Осколки разбитого лета. Когда настанет тьма

Бунты в Ноксусе меняют всё. А другие Отмеченные вмешиваться не хотят. Говорят, мол, армия должна этим заниматься. Не понимал я, почему мы, восемь Отмеченных, не можем направиться туда и изменить всё. Огонь восстания потушить. Однако ответ явился сам собой через пару дней: все мы сильны недостаточно. В одиночку не выстоим против людей разъярённых. А братья мои Отмеченные трусливы слишком, чтобы собраться и противостоять. Считают, что не их это страна, а значит и незачем им лететь в это. За столом Совета решать ничего не хотят, портить удобный образ жизни тоже. Дитя моё, не думай про меня, что безгрешен я. Я тоже менять свой образ жизни не хочу. Привычен он мне слишком. Но я не трус, готов я пойти в Ноксус. Только нужно мне магию усилить, чтобы могущества больше обрести. Тогда смогу я восстания подавлять этому подобные. И поделюсь могуществом своим с братьями своими, чтобы мы были такими, какими и должны быть по природе нашей. Сельвия обречённо вздыхает, понимая, что совершенно не ясно, о чём говорит Рихдиан. А ещё тот образ мага, который она выстроила у себя в голове — могущественный, почти всесильный — только что рассыпался как карточный домик. Как оказалось, магом он был далеко не таким уж сильным. Впрочем, как и остальные Отмеченные. Но ведь она-то смогла разбить камень вдребезги, хотя особо и не умеет управлять своей магией. Так почему же более взрослые и опытные люди не могли справиться с каким-то восстанием, тем более, что Отмеченных было восемь? Нет, Сельвия просто не верила в то, что она просто какая-то особенная и избранная. Это всё бред. Так что должно было быть какое-то логичное объяснение этому. С Паудер своими мыслями по этому поводу она делиться пока не собиралась, понимая, что та отнесётся к этому слишком инфантильно. Скажет, что-нибудь вроде: какая разница, какая у всего этого причина, главное, какие есть возможности. Или ещё хуже — с горящими глазами попросит продемонстрировать. Кстати, сама она сидела неподалёку. На рабочем столе девушка установила какую-то довольно странную конструкцию, которая чужом удерживала фонарик над её головой. Получилась какая-то очень замысловатая настольная лампа. И под её светом она что-то мастерила, сверяясь с книгой из Тайной Библиотеки. Сельвия же сидела рядом на полу и свой фонарик держала в руках, перебирая различные книги. С той стычки с Экко прошла почти неделя. Девушка так и не встретила его на поляне, то ли тот вообще перестал приходить, то ли они вечно приходили в разное время. Она искала его глазами в шумной толпе на улице, однако это тоже было зря. Снова соваться на верхний уровень в то логово она уж точно не собиралась. Сельвия ничего там не знает, потому это будет очень опасно. И вряд-ли так она найдёт парня. Да и те, кто там проживает, не внушают особого доверия. Так что возможности помириться пока не было. И чем дольше это тянулось, тем больше мог успеть сделать Экко. А это было очень и очень плохо. Паудер заметила, что её подруга больше не сбегает куда-то, оправдываясь тем, что она хочет попрактиковаться в магии. Теперь она пыталась практиковаться в библиотеке. А подруга ей не мешала, даже практически не обращала внимание, только изредка кидая на неё заинтересованные взгляды. Всё-таки было довольно любопытно, что вообще происходит. Но она продолжает придерживаться мнения, что Сельвия сама всё расскажет, когда посчитает нужным. Прогресс наметился через три дня после того, как Сельвия начала практиковаться здесь. В какой-то момент Паудер заметила то, как диван начинает левитировать. Она переводит взгляд на Сельвию, которая сосредоточенно смотрит на этот старый диван. Брови нахмурены, на лбу залегла складка. В глазах были видны зелёные искорки. Девушка выдыхает, расслабляясь, и диван постепенно опускается на место. Она победно улыбается, смотря на него. Кажется, ей нужно было просто немного больше терпения и концентрации, чтобы натренировать себя. Возможно, ещё несколько дней тренировок, и она сможет передвигать предметы с одного место в другое. Что ж, возможно всё не так и плохо с этой книгой. Сельвия