаться в глаза. Пока волосы сохли, парень сел с тетрадью за стол. Около часа он выписывал все контакты из прошлого-будущего, которые могли пригодиться в настоящем. Список получился внушительным, однако со многими из этих людей Ханагаки был пока просто-напросто незнаком… Коко и Инуи… В данный момент обзавестись их поддержкой было первостепенно, Такемичи знал, что эти двое — одни из самых надёжных и преданных бывших подчинённых, но как перетянуть их на свою сторону, пока понятия не имел. Ханагаки протянул руку к телефону: тот разрывался от сообщений, — в основном писала Хина, было несколько сообщений от Майки и Дракена. Все они носили исключительно один и тот же характер: «Такемичи, ты куда пропал?» «Хэй, Мучи, ты где вообще?» «Такемучи, хули не отвечаешь?» «Что-то случилось?» «Ты где?» Непрочитанные сообщения начинались с третьего числа. «Пиздец, всё становится только запутаннее. Получается, меня не было дома больше двух дней, какого хера, спрашивается? Непонятно…» Парень наскоро настрочил сообщение Майки: «Привет!) Извини, что не отвечал. Я уехал в деревню к родственникам, меня не будет до конца лета» «О, Мучи, я уж думал, случилось что. В следующий раз предупреждай заранее. Хороших каникул :3» Ханагаки тяжело вздохнул, перешёл в другой чат и взглянул на аватарку собеседника. Он долго стучал пальцами по клавиатуре, нервно кусал губы, стирал неполучившиеся предложения, писал по новой и бесконечно переводил глаза на фотографию, снова начинал писать. Мысли сбивались, и в голове крутилось, что то, что он сейчас делает — неправильно и эгоистично. Но выбора просто не было… «Здравствуй, Хина. Я давно думал, но не знал, как лучше сказать тебе об этом. Нам нужно расстаться, мы совершенно разные люди и не подходим друг другу. Я надеюсь, ты не будешь злиться, но я никогда не видел в тебе девушку, ты для меня как младшая сестра, которую я всегда буду защищать и оберегать. Прости меня» Текст получился несвязным, и Такемичи боялся, что Хина будет настаивать, дознаваться, в чём на самом деле причина, и вообще не поверит в искренность парня. Но ответ последовал незамедлительно. «Хорошо, я тебя поняла» Сухо… Но так будет даже лучше. Долгие проводы, лишние слёзы… Он никогда не сможет сделать Хину счастливой, так пусть это сделает кто-то другой. Такемичи снял с головы полотенце и подошёл к зеркалу. Теперь он точно был готов менять будущее, отражение глядело на брюнета холодно и уверенно.