хмурится, вчитываясь в текст перед глазами. Она совершенно ничего не понимала из того, что там написано, потому поднимает голову к подруге. — Пау, тут текст один… — тихо говорит она и протягивает ей книгу. — Предсказание. Та хмурится, но берёт книгу. Вспоминает их старый разговор обо всех этих предсказаниях. Тогда Сельвия очень скептически ко всему этому относилась, тогда почему же сейчас так обеспокоенно выглядела? Девушка опускает взгляд в книгу, надеясь, что оттуда можно будет вытянуть что-нибудь полезное. Когда годы минут, И две судьбы вновь вместе сойдутся, В мир реальный врата распахнутся, Цепи спадут и наружу вырвется то, Что люди хоронить пытались живьём. Чёрное солнце взойдёт над землёй И накроет мир своей чернотой. Пробудится Бездна и выпустит тех, Кого берегла до лучших времён, Тогда будет хрупкий мир сожжён. Духи восстанут из мёртвых, На Землю обрушится кара небес, И некогда мёртвые воспрянут духом. Отмеченный с посохом наперевес Великий Орден воскресит, Чтоб побороться с земным недугом. — Ни черта не поняла, — бормочет Паудер и тяжело вздыхает. — Какие Духи? Какие Отмеченные? Совсем ничего не понимаю. — Отмеченные это те, кто обладает магией. А Духи… с этим я ещё не разобралась, — качает головой Сельвия. — Но мне не нравится всё это. Что-то произойдёт. Что-то страшное… — И куда же делся весь твоей скептический настрой касательно пророчеств? — усмехается девушка, хотя её саму всё это насторжило. — Может, это всё уже произошло, а не произойдёт? — Нет, я чувствую, что что-то не так. Это случится скоро, — встревоженно отвечает её подруга. — Послушай, тут всё равно ничего не понятно. Нам ещё дневники Рихдиана нужно расшифровывать. А тут ещё и это. Это сплошная морока. Тем более, если это предсказание, то вряд-ли мы можем что-то предотвратить. — А с чего бы ты внезапно поменяла свою точку зрения? Кажется, ты говорила, что знать пророчества очень даже хорошо, — парирует Сельвия, которая явно не желала оставлять это вот так вот. — Если бы всё говорилось прямо и без всех этих загадок и путаницы. А это… это ещё мутнее, чем просто незнание, — отрезает Паудер и возвращает книгу подруге. Та хмурится и смотрит на то, как девушка возвращается к своим делам. А затем вздыхает и берёт чистый лист, начиная переписывать текст предсказания, чтобы не потерять его среди книг. А затем всматривается в него, пытаясь понять, что вообще здесь говорится. Чёрное солнце взойдёт над землёй И накроет мир своей чернотой. Чёрное солнце… здесь речь явно о затмении, иначе что это ещё может быть? Сельвия быстро делает пометку касательно этого. Отмеченный с посохом наперевес Великий Орден воскресит, Чтоб побороться с земным недугом. Отмеченный… это речь о ней? Но зачем ей посох, если она пытается освоить самую обычную магию? И что ещё за Орден такой? Как она его может воскресить, если даже не знает, о чём речь? Или это о другом Отмеченном, может, есть кто-то ещё? Тогда это может стать серьёзной проблемой для неё самой, ведь кто-то может пожелать быть единственным Отмеченным. И тогда она будет в опасности. И что за земной недуг? Сельвия прислоняется затылком к стене, прикрывая глаза и совершенно не понимая, что ещё можно выжать из всего этого текста. Она больше ничего не знает. И не знает, где ещё искать ответы. В дневниках уж точно ничего нет. Это всё кажется какой-то огромной бессмыслицей, так что вряд-ли там можно найти хоть что-то полезное. Только, если понять, что там описывается. А до полного понимания им осталось только с самим Рихдианом познакомиться, чтобы он наконец всё объяснил. А больше в книгах ничего нет. Только какая-нибудь информация о Духах, которая и не сильно поможет с расшифровкой. А другой информацией они не обладают. Либо нужные материалы всё же хранятся здесь, но тут сотни книг, как найти нужную? От этого опускаются руки. Внезапно Сельвия открывает глаза, поражаясь тому, как она сразу не догадалась. Нет ничего в этой библиотеке, но ведь и у Силко есть библиотека. Там, возможно, тоже что-нибудь есть. — Нам нужно в библиотеку Силко! — воскликивает она, из-за чего Паудер вздрагивает от неожиданности и рвёт какой-то проводок. Вот только Сельвия словно бы даже и не замечает этого гневного взгляда на себе. Паудер переводит взгляд на свою неоконченную работу и понимает, что проводки повреждены так, что сейчас их починить нельзя. Нужны особые инструменты, которых с собой у девушки не было. А значит ей и самой нужно было идти домой. Потому она всё сгребает в свою сумку и закидывает её на плечо. — Так уж и быть, пошли, — закатывает глаза Паудер. Библиотека встретила их привычной тишиной. Здесь никогда никого не было. Только изредка можно было застать Силко, который искал какую-то нужную ему книгу. Паудер никогда не интересовалась тем, что читает мужчина. Может, какие-то серьёзные и заумные книжки, а может что-то, что могло бы отвлечь от всех проблем. — Скажи мне, что мы именно ищем? — спрашивает Паудер, подходя к книжным полкам. — Я не знаю, — отвечает Сельвия и, под недоумённым взглядом подруги, добавляет: — Просто бери и листай всё, что тебе может показаться хоть чуть-чуть полезным. Девушка кивает и тут же принимается за поиски. Не знает, как работает чуйка у её подруги, но явно не так, как у неё самой. Ведь Паудер за всё это время взяла только одну книгу, пока та брала в руки уже третью. Ладно, главное ведь не количество, а качество. Она пролистывала книги и брала из только в том случае если, они казались ей стоящими. Так в руках девушки наконец оказалась первая книга. Теперь она не так уж и сильно отстаёт от подруги. Паудер переводит на неё взгляд, пытаясь подвести промежуточный счёт её маленького выдуманного соревнования, вот только замечает, что Сельвия так и застыла с этими тремя книгами в руках, смотря в окно. Куда-то вдаль. — О чём задумалась? — тут же спрашивает девушка, оказываясь рядом с Сельвией. — Хочешь побыстрее слинять? К кому? Сельвия вздрагивает от неожиданности и кусает губы, отводя глаза. — Действительно, к кому, — хмыкает она. — Просто хочу пойти потренироваться… — Врёшь, — качает головой подруга. — Мы выяснили, что ты прекрасно можешь потренироваться и в моей компании. Тем более, что сейчас ты меня сама сюда притащила. Так что вывод напрашивается один: ты хочешь к кому-то сбежать. А значит, тебе кто-то нравится. Паудер сама не понимает, как ей такой бред в голову пришёл. Но с другой стороны, чем абсурднее теория, тем забавнее будет её отстаивать. Так что отступать она не намерена. Однако за лицом подруги было уж слишком смешно наблюдать. Потому свою шутку приходится продолжать. — Никто мне не нравится, — хмуро отвечает Сельвия. — Даже я? — нарочито расстроенным голосом спрашивает девушка. — Ты особенно не нравишься. Паудер от этого фыркает и качает головой. — Я уже говорила тебе, что ты злая? — на всякий случай уточняет она. — Да. При каждой удобной возможности, — с полуулыбкой отвечает Сельвия. Через несколько минут девушки уже устроились на диване, начиная листать книги, которые они взяли. Ничего особо полезного там не было. Вот только в какой-то момент Сельвия берёт в руки какую-то старую книгу и замирает. Это были руны. И их она уже однажды видела. — Смотри! — воскликивает она, указывая пальцем на одну из страниц. — Видишь эти руны? И точно такие же были на дневниках Рихдиана! Это цифры! Дневники идут в хронологическом порядке, понимаешь?! Мы сможем наконец во всём разобраться! Паудер смотрит на свою восторженную подругу и начинает улыбаться. Теперь они смогут расшифровать эти дневники и понять, что именно произошло и что вообще значит весь тот бред, который там написан. Если этот бред вообще имеет хоть какой-то смысл. Однако лучше надеяться на лучшее, ведь как-то совсем не хочется, чтобы они делали всё это и зря. Сельвия переписывает все руны, отвечающие за цифры, себе и откладывает книгу. А Паудер снова возвращается мыслями к этой книге. Почему-то та её заинтересовала. И девушка берёт её, кладя в свой рюкзак. Потом обязательно прочитает, ведь чувствует, что там будет что-то полезное. А затем возвращается к своим делаем. Эту идиллию нарушает Силко, который отвечает дверь библиотеки и проходит внутрь. Выглядит он совершенно недовольным. И стоит ему заметить Джинкс, как сразу поджимает губы. — Я тебя везде ищу, — хмуро говорит он. — Пошли. — У нас назначен твой дурацкий урок на другой день, если ты внезапно забыл, — холодно отвечает девушка, даже не поднимая головы. Слышит, как тяжело вздыхает Сельвия, явно не понимая, к чему вообще этот цирк. За что получает толчок ногой в бок, и Паудер удовлетворённо улыбается, слыша то, как она охнула. — Пошли, — подозрительно спокойно произносит Силко, вот только девушка всё же смогла различить в его голосе еле заметные стальные нотки. Тогда Паудер всё же поднимается и подходит к Силко. — Я буду ждать тебя здесь, — кидает Сельвия, даже не отрываясь от книги и не потрудившись оказать какую-нибудь моральную поддержку. Силко ведёт Джинкс в свой кабинет, а та и не сильно возражает. Не думает, что там будет что-то такое, от чего она не сможет отвертеться. Уведёт тему куда-нибудь подальше или просто будет язвить и раздражать, пока её не выгонят. Кабинет мужчины ни капли не изменился с последнего посещения. Разве что на столе появились одни книги и бумаги, а другие пропали. Но основных глобальных изменений так и не последовало. Джинкс плюхается в кресло напротив стола и ждёт, когда мужчина возьмёт слово, раз он позвал её сюда. — Что это? — Силко берёт в руки лист бумаги и протягивает его девушке. Та хмурится и берёт его осмотреть. Узнаёт собственный почерк. Помнит, как писала это вчера в самый последний момент, а потом бежала и отдавала это Силко. — Моё эссе касательно состава опиатов и того, как можно попробовать снизить эффект зависимости… — немного растерянно отвечает она и поднимает взгляд на мужчину. — То есть, ты хочешь сказать, что это можно назвать эссе? Готовым и достойным? Особенно для твоего уровня знаний. Цель исследования совершенно нечёткая, рассуждение плавает и довольно сырое, множество моментов упущено, а некоторые перепутаны. Заключение вообще отсутствует. Это, по-твоему, хорошая работа? — холодно осведомляется Силко. — Находись мы в какой-нибудь академии, тебе бы за такую работу поставили ноль. Ты уверена, что это эссе твоего уровня? Джинкс сразу насупилась, теряя все остатки хорошего настроения. Чего вообще Силко так взъелся? Неужели его так взбесило одно дурацкое эссе? Потому и решает, что сейчас лучшим решением будет просто перевести тему на какую-нибудь совершенно другу, говорит словно бы невзначай: — Если бы ты не считал меня достаточно умной, то не хотел бы допускать меня до важной информации и учить… — Да, — кивает мужчина, но тот же добавляет, стоит ему заметить весёлый блеск в глазах девушки: — Но сейчас я понимаю, что я допустил огромную ошибку. — Ой да ладно тебе… — Это не "да ладно тебе", — хмуро отвечает Силко, садясь за стол и строго смотря на Джинкс. — Ты совершенно не хочешь заниматься со мной, как будто это всё — сплошное ребячество. Все свои анализы, эссе и исследования ты делаешь спустя рукава. Ты наплевательски относишься к занятиям с Севикой. Тренируешься так, словно тебе в жизни это совершенно не пригодится. А в последнее время ты вообще прогуливаешь тренировки и делаешь вид, что вообще ничего особенного не происходит! Да ты своей еде времени уделяешь больше времени, чем своим занятиям, — по мере того, как Силко говорил, его голос повышался, а Джинкс становилась всё мрачнее. — Решила устроить подростковый бунт потому что тебя не устраивает то, что другие люди задумываются о твоём будущем и стараются сделать что-нибудь на его благо! — Я об этом не просила! — сразу же вспылила девушка, гневно взирая на Силко. — Ты бы и ни за что в жизни не попросила, потому что никогда и не подумала бы об этом! Ты совершенно не задумываешься о своей дальнейшей жизни и плывёшь по течению, как будто так можно жить! Как будто при твоём статусе у тебя есть такая возможность! — кажется, ему уже хотелось взвыть от безысходности. Ну почему?! Почему до Джинкс никак не доходили эти простые истины?! — Глупый ребёнок! — Я не ребёнок! — Джинкс подскакивает с кресла и опирается ладонями о стол, наклоняясь к Силко. Она была готова рвать и метать. — Ты не можешь называть меня ребёнком после всего, что я пережила! — Да? А ведёшь себя ты именно как безмозглый ребёнок. Тебе не нравится всё, что вторгается в твою привычную картину мира. Ты окружила себя розовым куполом, в который поместила Сельвию, и занимаешься своими делами. Вечно закрываешь глаза и затыкаешь уши, когда с тобой пытаются поговорить. И удивлённо смотришь на всех, когда оказывается, что есть и другие люди вне вашего мирка. И они могут вторгаться к вам и наводить свои порядки. Так вот, довожу до твоего сведения, существует жизнь помимо той, что ты обустроила. За людьми закрепляются некоторые обязанности. И это называется взаимодействие. Ты можешь как хочешь относится к людям, но ты должна, обязана, учитывать факт их существования! Девушка поджимает губы и опускает взгляд. Сейчас совершенно не хочется смотреть на Силко, а на душе становится как-то тошно и совсем гадко. — Чтобы к завтрашнему утру у меня на столе лежало новое эссе… пусть это будет сравнительный анализ этих опиатов и… Мерцания. Думаю, тебе будет полезно знать, — пользуясь этим молчанием произносит мужчина и тут же перехватывает недовольный и полный мольбы взгляд Джинкс. Сам он прекрасно разбирался далеко не во всех темах, потому разбирал и объяснял сам всё, что мог. А то, что не мог… находил тех людей, которые разбираются во всём этом, чтобы те объяснили все недочёты девушки и ответили на её вопросы. Благо, в химии он был довольно силён, вот только не мог находиться вечно в лаборатории из-за того, что нужно было следить за всем, что творится на улицах. — Не буду я ничего делать, — холодно отвечает та, садясь на кресло и откидываясь на спинку. Похоже, поняла, что её грустные глаза не сработают. — В таком случае, я посажу тебя под домашний арест. — Ты не посмеешь! — на этот раз глаза полыхали не просто злостью, а самым настоящим гневом. — Ты вообще не можешь мне ничего приказывать! Ты мне не отец! Ты мне никто! Как же я ненавижу это чёртово место и тебя заодно! Повисает напряжённая тишина. Джинкс тяжело дышит и дрожит от кипящих эмоций. А Силко поражённо смотрит на неё и не понимает, что сказать. Потому и молчит. Совершенно не хочется признавать, что его задели слова какой-то пятнадцатилетней девчонки, но так оно и было. И было обидно просто до жути. Тем более, что Джинкс, кажется, даже не передала значение этим словам. Как будто не сказала ничего такого. Или так и хотела сказать, потому сейчас совершенно не чувствовала угрызений совести. — Сдашь мне своё эссе завтра утром, — наконец холодно отрезает мужчина. — Свободна.

***

— Ну, может, я и переборщила чутка, — примирительно произносит Паудер, когда её рассказ о том разговоре с Силко вызвал огромную бурю эмоций у подруги. В основном это было негодование. — Ну да, совсем чуть-чуть, — с сарказмом отвечает та. — Всего лишь сказала человеку, который заменил тебе отца, что он тебе никто. — Да чего ты так реагируешь? Тебе, кажется, он никогда и не нравился! Сельвия на это закатывает глаза, чем ещё больше злит подругу. — Ну вот что ты глаза закатываешь? — Мозгом любуюсь! — язвит девушка. — Раз он только у меня есть. Ты разве не понимаешь, что он дорожит тобой? И потому даёт тебе всё, о чём можно мечтать. Он сейчас для нас очень полезен из-за этого. И я, которой он совершенно не нравится, могу признать это. Тогда почему же ты этого же не можешь сделать? Паудер замолкает и отводит взгляд. Не знает, что ей сказать. Потому только начинает заниматься заданием, которое ей дал Силко. — Мы можем принять твоё молчание за признание моей правоты? — Нет. Я молчу, потому что тебе бесполезно что-либо объяснять. Ты всё равно не поймёшь меня, — хмуро отвечает Паудер. — Тебе не понять всей тонкости моего замысла. — Мне кажется, даже тебе не понять всей тонкости твоего замысла, — хмыкает девушка. Обе принимаются за свою работу. Паудер была крайне недовольна заданием Силко. Слишком много всего нужно успеть за очень короткий промежуток времени. Наверное, даже придётся всю ночь просидеть, чтобы всё успеть. Девушка поджимает губы и вздыхает. Ну мог же он один разок простить халтуру. Мыслями она вечно возвращалась к словам Сельвии. Нет, не о том, что Силко им полезен. А о том, что тот о ней вечно заботится, делает всё, лишь бы ей хорошо жилось. Да, далеко не всегда с ней во всём соглашался, не всё разрешал, однако заботился. Да, может, совершенно не так, как это когда-то делал Вандер. И уж точно не так, как делала это Вай. Он совершенно не душил её своей заботой и давал много свободы, позволяя творить, что вздумается. А взамен, просил только того, чтобы она слушалась его да и только. Уважала. А по поведению Паудер складывалось такое впечатление, словно бы она совершенно его не уважает. Ни его, ни кого-то ещё. Но ведь она уважала. Уважала бы, не сказала того, что сказала недавно. И не вела бы себя так отвратительно. Может, Силко был полностью прав, говоря, что ей не следует забывать, что в мире есть что-то помимо их с Сельвией дружбы. Что есть ещё множество других переменных. Действительно. И что же Паудер будет делать, когда вступит в самую что ни на есть реальную жизнь, когда окажется, что нужно поддерживать связи с огромным количеством людей, если хочется жить в комфорте и оставаться на вершине? Точно также будет закатывать истерики или показывать всем свой бунтарский характер? Даже если она захочет пойти с Сельвией в Пилтовер, чтобы та смогла найти все необходимые книги в библиотеке академии, даже если они захотят ещё куда-нибудь уйти, мир будет реальным, а жизнь — сложной. Так что нужно к этому приспосабливаться. Силко действительно хочет как лучше. И, возможно, вся его затея не такая уж и дурацкая, как могла бы показаться. Когда она будет относить утром ему задание, то обязательно извиниться. Паудер вздыхает, вспоминая о своём эссе. За него она всё ещё злилась и была жутко обижена. Ну ведь правда, если он не мог ему поблажку сделать, то хотя бы дал чуть больше времени на сдачу. Или задание чуть полегче. Да, часть задания у неё была выполнена, но анализ Мерцания… Это же совсем новый наркотик! Про него так мало написано, что сложно будет составить нормальный анализ. Ещё раз тяжко вздохнув, девушка всё же возвращается к работе.

***

Она не спала практически всю ночь. Легла только тогда, когда мысли начали окончательно путаться, даже не давая ей самой понять, о чём она вообще размышляла. Пару раз она даже так и засыпала над книгами, пока не поняла, что дальше пытаться что-то сделать — бесполезное занятие. Тогда и пошла спать. Утром Джинкс заглядывает в кабинет Силко жутко уставшая, смотря на всё крайне недовольно. В какой-то момент мужчина даже на секунду подумал, что кресло, на которое она гневно взирала, действительно нанесло ей какое-то оскорбление. Он усмехается от собственных мыслей и переводит взгляд на девушку, которая, между тем, уже села туда и положила на стол готовую работу. Тот берёт её и читает, не говоря девушке ни слова. Чтобы полностью вникнуть в работу, потребовалось бы около получаса, так что мужчина скорее пробегается по верхам, придирчиво рассматривая всё. Паудер же молчит. Сидит, низко опустив голову, словно ждёт, когда озвучат её приговор. И, если раньше она развлекала себя тем, что рассматривала кабинет Силко, то сейчас даже головы не поднимала. — Тут у тебя мысли немного путаные, — наконец произносит мужчина, указывая куда-то в середину текста. — Несколько этапов сравнения ты просто пропустила… — Из-за недостатка информации! — Некоторые выводы неверны, хотя с сравнением всё более менее нормально, — подытоживает он и поднимает взгляд на девушку. — Я просидела за этим всю ночь! Я очень устала и хотела спать, — поясняет Джинкс, пытаясь себя хоть как-то оправдать. После ночных размышлений подводить Силко было особенно неудобно и неприятно. — Это не мои проблемы, — отзывается тот, на что девушка только покорно кивает. — Послушай, — неуверенно начинает она, — ты прав. Я глупый ребёнок. И веду себя тоже очень глупо и неправильно. И в мире не всегда можно будет заниматься тем, чем хочется. Возможно, твои уроки не такие уж и бесполезные. Да, это не отменяет того, что они дурацкие, но всё же… наверное, где-то и полезные. Хотя бы развивают во мне терпение, а его у меня мало, — хмыкает Джинкс, пока Силко её внимательно слушает, не выказывая никаких эмоций. — Я люблю только что-то мастерить и влазить в неприятности. И их было бы в разы больше, если бы не Сельвия. Она хоть немного заставляет меня тормозить. А Севика… не думаю, что хоть когда-нибудь смогу её одолеть. Даже после кучи тренировок. — Глупая, — качает головой Силко, вот только интонации у него какие-то мягкие, — тебе и не нужно пытаться победить её. Тебе нужно научиться хорошо драться. Может, Севику ты не победишь или победишь очень нескоро, но по крайней мере будешь уметь драться. И шлифовать навыки. А в остальном дело за опытом. Ты ведь не думаешь, что Севика, учившись только у одного человека, смогла его победить без шлифовки умений? Джинкс прикусывает язык, понимая, что она совершенно об этом не думала. Не думала, что даже Севика была когда-то такой же простой ученицей, которой нужно было всё объяснять и показывать. — А насчёт Сельвии… она может сколько угодно быть самым главным человеком в твоей жизни, но главное не забывай, что мир не только из вас двоих состоит. — Она, может, и самый главный человек в моей жизни, но ты — мой отец, — тихо произносит Джинкс. — Прости меня за то, что я тебе вчера наговорила. Куча всякого бреда. Я вовсе так не считаю. Я просто сказала первое, что пришло мне в голову. А в голову пришло что-то очень тупое… — Да? — Силко вообще был удивлён тем, что девушка извиняется сама. — И я тебя не ненавижу. Я просто злюсь, — с деланным возмущением добавляет она, бросая красноречивый взгляд на своё эссе. — Я понял уже, — усмехается мужчина. — Ничего ты не понял. Это очень важная, серьёзная злость…. — Да прекрати уже, — грозится он, вот только по тону понятно, что он просто шутит. Вот только девушка всё равно выглядит обеспокоенно, словно её мучает что-то ещё. Мужчина только терпеливо ждёт, ожидая, когда она сама расскажет, что такое. И это происходит довольно быстро. — Знаешь, мне кажется, что Сельвия от меня что-то скрывает, — неуверенно произносит Джинкс. —Я просто вижу то, как она себя ведёт в последнее время. И понимаю, что что-то не так. Но она не говорит, что происходит. Раньше такого не было. У нас не было секретов друг от друга. Не в том смысле, что мы вообще ничего не скрывали и отчитывались. Просто никаких тайн не было. А тут внезапно она начинает вести себя так… Но при этом делает вид, будто ничего не происходит. Я ведь её хорошо знаю. Так зачем пытаться меня обмануть, если из этого всё равно ничего не выйдет? Понимаешь, она врёт мне прямо в лицо и общается так, словно ничего не происходит! Неуверенность в голосе девушки постепенно перерастает в возмущение. Сама она активно жестикулирует и просто не знает, как ещё ей выразить всё своё негодование. А Силко внимательно слушает. Его эта информация как-то настораживает, однако, если посмотреть с другой стороны, то Сельвия — подросток. Ей свойственно вытворять всякую не типичную ей хрень. — Послушай, если она что-то скрывает, на то есть причина. Может, это что-то слишком личное, и она не хочет, чтобы кто-то ещё об этом знал. Я более чем уверен, что когда придёт время, она тебе обязательно всё расскажет. Как бы обидно сейчас это ни звучало, но пока что она не хочет пускать в эту часть жизни никого постороннего. Может, ей самой ещё нужно свыкнуться с тем, что происходит. Причин может быть сотни. Просто запасись терпением. И наблюдай, чтобы её, в случае чего, можно было быстро вытащить из неприятностей. И ко мне с этим ты можешь обращаться, я тебе обязательно помогу, — рассудительно говорит Силко, сохраняя спокойное выражение лица. А от такой обстановки наконец расслабляется и Джинкс. Может, все её тревоги на этот счёт и вправду были напрасны? — Что ж, — весело начинает девушка, почувствовав облегчение, — раз уж мы со всем закончили и в хорошем настроении, то может… проведём твой урок? Расскажешь мне, как правильно запугивать людей, чтобы они мне подчинялись. — На самом деле, всё дело не только в страхе, сколько в уважении, авторитете, — начинает Силко, понимая, что теперь ему намного легче. — Разумеется, есть некоторые люди, которым нужно пригрозить, некоторых подкупить. Но самые верные и надёжные будут держаться не на страхе, а на деньгах в меньшей степени, а в большей — на уважении к тебе…